Для самой обычной школы стать школой особенной – дело, почти что невозможное. Это надо, чтоб в гимназию переименовали. Но кто ж ее переименует, если она – обычная? Или, например, чтобы кто – нибудь из бывших учеников прославился. Но тут две загвоздки: во- первых, ждать долго, а, во-вторых, как говорит моя классуха Зоя Дмитриевна: «Никогда не знаешь, какой именно двоечник в космонавты или президенты пробьется».
Поэтому нашей школе просто жуть, как повезло, что в ней работают Сено и Солома. И последние 20 лет без перерыва воюют.
Кровопролитная война не на жизнь, а на принцип двух историчек, Сенельниковой Натальи Петровны (Сена) и Соломенко Анжелики Митрофановны (Соломы), началась давно и закончится только с кончиной обеих. Ну, или школа рухнет. А это вряд ли, потому что чудес в наше время все меньше и меньше.
Кроме них в школе есть еще 2 учителя истории. Но те, как говорит наш физрук Плафон, лояльные, а потому никому не интересные.
Сено и Солома – другой разговор. Они – тетки с убеждениями. Противоположными, правда. Первая – член КПСС со страшно сказать, какого года. Рьяная коммунистка. Вторая - до мозга костей демократка. Говорят, она даже в Москву в путче участвовать ездила и из танка по Белому Дому стреляла. Но тут я сомневаюсь: кто же старушенцию на танк пустит? А люди соврут – не дорого возьмут.
У одной в кабинете – собрание сочинений Ленина по стенкам. У другой – Колчак над дверью, Ельцин над доской. А когда обе были классными руководителями, их ученики стали завсегдатаями митингов: коммунистов и демократов соответственно. Только родителям очень уж это не нравилось, и классное руководство старушкам больше не дают.
Они давно стали местной достопримечательностью. Без них наша школа была бы уж совсем обыкновенной. Над ними подсмеиваются, немного гордятся, но все это на расстоянии – не дай Бог к ним в ученики попасть! Вот и нас до поры до времени это «счастье» обходило. Но если долго фартит, значит, что – то не так – это тебе любой взрослый человек скажет. Вот и к нам удача развернулась лопатками. А вид у нее со спины, скажу я вам, не очень – то и приятный.
Самое время представиться. Зовут меня Волков Сергей. «Твердый середнячок. Если бы не лень, вполне мог бы стать отличником» - характеризует меня классный руководитель. «Чу-у-у-увак!» - говорят обо мне друзья. Волосы каштановые, вьющиеся. Для мимолетного знакомства, пожалуй, достаточно.
В школе №8 учусь всегда. Как все нормальные дети, идти не хотел ни в эту, ни в какую другую. Как и всех остальных, никто меня не спрашивал. Но, в отличие от многих других, я быстро сообразил, что родители – это надолго, и с ними проще не воевать, а договариваться. А потому мы сразу решили: я учусь на «выше тройки», а они не портят мне каникулы. О том, что продешевили и вполне могли сделать из меня отличника, предки поняли слишком поздно, чтобы как следует на меня насесть. Собственно, про «лень» и «середнячка» вы уже читали.
Класс у меня самый простой, даром что «А»: будущие медалисты, хорошисты, троечники, парочка - другая двоечников. Почти что «Ковчег». Вот и на нас нашелся свой потоп.
Началось все с того, что наш класс из 9-го «А» стал 10 –м. Мы первым же делом спросили, кто историю вести будет. Мария, какая – то. Даже прозвища нет. Уфффф. «Лояльная». Значит, на целый год можно успокоиться.
И пошло – поехало: мамонты, славяне, крещение Руси. История – это вам не компьютерная игра – чем закончится, известно заранее, а потому неинтересно. Но если на даты внимания не обращать, ничего, лучше, чем физика.
Только рано расслабились. Не успел Мамай на Русь набежать, а мы все это подробно законспектировать, историчка наша заболела. Неожиданно и надолго. Вторая «лояльная» оказалась так занята, что и не подходите к ней. Конечно же, поднялась паника: «Как же так! Без учителя! Это же десятый класс! А следующий – одиннадцатый!» Учителя и завучи вообще отличаются железной логикой! Вопрос стоял серьезно и казался неразрешимым: где в самый разгар первой четверти срочно найти новую историчку? Но на то они и получили высшее образование, что любые трудности им – семечки. Вот одна завуч по «не помню, какой» работе и заметила, что «окна» - свободные часы - в расписании, как Сена, так и Соломы, очень хорошо вписываются в наше. Предложили сначала одной, потом другой вести у нас историю. Обе ни в какую: «Мы – девушки пожилые, у нас и так нагрузка большая!» Давай с ними переговоры вести: а что, если – частично, если вам часы по – полам дадут? Они возьми и согласись! Так что замещать поставили Сено с Соломой. По – очереди.
