Предыдущая глава http://proza.ru/2018/01/18/485
Братья: Шурик, Витя и Коля Фото из семейного альбома
Я, Ардашин Виктор Андреевич, родился 11 февраля 1949 года в деревне Курьяново Суворовского (в то время - Чекалинского) района Тульской области. Был я в семье по счёту четвёртым ребёнком. Так уж получилось, что незадолго до моего рождения в деревне был очередной пожар, в котором сгорел и наш дом. Поэтому все мы вынуждены были временно разместиться в доме мамы нашего отца (у нашей бабушки). Кроме неё там же проживала и родная сестра папы – тётя Саша, или Александра Иосифовна, как её звали в деревне. Звали так уважительно, поскольку она была одной из наиболее грамотных жителей деревни и занимала должность одновременно и директора и учительницы начальной деревенской школы. Кроме того, Александра Иосифовна регулярно была депутатом сельского Совета (отсюда и уважительное обращение).
Такое вынужденное совместное проживание было в тягость для моих родителей. Как позже я узнал, наша самая близкая родня по линии отца (его мама и родная сестра) с самого начала невзлюбили нашу маму. Это не замедлило распространиться и на отца и на его детей (то есть на нас грешных). До сих пор не знаю, что явилось причиной этой неприязни, а точнее говоря, откровенной ненависти. Знаю, что семья Ардашиных жила гораздо более зажиточно, чем семья нашей мамы, которая совсем недавно вернулась в родные края после описанного выше неудачного «сибирского эксперимента». Возможно, родители отца планировали выдать сына за более обеспеченную «молодуху», а он не оправдал их надежд. Возможно и что-то другое, кто теперь знает, а спросить не у кого. Девичья фамилия нашей бабушки была Соболёва, что позволило в деревне напрочь прилепить ей прозвище Саболиха. Это прозвище настолько органично было связано с её обликом, что к своему стыду я так и не помню сейчас её настоящего имени (вроде бы – Прасковья).
Сразу после свадьбы (пока не построили свой первый дом) мои мама и папа жили вместе с нашей бабушкой и тётей Сашей. С первых же дней совместной жизни наша мама была для них просто как девочка для битья из известной сказки о Золушке. Помимо своей основной работы в колхозе, мама должна была везти на себе всю черновую работу по дому, получая за это лишь одни упрёки и выговоры. То не так сделала, это не так. Поэтому большим счастьем для родителей явился переезд в купленный и подремонтированный свой собственный дом. Но вот случилась большая беда. Как раз к моему рождению этот дом полностью сгорел. Пришлось снова на какое-то время переехать к бабушке. И всё для наших родителей началось заново и даже хуже, поскольку теперь у них на руках было четверо детей, включая меня – младенца. Но продолжалось это не так долго. Конец совместного проживания наступил неожиданно и вот по какому случаю. Как-то мой старший брат Николай, готовя уроки, случайно пролил на стол чернила. Был большой скандал, в результате которого всю нашу семью выгнали из дома в середине февраля. И мы всем табором поселились у соседей в железнодорожном бараке, где было и без нас достаточно тесно. До сих пор не могу понять – почему отец так беспрекословно выполнял капризы своей матушки и сестрёнки. Казалось бы – будь мужиком, стукни кулаком по столу и поставь их на место. Ан нет ! Может быть, здесь сказался мягкий характер отца, не терпевшего склок и скандалов. Может быть, дала знать о себе врождённая крестьянская натура не вступать в споры с родителями ? Может быть. К этому времени как раз и относятся деревенские шутки относительно того, что меня вместе с ровесницей Тонькой Седовой купали в одном корыте (нам тогда было года по два). Не знаю, что здесь смешного, но сельчане частенько и искренно веселились, вспоминая этот эпизод. Вот если бы нас в одно корыто голышом посадили бы лет эдак в пятнадцать – это я понимаю, а так-то что?
В связи со сложившимися обстоятельствами первоочередной задачей наших родителей стала постройка собственного дома. Деревня наша была не такой уж большой, и в тот момент подходящего дома для покупки в ней не было. Надо было строить новый дом. А это задача Ай-Ай какая сложная, учитывая уровень доходов моих родителей и их постоянную занятость на основной работе в колхозе и на шахте. А делать-то надо ! Надо в первую очередь оплатить покупку леса на корню. Затем спилить, очистить от сучьев и вывезти из леса брёвна-кругляки. И всё это надо было сделать почему-то в зимний период и на лошадях. А снегу в то время в лесу по пояс. Вот это работа так работа !
По весне выложили фундамент нового дома. Здесь нужен цемент, глина, большие природные камни и кирпич. Как только фундамент устоится, начинается возведение сруба, что является очень тяжёлой физической работой. Ведь никаких механизмов в то время на селе не было. Топор, пила, рубанок, молоток и верёвки для подтягивания брёвен. Вот и всё !
Затем надо было напилить доски для пола, потолка и стропил. Задача в то время тоже непростая. Решалась она таким же способом, как и при строительстве домов в незапамятные времена. Возводились достаточно высокие козлы (ударение на первый слог), на которые накатывались поочерёдно брёвна. Для распила брёвен использовалась большая двуручная пила. Один человек залезал сверху на козлы и тянул пилу вверх, а другой, стоя на земле, тянул пилу за другую ручку вниз. Технология ещё та ! Особенно трудно было строителю, который находился наверху и тянул ручку пилы вверх. Внизу всё-таки гораздо комфортнее. И стоишь на земле, и тянуть вниз пилу легче. Как вы понимаете, наш папа постоянно был наверху. Из одного хорошего бревна получается 4-5 досок. И таких досок надо было напилить большущую гору.
