В. Пастернак
СТУДЕНЧЕСКИЙ СТРОИТЕЛЬНЫЙ ОТРЯД
Приближался Новый 1988 год. Ещё был Советский Союз, ещё души каждого человека были наполнены ожиданием чего-то лучшего, прекрасного, справедливого, ещё не было враждебных лозунгов, разъединяющих братство народов великого государства, ещё все богатства страны были достоянием каждого гражданина, ещё служба в армии была святой, почетной обязанностью каждого молодого человека, еще в средствах массовой информации этому уделялось внимание, но уже тогда, в узких кругах, люди судачили, передавали друг другу новости «Голоса Америки», «ББСи», «Свобода», которые сеяли в сознание людских масс вопросы и недоумения о тех действиях Политбюро ЦК КПСС и Правительства о шараханьях во внутренней и внешней политике, которые были, и которые вносили в сознание каждого мыслящего человека разочарование и недоверие к государственному режиму и его идеологии.
На доске объявлений в Харьковском Автотранспортном техникуме появилось объявление: «Комитет комсомола техникума формирует студенческий строительный отряд на работу в городе Новом Уренгое в период летних каникул. Желающие, студенты третьих курсов, принять участие в оказании помощи газодобытчикам просьба подать заявления и соответствующие документы».
Заманчивым было объявление. Интерес к нему захватил души третьекурсников. Участие в студенческом строительном отряде сулило перспективу знакомства с новым необжитым районом большого государства, его первозданной природой, внести свою трудовую лепту в строительство жилья, дорог, инфраструктуры города, в укрепление экономического могущества Родины, ну и, конечно, заработать какую-то денежную сумму, дающую студенту некоторую финансовую свободу в период обучения и снимающую нагрузку с их родителей.
В этот же день меня пригласили в партком, где объявили, что
единогласным решением его членов, мою кандидатуру утвердили в должности командира ССО (студенческий строительный отряд), которому было присвоено название «РОВЕСНИК» (В то время руководство ССО средних учебных заведений возлагалось на преподавателей).
Делать было нечего, подчиняясь долгу и партийной дисциплине, я возглавил студенческий строительный отряд «РОВЕСНИК» и приступил к формированию его состава.
От студентов 3-х курсов поступило много заявлений, но приоритет зачисления в отряд отдавался успевающим, физически крепким юношам и девушкам.
И так, отряд был сформирован, его численность составила 35 человек. Штаб отряда состоял из 4-х человек: командир отряда – преподаватель ХАТТ Пастернак В.Я., главный инженер - студент 3-его курса ХАТТ Рошка И.Ф., комиссар - студент 3-его курса ХАТТ Завора В.В., медврач - студент пятого курса Харьковского медицинского института, Четвериков И.Д.
Хорошо помню, что кандидатура каждого бойца ССО серьезно обговаривалась и с преподавателями, классными руководителями и в учебных группах.
Серьезный разговор был с девчатами, претендующими - быть в отряде поваром. Из пяти кандидатур мой выбор пал на студентку 3-его курса финансово-экономического отделения техникума Удовиченко Анну. Эта девушка происходила из простой крестьянской семьи, не боялась трудностей, хорошо знала технологию приготовления борщей, супов, мясных, овощных блюд, компотов.
Каждому бойцу строительного отряда была сшита стройотрядовская форма, которая была простая, удобная и опрятная, подстать каждому и подчеркивала значимость и ответственность студента. Формой бойца ССО ребята гордились и вызывали зависть у первокурсников и студентов, не зачисленных в ряды ССО.
Штаб отряда в субботние и воскресные дни был обязан посещать инструктажи в горкоме комсомола, содержание которых немедленно доводилось до сведения каждого бойца.
Все бойцы были подвергнуты обязательным медицинским прививкам, которые должны были уберечь здоровье молодых людей от различных эпидемий, возможных в этом регионе.
Наш отряд входил в объединенный отряд, возглавляемый активистами комитета комсомола Харьковского авиационного института (ХАИ).
И вот, в конце февраля 1988 года, всем командирам объединенного отряда было предписано лететь в Новый Уренгой для согласования характера предстоящей работы и заключения договорных обязательств.
