Глава пятая.
Тайный кукловод
В зале первого этажа селезневского дома стояла традиционная новогодняя ель, а под ней множество разноцветных и разнокалиберных коробок с подарками. Воздух был пропитан запахами хвои, ванили и еще чего-то неуловимо праздничного.
-- О, вы все еще играете в старые добрые игры, -- иронически изогнула бровь Ольга Голенищева.
Селезнев принял от нее роскошную соболью шубку. Пахнуло элитным парфюмом. Ольга неисправима. Как же она будет жить дальше, мелькнула у него мысль. В любых ситуациях любит устроиться с комфортом. Отвечать на ее замечание он и не собирался. Семейные праздники были традицией, которую не могли поколебать никакие катаклизмы.
В кабинете уже сидел Ибрагимов. На столике перед ним стояла целая батарея бутылок со спиртным.
-- С наступающим, Ольга Николаевна! – обрадовался он вошедшей и поднял в знак приветствия стакан с виски.
-- Ты, Анатолий, как всегда, в своем репертуаре, -- поморщилась Голенищева. Она подошла к старинным книжным шкафам темного дерева. Книги были ее болезнью. Давно уже никто не пополнял свои домашние библиотеки дефицитными и раритетными изданиями. Как только книги стали доступны всем абсолютно, для многих они потеряли свою актуальность. Что доступно всем, не может быть предметом гордости. К тому же Интернет позволял находить в минимальные сроки необходимую литературу без особых проблем и потерь.
Но Ольга изначально любила книги как объективную самоценность. Любила держать их в руках, ощущать фактуру переплета и бумаги, всматриваться в буквы, которые складываются в знакомые слова.
Вот и теперь, привычно пробежалась по корешкам, выбирая, что посмотреть. Сегодня встреча была обязательным праздничным мероприятием, которое ее не особо интересовало, но было основным условием, предваряющим дальнейшее событие.
За книгой ее и застала вошедшая в кабинет жена Селезнева Светлана.
-- Оленька, привет, -- она чмокнула приятельницу в щечку, -- как всегда, элегантна и великолепна, -- восхищенно провела рукой по ткани костюма, -- спасибо, что приняла приглашение.
-- А что еще делать? И дома скучно, и здесь, сама знаешь… Но я, честно, рада тебя видеть. Как дети?
-- Сорванцы… Возраст такой, глаз да глаз нужен. Ну, пойдем, я тебе кое-что покажу.
Чуть позже в кабинет наведались Поздняков и Заречная. В последнее время их все чаще видели вместе. Они тут же присоединились к Ибрагимову. Ждали прокурора и еще пару-тройку проверенных людей.
Все знали, что встреча Нового года была лишь поводом для неформального сбора заинтересованных лиц. Предстояло без посторонних ушей обсудить ряд тем.
Застолье было обильным и роскошным. Где в этом замкнутом пространстве Светлана умудрилась найти столько деликатесов, никто не спрашивал, отдавая должное кулинарным талантам хозяйки дома.
Подняли, как и полагается, фужеры с шампанским, когда старинные напольные часы в дубовом футляре пробили двенадцать раз.
Когда были отведаны все блюда, и наступило время десерта, сам собой зашел разговор о том, что принесет участникам застолья наступивший год.
-- Боюсь, что следующий праздник не придется встретить с такой роскошью, -- смакуя ликер, задумчиво произнес Поздняков. Сидящая рядом с ним Наталья Ивановна, вопросительно глянула на своего начальника. Потом робко положила ладонь на его локоть.
-- Как это? – тихо спросила.
-- А вот так, -- недовольно проворчал Поздняков. – Где возьмем спиртное, деликатесы? Запасов на всю жизнь не заготовили…
-- Бросьте, Виктор Сергеевич, -- успокаивающе проронил Ибрагимов, добавив в свой стакан виски, -- спиртное не проблема. Самогонку гнать еще не разучились. Есть умельцы, переплюнут своей продукцией по вкусу любые элитные сорта…
-- Этот Полкан скоро введет такие законы, что никому пикнуть не даст. Узурпировал власть. Народ он, видите ли, хочет облагодетельствовать. Из моей деревни все жители получили земельные наделы. Теперь все на своих участках собираются работать. А кто мои поля будет обрабатывать? Кто, я спрашиваю? Кто знает, когда и как пахать, сеять, удобрять?..
