- Галина Милославская. – Сергей держал в руках девственно чистую историю болезни, в которой были указаны только паспортные данные пациентки – Где-то я уже слышал это словосочетание.
- Ну, раз слышал, иди, описывай. – Ирина Петровна, заведующая вторым акушерским, была после планерки не в настроении. На её столе громоздилась гора из историй, и гора эта обещала к концу недели стать, по словам главврача, нешуточным геморроем.
Сергей взял историю и вышел из ординаторской. Где же я слышал эту фамилию, думал он, направляясь в приемник.
- Ба, Галина, ты ли это? Сколько лет, сколько зим? – на лавочке в приемнике сидела девушка двадцати пяти годов, скромно улыбалась. Сергей сразу её вспомнил. Галина была тихой дурочкой. Одно но – дурочка была крайне половоактивна. – Галя ты опять беременна?
- Ага! – Ответила пациентка, скромно потупившись. В её «ага» было много грассирования и радостного удивления, что сразу выдавало в хозяйке не сильно далекого человека.
- Милославская, ну как так? Третий раз за 5 лет, мы должны прерывать твои беременности. Как ты этого добиваешься? У удивления Сергея были реальные причины.
- Я не жнаю. Дохтор, я эта… не спецальна.
- Пойдем, горемыка.
Сергей стоял в клизменной у открытого окна, пуская дым святого Георга в чистый весенний воздух, туда, на свободу. В клизменную зашла Ирина Петровна:
- Спички есть? – Сергей достал зажигалку, протянул заведующей. – Что это за дурочка к нам поступила, Серёжа? – Она опустила крышку унитаза и уселась на него, закинув ногу за ногу.
- Старая знакомая. Олигофрен в третьем поколении. Живет в интернате для умственно отсталых. Начала половую жизнь около шести-семи лет назад. И попала в первый раз в ОПЦ будучи сильно беременной, недель 18-19 было. Забеременела она от сторожа интерната. Я тогда медбратом работал. По соц- и медицинским показаниям её было решено прооперировать. Опекунский совет, или что там, подписал бумагу о разрешении на стерилизацию. Прооперировали её, миникесарево сделали. Трубы перевязали. А через три года она опять в ОПЦ попала. Я уже в ординатуре был. Опять беременная. Опять от сторожа. Правда, другого, так как тот еще не откинулся, статья долгая – совращение малолетних.
- Что ж за доктор такой оперировал криворукий? – Ирина Петровна презрительно выпустила клуб дыма. Сергей задумался, как можно вообще выпускать дым презрительно. Сильная женщина. – Сергей кто оперировал? Ау!
- А? Да, неважно кто. Нормально все там сделали. Я смотрел всю операцию. Извлекли плод, трубы перевязали. Во второй раз я уже ассистировал. На трубах были ослабленные лигатуры. Видимо в первый раз трубы были отечны, вот и не получилось их хорошо затянуть. Отек после операции сошел, лигатуры провисли.
- Ну, да. Бывает. Вы то их потом пересекли, трубы?
- Пересекли, культи ушили по два раза. Вооот…
- И сейчас она поступает беременная к нам?
- Как видите.
- 20 недель.
- В точку прям, Ирина Петровна. – Сергей ухмыльнулся. - Предупреждая остальные вопросы, от учителя физкультуры этого же интерната.
- Что там у них происходит? Чего они одну и ту же даму по кругу дерут? Других нет? – Заведующая яростно тушила бычок в чашку Петри.
- Это риторический вопрос?
- Нет, б..ь! И я, кажется, запретила курить вам в клизменной, нет? Готовь пациентку к операции. – Ирина Викторовна хлопнула дверью. Сергей прикурил еще одну сигарету и задумался. Третье вхождение в живот. Там и второе-то было не самым простым. Опасно. Да и Галку эту жалко.
Галина сидела в смотровой и ковырялась пальцем в носу. Увидев своего доктора, она расплылась в улыбке.
- Гал, завтра операция, помнишь?
- Ага. Я опилации люблю. Много налоду. Все бегают.
- Палец из носа вынь. Значит так, твоя задача перед операцией хорошо отдохнуть, и ничего не бояться. – Хотя, кого я уговариваю, подумал Сергей, она и так ничего не боится, это я поссыкиваю.
В смотровую зашел анестезиолог, крепыш Эдик, ростом метр с кепкой.
