Я волшебник

А Н Д Р Е Й     З О Л О Т О В



Я   В О Л Ш Е Б Н И К

Глава I

   Разрешите представиться. Меня зовут Андрей Золотов. Я волшебник. Самый настоящий. Вы думаете, что это невозможно, и я шучу. Нет, я говорю чистую правду. А чтобы вы убедились в этом, сейчас я поведаю вам историю своих приключений, начавшихся весной 2018-го года.

В марте я надумал съездить в Индию. Если первые два раза целью моих посещений этой страны было получить необходимые благословения для окончательного освобождения от колеса рождений и смертей, то на этот раз мной двигало желание соприкоснуться с миром духов, силами магии, тантры и чего-нибудь такого, что взорвало бы мой мозг и произвело серьёзную встряску сознания. Мне было сложно понять до конца собственные стремления, это был какой-то винегрет, но вот что было совершенно очевидно - срочно требуется перезагрузка.
Документы на визу я отправил в Москву в начале февраля, и менее чем через три недели они вернулись обратно с разрешением поболтаться по Индии в течение шести месяцев.
Первым пунктом моего путешествия должен был стать штат ГОА. Там я планировал пройти церемонию айаваски, а затем отправиться в Кералу, где собирался отыскать тантриков и поучиться у них искусству магии.
 Однако, после переписки с моим знакомым йогом из Дехрадуна, мой маршрут несколько изменился. Он написал, что его друзья организовали приезд перуанского шамана в Ришикеш, и ритуал айаваски можно было пройти там.
Своему индийскому другу я доверял больше, чем организаторам из ГОА, к тому же на ГОА один день церемонии стоил 150 долларов, а здесь 100. В средствах я был несколько ограничен, тем более, что необходимое количество дней церемонии именно для меня заранее было неизвестно: может быть зелье подействовало бы сразу, может на третий, а может и на шестой, седьмой день. Всё непредсказуемо. С одной моей знакомой приключился в Бразилии такой казус: она прошла пять церемоний айаваски, но кроме ужасной рвоты ничего больше не получила. Только к концу пятого дня у неё что-то забрезжило, и появилась уверенность, что на шестой день процесс точно пойдёт так, как надо. Однако, ритуал был расчитан на пять дней, и группа не собиралась оставаться из-за неё на шестой. Пришлось ей уехать не солоно хлебавши.
В Ришикеше таких ограничений по времени у меня не было, можно было изнурять себя питьём необычайно горького напитка из лианы духов в течение десяти дней, но с каждым днём мой кошелёк становился бы тоньше.
   Итак, Ришикеш. Добраться от Екатеринбурга до этого индийского городка не так-то просто: дорога занимает сутки. В полдень вылетаешь в Москву, там приходится до вечера ждать рейса в Дели, потом ещё шесть часов лететь. В Дели самолёт прилетает в три часа ночи, а метро открывается только в пять или шесть утра. Затем надо добираться до железнодорожного вокзала, потом поездом ехать до Харидвара, а оттуда ещё автобусом до Ришикеша. И за всё это время хрен поспишь, так как полежать нигде не получается, а спать сидя я не могу, даже если очень уставший. В общем, весьма тяжеловато.
Единственный способ как-то облегчить это изнурительное передвижение – взять в аэропорту Дели такси и доехать на нём сразу до конечного пункта. Правда, это уже будет стоить намного дороже.
К счастью, на этот раз, данный вариант был вполне приемлем, так как я нашёл на индийском форуме аж шестерых попутчиков до Ришикеша. В обычную машину мы бы все не поместились, поэтому пришлось обратиться к моему знакомому таксисту, проживающему в Дели - сикху Титу, владевшему микроавтобусом.
Я заранее списался с ним, и он запросил за поездку 5500 рупий. На семерых получалось по семьсот с лишним, что ненамного дороже варианта с поездом.
Да, на поезде ехать и комфортнее и быстрее, так как движение по дорогам Индии далеко от скоростного. К тому же, нам пришлось довольно тесно, так как у всех почему-то оказались огромные рюкзаки, но зато было шумно и весело; мы несколько раз останавливались по дороге, чтобы полюбоваться местными пейзажами и перекусить в придорожных забегаловках.
Среди попутчиков оказалась молодая и удивительной красоты девушка по имени Майя, с которой у меня завязалось приятное и многообещающее знакомство. Она ехала в Ришикеш обучаться йоге и получить посвящение в рейки, а узнав про айаваску, тоже захотела поучаствовать в этом.
Других моё намерение не заинтересовало, да это и к лучшему: три замороченных кришнаита, один фанат рафтинга и один маньяк-велосипедист, решивший исколесить на велике всю Индию, совершенно не вписывались в мои интересы.
У меня тоже была мечта покататься на велосипеде по Индии, Лаосу и Вьетнаму, но в этот раз, после айаваски, вряд ли меня потянуло бы на велосипед.
   Мы прибыли в благословенный город Ришикеш в одиннадцатом часу утра. Титу высадил нас у моста Рамджула и отправился в обратный путь.
Попрощавшись со всей честной кампанией, мы с Майей решили зайти в ресторанчик. Голод нас не мучил, просто хотелось посидеть в относительно тихом местечке и обсудить дальнейшие планы.
Не люблю быть навязчивым, к тому же девушка по возрасту была намного моложе меня – ей было чуть больше двадцати, но Майя проявляла ко мне такой интерес и расположение, что я не мог отказать себе в удовольствии продолжить наше знакомство и провести какое-то время вместе. Возможно, конечно, что этот её интерес ко мне был продиктован тем, что она приехала в Индию впервые, и ей нужен был тот, кто поможет, расскажет и покажет, но у меня, всё же, была надежда на что-то большее.
