Раннее зимнее утро. За окном январь, за плечами праздники. На вокзале города П. медленно заводится движение. В полупустом зале ожидания потихоньку гаснет тишина. До этого ее нарушала лишь вьюга с улицы, которая уже разошлась не на шутку. Тусклый свет озарял ожидающих своего времени. Не было здесь ни печали, ни радости, ни буйств, ни празднований. Как и здешний звук, как и здешний воздух – люди сидели и просто ждали.
Кто-то храпел, лежа на лавочке под большим окном. Другие сидели в обнимку с сумками с книгой в руках. Кто-то уставился в телефон. Кто-то просто смотрел на табло, где светилось текущее время, и с трепетом ожидал. Одной из таких людей была девочка, лет девяти, которая буквально прилипла глазами к табло.
-Алиса, от того, что ты смотришь, время быстрее не пойдет. – Сказала рядом сидящая женщина, перелистывая книгу.
-Ну ма-ам! Мы сидим тут целую вечность! – Мотая головой из стороны в сторону, заныла девочка.
-Целых полчаса! – Воскликнул поодаль мужчина, тоже также смотря в другую книгу.
-Вечность! – Все вторила девочка.
Тут же, на этом же вокзале, в другом конце зала сидела еще одна девочка, тоже наблюдавшая за временем, но делала это менее показательно, будто скрываясь, чтобы никто не заметил этого. Со стороны это и казалось незаметным, ибо она уже научилась делать это – скрывать себя. Недалеко от нее сидели в обнимку ее родители, довольно неприятной внешности, с бутылками в руках, которые гоготали на весь полусонный зал ожидания. От них смердило на несколько шагов. Девочка же сидела в старой, потрепанной, грязной куртке, закутавшись в ней чуть ли не до макушки. Она будто дрожала под ней.
-Эй, Галька! Чего такая грустная? – Сквозь смех спросил ее отец.
-Оставь ее! – Вступилась мать.
-Она моя дочь, я не имею права интересоваться ее жизнью? – Он злобно посмотрел на женщину, а затем перевел взгляд снова на девочку. – Отвечай на вопрос!
Эхо от этого крика разнеслось по всему залу. Девочка еще больше скукожилась от яростно клича отца.
-Тише! – Шикнула женщина.
Внезапно мужчина стих, оглядываясь на лица тех людей, которые повернулись в его сторону. Медленно он снова уселся на лавку, закрыв лицо стекляшкой бутылки.
-Скоро твой выезд, Юрьич! – Прокряхтел старик в старой, как он сам шубе, сидя за столом и попивая горячий кофе. Дверь в их комнату была закрыта. Второй мужик, который выглядел несильно моложе первого, надевал свой пуховик.
-Знаю я! – Буркнул он.
-Не сожги колеса, горерулевой. – Рассмеялся старик.
-Смотри у меня, получишь по своей морде довольной! – Усаживаясь, сказал водитель.
Эта фраза лишь еще сильнее рассмешила старика. Тот, что был помоложе, налил себе в стакан кипятка, затем закинул две ложки растворимого кофе и три ложки сахара.
-Вот ты конь! – Удивился старик.
Но тот лишь пожал плечами в ответ и поднес кружку ко рту. Сделав пару глотков и вдоволь насладившись каждым из них, ибо, как сам рассуждал Юрьич: «Каждая поездка может быть последней, поэтому я стараюсь насладиться вкусом этого кофе,» - поставил кружку на стол и неуверенно спросил не своим голосом:
-Как там Лиза?
Старика словно пронзили слова Юрьича, и гримаса его сменилась резким напряжением.
-До сих пор игнорирует меня. – Прошептал он, опустив взгляд.
-Все наладится, Сергеич. Все наладится. – Юрьич похлопал старика по плечу.
-Думаешь? Люди не переваривают предательства, хотя сами вершат их. Обижаются, находят причины не видеться, хотя все равно понимают, что от человека никуда не деться. Несмотря на все привязанности, они продолжают огораживаться. Но в итоге все равно сходятся, а знаешь почему? Потому что люди любят друг друга, как бы ты не хотел верить в иное. И самое забавное, что большую часть жизни мы тратим на обиды, когда могли бы жить так, как хотим. Люди поистине самые странные создания на планете.