- Кто тут у нас Галина Ильинична? – радостно вопросил он.
Сергей наблюдал за тем, как задумалась Галина. Своего отчества она не помнила.
- Эдуард Семенович, я вас, пожалуй, наедине оставлю, хорошо? – Радость Эдика перешла в глубокую задумчивость.
- Стоп, Сергей Яковлевич, не побудете переводчиком? – Анестезиолог быстро приблизился к гинекологу и зашептал ему на ухо. – Сережа, сука, она же мне ни на один вопрос не ответит. Сиди здесь. Это попадос полюбас. Ни приварка, ни спокойствия.
- Эдуард Семенович, иди на х.., и не переживай так. Ответит. А не ответит, сам придумаешь. Она добрая. – Так же шепотом ответил гинеколог. – Галин, ты добрая, да?
- Ага!
- Ё.. вашу мать. – Себе под нос промычал Эдуард.
- Эдик, а про приварок… Помнишь, ты клятву советского врача давал?
- Иди ты, Сережа… - Доктор-гинеколог не дослушал, вышел из смотровой.
К вечеру Сергей несколько освободился. Он пошел в ординаторскую своего родного отделения.
- Светик, заведующая на месте? – Спросил он постовую акушерку.
- Нет, Сергей Яковлевич, полпятого уже, она дома давно. – Ответила Светлана, пряча под стойку поста какое-то вязание. Гнездо вьет, подумал Сергей, значит скоро уйдет в декрет.
- Какой срок, Светик?
- Ой. Сергей Яковлевич, Вы только заведующей не говорите, она ж меня уволит. – Взмолилась акушерка. Сергей удивленно окинул взглядом беременяшку.
- Свет, у всех беременных мозг отшибает, да? Даже у умных, как ты? Кто тебя уволит в положении? Да и хотел бы я посмотреть тому акушеру-гинекологу в глаза, который беременную акушерку уволит.
- Извините… Семь недель. – Светлана потупилась, скромно улыбаясь.
- Эх. – Вздохнул доктор. - Ладно, если что, я в ординаторской.
Зайдя в ординаторскую, Сергей огляделся. Никого вокруг. И еще минут сорок не будет. Что ж, подумал он, мне хватит. Сев в кресло, доктор сосредоточился на сердечной чакре. Через пять минут он уже «шел» по коридору отделения. В астрале оно выглядело совсем не так, как в жизни. Серые стены в радужных всполохах старых эмоций, оранжевое мерцание страха, красные пятна любви, зелёные кляксы боли, сиреневый туман радости. Вместо дверей арочные порталы. В окна вливался свет обоих солнц, голубое было в зените, оранжевое приближалось к закату. И потому коридор окрашивался огненными всполохами заходящего карлика. Можно до палаты Галины дойти и через стены, но Сергей этого не любил. Проходить через стены в таком старом здании, тем паче в больнице, это наверняка накликать головную боль дня на два. На топчане у стойки дежурной акушерки сидел призрак Наташи Серовой. Призрак последнее время вел себя не ахти как, пугал ординаторов, по ночам являлся во сны пациенток. Разошлась Наташа чего-то. Но с ней Сергей решил разобраться потом, сделать очередное внушение. Призрак подобострастно поклонился. Доктор кивнул в ответ. Вообще-то Наташка хорошая, она не пускает в отделение пришлых призраков, ругается с ними и прогоняет, успокаивает в послеродовом плачущих деток. Но иногда (раз в год) на неё находит, и она начинает буянить. Она у нас уже лет семьдесят обитает. Ладно потом. Призрак Серовой отвернулся от доктора, и с умильной улыбкой уставился на живот акушерки Светы. Света сосредоточенно вязала. Внизу ее живота тихонько пульсировал голубой огонёк, от него уходила в небо и там терялась тонкая мерцающая ниточка. Розово-синие волны прокатывались по нитке сверху-вниз, это душа готовила себе место в этом мире. «Красивая штука – пуповина неба»: подумал Сергей, и двинулся к палате своей подопечной.
Галина сидела на своей койке, игралась с куклой. Рядом сидел типичный демон первого круга, волосат, рогат, свиноподобен. Классификация демонов основывалась на Дантовской «Божественной комедии». С реальной действительностью она имела мало общего, но в целительстве, как обычной медицине устоявшиеся традиции очень сильны. Демон же согласно современной классификации был из альфа-популяции третьей ступени четвертого плана. До Пятого плана ему еще реинкарнировать и реинкарнировать. Демон с грустью смотрел на Милославскую, похрюкивал.
