Как бы хотелось увидеться с родными.
Дело было осенью 1984 года. Я работая на заводе в Бронксе. Из отпуска в Индию вернулись мои коллеги по работе - индусы – инженеры. И вот они рассказывают друг другу о своих родителях, родных, девушках, политических деятелеях и прочее. Они увидели на моем лице грусть и почти слезы. Я очень тосковал по родным и друзьям. Об этой тоске, под названием ностальгия, написаны статьи и книги. Один из индусов, Виджей, говорит мне:
- Ник, почему ты за столько лет ни разу не съездил в отпуск домой в Россию повидаться с родными? Денег жалко?
Я почувствовал колики под сердцем, заплакал и говорю:
- Ребята, вы не понимаете и не представляете, что такое Советская власть. Это - огромная сила и власть Советов. Когда я уезжал, все инстанции, которые выдавали мне справки для «Овира», говорили: «Вы предатели Родины, вашей ноги здесь никогда больше не будет». Ребята с удивлением спрашивают: «Почему?» Им конечно это было непонятно и они не поверили мне.
Да, мой дорого читатель, они не поверили и я уверен, что и вы, сегодняшние люди, не можете представить и поверить, что такое возможно. Только оказавшись в такой же ситуации, и пережив тот же ужас можно понять нас, и то чтп му пережили и испытали. Это было страшное время, когда ты оказался изолированным от родных и близких, изолирован от родной дружной семьи, места где ты жил, от друзей и приятелей. На душе лежит невидимая тяжесть и боль. А мысли, как будто назло, непрерывно возвращают тебя в прежнюю жизнь. И кажется, что ты никогда уже не сможешь увидеть своих.
Кто уже был здесь в начале 80-x годов, тот помнит, что одна пожилая пара, муж и жена, оказавшись в таком одиночестве, покончили с собой. Однажды, в 1984 году кто-то где-то сказал, что в Канаду приезжает делегация из Союза и многие полетели в Канаду, чтобы если повезёт, увидеть знакомые лица, спросить как они там живут и что-нибудь передать. Ну хотя бы письмецо родным. Через 2 года из Америки в Одессу на корабле поехала американская делегация и среди них - несколько наших эмигрантов. Вернувшись, они рассказывали, что на берег их не пустили, и на корабль тоже никого не пустили. Некоторые смогли в бинокль увидеть знакомых. Они помахали друг другу руками.
Я желаю всем, чтобы такое никогда больше не повторилось и такого не знали бы никогда наши будущие поколения. Но желать легко... Надо и делать что-нибудь в этом направлении. Надо преодолеть инерцию и препятствие соящие на пути и ... хотя бы по субботам ходить синагогу. В этом я глубоко уверен. И особенно теперь, когда мы уходим в синагогу. Особенно это важно в день поминания в ёнкипур. Там объясняют, что души наших родителей здесь с нами. И мы молимся и вспоминаем их. Да, могу подтвердить из моей лчной жизни, что это так. Оставив маму, семь братьев и сестер в России, я 9 лет чувствовал неописуемую, не передаваемую словами тяжесть, которая лежала на душе и угнетала меня. Мне снились разные страшные сны, от которых я в ужасе просыпался. Спрашивается, как это так и за что такая задушевная мука. Душу ведь руками не возьмешь и не потрогаешь, глазами не увидишь. Ты просто чувствуешь, волнуешься, переживаешь. Понятие души , как-бы связано с вопросом о Боге, которого мы не видим, но он существует.
После этого разговора ко мне подошел коллега по работе, очень хороший парень, американец, Боб и говорит:
- Слушай, я вижу всё. Я вижу, как ты плачешь. Я понял, что ты очень переживаешь. Твоя душа грустит по родным. Но поверь мне, скоро в России произойдут большие перемены, придет человек в правительство Советского Союза со знаком на голове и все изменится. И ты сможешь поехать и повидать своих родных.
Клянусь, что передаю слово в словото , что он мне сказал. На что я ему ответил:
- Это просто невероятно. Ты не представляешь, какая это невероятная сила КГБ. Каждый человек на учете и под контролем милиции. Если ты не выйдешь на работу без причины, то через 5-6 дней придет милиция проверить где и на какие деньги ты живешь.
Но Боб говорит в ответ:
- Поживем увидим.
И действительно, через 3-4 года его предсказания исполнились. Чудо мирового значения наконец-то свершилось. В России сменилось правительство.
К власти пришел Горбачёв, человек с новыми идеями, которому при жизни еще надо было бы поставить памятник.
Обратно в Россию - на встречу с родными.
В 1988 году, сразу же при первой возможности, мы с женой взяли отпуск. Нам предоставили его без единого вопроса. Мы, загрузив чем только могли, 4-е самые большие по размеру чемодана в Америке, поехали сначала в Ленинград.
