Мало кто может похвастать тем, что он жил когда-то при коммунизме. При коммунистах-да, жили. Не один десяток лет. И говорили, что жили тогда трудно, но-оптимистично, и-весело.
Врать не буду. Не знаю. Потому что был тогда ребёнком, а юность встретил уже в "перестроечный модернизм".
Тогда наша могучая страна под названием СССР выводила свои войска из Афганистана, и Варшавский Договор трещал по швам. Бывшие "братские" страны выбирали свой, одним им знамый путь развития, и-уже без нас.
Нам, тогда зелёным юнцам, была "глубоко фиолетова" внешняя политика. Главное-чтобы наши ещё не старые родители были живы, было б, чем питаться молодому организму, и чтобы неиссякало внимание небезразличных нам девушек.
Наше большое тогда село состояло из трёх деревень, построенных недалеко друг от друга-Песчанка, Глиняное, и, собственно, ради чего объединились несколько сотен дворов-станция Раздольная.
Немаловажная по своему значению, потому как через неё проходила главная ветка железной дороги.
В Песчанке добывали песок для строительных нужд, и оттого тамошние карьеры были похожи на горную гряду в миниатюре.
Туда в детстве часто мы ходили играть в "войнушку", делясь "считалочками" на "зелёных" и "серых", потому что "белыми" и "немцами" мало кто хотел быть.
Местный сторож закрывал глаза на наши шалости-знал, что нам "по барабану" на старые строительные машины, ничего не унесём. Разве что с сотню грамм песка, залетевших в карманы штанов и рубашек.
В Глиняном тоже были карьеры. И там добывали, соответственно, глину, для той-же строительной необходимости. Но мы туда не ходили-грязно там и скользко-того и гляди, что-нибудь сломаешь себе при падении.
В большинстве своём жилищные строения делали мазанками-этакие покрашенной белой известью, симпатичные хаты. Как в станице у донских казаков, что было недалеко от истины, потому как наше село, названное впоследствии по названию станции, стояло в аккурат на условной тогда ещё границе РСФСР, и УССР.
Никому из тогдашних жителей не могло присниться в страшном сне, что однажды две страны поделятся по-настоящему, как клоны овечки Долли. Вывесят в разных концах Раздольного государственные флаги, натянут по периметру "колючку", и введут пропускную систему...
Всё это будет потом, много позже...
Я бы хотел рассказать о тех нескольких днях, в которые мне довелось прожить в любимом Раздольном.
"ХОЧУ НАТАШКУ ЗАМУЖ!"
Почти в каждом приличном районе были свои колхозы-"передовики", коими гордился не только район, но и область. Этой гордостью у нас был колхоз "Путь Коммунизма". И колхозом гордились сразу две республики, отмечая его достижения в прессе и на телевидении.Председатель был ещё тот самодур, со своими "тараканами в голове", но-правильный и справедливый.
Название своё оправдывало с самого начала. И развиваться крестьянское хозяйство стало "вопреки", а не "по правилу".
Потому как с начала объединения деревень в село, прошло немного времени, и на тогда ещё плодородных землях стали рыть карьеры.
Никакого митинга или бунта сельчан не было. Тогдашний глава сельсовета написал несколько депеш-прошений в Москву, и через некоторое время работы в карьерах приостановились. Затем приехали агрономы с землемерами, которые с месяц гостили в Раздольном. Что-то всё мерили, мяли в руках чернозём, чертили какие-то планы, опять писали в "важных" бумагах.
Перед отъездом в столицу объявили, что несколько сотен гектаров благородной земли находятся теперь в собственности жителей Раздольного, и называется "коллективным хозяйством Путь Коммунизма".
Вот собственно, краткая предыстория возникновения нашего села.
Так вот... У нашего председателя колхоза, Ивана Никифоровича, была красавица-дочка Наташа. Почти невеста на выданье. Только вот беда-не каждый "жених" приходился ко двору. А если и люб был будущей тёще, Варваре Александровне, то не проходил "экзамен" у "тестя". То заставит претендента на дочкины "руку и сердце" вскопать огород-"хочу посмотреть, на что годен в хозяйстве". То банькой испытает, а то-горилкой напоит-так ли крепок будущий "зятёк"?
После таких "испытаний", выносил Наталье своё резюме:
-Не пара он тебе! Гарный хлопец, а на дух-слабак. Подождём ещё немного. Другий краше буде .
Вздохнёт Наташка, да против папкиной воли не попрёшь...