Я собирался остановиться у своего друга Аваниша: у него был просторный дом в Дехрадуне – городе, находившемся в двадцати километрах от Ришикеша. Пригласить туда Майю я не мог, поэтому раздумывал – отправиться в Дехрадун, или остановиться в гостинице, чтобы быть рядом с девушкой. В общем, я не стал заранее звонить Аванишу, чтобы он приехал за мной.
  Мы перешли по переполненному людьми и постоянно сигналящими мотоциклистами мосту на противоположный берег Ганги и вскоре добрались до моего любимого ресторана “Green View”.
Встретили нас там, как очень дорогих гостей, так как и менеджер и официанты помнили меня и мои щедрые чаевые. Здесь всё было как и прежде: тот же интерьер, тот же персонал, та же приятная атмосфера и тот же магазинчик в отдельной комнатке, торгующий ювелирными украшениями и полудрагоценными камешками. Как-то я покупал здесь два колечка с голубыми топазами, в России удалось продать их в два раза дороже.
  Усевшись за столик, мы с Майей заказали по фруктовому салату и масала чай.
- Ты хорошо знаешь английский? – спросил я Майю.
- Более или менее. А ты?
- Тоже более или менее.
- Тебя тут помнят. Когда ты последний раз был Индии?
- Больше четырёх лет назад.
- Довольно таки давно. И до сих пор помнят.
- Мою физиономию почему-то сложно забыть.
- И голос тоже. Он просто волшебный.
- Думаешь, что и мужчины зачаровываются моим голосом? Мне кажется, что он нравится только женскому полу.
- Насчёт мужчин не знаю. А гостиница отсюда далеко?
- Нет, совсем рядом. Там в одном здании сразу две гостиницы. Ты как хочешь – подешевле, или покомфортнее?
- И то и другое.
- Вообще, сейчас не очень жарко, так что кондиционер тебе вряд ли понадобится. А номера все неплохие.
- Хотелось бы, чтобы туалет и ванна были в номере.
- Ванн тут нет, только душ.
- А какие цены?
- Разные. В районе Лакшманджула можно найти номер за 400 рупий в сутки, но тот район не очень. Лучше здесь. Если хочешь со всеми удобствами, но без кондиционера, где-то рупий семьсот, наверное, будет. Так, по крайней мере, было в 2013-м. Это дорого для тебя?
- Нет, нормально.
- Я бывал здесь оба раза в июне и приходилось жить в номере с кондиционером. Ценник был 1200 в сутки.
- Тоже не дорого по сравнению с нашими гостиницами.
- Ну да, особенно в те времена, когда доллар стоил в два раза дешевле. Тогда 1200 рупий равнялись примерно семистам рублям.
- Андрей, а сколько времени ты планируешь пробыть в Индии?
- До середины мая. А ты сколько здесь пробудешь?
- У меня обратный билет на 20 апреля.
- И это без вариантов?
- Нет, я пока свободный человек и тоже могу всё поменять.
- Свободный в каком плане? – поинтересовался я. Мне хотелось узнать, есть ли у Майи возлюбленный.
- Во всех отношениях – и в плане работы и в плане семьи.
- Ты говорила, что ведешь свой блог. Неужели этого хватает? Я имею в виду заработок.
- Не только это. Ещё я занимаюсь фотографией, рекламой.
- То-то я гляжу, у тебя фотоаппарат крутой.
- Ну да. Я снимаю, меня снимают.
- Тебя?
- Да. Я подрабатываю фотомоделью. Ты удивлён?
- По-моему, ты просто мечта любого фотографа. Это наслаждение – снимать такую красоту. Жаль, что я не профессиональный фотограф, а то можно было бы устроить классную фотосессию.
- Ты совсем не знаком с фотоаппаратом?
- Знаком, но на уровне любителя. У меня в сумке Panasonic FZ1000.
- Здорово, он очень хорошо снимает видео.
- Да, поэтому я его и взял. Фото мне как-то не очень нравятся, я больше люблю движение. Хочу сделать фильм про эту поездку. Надеюсь, она будет супер интересной.
- Без сомнения. Скажи, здесь есть какие-то достопримечательности, помимо храмов?
- А что тебя интересует?
- Ну, какие-нибудь живописные места, что-то необычное.
- Здесь есть парочка небольших водопадов в лесу, но я бы не сказал, что они очень уж живописные. Чтобы было очень живописно, лучше всего поехать в Гималаи, вот там такие панорамы, что просто дух захватывает.
- По-моему, это недалеко отсюда.
- Недалеко. Ришикеш находится у самого подножия гималайских гор. Если будет желание, можно взять мотоцикл и сгонять, скажем, в Бадринатх. До него триста километров.
- О, многовато.
- Можно и поближе куда-нибудь. Там точно есть что посмотреть. Но лучше в Бадринатх. Где-то в тех местах есть долина цветов - просто фантастическое зрелище.
- Ты был там?
- Нет. В самом Бадринатхе был, но до долины цветов как-то не пришлось добраться.
- А что ты там делал?
- Получал билет домой.
- Не поняла. Что ты имеешь в виду?
- Видишь ли. Бадринатх – это самое святое место на Земле, так по крайней мере утверждают ведические писания. И в Бадринатхе есть две святыни, простое лицезрение которых гарантирует освобождение от рождений и смертей. Я больше не хочу рождаться в материальном мире, поэтому и ездил в Бадринатх, чтобы поклониться этим святыням и получить гарантию освобождения.
- Ты веришь в это?
- Я бы не поехал туда, если бы не верил.
- Интересно. Так просто – приехал, посмотрел и всё.