Из Харькова в Н.Уренгой ежедневно летал самолет Ту-134, который доставлял туда вахтовиков: строителей, сварщиков, водителей, механизаторов Красноградского треста газодобыдчиков.
Точно в назначенное время, самолет оторвался от взлетно-посадочной полосы Харьковского аэропорта и взял курс в Новый Уренгой с промежуточными посадками в аэропортах городов Воронежа и Набережных Челнов. Для вахтовиков этот маршрут был хорошо знаком, они, удобно расположившись в креслах, почти весь полет предавались сну. И вот самолет начал снижение. Бесконечные заснеженные просторы предстали нашему взору с высоты 1000-500 метров. Кое-где пылали факелы, как бы, освещая и согревая безлюдное, холодное пространство. Самолет выпустил шасси, установил в нужное положение закрылки, шел на посадку. Я безотрывно смотрел в иллюминатор, предвкушая приближающийся момент касания колесами взлетно-посадочной полосы аэропорта Ново Уренгоя, рассматривая виды его окраины. Меня удивило большое скопище каких-то цилиндрических объектов, похожих на цистерны, тянущиеся вдоль дороги. «Наверное, в них хранятся нефтепродукты, добытые в этих местах» - подумалось мне. Но как я ошибся – это было жилье для первопроходцев и вахтовиков, и назывались «Балками».
Здание аэропорта было недостроенным, всюду виднелись горы строительных материалов, строительные механизмы и сооружения. Зал ожидания, накопитель для оправления и встречи пассажиров, представляли собой времянку, служившую пристанищем для пассажиров и работников аэропорта.
И здесь, мне хотелось бы несколько слов сказать, что оформление документов, организация посадки в самолет и высадка из него пассажиров проходили очень просто, без излишних унизительных предосторожностей. Еще не было таких понятий, как «ТЕРОРИЗМ», «СМЕРТНИК», «ЗАХВАТ И УГОН САМОЛЕТА», еще не было проникновенных слов замечательного русского поэта Николая Доризо в стихотворении: «Слово старого солдата»:
«Я не был жалким трусом на войне,
В атаку шел с распахнутой душою.
А вот сегодня страшно мне,
Идти пустынной улицей ночною.
И, как не стыдно это для бойца,
Боюсь в метро наткнуться я на мину,
Боюсь десятилетнего мальца,
Что ради шутки нож мне всадит в спину.
Боюсь я милицейских патрулей –
Они, как вору, мне страшны расправой,
Боюсь вина, кондитерских сластей,
А вдруг они окажутся отравой.
Боюсь Москвы. Боюсь я за Москву,
А по ночам боюсь я как кошмара,
Что рухнет дом, в котором я живу,
Как дом соседний рухнет от пожара.
И в сердце дьяволенка веселя,
Боюсь того, что с нами станет завтра,
Боюсь я сумасшедшего рубля –
Черт знает, как он взбесится внезапно.
В упор любой удар переносить
Порой покорно, а порою гневно.
Жить, просто жить – обычно, каждодневно.
Какое мужество на свете просто ЖИТЬ!
В этот период года день Севера был очень коротким, наступали сумерки, крепчал мороз. Выйдя из здания аэропорта, я вместе с толпой поспешил к автобусу, занял в нем место. Автобус медленно покинул привокзальную площадь и двинулся в сторону города. Сосед дал мне ориентир, на какой остановке выйти из автобуса и смутную подсказку, где найти гостиницу «Полярная», в которой для меня было забронировано место моим приятелем, Владимиром Константиновым, преподавателем Харьковского машиностроительного техникума, прибывшим в Н.Уренгой неделей раньше.
Во время движения автобуса я был шокирован первой, незабываемой впечатляющей картиной, каких я никогда не видел в наших широтах. На первой остановке от аэропорта в салон автобуса спокойно запрыгнула большая, лохматая собака. Она спокойно прошла по салону и улеглась под моим сиденьем. Меня это несколько шокировало, но не испугало, собака вела себя спокойно, не доставляя мне и другим каких-либо неудобств. Пассажирам подобные картины не были в диковинку, никто не пытался крикнуть и прогнать животное. Суровый край воспитал в людях доброе отношение к нашим меньшим братьям, которые всегда были преданными, надежными друзьями и помощниками человеку. Через несколько остановок собака покинула автобус и умчалась в неизвестном направлении.