У нас в Раздольном почти все общались на суржике-этакой русско-украинской
смеси. Местные все и всё понимали. Приезжие смотрели на нас, как на инопланетян.
Хоть знали парни, что шансов стать Наташкиным мужем у них-ноль, но драки из-за неё случались чаще, чем областные боксёрские поединки. Этакая местная "королева Марго".
Всё вскоре разрешилось. И не по сценариям раздолинских "зятьков".
Летним июньским утром, когда утреннеее солнце взошло, а земля не успела прогреться, сельскую тишину нарушило тарахтенье старого, но ещё на ходу, "Москвич-403".
-Спасибо, дядь Гриш,-поблагодарил водителя, вышедший из машины пассажир.
-И тебе не хворать! Бувай!
...Вскоре над недавно заброшенной мазанкой Игнатовых закурился кисло-сладкий дымок.
Я решил узнать-кто это решил обжиться на этом месте?
Старые хозяева переехали в город несколько лет назад, сразу после смерти престарелых родителей, которые ненадолго пережили друг друга.
По слухам, Игнатовы неплохо зарабатывали на заводе, поэтому планов о возвращении никто не вынашивал.
Если только их сын Мишка-мой давний дружок. Так и тот не появился ни разу...
А вот теперь-на тебе! Кто-то решил бросить свои уставшие от городской жизни кости, на грешную, крестьянскую землю.
-Хозяева!.. Кто есть здесь?... .-Я быстро, "мелким стуком", забарабанил в дверь. Мне никто не ответил. Тогда, крепко сжавши кулак, я "впечатывал" с каждым ударом:
-Хо-зя-е-ва!!!
-Ты шо, дурной, чи с бодуна? Шо двери-то ломаешь?!-Неожиданно раздался сзади знакомый, густой басок. Я обернулся. Передо мной стоял Михаил, и загадочно улыбался.
-Ну, здоров что-ли?!
Мы заключили друг друга в объятья.
-Вот, решил вернуться... Куда мне с ПТУ-шным образованием? Выучился на тракториста. Не всем же инженерами батрачить...
Мы сидели за столом, пили чай, и разговаривали о жизни. Многое я уже читал в газетах из сказанного Михаилом, но подробности слышал от него впервые.
-Понимаешь, вы тут живёте себе, и не думаете о том, чем вы будете питаться, как платить за съёмную квартиру, и чтобы при этом не подохнуть с голоду... Везде ВСЕМ и ЗА ВСЁ приходится платить...-Михаил выпустил струю сигаретного дыма вверх, и продолжил:
-Ты думаешь, от хорошей жизни я сюда приехал? На малую родину потянуло? Ошибаешься... Я не плохо калымил. На икру с маслом и щи с мясом хватало вполне... Только чую, что в воздухе тревогой пахнет, нехороший серно-пороховой запах. Надо сваливать по-бырому, пока ЭТО не превратилось в твою ежедневную аппатию, и не стало погонять тобой, как загнанной лошадью...
Ну, хватит о грустном. Рассказывай, что у вас здесь нового? Кто женился, уехал? Кто остался?
Получив краткую, интересующую его информацию из моих уст, он как бы ненароком спросил:
-А что там про Наташку слышно? Замуж вышла?
-Та ни, там еёйный папка решает за неё... Куда ей супротив родительской воли...
-Значит, меня дожидается...
-А то! Так Иван Никифорович и горит желанием тебя "сынком" назвать...
-Спорим, что назовёт?!
-Надо больно... С тобой спорить-себя не уважать...
-То-то же!... Сегодня-завтра буду обживаться, а послезавтра пойду к "Кефирычу" устраиваться. Вам трактористы в хозяйство нужны?
-Нужны. Только техника "убитая".
-Была бы голова! Руки наработают!
...Прошло несколько недель, прежде чем Михаила с Натальей стали замечать часто вместе-в клубе, и на прогулках. Сельские бабульки были не прочь рассказать друг другу то, что видели своими глазами, приукрашивая то, что им привиделось. Этакая игра в "испорченный телефон". Но-без злобы и зависти.
Вчерашние "дружки" недобро поглядывали в сторону Михаила. Хоть и рос вместе с ними, дружил, но уезжал из Раздольного, а потому был для них таким же "городским прощелыгой". Ситуация накалялась, и грозила перерасти в конфликт.
Однажды придя вечером с работы домой, Иван Никифорович сказал дочери:
-Я вижу, что ты опять влюблена... Не могла бы ты завтра пригласить свою "любовь" к нам на ужин?
-Папа, только давай без этих твоих дурацких "испытаний"...