- Да, так просто. Должен же быть выход отсюда и для невежественных людей, подобных мне. Я на духовные подвиги не способен, а снова рождаться в материальном мире не хочется. Вот для таких как я и существует особая милость Вишну. А ты какой-нибудь религией интересуешься?
- Да как-то особо нет. Мне нравится буддизм, кришнаиты тоже ничего – весёлый народ. В детстве меня покрестили, но христианство мне вообще не по душе. Посмотришь на этих жирных попов на дорогих иномарках и отпадает всё желание идти к ним в церковь. Им ещё ручки прихожане целуют. Мафия, да и только.
- Да уж, что мафия, то мафия. Попики у нас охреневшие. Хотя не все, есть весьма достойные батюшки. Ну да ладно, хрен с ними. А где ты собираешься обучаться йоге и рэйки?
- Йоге - в ашраме Шивананды.
- О, это прямо на противоположном берегу. Выйдем из ресторана, я тебе его покажу, ашрам отсюда хорошо видно. А рэйки?
- Тут есть центр. Я адрес не помню, потом достану, покажу.
- Хорошо. Спать хочешь?
- Очень. Пора бы отдохнуть после дороги. У тебя какие планы? Ты говорил, что будешь жить у знакомого в Де … забыла как город называется.
- Дехрадун. Это километров двадцать отсюда. Но, если моё присутствие тебя не обременит и я смогу быть тебе чем-то полезен, я остановлюсь здесь в гостинице.
- Это было бы очень здорово! А твой друг не обидится?
- Нет, сейчас ему позвоню и всё объясню. Но встретиться с ним сегодня обязательно нужно.
- Андрей, ты не знаешь, в этих гостиницах есть двухкомнатные номера?
- Двухкомнатные? Не в курсе. Ты любишь простор?
- Мы могли бы снять номер на двоих. Ты бы занял одну комнату, а я другую. Может, это обошлось бы дешевле.
Тут я чуть не поперхнулся чаем. Такого благоприятного поворота событий невозможно было предположить: жить в одном номере со столь обворожительной девушкой – это, как говорил Карабас Барабас, «просто праздник какой-то». Что-то мне подсказывало, что отношения у нас с ней зайдут достаточно далеко. И я был этому несказанно рад. Но, как истинный удав, рождённый в год змеи, я умел ждать своего часа и не показывать эмоции прежде времени, хотя внутри меня уже всё ликовало. Теперь мне очень сильно захотелось, чтобы в этих гостиницах были двухкомнатные номера.
- Не знаю, Майя. Думаю, что в той гостинице, где я жил, точно двухкомнатных номеров нет. А насчёт других даже не знаю. Поищем, идея очень хорошая, – ответил я спокойным голосом.
- Может пойдём?
- Погоди минутку, сейчас другу позвоню, а то на улице очень шумно.
Я позвонил Аванишу и попросил его заехать за мной попозже. Вообще отказываться от встречи с ним сегодня было бы полным свинством, так как он ждал моего приезда и, наверняка, его мама и жена уже готовили обед по случаю прибытия гостя.
- Майя, хочешь познакомиться с моим другом? – спросил я, оторвавшись от беседы с Аванишем, - давай вместе махнём к нему.
- С удовольствием. А это удобно?
- Думаю, что удобнее некуда. Но, всё же, спрошу.
- Аваниш, ты не против, если я буду с девушкой? – продолжил я телефонный разговор.
- Конечно, Андрей, приезжайте вместе. Я буду очень рад. Это твоя невеста?
- Нет. Мы познакомились в пути?
- Как в первый раз?
- Почти. Только тогда это случилось в поезде, а сейчас в аэропорту в Москве.
Мы договорились, что Аваниш подъедет за нами часика через полтора, и, расплатившись за трапезу, направились в гостиницу.
Как только мы вышли на улицу, тут же на глаза попалась вывеска, приглашающая поменять валюту. Вообще, в Ришикеше можно спокойно расчитываться и долларами, но это не всегда удобно, поэтому мы решили поменять некоторую часть своих «зелёных» на местные деньги. Самопальный обменный пункт находился в магазинчике, торговавшем продукцией известной кампании «Himalaya» – там просто на кассе меняли доллары на рупии.
- Ты тоже с наличными? – спросил я Майю.
- Да, предпочитаю носить в кармане нормальные деньги, а не пластик.
- Правильно. Я тоже. В свою первую поездку я познакомился здесь с женщиной из Питера. У неё вообще не было наличных, а только карточка. А карточкой здесь не везде расчитаешься. Мы с ней немало побегали в поисках банкоматов, которых здесь не очень то много, да ещё и не все нормально работают. Также с неё за каждый съём наличных процентики взымались. А в отдалённых районах вообще банкоматов нет. Например в Бадринатхе, или Кедаранатхе. Там без наличных делать нечего.
Пока Майя разглядывала изобилие косметики на стеклянных полочках, я обменял двести долларов и приобрёл шикарное масло для массажа в подарок племяннику - он профессиональный массажист.
Затем моя спутница тоже совершила обмен и мы пошли дальше. Вскоре мы достигли стен ашрама Parmarth Niketan, возле которых на земле сидели бездомные искатели духовных истин, ожидающих пожертвований от прохожих.
Я хорошо помнил этот контингент, потому что постоянно давал им денюжку, и сейчас обнаружил, что появилось много новых лиц, а бессменных завсегдатаев осталось лишь двое.
Меня они вряд ли помнили, но я, по старой памяти, пожертвовал по десять рупий именно им. Новичков я оставил на потом.
- Здесь так классно! – воскликнула Майя, разглядывая набережную Ганги, где каждый вечер проводились церемонии поклонения священной реке, - я всё это видела на фотках, а теперь оно прямо передо мной. Даже не верится!