Там жили мои две сестры. Потом мы направились в Минск, туда где жила мама жены, многие родные и друзья.
На встречу в Ленинград приехала вся моя большая родня из Калинкович, Одессы, Гомеля. Старший брат Лазарь приехал из Днепропетровска, где он жил и служил в армии. Все привезли что-тоиз продуктов, чтобы организовать хороший вечер встречи. Приготовили рыбу. Мама приготовила гефилте фиш . Юра, самый старший брат, привёз очень вкусные начиненные кишки. В Америке такого нет. Наварили холодец, привезли колбасу, жареных курей и т.д. Все это было здесь дефицитом и потому доставали, как говорится, только по блату.
На задержали на несколько часов на таможне. Началась проверка чемоданов. Ведь мы были первые птички из Америки. Вся моя родня стояла и видела меня издалека. Я их видел тоже. Мы махали друг другу руками и смотрели друг на друга, но подойти было нельзя. Я было немножко подбежал к ним, чтобы поцеловаться, но милиция остановила. Не разрешено. Может быть я передам что-то дорогое или секретное. Бегу обратно. Все чемоданы раскрыты. И обнаружен: радиоприемник с проигрывателем, VCR, 24-e маленьких солнечных калькулятора , много бижутерии, спортивные костюмы и другое, и всё то, что могло поместиться в чемоданах. Во время осмотра, половину вещей у нас забрали. Сказали: «Приходите завтра, заплатите штраф $250. Упаковав всё остальное в чемодане, нас выпустили.
Тут уж мы начали обниматься и плакать от радости. Мы не виделись 9 лет. Это были не простые, очень тяжелые годы, поскольку мы не знали встретимся ли когда-нибудь опять. В сопровождении милиции нас привезли нас в гостиницу. Там всё было оплачено. Мы стали просить работников гостиницы отпустить нас ночевать к моим сестрам. Ни в какую. Но после подаренных 4-х пачек сигарет Marlboro и кое-чего ещё, мы оказались дома у сестры. После встречи с остальными и хорошего обеда, выписки, Все вышли на улицу прогуляться, подышать свежим воздухом. Уже стемнело.
Муж моей сестры Роза, Аарон, немного отстал от нас. Навстречу ему идут две девушки и просят закурит. Он ответил, что у него нет сигарет. Тогда одна из них говорит: «Ах ты, жидовская морда!». Он пришел и рассказывает нам об этом. И говорит: «Ну как они в темноте узнали, что я еврей?» Мы смеялись и вспоминаю это всегда, когда встречались.
На другой день, я с моей племянницей, поехал в таможню. После долгих переговоров, мы заплатили долларами то, что требовлось и забрали все вещи. Но после этого встречи моей племянници с таможенником продолжались. После соответствующих встреч и переговоров, он приехал ко мне в Америку и привёз те самые доллары в той самой коробочке из-под сигарет Marlboro. Хотел отдать мне, но я отказался и сказал, чтобы он купил себе что-то на эти деньги.
В это же время в Москве, с визитом Дружбы, находился наш, всеми name уважаемый президент Рейган. Мы были рады и горды этим. Знакомые говорили ам: «Ваш президент у нас. Может Бог даст и мы станем друзьями и вы сможете свободно приезжать в Америку к нам в гости».
Следующая наша остановка была в Минске. В аэропорту нас встретила милиция и на своей машине они привезли нас в гостиницу. Мама моей жены, жила недалеко от гостиницы, около 20 минут ходьбы пешком. Пойти к ней не разрешили, взятки давать в Белоруссии было очень опасно и в нашу бытность. Родные и смелые друзья приходили в гостиницу сами. Гостям в гостинице разрешали находиться до 11 вечера. Я поставил ящик с водкой в номере и встречал их. Разговоры продолжались еще лучше. Один из моих друзей, Степан Федорович, бывший преподаватель политехнического института. Я работал с ним вместе институте повышения квалификации инженерно-технических работников, где я преподавал. Он просил меня: - Коля, как это получилось , что мы с тобой дружили 11 лет, а я не знал, что ты еврей.
Я ему говорю:
- Ты никогда меня не спрашивал. Что я должен был тебе рассказывать об этом?
Ему и Коле Гриценко сделал подарил по доллоровой купюре с изображением Дорджа Вашингтона и сказал:
- Это портрет первого президента Америки. Он образец руководителя для всех стран, основатель законов по соблюдению свобод и демократии. Он многого добился.
Америка образовалась из людей-народов съехавшихся со всего мира, говорящих на разных языках, имеющих разную культуру и образование; из белых, черны, желтый и др. Сейчас в Америке все нации мира живут по одним законам, которые предусматривают то, что после того, как официально приехавший в страну человек, прожил в ней 5 лет, сдал экзамен на гражданство, он становится американцем. Слава Богу, что у нас здесь нет ничего похожего на 5-ую графу.