Старик закончил говорить, допив свой кофе одним глотком, затем, стукнув дном кружки о стол, резко поднялся и вышел из комнаты, лишь прибавив:
-Будь осторожен, Юрьич.
Оставшись один, водитель еще долгое время смотрел в кружку и все думал. Прокручивал разные развития событий того, как он ведет автобус полсуток, как он приезжает на местный вокзал и его встречает его возлюбленная. Это была бы идеальная мечта, только возлюбленная скончалась два месяца назад, а он остался один-одинешенек. «Сложно, порою, принять действительность. Но, как ни крути, это единственное, что мы можем», - сказал Юрьич в пустоту. Затем допил кофе, убрал чашки в мойку и отправился в сторону автопарка.
Голос диктора, повествующий о начале посадки, задал движение людям в зале. Поднялась восторженная атмосфера. С облегчающими вздохами, народ начал быстро собирать расправленные вещи, подниматься с лавок и отправляться к площадке.
-М-да, метель, похоже, будет продолжаться до вечера. – Грустным тоном сказал Юрьич, подъезжая к посадочному пункту.
И вправду, из-за поднявшейся снежной бури дальность видимости была менее минимальной. Лишь маленькие желтые огонечки ночных фонарей просачивались сквозь белую пелену, да неоновые вывески с разных магазинов недалеко от вокзала.
-Хорошо, порою, смотреть в белую даль, не видя того, что там, впереди. – Шептал Юрьич, потягивая сигарету.
Мороз был жуткий. Снежинки адским потоком врезались в кожу, обжигая ее своим леденящим касанием. На глазах Алисы выступили слезы. Пошмыгивая носом, она внезапно опрокинула свою детскую сумку.
-Алиса! – Буркнула мама.
Торопливо она бросилась за ней, как вдруг перед девочкой показался силуэт мужчины.
-Стоит! – Прокричал он, жестикулируя рукой позади идущим.
Вдруг за ним появилась женщина, ведущая ребенка за руку. Она торопливо шагала на шпильках так, что это выглядело ужасно нелепо. Алиса слегка усмехнулась.
-Алиса, пойдем, опоздаем ведь! – Мама схватила девочку за руку и повела за собой.
Протянув билет кондуктору, женщина отправилась вовнутрь салона вместе с девочкой, оставив папу. Тут же к нему подошли Даша со своими родителями.
-Быстрее можно?! – Бурчал отец Даши, прикрываясь от ветра.
-Автобус никуда не денется. – Обронила кондуктор.
-Тут холодно, дамочка! – Вмешалась другая женщина.
-Люди ждут, и вы подождете! – Смотря ей в глаза, сказала проверяющая. – Проходите. – С приветливой улыбкой протянула она билет папе Алисы.
Резко занырнув в салон автобуса, отец Даши бросил билет кондуктору, а сам пошел дальше выискать наилучшее место себе.
-Погодите! – Остановила его проверяющая. – А как же билет?
-Дашка заберет! – Буркнул он, не оборачиваясь.
Мамка тут же бросилась за мужем, оставив дочь у входа с кондуктором. Даша смиренно опустила взгляд и стала поближе к печке. Внезапно холодок прошелся по ее телу, от этого ее бросило в дрожь, из-за чего она еще сильнее закуталась в свой старый пуховик.
Алиса заметила девочку, прижавшуюся к печке у входа. В ее глазах она увидела страх, понятный только ребенку. Страх и отчаяние. Внезапно Алисе стало жалко Дашу. Ей ужасно хотелось с ней познакомиться, как-то помочь. У нее это было от папы.
Он вечно всем помогал в моральном плане, да и сам он был отличным психологом. Алисе один раз даже по счастливой случайности удалось стать свидетелем папиного психологического сеанса. К ним домой пришел разочарованный в жизни мужчина, сел на кресло напротив стола отца, и они заговорили. «Подожди, милая, за дверью. Папе нужно работать,» - сказал он в тот вечер и вывел девочку из кабинета. Но Алиса так просто не сдалась – она прильнула ухом к двери и старалась уловить каждое слово. Ей безумно нравился каждый ответ папы. Весь его философский подход к этому и его речь, которую ей не удавалось слышать в общении с отцом. Он говорил на высшей ноте мудрости. Ей показалось, что если она начнет этим же заниматься, она научится также красиво говорить. Это стало ее маленькой мечтой в тот день.