-- Успокойся, Виктор Сергеевич, -- прервал его излияния Селезнев. – Свято место пусто не бывает. Придут работнички, куда денутся. Сейчас, за зиму, попропьют свои участки, а весной придут за подаянием. Надо только их подтолкнуть к такому решению. Поманить кое-чем…
-- Где взять столько спиртного? Все запасы захапали в воинскую часть. И Алиевский спиртзавод там, и запасы зерна. Из чего самогон гнать? – Виктор Сергеевич, чем дальше продолжался разговор, тем больше заводился.
-- Всегда можно найти выход из любой ситуации, -- включилась в разговор, сидевшая до сих пор молча, хозяйка. – Думаю, не это сейчас главное. Вначале нужно взять власть в свои руки. Об этом вы говорите уже несколько месяцев, а дело с места не сдвигается. Сколько ваши шестерки не раскачивают сознание обывателей, а дела этого комитета все их выдумки перекрывают. Вон, уже скоро подадут в дома электричество. Это лучшая пропаганда их делам и словам. А вы все только собираетесь что-то предпринимать. Скоро может оказаться, что уже поздно. Думаю, пора объявить народу, что время испытаний прошло, жизнь налаживается, необходима легитимизация власти. Нужно вбить в головы обывателя, что необходимо провести общегородские выборы главы и депутатов. И подобрать достойные кандидатуры. Наши противники тоже не лыком шиты. Им палец в рот не клади. Надо найти такие контраргументы, которые не позволят Полкану, его шавке или кому-то из вояк идти во власть. В этом направлении работайте…
Все притихли. До сих пор, обычно, обо всем этом говорил или сам Селезнев, или Голенищева. Теперь собравшиеся с очевидностью увидели, кто реально стоял за ними все это время.
-- Что смотрите? Или боитесь? До сих пор ваши шестерки только воздух сотрясали, а уже давно пришло время действовать. С главами диаспор проведите работу, обговорите интересующие нас темы. Они должны выставить на выборы своих представителей, лояльных нам, объясните им их личные выгоды от нашего возвращения во власть. Главное, необходимо разорвать этот преступный сговор городского быдла с вояками. Поманите их свободой предпринимательства, доступностью скупки земли. Обещайте все, что попросят. Для нас важно, чтобы они отдали свои голоса за наших кандидатов. Потом прижмем все это распоясавшееся быдло, чтобы и пикнуть не могло. Иначе, действительно, следующий новогодний праздник за таким столом не встретим. Нагоните страху на население. Чем абсурднее и нелепее будут слухи, тем послушнее будет это обывательское стадо. Пусть шестерки распространяют сплетни о том, что в долине появилось кровожадное чудовище, что оно уничтожает жителей некоторых общин. Что разделение на отдельные сообщества только подвергает жизни населения опасности, а нынешние власти совершенно не заботится о судьбе жителей… Ну, не мне вас учить… И подтвердите эти слухи несколькими примерами. Как сфальсифицировать? Не мне вас учить. Вспомните, были же разговоры, что китайцы видели во льдах какую-то обезьяну… Вот и эксплуатируйте эту байку, раздуйте огонь паники…
-- Боюсь, что ваши слова, Светлана, недалеки от истины, -- пробормотал пораженный столь продолжительной речью жены босса и приятеля Ибрагимов. – Дело в том, что отряд, ходивший за этими узкоглазыми, действительно, видел какое-то существо… Его нельзя назвать человеком, но это и не обезьяна. Когда стали проводить захват беглецов, это существо схватило двух женщин и потащило их в торосы…
-- Ты серьезно? – удивленно повернулась к нему Голенищева. -- Ты всерьез говоришь это?
-- Более чем. И труп растерзанный там нашли…
-- Вот, кстати, о трупе, -- вновь вступила в разговор Светлана. – Надо несколько таких свидетельств оставить недалеко от поселений. Для наглядности. Это будет ярче любой болтовни. Вы меня поняли?