А на следующей остановке автобус покинул и я. Небо было звездное. Обжигающий, морозный воздух тут же проник к телу через мои южные одежки и заставил ощутить безжалостную суровость Севера. На остановке не было ни единого человека. Взяв ориентир на опоры, строившегося автодорожного моста через железнодорожное полотно, я постучал в дверь какого-то учреждения и получил информацию о месте нахождения гостиницы. Перебежками я благополучно добрался до нужного мне объекта.
Встреча с Владимиром Константиновым была очень радушной, казалось, что мы не виделись с ним целую вечность. До глубокой ночи длилась наша беседа. Володя рассказал мне о городе, о людях, о здешних традициях, о климате, я же ему - о последних новостях в Харькове.
Утро следующего дня было очень солнечным и морозным. Позавтракав в ближайшей столовой, я помчался в нужную мне организацию - СМП-700 (строительно-монтажный поезд).
Приветливо встретил меня его директор Норыков А.Г. Из беседы с ним я узнал об особенностях предстоящей работы, условиях, порядке и традициях на предприятии. Нам предлагалась работа по строительству и ремонту железнодорожных путей от населенного пункта Пангады в сторону Н.Уренгоя. В летний период автомобильной дороги между этими двумя населенными пунктами практически не было, поэтому доставка туда нашего отряда могла быть осуществлена только на вертолете.
Обговорив все тонкости, особенности, размещение отряда и условия оплаты труда с соответствующими лицами СМП-700, был составлен договор, который тут же подписал его директор.
Следующий день был отдан посещению руководящих партийных и комсомольских органов города, где было знакомство, инструктажи и пожелания успешного труда в летний период.
От СМП-700 до гостиницы я старался пройтись пешком и познакомиться с пейзажами, строящегося города. Картина была впечатляющей. По улице Таежной в одну и другую сторону двигались грузовые автомобили, вездеходы, вахтовки на шасси автомобилей УРАЛ. Меня восхищал мужественный, доброжелательный, сосредоточенный вид людей. Здесь я не встретил ни одного праздношатающегося человека – все были заняты делом, подчиненным общей цели и общим задачам, под монотонный стук сваебоев, как колокольный звон, призывающий людей на трудовой подвиг. Кое-когда встречались легковые автомобили высокой проходимости и микроавтобусы УАЗ, в воздухе очень часто раздавался гул вертолетов, бороздивших небо Севера – кипела работа нужная и полезная Советскому государству. Неописуемое чувства гордости пронизывали мою душу от мысли, что и наша частичка труда будет отдана общему делу нашего народа и нашего государства.
Воодушевленный увиденным, я вернулся в Харьков и поспешил поделиться своими впечатлениями о поездке в Уренгой с коллективом техникума. Бойцы стройотряда, преподаватели живо интересовались особенностями и характером предстоящих летних работ, условиями проживания и оплаты труда. Вопросы о Севере, о дорожном и городском строительстве, о газодобыче – были бесконечными.
Быстро пролетело время, в первых числах июня в Уренгой были отправлены квартирьеры в количестве 8-ми человек во главе с главным инженером, студентом Рошкой И. Ребята должны были к нашему приезду подготовить места для проживания, кухню, погреб, бытовые помещения и встретить отряд. Всем квартирьерам дирекция техникума разрешила досрочно сдать все зачеты и экзамены за семестр, чтобы ребят не мучили вопросы о каких-либо задолженностях по тем, или иным предметам во время работ в Уренгое.
