Пять часов утра. Возглас родной тёти заставляет встать из тёплой постели. Оказавшись во дворе, вижу, как из такси с помощью водителя пытается выйти мужчина, очень похожий на нашего министра иностранных дел – С.В.Лаврова. А когда он заговорил,… то вообще один в один голос министра:
– «Евдокия, я к тебе жить приехал», – опираясь на две клюшки, очень медленно двигаясь, волоча сразу обе ноги при помощи рук, задыхаясь, проговорил Пётр.
Это был брат умершего мужа Евдокии. Для очень старенькой Евдокии – совершенно лишний сюрприз. За ней самой требовался уход.
За завтраком, сидя за столом, мы услышали его горький рассказ.
Его жена, долго ухаживающая за Петром после того, как он разбился и получил первую группу инвалидности, сама попала в больницу. Перенесла операцию на сердце, стала тоже инвалидом и ухаживать за мужем, как прежде, не смогла. К ним стал наведываться социальный работник. Небольшой, щупленький юноша несколько месяцев обеспечивал продуктами семью инвалидов. Пётр, длительное время не имевший возможности выходить на улицу, стал капризным, порой агрессивным. Уставшая Варвара не захотела терпеть вредность мужа. Послушав советы соцработника, потихонечку приватизировала на себя дом с усадьбой и объявила о том, что разводится.
У Петра на сберкнижке находилась немалая сумма денег,(жена на них не претендовала), большая пенсия, с ежемесячной надбавкой от железнодорожного предприятия.
Соцработник Гуськов оказался весьма практичным человеком, с некоторым негативным опытом. Не будь дураком, он поддерживал Варвару, чётко рассчитав свою выгоду. Перевезя Петра в старенький домик без удобств,(один из «подаренных» Гуськову пенсионерами), вначале очень неплохо помогал ему, готовил еду, ухаживал за ним. Затем получил от Петра доверенность на получение пенсии и на использование средств со сберкнижки. На его деньги провёл во дворе водопровод, купил мотороллер и через некоторое время отобрал у Петра мобильный телефон. В один прекрасный день ушёл, закрыв входную дверь снаружи на висячий замок. Исчез....
Две недели Пётр сидел взаперти. Съев последние корочки хлеба, допив воду, голодный, он пытался побороть дверь, но оказалось, что это ему не по силам.
Стал кричать (у него сильный голос, его не могли не услышать). Только незадача – домик находился в глубине двора, а соседний дом – в противоположной стороне, не докричаться. На счастье, увидал знакомую почтальонку Аню. Стал колотить в окно и из последних сил звать на помощь. Аня дала ему денег, помогла сесть в такси, и, таким образом, Пётр объявился в доме тёти Дуси.
Что же делать? Как вернуть документы, вещи и деньги? Пришлось мне написать и отнести заявление в полицию и, одновременно, я решила познакомиться с этой «деловой» личностью – Гуськовым.
В Собесе меня встретили приветливо. Поинтересовались:
– По какому поводу зашла?
Я сказала:
– Поблагодарить надо Гуськова и, кстати, где я могу его увидеть? Молоденькая девушка, улыбаясь, стала рассказывать, какой он молодец. Вышла со мной в коридор, поясняя, что Гена Гуськов очень внимательный и верующий человек, ему многие так благодарны, что перед смертью дарили свои дома и квартиры, а сейчас он на службе в церкви, там его и встретить можно.
Нашла его в церкви, среди ставящих свечи. «Хорошего» парня среди редких пожилых мужчин не заметить было нельзя. Я подошла поближе, наклонилась и сказала ему на ухо:
– За замученных и доведенных до смерти свечки ставишь?
Отшатнулся, бросил дикий взгляд в мою сторону, кинулся к выходу. В проёме двери я ему сумела вывернуть левую руку. (Мальчик жилистым оказался. Откуда у меня только сила взялась?)… Около церкви вопить неудобно.
Гуськов спросил, кто я и что мне от него надо?
– Срочно верни вещи и документы Петра! Иначе посажу! – ответила я.
Современный «предприниматель», оседлав мотороллер, смылся с глаз долой. Через день, после пустого ожидания, вновь пришла в полицию, узнать об их действиях. Дежурный ответил, что существует определённый порядок прохождения заявлений…
Порядок – это хорошо, а нам переодеть Петра не во что. Обратилась к капитану полиции. Объяснила всю картину и пообещала, что бездействовать долго не буду, а поеду в областной центр в их управление, попрошу ускорить разбирательство с опасным Гуськовым. После обеда, в этот же день, полиция привезла Гуськова к нам домой, их с Петром стали опрашивать, проверяя достоверность заявления.