- Мне здесь очень нравится, - сказал я, - когда я жил в Ришикеше, то каждый вечер ходил сюда на Ганга арати – просто великолепное зрелище.
- Я читала, что оно начинается в шесть вечера.
- Да. Но сегодня мы на него не попадём.
- Завтра обязательно сходим!
- Вне всяких сомнений.
Свернув в проулок и обойдя лежащих на бетоне умиротворённых коров и медитирующих собак, мы достигли здания гостиницы.
Удивительно, но здесь за четыре года вообще ничего не поменялось. Тот же управляющий Прадип и его помощник Сурендер встретили нас восторженными улыбками.
- Андрей, друг, ты совсем не изменился! – воскликнул Прадип, горячо пожимая мне руку.
- Ты тоже, Прадип. Такой же весёлый преданный Господа Шивы.
- Ты помнишь?! Ну что, в храм снова поедем?
- Ты прям сразу в храм. Попозже. Знакомьтесь – это моя попутчица Майя, – представил я им девушку.
Мужчины со сдержанной улыбкой представились Майе, но за их сдержанностью я разглядел вспыхнувшую бурю страстей – естественную реакцию любого здорового самца на молоденькую и столь привлекательную особу.
- Какие у вас сейчас цены? – спросил я, - они ниже, или выше, чем четыре года назад.
- Цены не изменились, те же 1200 рупий.
- Прадип, у вас есть номера с двумя комнатами?
- Нет. Есть большой номер с двумя кроватями, но двухкомнатных нет.
- А не подскажешь, где есть?
- Ты знаешь, сколько это будет стоить?
- Дорого?
- В одной гостинице 5600 в сутки, а в другой больше семи.
- Ой! Это нам не по карману, – сказал я.
- Да, это черезчур, – согласилась Майя.
- Вам дешевле снять дом, – сказал Сурендер.
- А это далеко отсюда?
- На том берегу Ганги. У меня есть один на примете, километра три отсюда.
- Далековато. Майе надо на йогу ходить каждый день, да и вообще здесь классно. Нет, пожалуй дом не подойдёт. Есть у вас два свободных номера рядом?
- Сейчас много свободных номеров. Хочешь на втором этаже, хочешь – на третьем.
- А где обезьян поменьше?
- Обезьяны везде лазят, так что без разницы. Просто не надо окно настежь открывать.
- Да, я в прошлый раз сглупил. Хорошо, что они телевизор не утащили, а только одну штору.
- Кстати, помнишь, ты в прошлый раз оставил мне обувь и новую курту, чтобы я их кому-нибудь пожертвовал?
- Ну да, помню.
- Я отдал их одному человеку и вот тебе от него благодарность, – Прадип достал из стола браслет из рудракши, - я знал, что ты когда-нибудь снова приедешь и хранил это.
- Вот это да! Спасибо! Я действительно приехал снова.
- Куда на этот раз отправитесь с Майей?
- Планов очень много, даже не знаю с чего начать. Скорее всего, в Джошиматх обязательно сперва съездим, или в Бадринатх. Вообще, пока неизвестно.
- Ну хорошо. Давайте паспорта, будем оформлять.
- А можно копии? – спросила Майя.
- Конечно. Сколько суток будете оплачивать?
- С меня пока что за пару суток, – ответил я.
- С меня тоже за двое, – сказала Майя, посмотрев на меня.
Расчитавшись, мы в сопровождении Сурендера и взалившего на себя наш багаж служащего с неразборчивым именем, поднялись на второй этаж.
Я выбрал номер, в котором останавливался в прошлый раз, а Майе достался точно такой же по соседству.
- Ну что, примем душ и вперёд? – спросил я.
- Ну да. А тут очень даже неплохо, - сказала Майя, осмотрев свой номер, - мои друзья, которые постоянно ездят в Индию, пугали меня тараканами и полной антисанитарией.
- Нет, тут всё в порядке. Даже вода из крана не мутная течёт. Только пить её не вздумай. Даже зубы лучше чистить с бутилированной водой. Эх, я совсем забыл, надо было воды купить.
- А тут есть, – Майя показала на стол, где стояла литровая бутылка с питьевой водой.
- У тебя найдётся какое-нибудь длинное платье? – спросил я.
Девушка была в шортах, и её стройные, изумительной красоты ноги могли свести с ума не только обычных мужчин, но даже аскетов и йогов. К тому же, в таком виде было не очень удобно появляться в гостях у Аваниша: его семья не была религиозной, но, всё же, придерживалась некоторых традиций. Из уважения, стоило одеться более скромно.
- У меня есть сари, - ответила Майя, - я, пожалуй, его одену.
- Сари? Вот это да! Откуда оно у тебя?
- У меня был друг кришнаит. Это его подарок.
- Почему был? Он что, эмигрировал во Вриндаван?
- Нет. Просто он настолько докучал меня наставлениями о том, какой должна быть ведическая женщина, что мне это надоело и мы расстались.
- Тебе не захотелось быть ведической женщиной?
- Нет, я к такому подвигу не готова.
- Ну всё, оденешь сари и станешь жемчужиной Ришикеша, даже воообще всей Индии. С такой внешностью тебе прямая дорога в Болливуд.
Улыбнувшись друг другу, мы уединились в своих номерах, чтобы помыться и сменить одежду.
  Встав под душ, я почувствовал себя намного лучше – вода действовала очищающе не только на кожу, но и на внутреннее состояние.
- Боже мой, какой подарок мне преподнесла судьба! – подумал я.