Ибрагимов мельком взглянул на Селезнева, обожающим взглядом обласкавшего свою умницу-жену, и почувствовал легкую зависть. Вот где семейная душевная и духовная идиллия. Сам он с женщинами время весело и плодотворно проводить любил, но до сих пор ни одна у него восторга не вызывала. Разве что Ольга Голенищева.
Он оглянулся на свою соседку, перехватил ее оценивающий взгляд и согласно полуприкрыл глаза. Ее призыв он понял и принял.
Ледовая экспедиция, направленная на поиски ушедшего в морозное безмолвие основного отряда китайцев, вернулась как раз к новогодним праздникам. Ничего примечательного, указывающего на следы людей, найдено не было. Но вот примерно в месяце пути на юго-восток был совершенно случайно обнаружен полузанесенный снегом небольшой провал в ледяной пустыне. Был он не более километра в диаметре. И уже почти не виден среди нагромождений торосов.
Все, что сумели рассмотреть разведчики, спустившиеся вниз, это какое-то подобие леса, сейчас уже пожухшего и погибшего. Стволы деревьев ломались, как спички, под многометровыми сугробами снега. Ничего живого там найти не удалось. Создавалось впечатление, что этот мир умер и погрузился в безмолвие и тьму, а ветер, снег и мороз готовили ему достойную могилу.
В завале стволов, веток и сена, пересыпанных снегом, разведчики майора Иванова случайно обнаружили чье-то логово. Сами никогда бы не заметили, так хитро и мастерски все было спрятано. Помогли собаки, которые трусливо повизгивали и тянули поводки в стороны. А когда совсем уж приблизились к схрону, вздыбили загривки и глухо, угрожающе, но с проскальзывающими истерическими нотками стали рычать. Но лаять ни одна не осмелилась.
Разведчики переглянулись. Потом сибиряк Федя Седых решился:
-- Товарищ майор, разрешите мне первым. Все же я с отцом ходил на медведя. Брать не брал, врать не буду. Но кое-какие навыки имею. Другие ведь и этого не знают…
-- Иди, Федор. Все равно мы ничего толком не знаем. Я с тобой…
В берлоге, довольно обширной и, видно, обжитой когда-то, было пусто. Судя по лежкам, а их было несколько, обитал здесь явно не медведь. Федор осмотрел в свете фонарика все пространство вокруг.
-- Я, конечно, не специалист, берлогу видел лишь дважды, но это явно не медвежье жилье. Хотя, судя по шерсти, здесь обитал какой-то крупный зверь. Но… медведи семьями не живут. А тут обитала семья. Вот это явно детские места… Скорее всего, они погибли от холода. Давно не посещалась берлога…
О найденном провале доложили сразу по прибытии Мезенцеву и Самохину. Те, выслушав доклад, молча переглянулись. Не нужно большого ума для того, чтобы сложить два плюс два.
-- Думаешь, это жилье той обезьяны? – спросил Мезенцев, когда они с Самохиным остались одни.
-- А ты сомневаешься?
-- Да кто его знает. Раньше думал, что китайцы блажат от страха. Поблазнилось им. А теперь не уверен… Что, если это существо у нас появится? Как поступить, что делать?
-- Не знаю, -- честно признался Мезенцев. – Даже подумать не могу… Убить, рука не поднимется. Но ведь если это существо из другого мира… Сам знаешь, болезни, а у нас с медициной полный швах… А если оно агрессивно… Не знаю. Надо быть настороже. Особенно усилить охрану ветряков и работающих там энергетиков. Не хотелось бы пугать людей, ведь электроэнергия нам срочно нужна. Но и рисковать ими не можем. Каждый человек на счету…
-- Особенно сейчас, когда со всех сторон идут слухи, что из общин исчезают люди.
-- Да, это крайне странно. Зима, время, когда лучше дома сидеть, а тут находятся любители по гостям шастать. Ладно бы только взрослые, так нет же, и дети куда-то уходят… Это меня начинает беспокоить…
В кабинет зашел Одиноков.
-- Что приуныл, батя? – осведомился, усаживаясь без приглашения к столу.
-- А ты что такой взбудораженный? -- поинтересовался Самохин. -- Никак, опять с местной элитой в дебаты вступил?