И вот мы в аэропорту города Харькова 2-го июля 1988 года. Вторая половина дня, вечереет, моросит теплый летний дождь, видимость хорошая, задержки вылета нашего самолета по причине метеоусловий нет. Готовимся к посадке в самолет. Нас провожают родные, знакомые, друзья. Объятья, поцелуи, душевные напутствия, наставления и добрые пожелания. Взлет, самолет пробивает тучи, и мы над бесконечной белизной кучерявых облаков. Где-то под ними идет дождь, но мы в безбрежном пространстве, в объятиях ещё голубого неба и ярко оранжевых лучей солнца, опустившегося к очертаниям горизонта. Летим на Восток, навстречу приближающейся ночи, темно-синяя полоска украсила горизонт и с каждой минутой становилась все больше и больше. Наконец, солнышко скрылось, небо покрылось сказочным звездным ковром. Посадка в Воронеже, Набережных Челнах и, наконец, мы в аэропорту города Тюмени. 4 часа утра, солнце показалось с противоположной стороны горизонта. В аэропорту очень душно и жарко. Всем отрядом выходим на привокзальную площадь и в сквере находим укрытие под роскошными ветвями деревьев. Отлет нашего рейса до Уренгоя ожидается во второй половине дня. С каждой минутой становится очень жарко. Ребята стянули с себя верхние куртки и упаковали их в свои рюкзаки.
Вдруг слышу по радио объявление: «Пассажирам, следующим рейсом (№ таким-то) до Нового Уренгоя приготовиться к регистрации билетов и багажа». Рассчитываю на удачу, подбегаю к дежурной и задаю вопрос: «Можно ли продолжить полет до Н.Уренгоя моему отряду этим рейсом при наличии свободных мест?». Все оказалось очень удачно – места были, нам не надо томиться еще несколько часов в ожидании следующего рейса, прятаться под ветками дерева от жары.
Опять мы в воздухе на самолете ИЛ-18. Посадка в аэропорту Н.Уренгоя, самолет бежит по взлетно-посадочной полосе. Все прильнули к иллюминаторам. Видим: за бортом самолета метет и кружит снег. Встречающая дежурная в зимнем пальто и шапке, подает сигнал экипажу, винты прекращают свою работу.
- Вот это да! А что же нам делать? Ведь все теплые вещи в рюкзаках и в багаже! А до здания аэропорта не так близко? – раздался чей-то панический голос.
- Не горюй, Федя, пробежишься, разомнешь мышцы, согреешься! – успокоил его приятель.
Долго длилась выгрузка и раздача багажа, здание аэропорта не отапливалось, и моим мальчишкам пришлось изрядно подрожать в летних одежках.
Мы прилетели раньше, никто нас не встречал, поэтому в контору СМП-700 мы прибыли неожиданно на общественном транспорте. Разместили нас в Ленинской комнате, а когда все отогрелись и посетили столовую, настроение резко улучшилось, начались шутки и подначки. На следующий день всех без исключения подвергли инструктажам, наставлениям и оформлению документов. На противоположной стороне ул. Таежной располагался жилой комплекс Красноградского треста газовщиков, состоящий из очень привлекательных Финских домиков, в которых были: магазинчик, парикмахерская и баня. Ребята быстро освоились и познакомились с этим объектом, особенно с магазином и его товарами. Не удержался от соблазна и я. Меня поразили горы уцененных товаров, там были костюмы, обувь, нательное белье, головные уборы и другое. На босоножках стоял ценник - 3 рубля за пару. Я не поверил своим глазам, ведь в магазинах Харькова они продавались по 25 рублей. Не раздумывая, я купил себе обновку, которая выручала меня в жаркие дни.
На следующий день посадка в вертолет, и мы на высоте 200-300 метров. Под нами проплывают очертания города Уренгоя: строящиеся здания, промышленные объекты, как муравьи, в разные стороны бегущие грузовые автомобили, тягачи, загруженные трубами, строительными материалами, контейнерами с различной продукцией. Вертолет строго держит курс в сторону Запада, вдоль железнодорожного полотна. Справа и слева от него, куда только достает видимость, простираются серебристые пятна водоемов и болот, скудная растительность, линии электропередач, кое-где факелы на буровых вышках и, как множество змеиных следов, следы от вездеходов, оставленные ими на поверхности земли в этом сказочно богатом крае.