Наутро документы и вещи Петра были доставлены, но вот денег, что были на сберкнижке, не оказалось. Мы настаивали, чтобы все деньги до копейки вернул. Но Гуськов вернул только половину.
Узнав, что Пётр уже десять лет, как инвалид первой группы, а за всё время Собес ему только клюшку бесплатно выдал, я возмутилась.
Пришла в контору – в Собес (содружество с бесом, а как по другому?), вся на эмоциях, и в гневе потребовала объяснить их равнодушие:
– За десять лет беспомощного человека не поставили в очередь на получение коляски? Для чего вы нужны? Кроме того, он – без жилья. Почему бы не отправить беспомощного инвалида первой группы в дом престарелых?
Мне ответили:
– А вы знаете, что там громадная очередь? А вы понимаете, что его вначале следует обследовать в поликлинике? А вы понимаете, что это очень долго? К нему врачи на дом не пойдут, и ещё врачебная комиссия заключение должна дать.
Пришлось им напомнить, что всё это они и обязаны были давно сделать, а в данный момент предоставить ему социальную машину и сколько надо – столько и возить в поликлинику на обследование. Развоевалась я не на шутку, объяснив, что они могут воспользоваться моей помощью (сопровождать Петра), только в течение месяца, так как вскоре уеду к себе домой, в другой город.
Наутро социальное такси стояло около дома.
Через три дня в Собесе были очень удивлены, увидев на столе все необходимые документы. Предупредили, что мест в доме престарелых может и не быть: «Оставьте документы». Я настояла, чтобы в Дом престарелых позвонили при мне. Неожиданно для присутствующих прозвучал положительный ответ.
В небольшом дворике под акациями, на лавочках и колясках сидели пожилые люди с погасшими взглядами. У многих возник интерес к вновь прибывшему. Поместили Петра в коридоре. Комнату на четыре человека ремонтировали. Документы и все деньги положили в отделе кадров в сейф …
Тут своя история. Через неделю я приехала проведать Петра. Спрашиваю:
– Расписку-то дали? В каком количестве деньги забрали?
Отвечает:
– Я расписался в их книжке о том, что документы сдал, а деньги они в сейф отнесли.
Пришлось и здесь разбираться. Пока я сидела в отделе кадров и ждала приёма, увидела, как одна из работниц получила взаймы деньги из ...сейфа.
Я поинтересовалась:
– Когда Пётр сберкнижку получит?
Кадровичка в ответ:
– О! Это долгая песня. Пока вызовем нотариуса, ему ещё заплатить надо… может через месяц.
Понимая, что и тут дураков любят, я потребовала, чтобы деньги вернули хозяину немедленно. Их тут же вернули. Пётр передал их мне, я поехала в Сбербанк, оформила на него сберкнижку, положив эти деньги на неё. Через час сберкнижка была у Петра.
Лёжа в коридоре, Пётр наблюдал, как мимо него проносили умерших постояльцев этого дома. Сквозняки в коридоре и мысли о плачевном итоге жизни привели к воспалению лёгких.
Узнав, что спустя полмесяца он всё ещё живёт в коридоре, приехала к нему. Посмотрела, в каком состоянии комната, где ему обещали койку. Комната смотрелась идеально, но…в ней хранились строительные материалы…
Обещанных костылей он так и не получил, а о коляске и думать нечего…
Пошла я к управляющей. Поблагодарила её за медицинский уход, за чистоту коридора, в котором так и находится Пётр. Хозяйка съязвила:
– А что? Сами не хотите за ним ухаживать?
Объяснила «Салтычихе» о том, что я не являюсь даже соседкой Петру и живу на другом конце страны. Время пребывания у меня очень ограничено, и желательно сегодня же перевести инвалида в нормальную комнату.
– Когда ему дадут коляску для передвижения? – поинтересовалась у врача.
Оказалось, что самое быстрое приобретение средства для передвижения – подождать … когда умрёт кто-нибудь из колясочников. Или через Собес, но это не быстро…
В срочном порядке строительные материалы были помещены в подвал, а наш горемыка оказался в нормальной палате. Клюшки заменили на костыли –продезинфицированные… после умершего постояльца.
Пётр, наконец, вздохнул свободно:
– Знаешь, давно я не получал такой заботы. Они хорошо ухаживают, впервые за много лет меня не из тазика, а под душем помыли, вкусно готовят, ежедневно – врачебный осмотр, сестрички убирают, дезинфицируют полы, столы. В фойе телевизор стоит. К нам соцработник приходит, мы даём деньги ей на покупку того, что очень хочется – пирожки или фрукты. Нам двадцать пять процентов от пенсии на руки выдают: «гуляй, не хочу». Мужики иногда на бутылочку скидываются, потом бузят, но это не долго. Жить захотелось….
( Саратовская область, город Балашов, Дом престарелых).