-- Они объявили, что пора проводить выборы новой гражданской власти. Что, мол, тяжелые времена миновали, жизнь людей наладилась, надо на мирные рельсы…
-- Где ж ты столь исчерпывающую информацию получил? – Мезенцев заинтересованно взглянул на Одинокова. Знал, что тот, несмотря на свой несколько босяковатый вид и дурашливое обращение, мужик далеко не глупый и способный к глубокому анализу происходящих вокруг него событий. Если бы не тяжелые увечья, полученные в ходе чеченской кампании, мог бы выучиться… Хотя… Тут Мезенцев прервал ход своих мыслей. Какой, к черту, выучиться. Забыл, что в последнее время выучиться могут только обладатели тугих кошельков, а остальные, особенно из провинции, получают лишь зачатки знаний, да и те потом за редким исключением никуда применить не могут.
-- Где, где? – ворчливо переспросил Одиноков, устраивая покалеченную ногу поудобнее. -- У бабок на базаре. В комитет ко мне мои инвалиды пришли. Говорят, на посиделках, в домах, в артельных бригадах идет тихая возня, агитаторы бегают, пропаганду ведут…
-- Ну и пусть ведут. Народ-то видит, кто работает, а кто на печи сидит…
-- В том-то и дело, что не видят. Верят, что вы здесь, в части, икру ложками жрете и коньяками запиваете, а народу черствые корочки хлеба со своего роскошного стола скидываете…
-- Так и говорят? – Самохин ударил ладонью по своему колену, подскочил, пробежался по кабинету. – Вот сучьи дети. Свои грехи на нас переводят. Это все Поздняков, гнида, воду мутит…
-- Думаю, в этом деле у него помощников хоть отбавляй из тех, кого от власти и сытной кормушки да народных денег потеснили. Понятно, что своими руками работать не хочется. Привыкли шиковать за чужой счет. Вот и хотят опять на народный хребет взобраться, да еще и плеткой отходить, чтобы из головы свободу и равенство выкинули, указать народу его место…
-- Так что делать, мужики? – Одиноков вопросительно глянул на своих собеседников.
-- Думаю, пора встретиться с нашими противниками и обговорить все вопросы выборов. – Мезенцев пожал плечами. -- Ничего другого нам и не остается…
-- Вы хотите уступить им? – Одиноков аж подскочил на стуле.
-- Ничего другого нам не остается. Нас опередили. Любое возражение будет действовать против нас. Только предварительно надо обговорить ряд тем, в первую очередь, о тех, кто будут нашими кандидатами. Потом надо перехватить инициативу и провести грамотную агитацию… Это как раз поручаю организовать тебе, Олег. Ты мужик опытный. С задачей справишься…
Новый обезображенный труп мужчины нашли буквально в сотне метров от Сосновской общины. Мужичок этот был себе на уме. Любил обтяпывать свои делишки самостоятельно, без привлечения свидетелей со стороны. Хороший работник, мастер плести из лозы корзины, он чисто номинально числился в общине. Летом в былые годы он обычно нанимался пасти общественное стадо, а зимой плел корзины. С товаром ходил в город в одиночку, пешком. Отмахать два десятка километров до Кудеярова ему было не в тягость. Около двух недель назад он исчез. И вот его изуродованное тело, изорванное, изломанное, но самое ужасное, с вырванным сердцем, присыпанное снегом, лежало почти у самой околицы.
Приехавшие из районного отдела милиции оперативники провели расследование, опросили очевидцев находки. Но никаких признаков, указывающих на то, кто это мог сделать, не нашли. Частые снегопады быстро скрыли возможные следы.
Потом в другом конце долины, у Каменнозаводской общины обнаружили убитого подростка. Тоже любителя одиночества. Он пропал примерно около месяца назад. Сказал, что пойдет навестить родственников на той стороне Русянки. Мать его, спившаяся от беспросветной нищеты бабенка, имела на шее еще троих малолеток. Так что уход на некоторое время одного рта, был для нее огромным облегчением. Лишь спустя какое-то время она узнала, что сын до родни не добрался. А потом почти под изгородью дома был обнаружен его труп.
