Сережа Осянин рос в благополучной и обеспеченной семье. Но родительской любовью он не был избалован. Родители не пили, не скандалили, они просто играли свои «роли».
Мама пыталась быть домохозяйкой, упрятав свой талант художника в чулан. Туда где, уже без малого 15 лет, пылились ее картины.
Отец, по сценарию жизни, был успешным продюсером. Его имя частенько красовалось рядом с новоявленной «звездой» очередного шоу. Основной составляющей его успеха было нежелание становиться публичной фигурой. Нет, нет, привлекательная внешность и манеры заставляли, ни одно искушенное женское сердце, томно замирать, при встрече с его взглядом. Но холодный рассудок советовал ему оставаться «серым» кардиналом закулисья.
Видимо, по этой же причине, он был и примерным семьянином. Несмотря на свою занятость, он всегда находил время поцеловать перед уходом жену, шепнув на ушко словечко, от которого ее щечки непременно розовели.
Сын же, по его мнению, был всего лишь необходимым атрибутом интерьера. А, в случае присутствия в доме гостей, предметом коллекционной гордости. В этих случаях Сережу приглашали в просторную гостиную, где он демонстрировал свои таланты «вундеркинда»: складывал, умножал, делил называемые ему огромные числа. Гости восхищенно аплодировали, а он вместо того чтобы раскланяться и убраться в свою конуру, пытался рассказать им, что это не дар, не способность, это…фокус. Фокус, которому он научился у одного старого клоуна.
В то злополучное утро папа почему - то решил проявить свои отцовские чувства, и сказал: «Я знаю, ты любишь цирк. А хочешь увидеть его изнутри?». И какой мальчишка откажется от такого предложения?
В цирке Сережа как - то незаметно потерял из вида отца, и был предоставлен самому себе. Стоя у клетки со спящим львом, весьма потрепанного вида, он погрузился в размышления о свободе. И по этой причине пропустил пробуждение зверя, который грозно зарычал, при виде незнакомца. Резко отскочив от клетки со львом, Сережа случайно сбил с ног проходящего мимо человека.
Им и оказался тот самый клоун. И все бы наверное закончилось вполне мирно, если бы падая, Сережа не оторвал ему лацкан клетчатого пиджака, и не смял красный накладной нос. Но испорченный реквизит, как ни странно, не вызвал у человека ни какой негативной реакции. Напротив, он почему-то так обрадовался столкновению, что Сережа вместо извинений, кинулся прочь. Но тут же попал в руки высокого тощего господина, во фраке и длиннющих усах. Усатый господин, пристально посмотрел на него, и с сильным немецким акцентом спросил:
- Хто разрешаль здесь безобразить?
- Альберт Фридрихович, извините, это мой племянник, - почему-то соврал клоун.
Немец недовольно посмотрел на человека, с оторванным лацканом, и пролаял:
- Ф каком ви виде, Проскуряков?! Немедленно привидить себья в порьядок! – и подтолкнул Сережу к клоуну.
Тот обнял мальчика за плечи, и тихо сказал:
- Пойдем, со мной, Сережа. Я покажу тебе свою гримерку.
Гримерной называлась крохотная комнатка, большую часть которой, занимало огромное зеркало. По периметру оно было сплошь утыкано ярко-желтыми лампочками.
- Это, чтобы грим было удобно наносить, - объяснил клоун Проскуряков.
- И это все ваши? – спросил мальчик, разглядывая парики, натянутые на болванки. Их обилие и пестрота цветов поражала воображение.
- И да и нет.
- Как это? – обернулся мальчик.
- Ну, во–первых, начнем с того, что в этом мире нам вообще ничего не может принадлежать.
- А вот и может. Эти найковские кроссовки уж точно мои. Я их второй год ношу.
- Вот именно «носишь». А что с ними случиться, когда ты их порвешь или они станут тебе малы?
Мальчик с сожалением посмотрел на свою удобную обувь, и со вздохом сказал:
- Выкину.
- То есть они больше не будут твоими?
- Не будут.
- Вот так и со всеми предметами, явлениями и людьми в этом мире. Они с нами на какое-то время.
- А почему так?
- Потому что во всем, что окружает тебя, заложена информация. Прочитав ее, ты идешь дальше за новой информацией.
- А зачем мне столько информации?
- Затем, чтобы выжить в этом мире. Стать его частью. И в конечном итоге обрести смысл своего существования.
- Я понял. Это как мой папа! Надо стать успешным!
- Отчасти да,- грустно ответил клоун.
- Почему отчасти? Папа очень доволен своей жизнью. У него есть любимая работа, заботливая жена, его шоу и восхищение окружающих.
- Ты забыл одну вещь.
- Какую вещь?
- Стремление папы сохранить это состояние, как можно дольше. Желательно вечно, - серьезно произнес Проскуряков.
- Но ведь это невозможно! Законы природы не позволяют жить вечно, – воскликнул Сергей.
- Чего-то не позволять или разрешать может только ограниченность твоей системы. Представь себе черный квадрат.
- А чего его представлять. У нас в гостиной висит картина Казимира Малевича с таким же названием. Я ее очень люблю разглядывать.
- А ты не задумывался, почему квадрат тебя так притягивает?
- Глубиной черного цвета.
- А если я тебе скажу, что никакого черного цвета нет?
- Как нет?
- А вот так. Все названия цветов, и вообще определения люди выдумали для выражения своих ощущений. А люди все разные, то есть и их ощущения тоже. Поэтому мой красный будет для тебя малиновым или алым. Или вообще бесцветным, если ты дальтоник.
- Подождите, а что тогда есть?
- Лишь то, что ты себе вообразишь, - рассмеялся клоун, глядя на отвисшую челюсть мальчика.
А удивляться было чему. Последние слова, Проскуряков договаривал уже расхаживая по стенам гримерной.
- Это какой-то фокус? – наконец пришел в себя Сережа, - здесь где-то невидимые тросики?
- Фокус – да. Тросиков – нет. Дело в том, что для осмысления увиденного сейчас ты включаешь разум. А этого делать не стоит.
- А что следует включать?
- Ничего. Нужно только поверить в то, что ты сможешь сделать невероятное. Например, перемножить в уме пятизначные числа. У тебя, что по математике в школе?
- Твердая тройка.
- Тогда умножай 56458 на 98531. Быстро! – крикнул клоун и хлопнул в ладоши.
Хлопок у него случился оглушительной силы. От чего в гримерной заискрились все лампочки вокруг зеркала. Сережино отражение в нем нарезалось фиолетово-желтыми полосками. А затем искривляясь завернулось в спираль, вытянулось в иглу, и впилось растерявшемуся мальчику в лоб…
- Ах, вот ты где! Ну, что все закулисье успел осмотреть? – насмешливо спрашивал отец.
- Папа я там такого клоуна встретил! Он по стенам бегал. А еще там был немец – директор, вот с такими усами, - развел Сережа руками.
- Вот полюбуйся, Андрей Романович. У тебя оказывается должны быть гусарские усы, а в штате клоуны-эквилибристы, - с улыбкой обратился Сережин папа к низенькому лысому мужчине, весьма похожему на Колобка.
- А я тебе на это так отвечу, - пробасил «Колобок», - в цирке постоянно чудеса случаются. Только называют их фокусами.