В каждом человеке заложен потенциал быть не только

   
     "Общественное мнение щадит ястреба и карает цыпленка" (Ювенал)
 
     Что слышит человек, потерявший кошелек, от друзей и коллег? Правильно:
   "Ну ты и рястяпа!", "Небось в кармане он у тебя лежал?", "А я с собой
    наличные не ношу" и т.д. Обворовали квартиру? "Надо было сигнализацию ставить","У меня-то замки хорошие". Заболел? "А я вот правильно питаюсь и зани-
    маюсь спортом". Ну, и классика жанра:"Изнасиловали? Сама виновата, нечего по клубам ходить в короткой юбке".
         Почему люди так реагируют на чужие страдания? неужели это массовая
    жестокость? Вовсе нет. Обвиняя жертву, мы стремимся сохранить веру в справедливый мир. "Каждому - по делам его", "Что посеешь - то и пожнешь" - постулаты этой веры. Когда нечто плохое случается с другим человеком, нам хочется думать, будто он сделал что-то, чтобы заслужить такую судьбу. Почему
    нам удобно так думать? Дело в том, что если принять тот факт, что мир несправедлив, нам будет очень страшно в нем жить. Нам придется смириться с
    мыслью, что несчастье может произойти с кем угодно, в том числе с нашими близкими и с нами, такими хорошими людьми.
         Принять несправедливость мира - это очень больно. Гораздо приятнее и удобнее верить в карму, вселенский круговорот добра и даже в Оле Лукойе.
    Ведь только над послушными детишками он раскрывал разноцветный зонтик, чтобы им снились хорошие сны. На одной чаше весов мы - такие правильные и замечательные, на другой - лентяи, дураки и прочие отбросы общества. Все ясно- понятно. На самом деле наше благополучие хоть и не полностью, но все же зависит от нашей семьи, места рождения и-да-да - счастливого случая.
         Польза от любимого мифа очевидна - спокойствие и уверенность в себе, в наших близких. Вера в справедливый мир - залог психического здоровья, защитный механизм нашего сознания. Благодаря нашей вере мы можем наслаждаться, не опасаясь каждую минуту за свою жизнь. Это наш ресурс для выживания в мире, полном насилия, бедности и болезней. А есть ли вред от веры в справедливый мир? Да, это ложное чувство безопасности. "Я ведь ничего плохого не делаю, поэтому со мной ничего страшного не случится". Аварии, изнасилования, нищета - все это не для меня. Такая логика может приводить к неоправданно рискованному поведению и, как следствие, к большей вероятности получить "незаслуженную кару".
         Еще один нехороший эффект от веры в справедливость - самообвинение. Зачастую жертвы преступников винят себя в произошедшем, причиняя себе дополнительные страдания. Люди бесконечно прокручивают в голове страшное событие,мысленно меняя свое поведение. При этом в расчет не берется, что виноват всегда именно преступник - насильник, грабитель или автомобильный лихач".
               
         (Екатерина Блок "Сама дура виновата", "Психология",6(106) 2017)