Дом ее стоит на отшибе, за общинными огородами, почти у самого леса. Потому никто ничего не видел и не знал. А словам матери, заявившей, что в ночь перед этой страшной находкой из лесу доносился звук мотора, словно снегоход охотников прошел, никто не поверил. Любые виды горючего в долине уже давно были в страшном дефиците. Все остатки хранились под жестким контролем, берегли его для весенней посевной.
Следов, как и в прошлый раз, оперативники не обнаружили. Да они не очень и старались. Обвинили мать, что она сама сгубила сына, чтобы от лишнего рта избавиться. Но в деревне этой версии никто не поверил. Мальчишка был первым помощником матери во всех домашних делах, да и бабенку все знали с детства.
Потом такие находки обнаружились и в других местах долины. Создавалось впечатление, что убийца людей решил навести ужас на население каждой общины.
Среди жителей поднялась паника. Матери не выпускали детей из поля зрения ни на минуту. В ночное время было установлено обязательное патрулирование в каждой сельской общине. Везде начали муссироваться слухи о появившемся в лесах волосатом чудовище, которое и убивает одиноких путников, а сердца их и печень съедает.
Но этим сказкам не особенно верили. Потому что никто это чудовище воочию не видел, а то, что не очевидно, вызывает сомнения. Люди прагматичны и верят лишь тому, что может принять разум.
Тогда поползли другие, злые, темные слухи о том, что с ледовых вершин вернулись китайцы и таким образом расправляются с изгнавшими их жителями. Домыслы сопровождались леденящими душу подробностями. Как же любят наши обыватели перекладывать вину за случившееся на своих собратьев по несчастью, имеющих другую веру, другой разрез глаз, цвет кожи, иной жизненный уклад.
На этот раз все стрелки переводились на пропавших китайцев. И коренные жители, и приезжие, и христиане, и мусульмане, оказавшиеся в одной общине, делившие поровну свалившиеся на них проблемы изоляции, почему-то сразу поверили в небылицы о мести несчастных, ушедших в ледяную пустыню людей.
В воинской части, укрытые за надежными стенами, жили те, кого удалось спасти из ледяного плена. Они с ужасом слушали приносимые известия о зверских убийствах и категорически отрицали причастность к ним своих соотечественников.
По поводу предстоящих выборов было собрано внеплановое заседание комитета по чрезвычайным ситуациям. Председательствовала Ольга Николаевна Голенищева. Она зачитала и растолковала ряд законов, принятых в том далеком мире, осколком которого оказалась затерявшаяся во льдах долина. Особо упирала на сохранение демократических ценностей, в том числе, различных свобод, завоеванных в ходе реформ последних двух десятков лет.
-- И среди них самое главное приобретение – свобода вымирать от голода и безработицы, -- тут же прокомментировал ее слова Олег Одиноков.
-- Это свобода выбора каждого человека, -- тут же откликнулся Селезнев.
Мезенцев укоризненно взглянул на Олега и поморщился. Он же перед заседанием просил своих соратников не вступать в дебаты, выслушать вначале все предложения противоположной стороны.
Наконец, Голенищева завершила перечисление законов.
-- Так в чем же ваши предложения? – сразу же задала вопрос Наталья Веселова. На совещание она прибыла с вооруженной охраной. Не далее, как вчера в окрестностях общины был замечен какой-то неопознанный отряд вооруженных людей, проехавший на нескольких конных санях по целине вокруг двух небольших поселений.
-- Мы предлагаем провести честные и демократичные выборы руководства города и всей территории в целом. Надо наводить порядок в долине. Нужен единый хозяин, который будет заботиться о законности взаимоотношений между проживающими здесь разными группами населения, следить за соблюдением принятых законов и поддерживать правопорядок…
-- В каком виде вы представляете этот орган? – опять встрепенулась Наталья.
Ответил ей Селезнев. Он встал, подошел к небольшой доске с закрепленным на ней куском ватмана. Откинул в сторону занавеску, давая всем собравшимся увидеть схему системы управления новой власти.
-- Думаю, достаточно будет главы территории и представителей от каждой общины, -- подытожил он свое объяснение рисунка.
-- Каким образом будет избираться глава территории?