Посадка на небольшую площадку, выложенную дорожными плитами. Мы покидаем вертолет, благодарим экипаж за доставку в населенный пункт Пангады и прощаемся с ним. Нас встречает студент Рошка и ведет к месту расположения нашего лагеря. Идем вдоль железной дороги к какому-то тупику. Идти по песку очень трудно, чувствую усталость, но стараюсь не отстать от молодежи. В памяти не остался след и первые впечатления от особенностей населенного пункта, перед глазами мелькали только спины бойцов стройотряда, а вдали, одиноко стоящий на рельсах пассажирский вагон. «Вон в том вагоне мы будем жить, а возле него расположено все остальное» - сказал Рошка И., как бы подбадривая идущих. Все рассчитывали увидеть палаточный городок, но СМП-700 поступило по-другому: в ж\д тупике был установлен купейный вагон, переоборудованный для проживания вахтовиков. В одной его половине оставались купе на 4-е спальных места, а во второй - был оборудован зал для просмотра телевизора, игры в бильярд и проведения других мероприятий. Рядом с этим вагоном были установлены еще два вагончика для размещения в них 12-и бойцов – по шесть человек в каждом. Одну половину вагончика занял я, а все остальные места бойцы стройотряда. Им была предоставлена полная свобода выбора – где проживать и с кем.
Квартирьеры ожидали нас, заготовили продукты, Аня приготовила обед. С этого момента началась наша стройотрядовская жизнь.
Первые три дня отряд был предоставлен сам себе. Руководство СМП-700 почему-то задерживалось с началом работ, к нам не были присланы организаторы, руководители и наставники по ремонту ж\д путей. Мы, знакомились с Пангадами, бездельничали, изучали населенный пункт и его окрестность.
Неожиданно в лагере появилась миловидная, молодая, очень бойкая женщина по фамилии Моторкина Лариса. Она смело вошла в вагончик.
- Здравствуйте! Вы командир отряда?
- Да, я!
- Я директор ОРСа, - представилась она. – Помогите нашей организации.
- А в чем нужда? – спросил я.
- Нам необходимо срочно разгрузить четыре вагона. Груз несколько необычный – это водка. Наши грузчики разгрузили четверть вагона, упились, их невозможно найти и доставить на работу, вагоны простаивают, организация несет большие финансовые потери.
- А когда это надо сделать?
- Немедленно, сейчас! – взволновано ответила женщина. – Я хорошо заплачу.
День клонился к ночи, но предложенная сумма была очень заманчивой, я бросил клич, все бойцы согласились, мы тут же, во главе с Ларисой, двинулись в расположение её хозяйства и приступили к разгрузке необычного товара. Всю ночь кипела работа. Уставшие, но удовлетворенные работой и её результатом, явились мы в расположение нашего лагеря. Заработанной суммы хватило нам на оплату продуктов питания почти на весь срок пребывания в Пангадах. Дружба с дирекцией ОРСа для нас оказалась очень полезной, она не была ограничена только этой услугой. Мы постоянно помогали этой организации в погрузочно-разгрузочных работах, а она обеспечивала нас всеми необходимыми продуктами питания. В нашем рационе всегда были: качественное мясо, говяжья печень, куриные яйца, овощи, картофель, фрукты, различные крупы, минеральная вода и др. А когда в ОРС поступали дефицитные вещи, то нас не обходили стороной. Многие бойцы к концу работ смогли купить себе импортные вещи: костюмы, пуховики, обувь и др. Были случаи, когда мои ребята на вертолете летали в Надым, там перегружали из больших грузовых самолетов товар в вертолеты и доставляли его в Пангады. Этим товаром оказывались свежие помидоры, огурцы, апельсины, персики. В такие моменты весь отряд наслаждался дарами теплых регионов страны.
На третий день нашего пребывания в Пангадах из Н.Уренгоя, наконец, прибыл автомобиль Урал (вахтовка) с путейским мастером Валерием, водителем Анатолием, рабочим Митей Пузуром. А через какой-то промежуток времени прибыла АГМка, которой управлял лихой чернявый молдованин.
Закончилось наше безделие, на следующий день, ранним утром, после сытного завтрака, отряд усаживается на платформу АГМки, и мы мчимся на какой-то ж\д участок в сторону Нового Уренгоя. С собой мы везём необходимые приспособления, инструмент, материалы и крепеж. Всем руководит бывалый северянин, опытный ж\дорожный мастер Валерий. По его распоряжению на всех бойцах ватные куртки, головные уборы, кирзовые сапоги. Хотя погода не очень холодная, но эти одежки спасают от пронизывающего ветра на открытой платформе АГМки. Останавливаемся, выгружаем все необходимое для начала работы, АГМка уезжает на какой-то ж/д разъезд. Валерий внимательно изучает состояние железной дороги на расстоянии 200-300 метров от этого места, дает указание Мите Пузуру, и вместе с ним мы приступаем к работе. Я никогда не думал, что железная дорога может иметь такие изъяны. Здесь были: и внушительные разрывы рельс, и изгибы, провалы, и отклонения от параллельности. А причиной этому - резкие, контрастные перемены температуры окружающей среды и песчаные насыпи.