-Держи, милая. – Сказала кондуктор, протягивая билет Даше.
Скромно взяв бумажку, девочка тут же села за водителем, который, кстати, уже был готов к отправке.
-Это все? – Спросил Юрьич.
-Да, не густо сегодня. – Подтвердила проверяющая.
Водитель грустно и задумчиво покачал головой. Весь его вид внезапно начал веять тоску.
-Как ты? – Спросила кондуктор.
-В расцвете сил! – Юрьич выдавил из себя улыбку.
-Может, тебя сменить?
-Не стоит. – Замотал головой водитель и отвел взгляд в непроглядную бель.
-Ты уверен? – Настойчиво интересовалась кондуктор.
-Да, я уверен, Надь. – Юрьич посмотрел ей в глаза. – Всё хорошо.
-Ну, смотри. – Она оглядела салон, убедившись, что все расселись и прибавила: - Аккуратнее там, Юрьич. С Богом. – С этими словами она покинула автобус, и он тронулся.
Метель все не стихала. Безжалостным потоком снежинки били в стекло, в надежде пробить его. Их направление менялось то слева направо, то справа налево. Юрьич не видел дальше огня фар, да ему и не нужно было: дорога была пустынна, словно в снежной саванне. Надеясь на свой инстинкт водителя, он разгонял автобус до привычной ему скорости. Помимо стука снежинок, в окнах завывал ветер, да так, что, казалось, будто автобус летит. До сих пор вокруг было тускло, Юрьич выключил свет в салоне, чтобы пассажиры могли наконец поспать. Что они, собственно, и делали. И лишь две пассажирки не спали: Алиса и Даша. Алиса потому, что не могла спать при посторонних страшных звуках, а Дашу мучали кошмары которую неделю. Поэтому они обе тоскливо глядели за борт автобуса, стараясь улавливать взглядом каждого маленького снежного бойца.
Глядя в эту неразбериху, что творилась в воздухе, Юрьичу внезапно вспомнился один день. Сквозь манящий, белый поток он словно погрузился в воспоминания с головой. От этого ему стало внезапно грустно и тоскливо. Он подпер голову рукой, пытаясь смотреть сквозь непроглядную белизну, но тщетно. А может, он просто хотел скрыть так влажные глаза.
Здесь он еще молодой, ему чуть больше тридцати, он счастлив, у него есть двое детей, красавица жена, хорошая квартира в центре города и достойная работа в крупной фирме того времени. Про таких обычно говорят: «Везунчик». Но не все было гладко в его доме, как казалось. Жена его – Людмила – была очень религиозным человеком, в отличие от самого Юрьича. Из-за этого в их доме частенько случались ссоры, ибо Людмила все звала мужа в церковь, зазывая детей, но он всегда отказывался, за этим шли скандалы. Но жена его была чрезвычайно настойчива, поэтому в итоге, воскресным зимним днем, ровно в такую же метель и вьюгу, они вдвоем поехали на машине в излюбленную Людмилой церковь на краю города. Детей не взяли, ибо у обоих сыновей были соревнования по баскетболу. Они, кстати, проиграли в тот день. Хмурый Юрьич за рулем, счастливая жена его расхваливает ему церковь, и весь вид его говорил сам за себя: «Зачем я согласился?»
Тем не менее, причины у него были свои. Не так давно на него надавило начальство на работе. Через день друг с детства скончался от болезни. Теперь и мама слегла с болезнью, а у отца маразм. Все резко навалилось, Юрьич уже не мог держаться. Он искал утешения, где только мог. И Людмила бросилась рекомендовать ему свою церковь, в которую в эти же выходные они и направились.
И вот, разгар дня, они на шоссе, идущем вокруг всего города. Выбрали они этот путь только из-за того, что тут «ближе». По крайней мере, так сказал Юрьич, но эта дорога лишь оттягивала момент его прибытия в неприятное для него место. Он уже предвкушает тот дискомфорт, что будет испытывать, будучи в церкви. Но надежда его сильнее этого. Надежда на то, что все наладиться.