Все мои мысли были сейчас о Майе, и её прекрасный образ стоял у меня перед глазами. Она была настолько красивой, нежной и сексуальной, что мой ум просто свихнулся: мне было чрезвычайно сложно сохранять невозмутимость и не показывать девушке, как страстно я её желаю.
Однако, я понимал, что надо как-то остепениться, поэтому сделал воду попрохладнее и попытался успокоить ум, переключив его на мысли о предстоящей церемонии айаваски.
В конце-концов, я так долго к этому шёл. Первый мой опыт оказался неудачным: соблазнившись относительной дешевизной одного предложения в России, я нарвался на откровенных торчков, которые, пообещав шикарный трип, напоили вместо айаваски каким-то суррогатом, от которого кроме головной боли я ничего не испытал. Потом я пытался найти кого-нибудь ещё, кто проводит такие мероприятия где-нибудь поблизости, но это не принесло результата. Оставалось поехать либо в Перу, либо в Индию. Индия была гораздо дешевле, поэтому выбор пал на неё. Конечно, это был не идеальный вариант, но тот факт, что церемонию должны были проводить настоящие шаманы из Перу, весьма обнадёживал.
Моё запутавшееся в проблемах сознание требовало серьёзного внешнего воздействия. Даже хвалёная психотехника ТФВ, которой я владел, не могла ничем помочь по причине моего глубокого психического истощения: я был просто не в состоянии работать сам с собой, а просить своих соратников провести со мной столь объёмную работу мне было неудобно.
В общем, вся надежда была на то, что либо айаваска, либо психоделики приведут меня в чувство и всё быстро и круто поменяется к лучшему.
   Закончив с душем, я попил воды, включил потолочный вентилятор и упал на кровать: я знал, что женщины всегда собираются дольше мужчин, поэтому можно было минут десять поваляться.
И чуть было не заснул. Только благодаря шуму за окном мне удалось вырваться из рук Морфея, который овладел мной быстро и незаметно. На кондиционере взгромоздились две обезьяны и стали издавать какие-то звуки, благодаря чему я и очнулся.
Наверное, прежде здесь жил какой-нибудь любитель обезьян, который их подкармливал, вот они и расшумелись, ожидая, вероятно, от меня гостинцев. Или они просто желали со мной пообщаться – расспросить о жизни в России, о правах и свободах обезьян в моей стране.
Но мне было не до них.
Поднявшись, я вытащил из рюкзака большую сумку с презентом для Аваниша и его семьи, фотоаппарат, и принялся одеваться.
Мне нравится индийская одежда и я с удовольствием её носил не только в Индии, но иногда и дома. Вот и сейчас я решил облачиться в длинную индийскую рубаху, называемую куртой, и узкие брюки.
У меня было с собой два комплекта этого облачения: один обычный хлопковый, а другой из шёлка. По случаю похода в гости, я надел шёлковый костюм: он выглядел очень красивым и богатым.
Накинув на плечи сангаваштрам – шёлковую накидку наподобие кашне, я полюбовался на себя в зеркало, взял сумку и отправился к Майе.
  Когда она открыла дверь, я обомлел и не в состоянии был отвести глаз от девушки - в сари она выглядела как настоящая богиня красоты.
- Waw! – воскликнула Майя, - ты настоящий махарадж!
- А ты…ты просто чудо! – еле вымолвил я онемевшим языком.
Майя с улыбкой посмотрела на меня и, взяв меня за руку, пригласила войти.
В комнате пахло каким-то чудесным парфюмом, и казалось, что это уже не гостиничный номер, а обитель сказочной нимфы.
- Я хочу взять с собой фотоаппарат, – сказала она.
- Отлично. Я буду снимать видео, а ты фотографировать. Потом всё это соберём вместе и состряпаем фильм. Я тоже свой фотик взял.
- У тебя такая огромная сумка. Ты что, деньги в ней носишь?
- Нет, там пятнадцать килограмм гречки и ещё подарки для мамы, жены и дочери Аваниша.
- Гречки? Ты вёз её из России?
- Да. Аваниш очень её любит, а здесь гречки не найти, хотя родом она как раз из Индии.
- Вот это да! Надо бы и мне что-то купить для них, а то неудобно с пустыми руками в гости идти.
- Мы же не раздельно идём, а вместе. Так что и подарки от нас обоих, не надо ничего покупать.
- Ну ладно.
- Тебе так идёт сари! – я не мог оторвать глаз от Майи, - в нём ты похожа на сказочную нимфу с райских планет. Если ещё диадему на голову одеть, то все тебе точно начнут поклоняться, как богине.
Сари у Майи было не из дешёвых и смотрелось просто великолепно. Мы с ней сейчас походили на царственную пару, вышедшую из своего дворца прогуляться. И я предполагал, что наше появление на улице неизбежно станет главным событием этого района Ришикеша.
Стоило нам спуститься в холл, как тут же раздались восторженные возгласы Прадипа и других служащих гостиницы: наш вид сразил их наповал.
Только мы вышли на улицу, приключилось то, о чём я и думал – взгляды прохожих примагнитились к нам так, будто мы были полубогами, сошедшими с небес.
- Похоже, с нарядами небольшой перебор, по скромненькому не получилось – сказал я.
- Ничего, пусть думают, что мы артисты из Болливуда.
- Точно.
- Может выпьем где-нибудь кофейку, а то  в сон клонит – предложила Майя.
- Давай. Вот тут ещё одна гостиница, в ней есть неплохой ресторанчик.
Заведение было абсолютно пустым, и официант очень возрадовался нашему приходу, расчитывая на то, что сейчас и ему и поварам найдётся, наконец, работа.
Но, приняв наш заказ, он немножко погрустнел: кроме кофе нам не нужно было ничего, поскольку впереди нас ждал вкусный домашний обед.