-- Предполагаю, что им станет избранный горожанами глава города. Тем более, что в городе сосредоточено большинство населения…
Неожиданно для всех эти слова стали спусковым механизмом для захлестнувших всех эмоций. Члены комитета вскочили с мест, высказывая свои замечания и предложения. В результате зал заседаний наполнился гомоном.
Тогда встал Мезенцев.
-- Друзья, давайте остынем. Я вполне допускаю, что предложенные выборы в сложившихся условиях не только преждевременны, но и опасны. Но я отлично понимаю наших оппонентов. Сейчас самое удачное время. Народ не занят делом, значит, с ним можно вести идеологическую работу. Многие устали от неопределенности существования и сейчас могут поверить в любую чепуху, если ее правильно преподнести. Да и опасно затягивать с выборами. Вскоре будет пущена в строй первая линия электросетей, затем телефонная. Это может перетянуть баланс голосов на нашу сторону. Потому и торопятся наши оппоненты. Но мы не будем ставить им палки в колеса и затягивать с выборами. Обговорим только детали. Мы со своей стороны обсудили структуру выборной власти. Ее проект представит вам Олег Леонидович Одиноков.
Одиноков встал, чуть скособочившись, с места.
-- Мы не стали делать домашнюю заготовку с рисунками. И на словах все ясно. Считаем, что во главе долины должен стоять депутатский комитет, который избирает из своего состава главу территории. Одновременно проводим выборы в городе. Действительно, у горожан нет своего управления. Затем избираем судебную власть и руководство отдела внутренних дел… Кстати, чтобы развеять ваши слова о главенстве города. Поинтересуйтесь в статистике о количестве проживающих в долине… Ведь всем им придется голосовать…
После заседания часть членов комитета собралась в кабинете ГОиЧС.
-- Вот и произошел раскол в наших рядах, -- произнес Самохин. – К тому все и шло. Некоторым гражданам совсем не по нутру жесткая консолидация власти. С ней они не могут творить свои хитрые подковерные делишки. И сейчас пойдут на любые провокации, чтобы протянуть в депутатский корпус своих людей. Нам надо выдвинуть таких кандидатов, которые не просто смогут переломить их напор, но и поставить, где надо, на место…
Он посмотрел на Мезенцева. Тот покачал головой:
-- Нет, я слишком одиозная в долине фигура – вояка, узурпировавший власть, слишком авторитарный и непреклонный. В целом, они правы. Я готов принимать на себя решение чрезвычайных задач. Но я не готов к ежедневной рутинной работе в мирное время. Надо подумать над кандидатурами. Люди должны быть достойными, не ставящими свои личные интересы выше общественных. Таких немного найдется. Тем более, тех, которые на слуху у большей части населения. А я займусь чрезвычайными вопросами. Например, вас не смущает то обстоятельство, что стали пропадать и гибнуть люди? Кто уничтожает население, причем, заметьте, целенаправленно. Неужели действительно в долине появился неизвестный и опасный для людей зверь? Или под его личиной действуют банальные бандиты? Не забывайте, что в долине остались какие-то группировки, которые периодически о себе заявляют, но вычислить их ни мы, ни наша доблестная милиция не в силах.
-- Да потому что она сама замешана в этих делишках, -- прервал его Одиноков.
-- Олег, прежде чем бросаться такими обвинениями, надо быть твердо уверенным в этом, -- Веселова предупреждающе подняла руку, останавливая говорящего. – Что тебе известно об этом?
-- А ты пораскинь мозгами, сопоставь кое-что кое с чем. И все получится. Даже на примере твоей общины. И пока мы будем проверять мои домыслы, займись предвыборной подготовкой.
Жизнь Натальи Михайловны постепенно налаживалась. Ее новый господин и супруг оказался на редкость щедрым и умным. Она никак не могла забыть тот свой первый визит, который все и решил.
Ибрагимов привез ее в роскошный каменный дворец посреди девственного соснового бора. Дворец был сказочный, но не слащаво-лубочный, а настоящий, мужской, рыцарский, с подъемным мостом над настоящим рвом, заполненным водой. И дорога была настоящая, ровная и удобная.
В зале с камином, убранном тоже в стиле рыцарских романов, на огромных размеров столе лежали ворохами роскошные шубы, шапки зимние, шляпы, разного рода обувь, одежда. У Натальи Михайловны запестрело в глазах от изобилия нарядов. Есть где душу отвести.