Поток снежинок, так знакомый Юрьичу, размывал лобовое окно. Их он запомнил больше всего в этот день. Проезжая четвертый километр, Людмила внезапно закричала: «Наш поворот! Куда ты?!» - резко спохватившись, Юрьич глянул правое окно заднего вида, но кроме белой пелены ничего не увидел. Убедившись в том, что дорога пуста, он резко развернул руль, преждевременно сбросив скорость, и габаритами предупреждая о повороте. Он понимал, что грубо нарушает правила и дорожный этикет, но «чудеса» случаются, и ему просто пришлось так поступить. И это было его ошибкой… Сквозь белую пелену снегопада Юрьич не заметил разогнавшийся грузовик с двумя переполненными трейлерами груза. Такую фуру уже невозможно было остановить. Приближаясь к повороту, позади правого плеча внезапно послышался разрывающий стекла гудок грузовика. До сих пор Юрьич помнит этот роковой звон. За ним послышался резкий, очень громкий треск, произошел сильнейший толчок в спину, который вынес машину на разделяющий борт. Легковушку смертельно закрутило, словно балерина на льду. Все, чего сейчас желал Юрьич, все, что хотел он увидеть, так это лишь: в порядке ли Людмила. Но он не мог, ибо машину крутило настолько, что он едва мог удержать руль, в попытках хоть как-то остановить занос. И это ему, к счастью, наконец удалось. Это мгновение прошло меньше, чем за пару секунд, но показалась целая вечность. Вечность, которая разделила Юрьича от Людмилы. В момент, когда все внезапно кончилось, тяжело дыша и с трудом поднимая глаза, он повернулся к своей жене и обомлел. Удар грузовика был настолько сильным, что тому удалось смять правый бок легковушки настолько, что пассажирское сиденье льнуло к бардачку, а вместе с ним и Людмила. Ее зажало с двух сторон, всячески лишая возможности выжить… Юрьич внезапно завопил нечеловеческим воплем; в голову ударила кровь при виде мертвого тела жены; на лбу и шее взбухли вены. Он вдруг опустел внутри, всяческая его надежда была разбита вдребезги на мелкие невосстановимые кусочки. «Нет, любимая, нет – молил он небеса, - за что ты так со мной?! За что?!» - вопил Юрьич из машины, но его никто не слышал. И этот бой снежинок в воздухе… так быстро он стал страшно противен ему.
-А долго нам ехать? – Тоненьким голоском спросила водителя подбежавшая Алиса.
Юрьич, скрывая набухшие глаза, вытер их и постарался уверенным голосом ответить, что ему не совсем удалось:
-Около пары часов. А ты чего не спишь?
Девочка внезапно подняла указательный палец к уху и посмотрела на окна.
-Слышите? Поэтому и не сплю.
Водитель глухо рассмеялся.
-А ты почему не спишь? – Спросила Алиса рядом сидящую Дашу.
-Я… - неуверенно начала она, - меня кошмары мучают.
-Кошмары это нехорошо… - Задумалась Алиса. – Знаешь, как я избавляюсь от них?
-Как же? – С любопытством посмотрела на нее Даша.
-А ты сначала скажи свое имя, а потом я тебе и про свой метод хитрый расскажу. По рукам?
Юрьич невольно улыбнулся.
-Даша. – Приветливо улыбнулась и вторая девочка. На секунду показалось, что улыбка для нее это целое испытание.
-Алиса, очень приятно. – Девочки обменялись рукопожатиями, как взрослые и продолжили беседу. – Так вот, метод-то. У тебя бывало такое, что ты вздрагивала во сне? – Даша сдержанно покачала головой.
-Особенно, когда падаешь. – Подметила она.
-Именно. Когда я закрываю глазки и долго не могу уснуть, я представляю, как я падаю, представляю ту свободу, которая меня окружает. Я могу извиться, как мне угодно. Я свободна.
-А не проще ли представлять, как ты летишь, Алиса? – Вмешался вдруг Юрьич. – Ведь когда люди падают, они боятся.
-А падение это не полет? – Спросила девочка. – Падая, мы летим. Падая, мы чувствуем свободу.
-Как это работает? – Все интересовался водитель.
-Когда птичку сажают в клетку, что больше всего она хочет?
-Выбраться, полагаю.