- Ты говорил, что занимаешься психологией, - сказала Майя.
- Да, я практикую современную психотехнику под названием ТФВ.
- Это что значит?
- В переводе с сокращённого русского языка – трансформация фильтров восприятия.
- Вроде, я что-то слышала об этой технике. И что с её помощью можно делать?
- Приводить в порядок свою психику: избавляться от страхов, обиды, ненависти, других негативных эмоций. В принципе, можно вообще очень серьёзно трансформировать сознание, но на это потребуется много времени.
- И психические отклонения можно исправлять?
- Смотря какие. Вот недавно обратился ко мне один чувак и попросил, чтобы я сделал из него настоящего мужчину. Он гомосексуалист. Сомневаюсь, что это возможно изменить, поэтому я отказал ему. 
- А зачем ему понадобилось менять свою природу? Если он гомосексуалист, то это должно ему нравиться.
- Он ударился в духовную практику и пришёл к пониманию, что гомосексуализм – это грех.
- Так может устранить такое понимание? Это возможно? Пусть остаётся гомосексуалистом и не парится по этому поводу.
- Точно, вот это можно сделать. Надо будет предложить ему такой вариант.
- У меня тоже есть небольшая проблема, – сказала Майя, - и я хочу рассказать тебе о ней. Но только не сейчас, позже.
- Хорошо. Без проблем никак: богатые и бедные, красивые и некрасивые – у всех в уме есть нечто, что мешает нормально жить и быть счастливым.
- А ты устранил свои проблемы в уме?
- К сожалению, нет. Это очень большая работа, которая мне одному не под силу. Я не умею достаточно хорошо работать сам с собой. С другим человеком - пожалуйста, но прорабатывать самого себя чрезвычайно проблематично. Поэтому, кстати, я сюда и приехал, чтобы как-то трансформировать сознание с помощью внешнего воздействия.
- Ты думаешь, что айаваска тебе поможет? Это не опасно?
- По той информации, которую я почерпнул из опыта других, никакой особой опасности в этом нет. У меня нет стремления просто поторчать, я расчитываю на то, что это поможет мне глубже понять природу сознания.
- Мне бы тоже этого хотелось, - сказала Майя, - заглянуть внутрь себя, раскопать все свои страхи, проблемы, всё, что мешает полноценно раскрыться.
- Ты не боишься?
- Немного страшновато, но, я думаю, это естественно; ничего не боятся только идиоты, наверное.
- Ты права. Ладно, пойдём, а то Аваниш уже скоро подъедет.
  После крепкого кофе как-то сразу стало повеселее. Мы покинули ресторан и отправились на противоположный берег Ганги.
Шествуя вдоль торговых павильончиков, тянущихся сплошной стеной по левую сторону, мы насобирали столько пристальных взглядов местных жителей, что у меня от волнения аж вспотела спина – я не привык к такому избытку внимания.
А Майя, казалось, оставалась невозмутимой, ей это было в кайф. Только когда к ней стали прикасаться руками проходящие мимо женщины, она слегка занервничала. Увидев, что ни прикасаются и ко мне, она спросила: «Андрей, зачем они это делают?»
- Не беспокойся, всё в порядке. У них существует такое поверье, что если прикоснуться к белому, или западному человеку, то в следующей жизни переродишься западным человеком. Они думаю, что все западные люди богаты и счастливы.
- Да уж, не от хорошей жизни у них такие поверья.
- Естественно. Видимо всё уже так осточертело, что они цепляются за что угодно, лишь бы снова не попасть в такое положение, как сейчас.
- Интересно, а к кому прикасалась бы я на их месте? – промолвила Майя.
- Может, к олигархам?
- Нет, уж точно не к олигархам. Скорее к каким-нибудь просветлённым личностям. Например к таким, как Ошо.
- Ты думаешь, что Ошо был просветлённым?
- Не знаю, кто-то говорит, что был. А ты к кому хотел бы прикоснуться?
- Так же, как и ты – к реализованным святым мудрецам.
- Хочешь стать мудрецом?
- Хочу стать полностью счастливым. А здесь, за исключением законченных дебилов, могут быть счастливы только просветлённые мудрецы.
- Ты знаешь таких?
- Из ныне здравствующих нет.
- А из тех, кто умер?
- Свами Шивананда, Парамахамса Йогананда.
- Мне тоже нравится Свами Шивананда. Я много про него читала, и его книги тоже.
  Миновав мост, мы свернули налево и вскоре достигли ещё одного базарчика. Чего здесь только не было: дорогая и дешёвая парфюмерия, масла для массажа, всевозможные проферналии для поклонения божествам, традиционная индийская одежда, ювелирные украшения, кантималы из туласи и рудракши самых разнообразных размеров, благовония, холщовые сумки со слониками и ещё куча всякой всячины, которую просто невозможно перечислить.
Я был много наслышан о навязчивости индийских торговцев, но именно здесь, в Ришикеше, приставучести с их стороны не наблюдалось – они спокойно сидели в своих лавках и выглядели даже немного равнодушными.
У Майи глаза разбегались в разные стороны, чувствовалось – её так и тянет что-нибудь купить.
- Рядом с тем местом, где мы с тобой меняли валюту, находится очень хороший магазинчик, - сказал я ей, - там есть многое из того, что здесь продаётся, но только лучшего качества. Если хочешь, завтра туда заглянем.
- Очень хочу.
- Тогда завтра прямо с утра устроим маленький шопинг.
- Мне надо утром сходить в ашрам, всё узнать и записаться на занятия. А потом ещё в центр рейки.