Ребята взяли по доллару, долго его рассматривали и говорят:
- Мы видим такие деньги впервые в жизни.
Сказать что-нибудь больше, чем это, люди в 1988 году ещё боялись. Потом я им рассказала о наших первых российских эмигрантах, которые приехали в Америку, прожили по 5 лет, но английский язык давался им очень трудно. Один из них, Гриша Матюк, пошел сдавать экзамен на гражданство. Первый вопросу него был: «Кто был первым президентом Америки». Он долго колебался потом вспомнил, что автомобильный мост через реку Гудзон называется Вашингтон и, не задумываясь, выпалил: «Washington Bridge». Ему повезло - все покатились со смеху. Он стал гражданином Америки.
Мы вспомнили о многом, разговоров хватило бы на годы. С Колей мы учились в Гомельском техникуме. Только нас двоих направили на работу в Минск. Потом Коля был у меня на свадьбе первым человеком. Я был на его свадьбе. Оба закончили Политехнический институт. Позже он хотел перекинуть меня на работу к себе на военный завод и т.д.
В один из дней в гостиницу пришла моя бывшая сотрудница и подруга, Белла. Встретились, закусили. Она и говорит: «Я бы очень хотела позвать бывшую секретаршу Валю». Это была очень симпатичная и общительная девушка, но которая часто ходила с фонарями. Я говорю: «Пожалуйста. Звони». Она звонит ей и говорит: «Валя, бери пару огурчиков, желательно кисленьких, булочку хлеба и быстро приезжай в гостиницу Юбилейную , в ... комнату». Валя стала что-то возражать, тогда Белла говорит ей: «Балда! Я тебе говорю срочно!»
Мы приготовились к встрече. Я сел спиной входной двери. Жена вышла в другую комнату. Заходит Валя. Видит мужчина сидит спиной к ней. И тут я поднялся и резко повернулся. Она от неожиданности, узнав меня, начала плакать. Мы испугались и еле-еле её успокоили. Налили. Хорошо посидели.
На завтра мы с Беллой пошли побродить по магазинам. Я ей говорю: «Выбирай все, что хочешь. У меня есть кредитная карта». Она спрашивает: «А что это такое?» Я показал ей карту. Она говорит: «Знаешь, Коля, я вижу это впервые. И это неважно купишь ты мне что-то или нет. Это просто так приятно! Мне впервые такое предлагают».
Мой брат, Олег Борисович, председатель колхоза, жил за 250 километров от Минска. Под большим секретом он рискнул, прислал за мной машину и я поехал в Калинковичи. Там я съездил к маме на могилку, поздоровался с ней. Должен отметить, что благодаря тому, что Олег поручил своему другу Вите смотреть за могилкой и памятником, все было чистенько и постоянно ставились свежие цветы. Я попрощался с мамой и вернулся к брату в колхоз.
В деревне, где он жил, недалеко от города Светлогорска, у него был большой дом с сараем, в котором он держал коров, свиней, кур. В общем, свое большое хозяйство. У него была очень красивая дочь, Кристина, 5-и лет от роду, копия мамочки. Когда я вышел из машины, она подбежала ко мне за конфеткой. Мы познакомились. Она убежала, а за ней помчалась стая мух или комаров, стараясь укусить её беленькое, пухленькое тел-це. А она на них - ноль внимания. Привыкла. Сейчас в Бруклине у нее отдельная спальня. Если в дом залетает муха или комар, она кричит: «Караул:.
После хорошей закуски мы вспомнили многое из нашей жизни. Включая то, как он обеспечивал маму продуктами, завозил на зиму картошку, заготавливал на зиму дрова, что в Белоруссии – одно из главных дел. Вспомнили случай, когда в 5 утра он позвонил мне и говорит:
- Ты еще спишь, а здесь на реке Припять все замерзло и пошла рыба. Я отправил бригаду людей. Они рубят ломами лед, ставят сети, вытаскивают свеженькую рыб. Срочно приезжай.
Я тоже позвонил своему другу Магучёву, главному механику завода. И мы приехали к брату. Это была незабываемая рыбалка. Прямо на снегу разожгли костер и закусывали свежей рыбкой. Домой мы привезли по мешку замороженной рыбы.
В общем, посидели с братом на высоком уровн. Я забеспокоился. Надо было в гостиницу попасть во время, чтобы избежать неприятностей. Благополучно вернулся. Уборщице гостиницы я даал типы - по 2 доллара в день. Она аж испугалась и от радости из глаз покатились слезы.
- Ой, спасибочки, - сказала она, - Какие вы всё же умные, добрые люди.
А я говорю:
- А говорила так, когда мы уезжали?