-И тут также. Падая, мы ощущаем ценность свободы из-за ее отсутствия. Но мы еще не упали. В это мгновение и наступает чувство полной свободы.
-Откуда такая маленькая девочка и так глубоко рассуждает? – С ухмылкой спросил Юрьич.
-Папа рассказал. Он у меня мудрый человек, хороший. В Бога верит, и мама тоже. У него мы и беремся мудрости.
Вдруг водитель нахмурил брови, злобным взглядом вновь уперся в белую пелену и замолк.
-Бог? А кто такой Бог? – Недоуменно спросила Даша.
-Ты не знаешь? Наш с тобой отец и спаситель. – Изумленно вытаращилась на девочку Алиса.
-Но у меня уже есть отец… да и от кого спаситель?
-Ты не понимаешь… - Алиса уселась поудобнее на сидении. – Господь спас тебя и меня от наших грехов, пролив кровь сына своего.
-Я… я не знала. – Засмущалась Даша.
-Ничего. – Улыбнулась вторая девочка. – Никогда не поздно впустить его в свое сердце.
-Даже если человек всю жизнь грешил?
-Даже если так, Даша. Если ты начнешь меняться сегодня, то твое прошлое оставит тебя тут.
-Это тоже тебе папа сказал? – Угрюмо спросил Юрьич.
-Да. – В сию же секунду отозвалась Алиса. – Бог спасет и тебя, дядя водитель. – Добавила она, протягивая библию в темном переплете.
-Оставь ее себе, девочка. – Заметив книгу, воспротивился Юрьич. – Она мне не нужна.
-У вас есть своя?
-У меня есть своя религия. И она исключает возможность существования Бога.
-Почему вы так считаете?
-Потому что Бог сам не знает, чего хочет! Если он хочет, чтобы люди шли за ним и следовали его заповедям, почему он отбирает у них близких людей? Самых близких… - На глазах Юрьича выступила влага.
-Это проделки дьявола… - Пыталась оправдаться Алиса.
-Почему ему не удается тогда защитить этих людей? Ведь они, по сути, чистейшие душой люди. Почему он не забирает грешных?
-Возможно, на этих людей у Бога свои планы, раз он так поступает.
-А он не догадывается, что эти люди ломаются из-за его решений? – Чуть ли не крича спросил Юрьич.
-Разбудите родителей. – Прошептала Даша, услышав прервавшийся храп отца.
-Алиса, - продолжал водитель, - просто ответь мне, зачем Бог посылает нам испытания, с которыми мы не можем справиться? Зачем ему сломанные судьбы людей, если толка от этого никакого для него нет? Да что уж там, зачем он убивает новорожденных детей, которые рождаются с раком? Зачем, Алиса? Неужто родители этих детей согрешили в свое время настолько, что Бог отнимает у них возможность иметь еще одного своего ученика?
-Разве он ломает судьбы? – Тихо спросила девочка. – Разве это не выбор самих людей?
-Но как объяснит то, что дети рождаются с раком? Они с рождения смертельно больны, чем они провинились? – По щекам Юрьича побежали слезы.
-У вас было такое? – Тихо спросила из-за спины Даша.
Алиса замерла в ожидании ответа. В глазах ее также отразились капельки влаги, они смотрела сквозь зеркало на лицо водителя, и ей было искренне его жаль, всей душой. А сам Юрьич стер с лица эмоции, тяжело вздохнул, но ничего не ответил.
-У меня тоже… - Прошептала девочка за спиной. – Мама родила уже мертвого малыша… это было самое ужасное время для нас. В этот период они начали страшно пить и вести такой образ жизни. Медленно они превратились в животных… у нас даже на хлеб, порой, не хватает. – Даша закуталась в свой пуховик и очень тихо заплакала.
Между ними наступила тишина… Лишь завывание ветра, да удары снежных бойцов о стекло нарушали ее. Юрьич грозно глядел вперед, распиливая взглядом белизну снегопада. Алиса задумчиво смотрела туда же вперед, а Даша попеременно доставала личико, чтобы зачерпнуть воздух и дальше плакала в пуховик. Подобные плаксивые приступы у нее не редкость, длятся они от трех минут до часа. А один раз и вообще два часа лежала лицом в подушку. Она везде словно тень, ее не замечают ни учителя, ни одноклассники, ни даже родители. Даша для них, как идол отвращения, иначе никак не объяснить того, что некоторые даже на другую сторону улицы переходят, лишь завидев ее на пути. Изгой общества – худшее призвание для как для ребенка, так и для любого человека.
