ДОМ
Отступление первое
В тот памятный год к главной кормушке государства допустили молодого, амбициозного, хитрого и властолюбивого «Понимаешь ли», а главным по курятнику назначили бывшего комбайнёра. И пошла между одногодками распря, кто из них умнее и ловчее. Драчуны забыли в этой схватке главное - зачем волею судеб оказались на самой вершине власти. Им некому было напомнить слова умнейшего господина Столыпина: «Вам нужны великие потрясения, нам нужна великая Россия».
Показала Милка в койке
Новое движение,
Я подумал перестройка,
А вышло ускорение.
В шесть часов поет петух
В восемь Пугачёва,
Магазин закрыт до двух,
Ключ у Горб –а.
По талонам хлеб и мыло,
Без талонов ни шиша,
Без талонов нынче вдоволь
Только на уши лапша.
В тот же год в городе Ново-Вольске на высоком берегу широкой реки родился новый, точечный, восьмиэтажный, панельный, двадцати четырёх квартирный дом.
Глава первая
Пирамида людей
В цокольном этаже была библиотека. На нулевом этаже расположилась парикмахерская и мини гастроном.
Первый этаж заняли выходцы из рабоче-крестьянской среды: орденоносцы, передовики производства.
Две квартиры второго этажа достались работникам умственного труда – ИТР, тем, что составляли ум честь и совесть народа. В третью квартиру поселили потомственного дворника дядю Петю. Ещё его дед служил дворником в Питере у самих Юсуповых, что вели свой род от мамлюкских правителей Египта, а его отец во время исторического штурма Зимнего мёл вокруг него территорию. И в 1927 году, во время демонстрации немого фильма С. Эйзенштейна «Октябрь», стал опрометчиво утверждать: «Постойте товарищи. Я свидетель. Никакого такого штурма не было…». За что и был выслан в село Ново-Вольское в последствии переросшее в город.
Третий, так называемый еврейский этаж, заселили пенсионеры -ветераны боевого и трудового фронта. Это не обсуждается. На четвёртом этаже разместились: учитель пения, артист погорелого театра и почётный ветеран спецслужб - тётя Маша.
Шесть квартир пятого и шестого этажа распределил исполком. Там поселились сливки местной аристократии, а именно: директор школы, в которой учились дети главы города, её возглавляла товарищ Емелина, кстати сказать выходец из среднего эшелона власти могущественной компартии. Она обладала особым даром скороговорения, причём её речь была напичкана лозунгами, как ватрушка изюмом.
Затем шёл главврач больницы в которой лечилась вся чиновничья рать - господин Безруков. Как-то раз к нему на приём привезли сошедшего с ума главного бухгалтера местного рыбзавода, и чтоб вы думали, Безруков вылечил его за пятнадцать минут. Больной выпорхнул из его кабинета, словно везунчик выигравший в лотерею автомобиль. Сей фокус не раскрыт и поныне.
Следующим счастливчиком был маг и чародей стоматолог со сладкой фамилией Цукерман. Данный индивидуум умудрялся увеличивать свой золотой запас только за счет напряжения своих извилин. Если бы его талант, да направить в нужное стране русло, как сказал известный сатирик: «У нас вместо голубей дурных на заборах индюки бы сидели.»
Четвёртым хозяином давно желанных метров значился начальник УВД полковник Овчаренко, обладатель невероятной силы. Однажды на день города стоя на почётной трибуне он завязал в узел толстую арматурину, обещая при этом поступить так же с теми, кто не желает жить в рамках закона.
Пятым в списке шёл главный надзиратель автомобилей и дорог - майор Борзов. Главной его чертой была страсть к коллекционированию денежных знаков. Маленького роста, пузатый, как колобок, и глазастый аки ястреб - идеальный гаишник.
Наконец пришёл черёд примкнувшего к ним директора продуктовой базы товарища Клопова. Неуёмный аппетит во всём и феноменальная память отличали его от остальной серой массы человекоподобных. Он с лёгкостью находил и распутывал замысловато перепутанные концы жизненных коллизий.
Все выше перечисленные пофамильно входили в совет города и представляли собой цвет советской законности и демократии.
На седьмом небе, простите, этаже свили свои гнездышки молодожёны и одинокий, молодой, подающий большие надежды учёный. Надежда и опора будущего России.
Поднебесный, то есть последний этаж облюбовала творческая интеллигенция. В первой из трёх квартир поселился редактор местной газеты гражданин Правдин, в другой писатель, до поры до времени восхвалявший компартию, учуяв пятой точкой, куда дуют ветры перемен в один миг перекрасился и стал ярым демократом, а в третьей скульптор прославивший наш город на весь союз тем, что изваял генсека беседующего с народом.
«Человек бережёт честь, павлин хвост.»
Отступление второе
В тот памятный год ярко вспыхнула пятнистая звезда перестройки. В народе началось брожение умов. Многие, попав под магию «верховного говоруна», не сознавая до конца сути происходящего, стали «метать икру»: Свобода. Равенство. Братство. Толпы молодёжи, как заклинание повторяли: «Перемен, мы хотим перемен.» Робеспьеровщина завладела умами граждан. Корабль однопартийной идеологии пошёл ко дну. Страна осталась без тормозов. Цены полетели вверх, а всё остальное вниз. В жирной беременной рыбине власти ещё со времён застоя начала развиваться раковая опухоль стяжательства, анархизма и откровенного не прикрытого предательства. Перед тем, как отдать концы она родила: «Не мышонка, не лягушку, а неведому зверушку», точь в точь по Пушкину А.С. Великий СССР канул в лету. Наши враги возликовали! Настал чёрный ущербный период е-цинизма.