                *       *       *
   
     Но один швейцарский полицейский по имени Пауль Грюнингер не подчинился приказу правительства (высылать всех евреев-беженцев). Он служил на границе с Австрией, кото рую Швейцария закрыла для евреев 19 августа 1938 г. Он знал, что евреев, которых от-правляли назад в Австрию, ждет неминуемая смерть. Подчиняясь своей совести, он про-ставил трем тысячам австрийских евреев в паспорта старые штампы - как будто они въеха ли в страну до закрытия границы.
     Возмущенное начальство обвинило его в подделке документов. Он был признан винов ным и потерял работу.  Он умер сломленным человеком. Но до конца своих дней продол-жал говорить, что "жестокий отказ впустить этих эмигрантов не соответствует нашим гума-нитарным и христианским принципам".
     Только через четверть века после его смерти, в ноябре 1995 года, суд Швейцарии пере-смотрел вердикт 1940 года и посмертно его реабилитировал. Швейцарские юристы в кон-це концов пришли к выводу, что полицейский имел право подделать въездные докумен-ты ради того, чтобы спасти невинных людей от нацистов...
     В годы Второй мировой войны британская и американская пресса не ссобщала о мас-совых преступлениях, совершаемых немцами на оккупированных территориях. Высоко-поставленные западные политики, которые что-то знали, молчали. В результате ничего не было сделано для того, чтобы остановить эти преступления. Факты не использовались да-же в пропаганде, которая, кстати, могла сыграть сдерживающую роль. Гитлер болезненно реагировал на сообщения иностранной прессы, а не игнорировал их, как можно было бы предположить. 
     В Англии двое польских евреев-социалистов покончили с собой из-за того равнодушия, которое союзники проявляли к судьбе целого народа. равнодушие было осознанным и политически мотивированным.
     Гитлеровская пропаганда твердила: это война против евреев. Поэтому среди союзни-ков существовала своего рода договоренность помалкивать относительно судьбы евреев на оккупированных территориях. Возникла некая форма интеллектуального или эмоцио-нального безразличия.
     Некоторые историки полагают, что Гитлер не решился бы умертвить шесть миллионов человек, если бы Черчилль и Рузвельт твердо сказали немцам:"Вы жестоко поплатитесь  за истребление евреев". Гитлер опасался реакции Запада, но ничего не происходило.  И фюрер уверовал в безнаказанность.
     Некоего "первого выстрела", одного-единственного, принятого в какой-то определен-ный день решения не было. Это был процесс, в ходе которого высшее руководство рейха ободряло, поддерживало и развивало инициативу подчиненных.
                .        .       .       .        .        .        .       .
     Адольф Эйхман, оберштурмбаннфюрер СС, отвечавший в Главном управлении импер-ской безопасности за "окончательное решение еврейского вопроса", постоянно доклады вал начальству о том, как плохо и медленно идет вывоз евреев в лагеря уничтожения, сколько сложностей встречается на каждом шагу. Зато он обнаружил, что кое-кто обошел ся даже без его помощи. Особенно в Прибалтике. Литовцы, латыши и эстонцы сами унич тожили своих евреев. На стороне нацистской Германии сражались в общей сложности 40 тыс. латышей, из них 20 тыс. - в добровольческих форми рованиях войск СС. 10 тыс. латы-шей немецкое командование отметило Железными крес тами первого и второго класса.
     В войска СС по собственной воле вступили и 15 тыс эстонцев. Важно подчеркнуть - по собственной воле.  Все затхлое, тупое и ленивое словно ждало прихода вермахта.
     А ведь Гитлер вовсе не собирался предоставлять Литве, Латвии и Эстонии государствен ную самостоятельность. Кто имел глаза, видел это и понимал, как нацисты относятся к Прибалтийским государствам. Что же заставляло эстонцев, латышей, эстонцев называть себя союзниками, поддерживать Гитлера, восхвалять нацизм?
     Когда Литва в 1991 г. обрела независимость, то амнистировала всех осужденных совет-ской властью, в том числе и участвовавших в уничтожении евреев. Им даже выдали посо-бие, как невинно пострадавшим... Когда раздались голоса протеста, литовские интеллек-туалы возмутились:"Как эти люди смеют нас в чем-то обвинять? мы - жертвы, а не они!.."
     Так же нещадно местное население уничтожало евреев на Украине и в Хорватии. Ког-да немцы пришли в 1941 г. во Львов, националистически настроенные украинцы провоз-гласили свое государство и первым делом устроили еврейский погром.
     В Минске немцы в конце 1943 г. создали марионеточное правительство - Белорусскую центральную раду из четырнадцати человек под руководством Радослава Казимировича Островского. Проверкой на лояльность немцам было участие в уничтожении евреев. Наш-лись люди, которые помогали айнзатцгруппам - они сбрасывали детей в ров, бросали туда гранаты, младенцам разбивали головы о камни. Председатель Рады Радослав Островский пожелал обзавестись собственной армией, и нашлось тридцать тысяч добровольцев, гото-вых служить нацистам.