Но тут ее взор мельком коснулся знакомой бархатистости продолговатой коробочки. И она хищно бросилась в ту сторону. Молниеносно распахнула ее и не смогла удержать вопля. На темно-синем бархате блистало ожерелье из белого золота с тремя крупными сапфирами в обрамлении алмазных россыпей. А рядом, полускрытые в складках мехов, лежали еще и еще коробочки. Сколько же их? Она никогда в своей жизни не видела такого количества.
Руки у нее затряслись. К горлу подкатила волна восторга. Хотелось верещать и бегать в бездумной радости по комнате. Но Наталья Михайловна придавила это рвущееся из груди безумие. Надо было соблюсти приличия, не подать виду, что она ошеломлена такой щедростью. Ее бывший муж-олигарх не преподнес ей и десятой части того, что она увидела здесь на столе. Теперь она была готова идти хоть в пасть к дьяволу, лишь бы эти коробочки и наряды остались в ее владении.
-- Ну, как? – иронически осведомился Ибрагимов.
-- Супер, я не ожидала, что все вот так… Это все мне? – хриплость в голосе выдавала ее волнение.
-- Ну, а кому же еще? Кто у нас в районе самая красивая девушка?
-- Только в районе? – счастливая обладательница несметных сокровищ наигранно подперла бока и изогнула бровь.
Ибрагимов принял ее игру, замахал руками, оправдываясь:
-- Что это я? Чур, меня. Вы самая прекрасная во всем мире…
-- Ты прав. Я самая счастливая… Ни у кого больше нет такой роскоши… И не будет, уж я позабочусь…
-- Молодец, хвалю! Всегда надо ставить высокие цели, -- тембр голоса говорившего был глубок и бархатен. В такой голос можно было влюбиться без оглядки. Но она все-таки подняла глаза. По широкой лестнице спускался, опираясь на кованые перила, красавец из снов. Четкий, рубленный профиль, красивой формы череп. Великолепный, скульптурно вылепленный торс, обтянутый спортивной майкой известной фирмы… Дальше она смотреть не стала. Все, чего недоставало в этом красавце, щедро покрывалось роскошными подарками. Ради них можно не замечать каких-то изъянов.
-- Что ж, давай знакомиться. Я Егор Землемеров. Местный предприниматель. А ты…
-- Наталья Михайловна Гербовая, -- жеманно представилась прелестница, постреливая глазками.
-- Ну, какая же ты Наталья, да еще Михайловна, -- с усмешкой проронил красавец. – Больше, чем на Тату ты не тянешь. На этом и порешим. Ты довольна моими подарками?
-- Еще бы, -- у новоявленной Таты дух захватило от перспективы покрасоваться в новых драгоценностях.
-- Очень хорошо. А какие у тебя еще просьбы или претензии?
-- Какие могут быть претензии? Я в восторге… -- затем, помолчав немного, добавила, -- впрочем, есть у меня одно дельце… так, незначительное. Я о нем потом расскажу…
-- Буду ждать. Я готов выполнить все твои просьбы и пожелания. Никогда не встречал такую красоту. Готов любоваться тобой днем и ночью…
-- Вот как! – игриво рассмеялась красавица. – Сегодня же и проверим!
Два часа спустя, распрощавшись с Землемеровым и Гербовой, Ибрагимов отправился к своему приятелю и патрону Селезневу с докладом.
-- Ну, как там у них? Не перегрызли друг другу глотки? -- осведомился первым делом Селезнев. От результата продуманной им операции по знакомству криминального авторитета Земы и красавицы Натальи зависело решение многих пунктов плана по захвату власти в долине.
В подземном командном бункере части и прилегающих помещениях уже давно обжились те, кому случившееся с долиной не давало покоя. Специалисты в разных областях науки как-то сами собой разделились на несколько отделений. Те, что занимались разработкой аппаратов для воздухоплавания, в основном жили на поверхности. Те, кто работал над совершенствованием электродвигателей для техники, нашли свою нишу в дальнем углу длинного подземного комплекса. Они обещали к весне подготовить первые образцы. Были и альтернативщики, которые решили бензин заменить водой.
