Как мы ждали эту квартиру, знают только те, кто мыкался по чужим углам ни один год. Нам, конечно, в какой-то степени повезло, потому что поселили нас в благоустроенном общежитии. Четыре комнаты – четыре хозяйки. Одна кухня. На этой кухне меня, молодую хозяйку и маму двух детей, мои соседки учили варить щи, закрывать, как это называлось, банки, варить невероятные зимние салаты. Мы дружили - да, и сейчас радуемся каждой встрече -, ходили друг к дружке в гости, сидели со всеми детьми подряд. Двери наши никогда не закрывались. А уж праздники были какими весёлыми! Если же к одной из нас приходили гости, то другая непременно мыла посуду, смотрела, что и как там печётся в духовке.
Но постепенно мои соседки получали квартиры, а с новыми жильцами такой дружбы завести не получалось. Мы же всё ждали свою очередь, но она как-то замерла и не хотела двигаться.
Однажды моя коллега спросила меня: правда ли, что мы живём в четырёхкомнатной квартире? Я растерялась, не зная, что ей сказать.
- Правда, только в этой квартире ещё три соседки со мной живут.
Она почему-то этому не поверила, а мысль о такой большой квартире теперь уже прочно засела где-то глубоко в моём сердце.
И вот однажды мне приснился сон... Надо сказать, что в нашей семье: и бабушка, и мама, и я – все мы видим удивительные сны. Они очень даже часто сбываются!
Так вот, снится мне сон, будто голос какой-то говорит мне, что желание моё только тогда и сбудется, если я в церковь съезжу да иконе в левом верхнем углу поклонюсь и свечку поставлю.
Проснулась я и думаю: что же это за желание у меня такое, из-за которого мне надо в церковь ехать. И вдруг осенило: «Квартира!»
Собралась я якобы в магазин: сказать боялась, вдруг засмеют. И поехала. Тогда не особо модно было в церковь ходить. Несмело подходила я к храму, робела очень. Даже коленки подгибались.
Смотрю: стоит старушечка, такая славная! Копеечку просит. Я ей пятьдесят рублей подаю, а она мне говорит:
- Влево иди, к «Тайной вечере» свечку поставь. А свечки две купи. Вторую сбереги, понадобится.
Я ей:
- Спасибо, бабушка!
А она перекрестила меня и пошла вдоль церковной ограды.
Зашла я в храм, купила две свечи. И сразу влево. А там большая такая не то икона, не то картина. Но точно «Тайная вечеря». Трясущимися руками я ту свечку зажигала, только и думала о том, чтоб она не потухла: плохая, говорят, примета.
Смотрю я то на свечи, то вверх на икону, а что просить не помню. Да, и неудобно как-то бога о квартире просить. Но всё же мысленно разговор начала: рассказала, что давно без квартиры маемся, что дети часто болеют, что хорошо бы хоть какой-то угол, пусть и маленький, но свой.
Вышла из церкви, заплакала: ну, что же это я за дура такая, даже попросить-то путём не смогла.
Домой приехала и с порога своим говорю:
- Скоро нам квартиру дадут. Четырёхкомнатную!
И никто не стал меня спрашивать, откуда я такое известие получила. Не знаю, почему не спросили. Может, лицо у меня было какое-то особенное?.. И без вопросов было понятно, что я правду говорю.
Прошло с того дня, наверное, пара месяцев, как я к «Тайной вечере» ездила, и случилось в нашей семье печальное событие: умерла старенькая тётушка. И оказалось, что раз детей у неё не было, она свою однокомнатную квартиру нам отписала.
А дальше – больше: нам квартиру дали двухкомнатную. Как-то очень быстро нашёлся обмен! Да-да! Верно мыслите!
И собрались мы всей семьёй квартиру ту, обменную, смотреть. Муж то за детьми в садик пошёл, а я на диване прикорнула. И снится мне старушечка у церкви. Говорит, чтоб детей с собой на первый раз не брала. А как въезжать соберёмся, свечечку ту с собой взять надо, у самой двери зажечь и идти всем вместе по часовой стрелке. Возле каждого окна, возле каждой двери останавливаться, свечечкой крест делать, а ещё хорошо бы хоть какую молитовку прочитать. И сделать надо всё в точности, потому как не с добром оставляют люди нам эту квартиру.
Всё я так в точности и сделала.
После ремонта пошли мы все в наш новый дом. Достала я свечку и зажгла у двери. И пошли мы комнаты обходить. А из воздуха на свечку волосы белые и чёрные, короткие и длинные падают, свечку обвивают и трещат, сгорая. Так оплели, что и свечки не видать.
Пожалела я тогда, что сынишку маленького с собой взяла. Напугала ребёнка таким зрелищем. Да, и мы, взрослые, напугались...
Но понимала я, что, видимо, всем нам надо было этот обряд проводить, друг за дружку держаться.
Теперь каждый рождественский вечер я провожу такой обряд. Иногда и появится из ниоткуда один – два волоса. Сгорят в пламени свечи, а мы дальше живём в этой большой квартире.
Хочешь верь, а хочешь...