- Вот это лучше сделать пораньше. Думаю, что к десяти ты уже управишься. Ашрам точно открывается очень рано. Да и центр рейки, скорее всего, часам к девяти уже будет работать.
- Андрей, ты не хочешь походить на йогу?
- Что-то особого желания нет. Я вообще не люблю групповые занятия. Мне приятнее с восходом Солнца посидеть на берегу Ганги и помедитировать.
- Здорово. Я хочу искупаться в Ганге.
- Завтра обязательно искупаемся. Только учти, вода весьма холодная.
- Ничего, я закалённая.
Миновав рынок и стоянку «тук-туков», мы направились к условленному месту. Аваниш ещё не подъехал, и нам пришлось отойти от дороги, чтобы не мешать движению. Дело в том, что здесь отсутствуют такие вещи, как обочина и тротуар. Есть просто дорога, по которой двигаются все: транспорт, люди, животные.
Никаких правил дорожного движения, всё как-то саморегулируемо. В прошлом году я прокатился здесь на байке, так чуть не вмочился в корову и зацепил рулём за сари одну женщину. Хорошо, что со мной пассажиром ехал Сурендер, он успокоил её взбешённого мужа.
Вообще, ездить здесь опасно, особенно по горным дорогам. Это у нас в России водители грузовиков ведут себя достаточно вежливо, а в Индии правило такое – у кого больше машина, тот и прав. Тебя запросто могут прижать так, что выскочишь с дороги, или улетишь в пропасть. Пропасти там в некоторых местах просто жуткие – ни малейшего шанса выжить, если туда загремишь.
И ещё одна неприятная особенность нынешних дорог, преимущественно городских – это ужасный шум. Из-за отсутствия правил, автомобили и байки постоянно сигналят, чтобы проложить себе путь, и это конкретно бесит.
   Аваниш запоздал на сорок минут. Оказалось, что по дороге у него спустило колесо и пришлось ставить запаску. Сам он этого делать не умел, поэтому вызвал знакомых из сервиса. Пока те приехали, поменяли, прошло много времени.
  Мы были очень рады увидеть друг друга снова, а новое знакомство стало обоюдно приятным и для Аваниша и для Майи.
Усевшись в машину мы отправились в Дехрадун.

               
Глава II

   Званый обед удался на славу. Мы очень тепло пообщались с семьёй Аваниша, вручили подарки, отведали вкусной еды, приготовленной специально для нас без острых специй, а затем нас повезли показывать родственникам. Я думаю, что именно показывать, так как у индийцев очень принято чем-то хвалиться.
Сперва мы посетили дом брата Аваниша с его большим семейством, а после поехали к маме его жены. И везде нас угощали едой, так что мы конкретно объелись.
Всё было здорово, но одно известие нас очень огорчило: по неизвестным причинам приезд шамана откладывался на неопределённый срок, и церемония айаваски оказалась под угрозой срыва. Оставалось только надеяться на то, что в течение ближайших трёх недель всё как-то благополучно разрешится.
  Наше общение с индийскими друзьями продолжалось до самого вечера. Солнце уже зашло, когда мы покинули дом последних родственников и решили отправиться в гостиницу.
  И вот мы снова очутились на берегу Ганги. Отсюда были видны горящие на противоположном берегу лампады завершавшейся церемонии поклонения священной реке. Блики огней на волнах, тёмные очертания гор на горизонте, мерцающие звёзды, тёплый воздух, наполненный приятными запахами – всё это создавало совершенно необычную атмосферу вокруг, и, если бы не усталость, можно было бы сесть где-нибудь на набережной и просто предаться молчаливому созерцанию.
- Похоже, что завтра я буду долго долго спать, - сказала Майя.
- Да уж, и моя утренняя медитация, судя по всему, накрылась медным тазом.
- Думаю, что ничего страшного. Надо хорошенько отдохнуть после дороги, а потом уже что-то делать.
- Так что, завтра никаких дел?
- Как получится.
- Вообще, сейчас только восемь часов, у нас будет достаточно времени выспаться.
- Жаль, что с айаваской ничего не получается.
- Да уж, как-то не складывается. Можно, в крайнем случае, на ГОА махнуть, там тоже церемонии проводят. Только у них, вроде, в апреле эти мероприятия заканчиваются. И там подороже будет. И шаман там не перуанский, а откуда-то из Крыма. В общем, надо списаться с ними и подумать. Может всё и сложится. Я всё равно собирался туда поехать. Поедешь, если что?
- Поеду.
- Как тебе семейство Аваниша?
- Мне они все очень понравились, особенно его дочка – такая симпатичная. Вообще странно, что они не верующие. Я думала, что индийцы все очень набожные.
- Как видишь, не все. Я тоже поначалу этому удивился. Даже пытался как-то убедить Аваниша, а он мне сказал: «Это недоказуемо. Выбрось из головы всю эту духовность и просто занимайся любимым делом, а также помогай тем, кто нуждается в помощи».
- Да, простая и разумная философия. Мне показалось, что он достаточно умиротворён и счастлив.
- Я того же мнения. И немного завидую ему.
- У каждого свой путь.
- Точно. Только иногда хочется идти чьим-то путём, а не своим. Свой кажется каким-то неправильным, или сложным. Надеюсь, что после айаваски это заблуждение исчезнет.
- Хорошо бы.
- А у тебя что за проблемы, или ты не готова об этом говорить?
- Да, слишком много для одного дня, я устала.
- Не хочешь в Ганге искупаться перед сном, чтобы спалось слаще? Говорят, что река смывает много грехов. Ляжешь спать безгрешной.
- Я не против, только потом одевать эти наряды на мокрое тело будет как-то не очень.
- Так мы переоденемся и полотенца возьмём.