- Нет, это не мы говорили всякое. Это наши правители говорили.
И еще несколько раз повторила: «Какие вы умны». И тут как бы в шутку я сказал: -Мы евреи молодцы. У нас обрезаны концы».
Через 2 недели мы вернулись домой в Америку. Какая радость! Какое счастье!
У нас в гостях племянница Маруся
В 1989 году к нам в гости в Нью-Йорк, а жили мы тогда в Квинсе, приехала из Ленинграда моя племянница, Маруся. Та самая, которую я воспитывал в Чувашии в Калинковичах. Я был на седьмом небе от частья и делал для неё всё, что она хотела. Как тогда говорили: показал всем, что мы американцы богатые. Этих гостей потом называли «пылесососом. У меня даже сохранились на эту тему песни.
В одно из воскресений, я взял 600 долларов, положил их в левый карман и говорю:
- Марусенька, поедем Сегодня в Manhattan и купим тебе и твоим детям, Софе и Алле, подарки.
Сели на метро и поехали. Вышли погода, как говорится, шепчет. Гуляли по 5 авеню. Заходили в магазины. И так дошли до 42-ой. В те годы, страшно даже подумать и вспомнить о том, что это была за улица, да и весь этот район, вплоть до прихода на пост мэра города Джулиани. Кругом – грязь, безработные и бездомные валялись прямо на тротуарах. По маленькому справлялись тут же, где сидели и лежали. Я говорю:
- Маруська, не обращай внимания. Это - такой район.
Зашли в магазин, смотрим, выбираем, покупаем. Я подошел к кассе и достал приблизительно 200 долларов, чтобы рассчитаться. Остальные деньги положил обратно в карман. Вышли на улицу. Солнышко, тепло, кругом зелень. От солнца прищурил глаза. Рядом жена, племянница с мишками. И вдруг чувствую две руки в моих карманах. Я резко повернулся и так заорал, что африканец, чьи руки были в моих карманах испугался ещё больше, чем я и убежал прямо пересекая улицу перед идущими машинами.
А знаете почему я так закричал? Несколько дней тому назад я с друзьями по работе, инспекторами по качеству выпускаемой продукции на на строительном заводе, сидел и играл в болинг - катил шары и вывихнул правое плечо. Боль в плече и в руке не прошла и была довольно сильной. Поэтому, когда чёрнай мужик дотронулся до моей руки, меня пронзила боль. Слава Богу, что он не успел выхватить деньги. Моя племянница была в шоке. Одним словом, мы спокойно поехали домой.
Таких случаев было два в моей жизни, когда боль в руке спасла мою жизнь. Первый случай был, когда в Чувашии на меня напали волки.
Братья приезжают в Америку.
В 1992 году по моему вызову приехал из города Одессы в Америку мой самый младший брат Аркадий с женой и тещей. Временно, мы поселили их у себя в Квинсе. Естественно, разговоров было «целые корзины». О нашей семье, о перестройки, про Горбачева, Ельцина, развал СССР; о невероятном количестве разной шпаны, как называли их раньше в послевоенные годы, а сейчас называют «рэкетёры». О том, что всем надо давать деньги-взятки и так далее. Потом брат пререхал в Бруклин своим друзьям-одесситам. У меня не хватило денег купить ему бизнес.
Помнится, как ему в Одессу проходящим поездом Ленинград-Одесса, через станцию Калинковичи, мы ему отправляли чемоданами мясо, колбасу, яйца. В Каленковичи это все можно было легче достать. Там был мясокомбинат и знакомые, который на нем работали. Был случай, я помню, по дороге разбились яйца. Был скандал. Сейчас он, как и другие , очухавшись здесь, ставши крепко на ноги, стал хвалить Одесский базар, привоз, говорить, что там было хорошо, но ехать туда ни за какие деньги не хочет.
1996 году, по-моему вызову приехал второй брат, Лев Борисович, бывший преподседатель колхоза «Путь к коммунизму». В эти годы его уже не считали врагом народа и провожали с почетом. Прошло то время, когда на дверях его дома было написано «жид», несмотря на то что жена у него - белоруска. Было время, когда в списке голосования в местные Советы Депутатов Трудящихся района его фамилия не была внесена, хотя все председатели колхозов по положению должны были быть депутатами. И только после подачи им заявления на увольнение, первый секретарь райкома партии, с которым я несколько раз выпивал, восстановил его имя.
Семья брата натерплась страха после чернобыльского взрыва атомной электростанции. У дочки обнаружили заболевания щитовидной железы. Сейчас, слава богу, все нормально. Теперь он почти каждый год ездит в колхоз. Его встречает со всеми почестями и первым делом наливают стакан самогонки-первака. Снимают фильмы. Несколько из них я смотрел здесь по телевизору.