Закипела работа. Специальным инструментом выдергиваем костыли из шпал, с помощью мощных ломов, дружно и вручную ровняем рельсу, в большие разрывы, между рельс, вставляем, так называемый, вкладыш, путейским молотком, костылями, крепим вкладыш и рельсу опять к шпалам. Митя показывает прием, как за три удара таким молотком усадить костыль на место. Его удары размашисты и очень точные. Ребята пытаются повторить, но ни у кого не получается забить костыль с трех ударов. Промах приводит к поломке черенка, возмущению рабочего. Валерий подбадривает, дает советы, как правильно держать инструмент, проверяет качество выполненной работы, а специальной линейкой параллельность уложенных рельс. Под шпалу, где обнаруживается провал, подсыпаем щебень и подбиваем его специальной лопаткой, называемой «Штопкой». Неожиданно, тучи расходятся. От интенсивной работы и солнечных лучей становится жарко, ребята сбрасывают ватные куртки, но тут, на их вспотевшие тела, налетают тучи комаров, они безжалостны и очень воинственны. От назойливости этих насекомых становится невмоготу. Спасением от этих тварей явились сетчатые оранжевые жилетки и какая-то специальная жидкость с неприятным запахом – все это предусмотрительно прихватил с собой наш бывалый мастер – Валерий. Ранее я не представлял себе – каким может быть ж\д полотно, не представлял себе, кто стоит на страже его исправности и эксплуатационной пригодности, не представлял, какой тяжелый и ответственный труд у работников в желтых жилетках, сидящих на склонах ж\д путей, пропуская поезд, когда мы беззаботно сидим в вагоне и из окна наблюдаем эту картину, не задумываясь о мужестве, терпении этих людей, обеспечивающих, безопасность движения поездов. В такие моменты, мне хочется крикнуть пассажирам: «Люди! Посмотрите в окно, пошлите воздушный поцелуй тем, кто там, на обочине в желтых жилетках, возлюбите их – это момент для отдыха тружеников в объятьях холода и жары, дождей и ветров, пыльных и снежных вихрей, полчищ комаров и мошкары. В мыслях пошлите им свою благодарность за их труд, терпение, пошлите им крепкого здоровья, сердечную, искреннюю признательность за то, что в поезде мы спокойно отдыхаем, ведем беседы, рассказываем свои истории, анекдоты, смеёмся, читаем романы, гоняем чаи, принимаем пищу. Не берите грех на душу, не смейте – плюнуть в открытое окно, бросить окурок, недоедки от пищи, бумажные и полиэтиленовые упаковки!»
Наш рабочий день длился иногда более 10-12 часов. Чтобы не тратить время на дорогу, обед доставлялся к месту работ. Аннушка старалась каждого бойца накормить вкусным Украинским борщом, картофельным пюре, увесистым куском мяса, овощным салатом, напоить компотом. Девушка видела, как самоотверженно трудятся её однокурсники, друзья, какие кровяные мозоли появились на их ладонях, но ни одного стона, ни одной жалобы, ни одного каприза! Неимоверно уставшие, бойцы возвращались в лагерь, приводили себя в порядок, ужинали и находили в себе силы посетить лагерь ССО Куйбышевского педагогического института, состоящий из одних девушек, побродить по Пангадам.
Однажды в наше распоряжение, на трое суток, руководство СМП-700 прислало специальный поезд для выполнения ремонтных работ. В наших интересах было: максимально использовать его возможности в отведенное для этого время. Основной костяк стройотряда был разбит на две смены, каждая работала столько, сколько было сил и терпения у машинистов. Обессиленные и уставшие ребята отсыпались в течение суток.
Ежедневно занимаясь путевыми ремонтными работами, отрядом была смонтирована ж\д стрелка, на одном из разъездов между Н.Уренгоем и Пангодами, в ОРСе построено тупиковое сооружение.