Связисты совместно с астрономом и двумя специалистами в смежных областях науки с помощью примитивных устройств пытались определиться в космическом пространстве. Запускались зонды, однажды поднимались на воздушном шаре. Предприятие это едва не закончилось трагедией. Но были сделаны фотографии ночного неба, которые теперь тщательно изучались.
Синельников, который отказался бросать своих студентов на произвол судьбы, стал частым гостем в части. Правда, в зимнюю пору добираться из Николаевской общины приходилось окольными путями, на попутных санях. Основную исследовательскую работу он с аспирантами и студентами вел в лагере. Там находилось вполне пригодное для опытов оборудование. Еще осенней порой были пробурены несколько скважин и взяты образцы пород, залегающих под долиной. В долгие зимние вечера с помощью подручных средств они исследовались. О результатах Синельников периодически докладывал.
В один из таких приездов он захватил с собой незнакомца. Тот был низкоросл, плосколиц и плохо говорил по-русски.
Мезенцев, увидев входящих в кабинет Синельникова и закутанного в меховой тулуп незнакомца, первым делом решил, что еще один из китайцев пришел-таки в долину.
-- Будьте здравы, Артем Михайлович, вот, знакомьтесь, гостя к вам привез. Это Акихира Накояма, известный в Японии хирург. Он недавно купил в районе дом. Собирался открывать свою клинику в области. А тут вот, такие дела. Словом, он не знал, что ему делать. Потом поступило предложение поработать у одного местного олигарха. Но, как я понял, эта работа его не устроила и он, можно сказать, сбежал от нанимателя…
-- Так он не китаец, -- понял из рассказа Мезенцев. Это и был тот японец, о котором сообщалось в сводке, -- а что этот господин хочет от нас?
Тут до сих пор молчавший спутник Синельникова выступил вперед. Говорил он с сильным акцентом, но вполне понятно:
-- Я хотел бы работать в больнице, учить студентов. Я понимаю, что мы отрезаны от мира. Но люди болеют, у них есть проблемы, я могу помогать им. Мне надо поговорить с представителем власти. У меня есть заявление, -- он на минуту запнулся, потом продолжил, -- даже два заявления. В районе творятся преступления. Я был свидетелем одного.
-- Хорошо, господин Накояма, вас представят человеку, который занимается вопросами безопасности в долине. Я так понимаю, вы опасаетесь, что с вами могут расправиться? Вот что, у нас в части есть медсанбат. Оборудован неплохо. Врача только не было. Начните работать здесь, потом подберем вам персонал и учеников.
Японец, пытавшийся было что-то сказать, после этих слов передумал и молча поклонился. Вошедший в кабинет дежурный получил распоряжение устроить прибывшего в медсанбате. Там была оборудована вполне приличная квартирка для медика.
-- С чем вы к нам, Николай Николаевич? Думаю, не только для того, чтобы доставить сюда этого японца?
-- Нет, конечно. Его я встретил на повороте, там, где дорога огибает скалы. Самое мрачное место в районе. Леса реликтовые, непролазные. Ни жилья, ни полей. Как его туда занесло? Самое неподходящее место. Русянка эти скалы почти вокруг огибает. Обычно, только туристы там промышляют… И вдруг он выходит из-за дерева на дорогу. Лошадь моя как шарахнется. Я чуть из саней не вылетел. Ну, подсадил его. Он и попросил подвезти его до начальства… Сам не знаю, что он за человек. Посмотреть надо. А сюда я по делу. Разговор есть. Мы завершили исследования, предварительные, конечно. Но картина складывается такая. Под районом находится залегание медных руд. Мы эту анамалию изучали на протяжении нескольких десятилетий, студентов обучали. Думаю, она причина этого катаклизма. Объяснить не могу, но чувствую, что благодаря этим залежам мы оказались переброшены в другое место. Потому что в пластах ниже аномалии приборы показывают совсем другие результаты, чем были до катастрофы.
-- Каково ваше мнение, Николай Николаевич, устойчиво ли положение долины, сможем ли мы жить здесь?
-- Я сам над этим думаю. Странное тепло из глубин, вокруг миллионы кубов льда… Какое-то время мы продержимся. А потом… Сами видите, стока для воды нет…