- Тот, здравствуйте. – Сергей подошел к нему. Учитывая именно альфа-популяцию имя у демона было односложное. А вот начиная с фита-популяции и до омеги там да, там язык свернешь пока выговоришь. Демоны и сами мучаются. Наказание у них такое что ли? Но, к слову сказать, демоны порядком выше популяции гамма в средний мир и не попадали.
- Здоровее видали. – Демон искоса посмотрел на переливчатый серебристо-белый образ врача. – Чего тебе?
- Тот, Вы в третий раз нарушаете закон, пытаясь народить на свет своих детей. Вам не жалко Галину? – Демон подобрался, встал, начал с вызовом смотреть Сергею прямо в глаза. Правда снизу-вверх. От него начали разлетаться синие искорки. Злится он так значит.
- Жалко. Но мне нужно дать своим детям дорогу в мир. Как ты не понимаешь, целитель?
- Я понимаю, но сделать Вам этого не дам. – Спокойно ответит Сергей. - Скажите спасибо, что Вам самому разрешили подняться из преисподней в средний мир. Прекратите пожалуйста попытки забеременеть. Мне начинает надоедать отлавливать Галину.
- Я больше не буду. Хорошо. – Пробурчал Тот, опустив глаза. Он понимал, что сейчас последует.
- Вот и хорошо. Тот, - официальным скучным тоном начал целитель, - я предъявляю Вам официальное обвинение в попытке открыть дорогу силам низшего мира в мир средний, посредством человеческого дитя Галины, тело каковой Вам предоставлено, как временное жилище. Обвинение предъявлено целителем Сергием от лица совета целителей России. – Миры на нижний, средний и верхний тоже делились традиционно.
- Принял. – Демон совсем потух.
- Тот, еще одно обвинение, и Вы вернетесь к себе домой. – Проникновенно сообщил Сергей.
- Я больше не буду, я уже сказал.
- Вы это говорили уже два раза. – Целитель вздохнул. - Вы не самый скверный демон, Тот. И мне будет очень жаль, если Вы нас покинете.
- Жаль ему… Тебе неохота с новым возиться. А что, если он буйный, или того хуже – идейный. Знаю я вас целителей. – Бурчал себе под нос демон. – Стоп, как ты меня нашёл опять?
- Есть способы, демон. Вот и поговорили. – Сергей развернулся и отправился к своему отдыхающему телу. Тот сзади злобно что-то прохрюкал вслед. – И смотри мне тут, не буянь. – Через плечо кинул целитель.
Демонам тяжело на земле. Без человеческого тела ему никак не выжить. Но и тело не всякое подходит, только больное, с низкой вибрацией. Лучше всего подходят дауны, олигофрены и тому подобное. Тогда у демона есть шанс прижиться и выжить. А без тела демон сгорает от света оранжевого карлика за пару суток. Такие дела. Целителям не лучше. Их постоянно тянет к небу. Им нужны тела с высокой вибрацией. И все-равно целитель в детстве очень болезненный ребенок. Душа тяжело сживается с телом среднего мира, постоянно пытается отторгнуться. Кажется, совет нащупал решение проблемы. Но сколько лет пройдет пока целители её решат, одному Богу известно.
Открыв глаза, Сергей огляделся. В ординаторской только он. Тело успело отдохнуть. Доктор достал из кармана сотовый, набрал по памяти номер:
- Вечер добрый. Сергий говорит. Как мы и предполагали, это Тот. Да, выдвинул. Спасибо. До встречи. - Пора домой, решил доктор, пряча мобильник в карман.
Галину провожали всем отделением. Она жарко благодарила докторов за ласку и любовь. Отчего-то было грустно.
- Хорошая девочка. Жалко, дура. – Печально промолвила Ирина Петровна. – Мы ж ей трубы удалили? Не вернётся больше?
- Не должна. – Сергей смотрел вслед бредущей по коридору Галине. Рядом с ней шел демон первого круга Тот. Он обернулся и показал Сергею неприличный жест. Странно, подумал целитель, как у него получается показывать неприличные жесты копытом?