Розовый слон кружится в небе, по плавной спирали опускаясь на землю. Вот он сел передо мной на цветок подсолнуха, уши ещё пару раз взмахнули, и замерли.
— Что тебе нужно, о чужестранец? -
— Привёз ли ты домой цистерну с бензином? -
— Нет. -
— А я вчера тебя предупреждал. -
— Простите, не было такого. -
— Как же? Вчера, на станции, ты собирался отцепить цистерну от состава и увести домой. -
— Я не помню, сколько уж лет не ходил на станцию. Да и далеко… -
— О, простите, я и в самом деле ошибся! -
Слон взмахнул ушами, чуть обдав меня ветерком, поднялся над качнувшимся подсолнухом, что уже успел превратиться в лилию. И по спирали стал подниматься в поднебесье, в глубокое зелёное небо. Я провожал его взглядом, пока не надоело, щурясь от лилового солнца. Потом пошёл домой.
— А ты знаешь, — вдруг спросил меня чайник на плите. — На что это похоже, когда ты пьешь прямо у меня из носика? -
— Заткнись, извращенец! — ответил я. Со всех сторон донеслись сдавленные вздохи и свисты — подавленный смех. Тихо тряслись чашки на сушилке, тарелки скрючились в три погибели. Наконец, прорезался дикий хохот — алюминиевая кружка не выдержала. Я тоже не выдержал. Схватил её и начал сминать в руках. Хохот сменился истерическим визгом страха, потом рёвом боли. Но я смял кружку без пощады, ручка выскочила из корпуса. Зловещую тишину, наступившую на кухне, иногда сменял стон ужаса. Швырнул расплющенную кружку на стол. Выскочил на балкон. Розовый слон, пролетавший мимо, стал меняться на глазах. Вместо хобота отросли щупальца, глаза вспыхнули голубым светом.
— Мне нужен твой мозг!!! -
— Не забудь сказать «пожалуйста!» -
— Я тебя сейчас!.. -
— И что «ты меня сейчас?» -
Новоявленный зверь пару раз фыркнул в ярости и улетел. Я открутил у стоящего рядом газового баллона вентиль, чиркнул спичкой. Тьфу, я и забыл, что там ниппель! Ладно, спалю этот дом в следующий раз. В комнате сидит сосед, и с аппетитом съедает ножку от стула.
— Что ты творишь? У меня же есть прекрасное алоэ! -
— Эту дрянь сам ешь. -
На секунду я потерял дар речи от такой наглости. Потом пошёл в ванную, набрал тазик воды и плеснул на соседа. Он растаял, стекая по полу, растекаясь чернильным пятном. С улицы доносится страшный шум и свист воздуха — розовый слон пикирует вниз, потом снова взмывает ввысь. Потом где-то в вышине кувыркается, и кричит: «Эге-ге-гей!» Возвращаюсь в кухню, вспомнив о том, что так и забыл попить. Беру трясущуюся от страха чашку.
— Будешь трястись — разобьёшься! -
Чашку начинает колотить так, что я в гневе швыряю её на пол. И снова — стон ужаса. И тишина.
— Не ешь меня! — со слезами в голосе произносит алоэ на окне.
— Моё алоэ! Хочу — так съем, хочу — ножкой от стула закушу! -
И тут подаёт голос чайник.
— Из всей этой истории я понял лишь одно, — печально заметил он. — Теперь я знаю, что такое постмодернизм… -