Тем временем, тишина заостряла чувства, которыми наполнялся Юрьич. Он не решался нарушить ее, ибо знал, что любое слово, любая тема разговора, и он сломается, словно орех. Струны души его колебались в бешеном ритме. Чуть-чуть и они сорвутся, отскакивая на окружающих. Но он их сдерживал, как и поток эмоций, что хлынул так неожиданно и так мощно.
Путь их продолжался, и Юрьич потихоньку начал гаснуть. Наконец, он уже не сжимал руль с такой силой, что была до этого. Злобный взгляд сменился на какой-то затуманенный, несмотря даже не утренний кофе.
-Он и мою судьбу сломал… - лишь прошептал он, в надежде, как ему казалось, закончить дискуссию.
-Тогда почему вы здесь, если он сломал ее? – Тихо спросила Алиса, глядя через зеркало в глаза Юрьичу. Он шумно сглотнул.
-Потому что я не поддался ему… - Сквозь зубы промолвил он.
Внезапно в правом колесе почувствовался резкий толчок, сбивший на пару мгновений с толку Юрьича; затем руль повело вбок, к обочине. За этим послышался резкий хлопок и с левой стороны. Водитель окончательно потерял контроль над машиной, и ее понесло по волне стихии. Раздался жуткий вопль двух девочек, который напугал уже проснувшихся и ничего не понимающих родителей. Юрьич тем временем всячески пытался удержать автобус на дороге: его носило из стороны в сторону. «Неужели опять?» – успело промелькнуть в его голове. Но на этот раз шансов было больше: он был готов к совершению невозможного. И у него это получилось бы, если бы не встречная легковушка… Выходя из очередного заноса, левая часть автобуса оказалась на встречной полосе, Юрьичу уже почти удалось остановить свой транспорт, как вдруг, буквально под колеса, влетел встречный автомобиль. Удар был настолько мощным, что ему удалось опрокинуть автобус на легковушку, но и этим не ограничилось: тяжелый автобус перевернулся еще пару раз, как вдруг наконец стал на колеса. От удара Юрьича выбросило через лобовое стекло на обочину, где он и потерял сознание.
Очнулся он уже в госпитале, с капельницей в вене. Обжигающий глаза свет воцарился в палате. Он лежал один, а рядом сопел Сергеич. За окном не было ни снежинки.
-Где Алиса с Дашей? – С трудом выговорил Юрьич. Этого хватило, чтобы разбудить его друга.
-Юрьич! Как ты чувствуешь-то себя? Все в порядке? Говорят, вы в аварию попали. Как ты умудрился-то? – Энергично начал засыпать вопросами Сергеич.
-Пассажиры… где они? – Повторял пациент.
Друг его побледнел лицом, откинулся на спинку кресла и тихо сказал:
-Если бы за вами не ехал еще один рейсовый автобус, возможно, они бы выжили…
-Что? - Недоуменно вытаращился на него Юрьич. – За нами никого не было! Мы были одни в это утро.
-Ты был уже буквально в пригороде, там мог оказаться любой автобус…
Пациент откинулся на подушку и потупился в потолок. Мысли смешались воедино: снова авария, снова его вина, снова он единственный выживает…
-Как мне удалось выжить? – Спросил он едва слышно.
-Тебя выбросило ударом из лобового стекла, это тебя и спасло.
-Оставь меня, Сергеич. – Прошептал Юрьич, не сводя взгляда с потолка.
-Ты уверен?
-Абсолютно.
Тот встал, похлопал друга по плечу, добавив лишь:
-Выздоравливай.
С этими словами и покинул комнату, оставив Юрьича наедине с мыслями.
Ему снова удалось избежать смерти, подставив других под удар. Невинные люди пострадали из-за него. Невинные и чудесные две девочки. Никем нетронутые, ничем неиспорченные. Они погибли, а жить остался старый, уже почти проживший свое, мужик.
Юрьич посмотрел на безмятежную синь в окне и со слезами на глазах тихо прошептал: «Это шутка?».