Президенты заседали
В Беловежской пуще
И о будущем гадали
На кофейной гуще.
Ой как быстро, ой как быстро
Созревает виноград
Я любила коммуниста
А теперь он демократ.
При застое плохо жили
О еде мы не тужили
А теперь голодные,
Но за то свободные.
Глава вторая
Перестройка
Друзья, не мне вам рассказывать, что из себя представляет среднестатистический россиянин, к тому же новосёл. Хочу выделить только одно его свойство, это неведомо откуда рождающаяся неуёмная энергия, кипящей лавой выливающаяся наружу и переделывающая всё вокруг себя. Те, у кого в карманах была отложена копеечка на чёрный день, ринулись сначала в магазины электротоваров, где ими были приобретены перфораторы, ударные дрели и прочая техника для ремонта, а в строй товарах были скуплены материалы которых хватило бы на два таких дома. Каждый жилец обустраивал и переиначивал полученное от родного государства жилище на свой лад. Грохот, создаваемый работой техники, в доме не умолкал с раннего утра и до позднего вечера. Невероятно, но в это бурное время, в доме, несмотря ни на что, жили люди, их было не мало. Они, стиснув зубы, терпя эдакие невзгоды, черпая силы очевидно из глубин космоса, сохраняли душевное равновесие и умудрялись спать мёртвым сном. На такое способны только Наши люди. Вакханалия переустройства продолжалась один год и восемь с половиной недель. Наконец наступила многообещающая эра затишья. Но не все пережили такое надругательство над психикой. В доме появилась барабашка, по ночам она выстукивала своей волшебной, железной палочкой по батарее центрального отопления с помощью азбуки Морзе цитаты из трудов В.И. Ульянова-Ленина, Маркса, Энгельса и других великих кормчих коммунизма. Стукачку выявили быстро, но «Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается.» Только через полгода при помощи врачей и родственников эта проблема была решена окончательно и бесповоротно.
Глава третья
Сказ о Воване Рублевском.
Оный горожанин, впоследствии ставший помощником главы администрации города, при помощи денежных знаков переселил работяг из их апартаментов в другое никому не ведомое место. Данный этаж превратился в мини отель-бордель. Время тогда было непростое: мясо, колбаса, крупа, мыло, табак, водка, даже спички, всего не перечислишь, всё было по талонам. Заводы и фабрики рушились, как карточные домики. Основная масса народа не жила, а выживала.
Ой, как радостно живём
Мы в начале месяца,
А кончаются талоны
Хочется повеситься
Раньше мясо клали в суп
Были мы товарищи,
А как кончилась еда
Все мы стали господа.
Господин Рублевский в застойные времена был студентом и по совместительству спекулянтом, за что и поплатился. В год Московской Олимпиады был выслан на сто первый километр. Там судьба его свела с вором в законе по кличке Туз. Сей представитель воровского мира разглядел в студенте недоучке нужного ему помощника. Сначала подпольно, а затем и открыто, в годы перестройки, заработал кооператив, где отмывались серые деревянные рубли и зелёные тугрики. Бывший воровской пособник превратился в бизнесмена.
В жизни бывших арестантов
Грядут перемены,
Раньше были спекулянты
Нынче бизнесмены.
Библиотека, магазин и парикмахерская по щучьему велению по моему Рублевскому хотенью превратились в подпольное казино-бар и видео салон. В последнем было три зала – голубой зал, в нём днём крутили мультики для детей, а вечером секс картины для озабоченных граждан. В красном зале с утра до вечера не умолкала стрельба и кровь лилась рекой, тихий ужас бродил по залу, в нем поселились боевики и ужастики. В жёлтом зале лились на пол слёзы, здесь властвовала её величество мелодрама.
Отступление третье
Вот товарищи-господа какие метаморфозы стали происходить в нашем царстве–государстве. «Кто был никем, тот станет всем.» Старый затёртый лозунг вновь обрёл актуальность, только под другим соусом. Та разложившаяся золотая рыбина произвела на свет мутантов с загребущими лапами. Из густых зарослей малины, окружавших озеро застоя, выходили новые герои.
В отдельно взятой стране, в недрах народа появилась новая разновидность человека- «хомо челнокус». Бум торгашества охватил народ. Ларьки, как мухоморы в никчёмном лесу, заполонили все свободные места. Появились доселе неведомые «крыши» с наколками, в малиновых пиджаках и золотыми цепями. Дань мутантам платили даже государевы предприятия.
Прошло время. Повсюду стали вырастать гигантские, неведомые доселе грибы под названием «Олигархериус цепко-многорукий». Теперь они стали править бал. Тузам и Рублевским пришлось за бесценок распродать добро и уйти в тень с глаз долой.
По дешёвке распродали
Всю промышленность в стране.
Олигарх теперь хозяин
В городе и на селе.
Санкт-Петербург
2017 год
Продолжение следует...