Я скрупулезно вел учет всех выполненных работ, выписывал наряды, согласовывал их с мастером, регулярно отчитывался перед отрядом о финансовом состоянии. В этом не было тайны, а была полная открытость для того, чтобы в отряде царило доверие ко всем финансовым расчетам. Я понимал, что малейшее подозрение у бойцов отряда о нечистоплотности в этих делах, может немедленно привести к бунту, к снижению трудового порыва, дисциплины и моего авторитета.
Меня возмущали нормы выработки, изложенные в НИИРах, которые были руководящими документами при расчете трудовых затрат и заработной платы. Как мне хотелось в такие моменты собрать в одну кучу всех составителей этих документов, и дать возможность чинушам, сидящим в теплых, светлых кабинетах, заработать денежную сумму, чтобы оплатить простой обед.
Мы всегда откликались на обращения и просьбы руководства ОРСа. Помогли этой организации: и отремонтировать крышу кафе, и выполнить его наружную покраску, а все эти работы выполнялись в выходные дни.
Быстро пролетело время. Приближался сентябрь 1988 года. Нужно было подвести итоги работы в СМП-700, начислить заработную оплату бойцам строительного отряда, купить билеты на самолет для возвращения в Харьков. Эти вопросы можно было решить только в Н.Уренгое. Было принято решение: эту деловую поездку совершить на нашем автомобиле УРАЛ-375. Она, эта поездка, оставила в памяти незабываемый след. Бывалому водителю Анатолию пришлось вдоволь, в течение 12 часов, покрутить рулевое колесо, преодолевая, практически полное бездорожье, на расстоянии в 100 км. Автомобиль не подвел, достойно выполнил своё предназначение и благополучно доставил нас в Новый Уренгой. Нам пришлось преодолевать: и песчаные барьеры, и водные преграды, и глубокую колею. По пути нам встречались картины – это: и, провалившийся под самую крышу на участке вечной мерзлоты бульдозер, и, лежащий на крыше, сошедший с рельс, пассажирский купейный вагон, и фейерверк от сварки в момент стыковки газовых труб, и множество металлолома, валяющегося вдоль, так называемой, дороги, разорванные автомобильные покрышки, и рулоны неиспользованной, клейкой ленты для обвертки труб.
Сборы в дорогу прошли организованно. Мы постарались сдать в полном объеме все постельные принадлежности, посуду, инструмент, спецовку представителю СМП-700. Теплым был прощальный ужин с руководством ОРСа, он был организован в отремонтированном нами кафе. Слова благодарности услышали мы в свой адрес за выручку и оказанную помощь. На следующий день на вертолете мы покидали Пангоды. С высоты 300 метров в иллюминаторы мы рассматривали окрестность этого населенного пункта, где пролетели незабываемые трудовые дни. Долго в поле зрения оставалось кафе, выкрашенное нами, в яркий красный цвет.
По прилету в Н.Уренгой в СМП-700 был произведен расчет с бойцами студенческого строительного отряда за двухмесячный ударный труд. Слова благодарности, добрые пожелания услышали мы в свой адрес от Норыкова А.Г., его заместителей, руководителей профсоюзной и партийной организации. Все (бойцы ССО) были довольны результатом своего труда, но грусть от предстоящего расставания с этими замечательными людьми, с этим восхитительным краем была на сердце у каждого.
Прошло 29 лет. По счастливой случайности, я опять в Новом Уренгое. От тех картин, которые были тогда, не осталось следа. Встретил меня цивилизованный современный город с замечательными красивыми постройками, дворцами культуры, дворцами спорта, тренажерными спортивными площадками, прекрасными автомобильными дорогами, бесконечными потоками легковых автомобилей, магазинами, изобилием товаров, ж\д вокзалом, прекрасным аэропортом, школами, детскими садиками, детскими площадками во дворах, средними и высшими учебными заведениями, лечебными учреждениями.
Все это – результат трудового подвига людей одержимых, смелых, решительных, чьи капельки пота, частички здоровья в каждом кирпичике, в каждом кусочке асфальта, в каждом миллиметре железных дорог.
Благодарность и вечная память им - Труженикам, Героям,
Созидателям!