-Ладно, доча, я тебя услышал. Но поговорить нам с ним серьёзно придётся... Хоть и работает он под моим началом, но не хотелось бы в кабинете разговаривать на повышенных тонах...
-Хорошо, он придёт. Я тебя тоже услышала.
,..До назначенного времени оставалось около получаса. Солнце клонилось к закату. Михаил в приподнятом настроении шёл к дому председателя. Вот сейчас он придёт, и попросит у Ивана Никифоровича руку его дочери-Натальи. Как это будет выглядеть, Миша не знал, поэтому мысленно перебирал варианты разговора.
Неожиданно на его пути появился "Шишкарь"-Алексей Шишкин. Лидер местной шпаны. Сухой и высокий, как дрищ, но жилистый, и обладающий умением внушать и убеждать. Парень вроде и неплохой, но задиристый не в меру, и-самоуверенный. Сзади "Шишкаря" толпилась "группа поддержки"-с десяток "понтоватых", как он, местных гопников.
-Отойдём-поговорим?
-О чём?
-Вернее будет-о ком... Ты это... Уезжай, Мишаня отсюда... Я против тебя ничего не имею... Но Наташа-моя девушка, и я тебе её не отдам!
-Это она тебе сама сказала, что она-ТВОЯ?Что-то я такого не слышал...
-Уезжай, Мишаня... По хорошему прошу...
-А то-что?!
-Увидишь...
Между оппонентами пробежала невидимая искра ненависти...
-Значит так... Никуда я не уеду!
-Ну, я тебя предупредил...-Алексей сделал шаг вперёд, и попытался ударить Михаила с размаху правым боковым.
Тот ловко ушёл влево, и коротким апперкотом правой руки, отправил местного хулигана в нокаут.
-Я-тоже предупредил...-И, уже обращаясь к товарищам упавшего лидера, произнёс:
-Ну, что встали-то? Кина не будет-кинщик заболел. Расходимся...
-Всем доброго вечера! Дико извиняюсь за опоздание, и приношу свои извинения!-С этими словами Михаил вручил Варваре Александровне букет цветов, купленный по случаю на местном базарчике, Наталье-коробку шоколадных конфет, чем привёл в тихий восторг изумлённых женщин.
-Всё правильно. "Бабе-цветы, детЯм-мороженое...". Как в том кине. А теперь- все за стол!
...После получасовой трапезы, и непринуждённой беседы, глава семейства встал из-за стола:
-Пойдём, дорогой "зятёк", покурим. Пусть девочки без нас поскучают немножко...
На улице заметно похолодало-ветер нёс речную прохладу. Пахло чем-то таким дурманящим... Терпкой горечью полынь-травы, сеном, и особым, сельским запахом, настоянным на придорожной грязи, и дыма сгоревших дров и кизяка. Ранние, неяркие звёзды на небосклоне робко перемигивались между собой, на им только понятном языке...
-Ну, какие у тебя планы на мою Наталью? Только-честно. Как мужчина-мужчине... Если не серьёзно-сразу уезжай! Не пудри девке голову! Купи лучше гуся, и еть ему мозги....
-И вы-туда же... Значит так... Никуда я не уеду! Мозги будем туманить друг другу с Наткой только вдвоём, и-совсем по другому поводу. С ухажёрами уже договорился-препъятствовать нам не будут.
-Похвально! Очень похвально! И-смело... А теперь идём к нашим женщинам, и то же самое ты скажешь при них!
-Ну, на "слабо" меня ещё в училище разучились брать... Идём!
-Итак, дорогие дамы,-начал Иван Никифорович,-наш дорогой гость хочет сказать нам что-то очень важное... Сейчас мы зажжём свечи, погасим лампочку... И!...
Вечерний комнатный сумрак нарушало потрескивание горящих свечей.
-Ну, чего же вы, Михаил? Мы ждём.
-Сейчас... Я это... Ну, короче... Хочу вашу Наташу себе в жёны!!! Вот...-Выдохнул гость. Наталья захлопала в ладоши, и с радостным, восторженным криком обняла Михаила.
-Ну, будем считать, что помолвка состоялась. Время, и дату свадьбы обговорим позже.
На следующий день только ленивый не обсуждал свежую новость-наконец-то Наталья Ивановна выходит замуж! Даже в местной прессе была маленькая заметка про это. И хорошо, что я тогда не поспорил с Мих Михом. Себе дороже б вышло!
Но чуть не вышло "себе дороже!" у него. И это-совсем другая история.