Вот так мы и попали! И под железный кулак революции, и под танк демократии одновременно.
Сено, первым же делом, на свой урок принесла целую стопку учебников по истории КПСС. И раздала не по – одному на стол, а каждому отдельный экземпляр. Просвещайтесь, мол, дорогие детки! Солома тоже в долгу не осталась: подарила по календарику с Ельциным за 1996 год. Он, вроде как, с пути истинного сойти не даст и умы наши в правильное русло направит.
Мы по – первой совсем растерялись: кто же селедку с вареньем ест? Как можно одновременно и Сену, и Соломе угодить? А потом сообразили, что века этак до 19-го обе они в своих взглядах на историю сильно не разойдутся. То есть до третьей четверти можно особо не напрягаться. Но старые советские учебники аккуратно обернули, а календари с бывшим президентом в дневники вложили: на всякий случай.
Предположения наши оказались верны: Иван Грозный, Лже- Дмитрии, Петр Первый и война с Наполеоном прошли без особых препятствий. «Пережив» декабристов и отмену крепостного права, мы с трепетом приближались к гражданской войне и целому букету событий и личностей, её породивших и ею порожденных.
Первым серьезным камнем преткновения стал Ленин, Владимир Ильич. Сенельникова его буквально боготворила. Соломенко, мягко говоря, ненавидела. А потому с непривычки нам приходилось совсем уж несладко: настолько разных оценок требовали от нас исторички. Но и мы не лыком шиты: нормальных летних каникул хотелось всем. Не сказать, что мы чем - то особенным на каникулах занимаемся, но дело, как говорится, в наличии. То есть, когда между тобой и свободой стоит хорошая отметка по истории, тут уж не до принципов.
Мы завели отдельные тетради для каждой, чтобы не запутаться. Да и для них это – лишнее подтверждение нашей приверженности взглядам. Еще, конечно, нужно помнить, кому какую правду говорить: одной – что Ленин светоч, другой – что Мавзолей давно пора взорвать вместе с Ильичем. В общем, если приноровиться, жить можно. Просто чаще с дневником сверяться надо, чтобы не забыть, какие у тебя завтра взгляды будут. А от этого и другим предметам польза: глядишь, и домашку по химии заодно сделаешь.
Конечно, без проколов не обошлось: и у нас в классе нашлись «особо принципиальные», которые одной точки зрения придерживались. Машка Баранова, например, у которой дед- марксист. Она с детства этими идеями пропитана настолько, что в темноте на ощупь определит, кто на барельефе Маркс, а кто чуждый элемент.
Уперлась рогом и додумалась Соломе идеи пролетариата втирать. Холод по спине пробежал, когда мы поняли, какими репрессиями для класса может обернуться эта барановская принципиальность! Но Соломенко только грустно улыбнулась и погладила ученицу по голове, как заблудшую овечку. А потом разразилась целой тирадой о семидесятилетнем ужасе, который, к счастью, закончился, но осколки этой заразы… Мы из сказанного мало что запомнили. Но главное усекли: с Машкой надо срочно что- то делать, иначе одна Баранова все стадо испортит. Пообещали Соломе взять отступницу на демократические поруки, а сами на перемене в доходчивой форме объяснили однокласснице, что бывают времена, когда принципы нужно оставлять дома с дедушкой.
Что – то до нее, все – таки, дошло. На уроках Сенельниковой она по- прежнему загружала всех идеями дядечек с барельефа. А у Соломенко с обиженным видом помалкивала. Ну и дура! Не нужна пятерка на халяву, как хочет. Свою же голову не приставишь!
Но врать – это только сначала легко. А потом все как-то смешивается в голове, и не знаешь уже: то ли это ты неправду говоришь, чтобы угодить, то ли это правда, и ты сам давно так думаешь.
