Чу! Я выйду выбегу в ночной бессонной рубахе
Из калужской одинокой моей чудящей ворожащей от русского вселенского одиночества избы
Я выбегу в метельные живошумящие метельные крещенские студеные снега снега
Чтоб зачерпнуть хлебнуть горсть гроздь живосеребряных снегов снегов перлов
летящих тающих на ладонях жемчугов
Ах из колодезя ночной Вселенной
Зачерпнуть хлебнуть крещенских снегов
Да вифлеемских русских звезд...
Ах Боже!
Ах как дышится метельной алмазной свежестью летучей
В необъятно всхлипывающих от одиночества полях полях полях
О Боже!
Я пью летящий леденящий кружевной крещенский снег
И вдруг вижу чую на снегах метельных свеженежных
Свеженежный след след След
След белой иерусалимской Ослицы
И рядом Его След
А иногда лишь след Ослицы вьётся одиноко на полях
То Он садится на Ослицу
То её жалея бредёт босо в пальмовых сандалиях
По русским по снегам
Аки по тивериадским водам волнам
То один След то два Следа кочуют вьются льются дышат необъятно одиноко
По пустынной спящей по крещенской по Руси
То Два Следа то Один
Но чаще Два…
Ах Русь Святая - Белоснежная Ослица Белоснежного Спасителя Христа
Русь Святая – Белоснежная Ослица
То с Христом
То без Христа…
И метель метёт метёт
Но не может замести
Два Тысячелетних
Два Всевечных
Два Святых
Два Вечнодышащих Следа…
2011 г.