     С удовольствием избавлялись от евреев поляки. Практически все лагеря уничтожения были построены на территории Польши. Не потому ли, что немцы знали: поляки в массе своей возражать не станут?
     До войны в Варшаве проживало полмиллиона евреев, после начала войны прибави-лось около двухсот тысяч беженцев. Все они были согнаны в гетто - квартал, обнесенный четырехметровой стеной, и понемногу уничтожались.
     16 февраля 1943 года рейхсфюрер СС Гиммлер подписал секретный приказ:"По сообра-жениям безопасности снести варшавское гетто. Предварительно следует провести инвен-таризацию всего пригодного к использованию жилого фонда и материальных ценностей любого рода".
     "Непригодными к использованию" и, следовательно, подлежащими к уничтожению оказались оставшиеся в гетто четыреста тысяч еще живых евреев.
     17 апреля в Варшаву прибыл новый начальник службы безопасности и полиции груп-пенфюрер СС Юрген Штроп. Бывший чиновник местного самоуправления в городе Дет-мольде, он осенью 1932 года вступил в СС. Он, возможно, ничего не добился бы в СС, ес-ли бы не счастливый случай. В его родных местах оказался сам Гитлер. Во время "хожде-ния фюрера в деревню" высокие эсэсовские начальники положили глаз на расторопного, честолюбивого Штропа. Он пошел в гору.
     "Постоянно готов действовать, находчив по форме и существу, поэтому способен занять любую должность", -говорилось в его характеристике после окончания курсов СС в Дахау. Штроп понадобился после начала войны. Он занимался тем, что "зачищал" оккупирован-ные территории от славянских и еврейских "недочеловеков"; руководил службой безопас-ности во Львове, Кировограде, Херсоне.
     19 апреля 1943 года Штроп приступил к исполнению приказа Гиммлера. Два батальона СС ворвались в гетто. Они должны были отправить всех евреев в концлагерь. Операцию  группенфюрер Штроп планировал завершить в три дня.
     Но в Варшавском еврейском гетто вспыхнуло восстание. Узники гетто оказали отчаян-ное сопротивление. В немецких солдат полетели бутылки с зажигательной смесью. Ев- реи сражались за каждый дом, за каждый метр улицы.
     Сначала эсэсовцы отступили, затем стали штурмовать квартал при поддержки артилле-рии и огнеметов. Многие сгорели заживо. Оставшихся в живых эсэсовцы построили в длинные колонны и отправили в Треблинку.
     Сражавшийся в варшавском гетто Йозеф Раковер оставил завещание, датированное 28 апреля 1943 года:"Варшавское гетто погибает с боем, с выстрелами, в пламени, но без воплей. Евреи не кричат от ужаса".
     Сражение в гетто продолжалось почти месяц.
     "Большая акция, - докладывал Юрген Штроп в Берлин, - была закончена лишь 16 мая 1943 года в 20.15 взрывом варшавской синагоги".
     Он приказал три экземпляра подробного отчета об уничтожении гетто переплести в кожу. Для историков и судей, перед которыми предстал после войны группенфюрер Штроп, сохранился экземпляр, врученный Гиммлеру. Последние участники сопротивле-ния до начала июля скрывались в развалинах. После восстания в Варшаве Гитлер приказал ликвидировать все гетто.
                *                *                *
     Единственный метод самообороны против привычки подчиняться власти - воспитание индивидуальности, внутренней самостоятельности. Коллективизм, привычка маршировать строем, превращение государства в арбитра всех проблем подрываент независимость личности. Если ее нет, человек легко принимает идеологию и практику национального социализма. Человек существует не для того, чтобы им управляли. Не быть управляемым, не позволять манипулировать собой, сохранить пространство внутренней свободы - вот один из уроков, извлеченных из опыта Освенцима. Французский философ Андре Глюксман писал, что он ребенком был свидетелем того, как его родственников отправили в Освенцим. С таким же успехом они могли оказаться в ГУЛАГе. Но вот открытие, которое потрясло: в каждом человеке заложен потенциал быть не только жертвой концентрационных лагерей, но и самому строить лагеря или же, по крайней мере, не возражать против их существования.
                (Леонид Млечин "Адольф Гитлер и его русские друзья")

   *   *   *

    Он потрепал пса по спине и вспомнил сцену, свидетелем которой был минуту назад. Старики с длинными шестами сливались в его сознании с тюремными надзирателями, следователями и доносчиками, приглядывающими за тем, не заводит ли сосед в магазине политические разговоры. Что толкало людей к их прискорбной деятельности? Злоба? Бесспорно. Но и жажда порядка. Ибо жажда порядка - это желание превратить человеческий мир в мир неорганический, где все налажено, все действует, подчиняясь надличностному уставу. Жажда порядка есть одновременно и жажда смерти, ибо жизнь - извечное нарушение порядка. Или можно сказать иначе - жажда порядка являет собой добродетельный предлог, с помощью которой ненависть к людям прощает себе свои бесчинства.

     Милан Кундера "Вальс на прощание"