После этого необходимо изготовить оконные рамы, достать и вставить в них стёкла, смастерить двери. Вот дом почти и готов. Осталось покрыть крышу. А чем крыть, учитывая особенности расположения нашей деревни и железной дороги (тогда ещё ходили паровозы). Поначалу пришлось на свой страх и риск покрыть дом всё же соломой. Не жить же без крыши ! И тут, неожиданно, наша мама проявила недюжинную находчивость. Скорее всего, ей эту идею подсказал кто-то из более грамотных и продвинутых подружек. А идея состояла в том, что от её имени было написано письмо в Москву в Кремль. Вот, дескать, я колхозница такая-то из деревни такой-то, имею четверых детей, погорельцы. Вот, благодаря Советской власти, построили новый дом. Скоро зима, а нам нечем покрыть крышу. И надо же такому случиться ! Здесь она, можно сказать, выиграла в лотерею. Это письмо попало, как говорится, в нужное время и в нужное место. Неожиданно приходит ответ из Москвы, из Кремля из секретариата Второго Председателя Совета Министров СССР Маленкова Г.М. В том письме сообщалось, что колхознице Ардашиной Дарье Федотовне из деревни Курьяново Тульской области выделено столько-то листов шифера. Получить можно там-то. Мама выпросила лошадь и быстренько помчалась туда-то за шифером. Ан не тут-то было ! Оказывается, под шумок, этот шифер уже скоммуниздил деревенский бригадир Илюха Волков. Он рассудил просто. Дескать, кто такая Дарья со своим выводком ? Пусть только хвост подымет – я его вмиг прищемлю ! А шифер – вещь в хозяйстве необходимая. Не только ей нужен. Обойдётся ! Казалось бы всё просто, ан нет ! Тут, что называется, коса нашла на камень. Мама готова была идти в бой за свой шифер как в бой на защиту своих детей. Она публично заявила, что если ей немедленно не отдадут шифер, то она тут же напишет письмо товарищу Маленкову и пусть он разберётся. Те быстренько смекнули, что дело принимает серьёзный оборот. А ну как правда напишет. С неё станется! А ну как приедет комиссия из Москвы от Совета Министров СССР ? А деревенское начальство было, как положено, членами коммунистической партии. Куда смотрел местный партийный секретарь, когда практически на его глазах нагло обижали колхозницу, мать четверых детей, несчастную погорелицу ? Тут даже партийным выговором не отделаешься. Выкинут из партии в два счёта. А там могут и уголовное дело завести и показательную статью в центральной газете дать. Тут уж не до шуток. И вот в тот же день к вечерку Илюха сам привёз злополучный шифер к нашему новому дому и даже пообещал помочь его уложить. Вот так-то !
В общем, осенью 1952 года наша семья перебралась в новый собственный дом. Но я, конечно, хоть и был очевидцем всех этих событий, но в силу своего возраста их не понимал и не запомнил. Эту историю я привожу в пересказе самой мамы Даши и братьев Коли и Саши.
В то время я был предоставлен для догляда старшему брату Николаю. Он со мною и нянчился. Делал мне «жёвку» и следил, чтобы я её не утерял. Для тех, кто не знает, что такое «жёвка» поясню – это кусочек чёрного хлеба, завёрнутый в марлечку, который даётся в рот ребёнку. Вот он его и жуёт, отсюда – «жёвка». Но этим его обязанности не ограничивались. Он должен был следить за тем, чтобы я не потерялся, чтобы был сыт и с сухонькими штанишками. Для исполнения последнего условия Коля приловчился так обустроить мои штанишки, что ни намочить их, ни испачкать я просто не мог. Он нарезал в моих штанишках отверстия в нужных местах и они всегда были сухими и чистенькими. Вот в таких штанишках Колиной конструкции я и щеголял по деревне. На снимке к данному разделу мы впервые сфотографированы втроём - Коля, Саша и я. Снимок сделан в деревне году в 1952.
Щеголял под пристальным надзором старшего брата, а вернее я как хвостик всюду за ним следовал (как утятки за мамкой). Коля за водой и я за ним. Да ещё ведёрочко маленькое несу, сделанное из консервной банки тем же изобретателем. Помогаю ему, стало быть. А у Коли не только дела, но и с друзьями поиграть хочется. Допустим, в тот же футбол. И здесь я оказался очень нужным предметом. Меня усаживали вместо штанги и давали в ручки какие-нибудь камушки, чтобы я ими игрался и никуда с этого места не уходил. Я и играл ими, даже не подозревая о своём ответственном назначении. Но как-то один из нападающих со всего маха промахнулся мимо ворот и попал в штангу, которую я изображал. Меня отнесло от своих камушков метра на три. Наверное, потому, что мне было жалко потерять свои камушки, я оглушительно разревелся. Николай по-братски утешил меня и даже дал новые камушки. А вместо штанги больше не сажал. Стал использовать для этого кепку.
Продолжение http://proza.ru/2018/01/20/672