Вот Витёк Калиниченко чуть не сбрендил оттого, что в понедельник он – «белый», в четверг – «красный», а по – жизни – пофигист. Он так заврался, что в своем мнении сомневаться стал. На уроке алгебры у доски к математичке повернулся и спросил: «А вы какой, Нина Михайловна, ответ хотите услышать?» Та оторопела. «Правильный» - говорит. А сама на класс озирается: чего это он? Пришлось и с Витьком поработать. А то чуть всю контору не спалил. Понимать надо, где лгать, а где нет. Не требует от тебя математичка вранья, можно и правду сказать. Да и математика – наука точная, не то, что история – тут не перевернешь.
Хотя жить однозначно проще, когда понимаешь, что именно от тебя услышать хотят, и это самое говоришь. Зря мне, все-таки, биологичка «2» влепила, когда я сказал, что мозг – это мышца. Я вот, как по истории над событиями задумываться перестал, сразу голове полегчало. Как будто раньше чем-то там пользовался, а потом забросил, это «что-то» ослабло и отвалилось.
Мышца - не мышца, а все равно напряжно, когда на одном предмете – истории то бишь – тебе готовое мнение дают, только кивать успевай в знак согласия, а другие учителя от тебя каких – то там раздумий хотят.
Русичка еще тем тертым калачем оказалась! Староста наша, Светка Первакова, и так, и этак к ней подъезжала: «Намекните, Елена Павловна, что о «Войне и мире» нам думать стоит. Мы именно так думать и станем!» Куда там! Обиделась! «Да как можно! Да вы что! Да Андрей Болконский!» Целый урок про мораль и принципы вещала. «Вы», - говорит, - «должны собственное мнение иметь!»
Откуда ж ему взяться? И тут не только в историчках дело. Вон к нам из милиции приходили про вред наркотиков рассказывать. Так классуха заранее весь класс предупредила, что беседа должна показаться нам интересной. Как же! Что мы, нариков во дворе не видели? Что интересного в том, что человек загибается, сам это понимает, а остановиться не может? Или хуже того – не хочет. Но на вопрос тетки из РУВД все, как один, головой кивнули: типа, ничего увлекательней не слышали!
А говорите – «своё мнение!» Сами сначала определитесь, чего вам надо. Хотя, лично против вас, как читателя, ничего не имею. Вы- то, может, как раз и не при чём.
Год приближался к концу, а мы выходили на финишную прямую. Оставалось полтора месяца. И только мы с Сеном заочно расстреляли Горбачева за развал Великой страны, а с Соломой похвалили за то, что этим самым он дал людям надежду, как гром среди ясного неба, грянула новость: ЕГЭ. Десятые классы нашей школы, в порядке эксперимента, в конце года сдают ЕГЭ по литературе и … истории. С какого перепуга Кефир Владимирович, директор, на это согласился, неизвестно. Может, он думал, если на нас обеих историчек повесили, у нас знаний вдвое больше стало? Так это он зря. Мы так старались угодить обеим, так увлеклись внешней атрибутикой, что в головах у нас был полный разброд красного и белого, хорошего и плохого. Как Мамай пронесся. Сами же учителя в будущее смотрели бодро, в своих силах и наших знаниях не сомневались.
Результаты получились самые неожиданные. Как мы ни злились на русичку, которая нас думать заставляла, ЕГЭ по литературе сдали хорошо. Сами удивились: мы-то считали, что мозги у нас совсем отрафировались. Ан нет.
А вот ЕГЭ по истории наш класс провалил. Не сказать, правда, что совсем. Оказалось, все, что успели пройти за недолгое время учительствования «обычной» исторички, мы помнили хорошо. Вся остальная история нашей достославной страны была погребена под курганом чужих идей и трактовок.
Но общее горе сближает. И впервые за 20 лет Сено и Солома сошлись во мнении: ЕГЭ, это глупейшее нововведение, не может являться показателем наших фундаментальных знаний. А так как 11 –й класс - определяющий, обе решили взять нас на следующий год, чтобы уж довести начатое до конца. Директор, кажется, не против.
Поэтому мы заранее запасаемся книгами с самым противоположным содержанием. А я, так у деда на всякий случай портрет Брежнева из подвала достал. Никогда не знаешь, что пригодится.
Зато школа у нас теперь необычная, потому что это редкость, когда два учителя у одного класса один предмет ведут. Мы, правда, совсем изовремся. Но я смотрю, так многие живут. И ничего. Обычное, в общем, дело.
Жалко только, что теперь мы так и не узнаем, что на самом деле было у нас в прошлом. Но это не так страшно. История – не физика, без нее прожить можно.