- Давай, это будет классно!
- Только тебе придётся купаться в одежде.
- В одежде!? Зачем?
- Ты взрослая девушка. Если тебя увидят в купальнике, то ничем хорошим это не кончится. Полицию, конечно, не вызовут, но осуждающих взглядов и возгласов будет предостаточно. Карма пострадает. Здесь, в некоторых местах даже есть надписи на камнях «Holy place. No bikini» (Святое место. Находиться в бикини запрещено). Под бикини подразумевается любой купальник. Женщина может купаться только в одежде.
- Хорошо, я одену шорты и футболку.
- Не сочти меня за зануду, я просто дал тебе информацию о местных правилах. Вообще, поступай, как хочешь.
- Спасибо что сказал, я и не знала об этих правилах.
Мы с Майей вступили в густой поток возвращающихся с Ганга арати людей. Радостная и одухотворённая толпа растекалась по магазинчикам и ресторанам, брахмачари в оранжевых одеждах следовали в ашрам, бездомные завсегдатаи собирали щедрую милостыню, а бродячие аскеты присматривали себе местечко для сна на мраморных плитах набережной.
- Завтра мы тоже поучаствуем в этом мероприятии. Очень увлекательно и вдохновенно, - сказал я.
- Представляю себе! Жаль, что в России такое не проводится. Вот было бы здорово, если бы на берегах рек каждый день собирались люди и устраивали нечто подобное.
- Да, я тоже об этом думал. Пусть даже не целый год, а хотя бы летом, пока тепло. Беда только в том, что у меня в городе реки нет, только озеро.
- И озеро, наверное, сгодится. Как оно называется?
- Синара.
- Вернёшься домой и организуешь поклонение святому озеру Синаре.
- Это идея. Только кто у нас будет великим гуру, который должен проводить церемонию?
- А ты это упрости как-нибудь и подтекст другой придумай. Или заделайся гуру. После айаваски в самый раз.
- Думаешь, получится?
- Непременно. Тем более с твоим голосом. Тебя будут слушать, как посланника Бога.
- Убедила. Стану синарским гуру. И религию новую создам. Меня будут звать Свами Шри Индри Синарский.
- А что значит Индри? Почему тебя мама Аваниша так называла? И жена.
- Видимо, это имя наиболее созвучно с Андреем. Индри – это на хинди Индра – главный полубог и властитель райских планет.
- О, ты властитель райских планет? А мне можно на райскую планету? Я очень хочу.
- Ну, на самом деле я не настоящий Индра. А если бы им был, то обязательно подарил бы тебе целую планету, где ты была бы королевой.
- Да, я бы там развернулась! У меня столько желаний!
- Не сомневаюсь, что у тебя богатая фантазия. Думаю, что твоя планета стала бы совершенно необычной и сказочной.
Беседуя, мы неспеша добрели до гостиницы, переоделись и отправились к реке.
То место, где обычно принято купаться, располагалось чуть ниже по течению. Вход на набережную был символически закрыт натянутой между столбиками цепочкой, чтобы оградить эту территорию от посетителей. Здесь, подстелив под себя старенькие одеяла, улеглись несколько отшельников и уже приготовились ко сну. Мы перешагнули через цепочку и спустились по ступеням к воде.
Майя огляделась вокруг и промолвила: «Слушай, так здесь никого нет. Никто не увидит. Я, всё-таки сниму одежду, в ней как-то непривычно купаться».
- Снимай, - согласился я и стал раздеваться.
- А это что за цепи в воде? Чтобы не унесло? – спросила Майя.
- Да. Течение достаточно сильное, поэтому надо держаться за цепь. Если унесёт и плохо плаваешь, то может приключиться каюк.
- Наверное утонуть в священной реке – это большое благо.
- Наверное. Только давай не сегодня, а то как-то по идиотски получится – приехали и в первый же день утонули.
- Да, в другой раз.
Майя сняла шорты с блузкой, оставшись в купальнике.
Мой взгляд, непроизвольно упавший на её великолепное тело, освещаемое лучом направленного на Гангу прожектора, взбудоражил сознание до такой степени, что я потерял контроль над собой. Плюхнувшись в воду, я чуть не выронил цепь, и только какой-то подводный валун предотвратил моё водное путешествие к Бенгальскому заливу.
- Осторожней, Андрей! – взволнованно вскрикнула Майя, - тебе плохо?
- Нет, всё в порядке. Оступился. Думал, что здесь под водой одна ступенька, а оказалось, что две.
Я смотрел на девушку, не в силах оторваться. Только прохлада воды и осознание того, что я нахожусь в водах священной реки, сдерживали мой порыв: я уже готов был наговорить ей всего всего, чтобы прикоснуться к ней и обнять.
- Ой, вода просто ледяная! – сказала она, осторожно ступив в Гангу.
- Иди сюда, здесь впадина и немного поглубже, - сказал я.
- Сейчас, только немного привыкну.
Майя зачерпнула ладонями воду и стала поливать своё тело.
Я отвёл взгляд от девушки и попытался успокоить свой ум. Отчасти мне это удалось.
Она приблизилась почти вплотную ко мне и, согнув ноги, погрузилась в воду по плечи.
- Как красиво! – промолвила Майя, глядя на противоположный берег реки, освещённый фонарями.
Оттуда доносились звуки современной музыки и многочисленные возгласы развеселившихся людей – похоже, что где-то среди домов и ашрамов располагался клуб, и там проходило что-то вроде дискотеки.
- Неужели теперь мы свободны от всех грехов?
- Вряд ли. Но от каких-то точно избавились, по крайней мере на время, - ответил я.
- А здесь река очень чистая. Я по «ютубу» ролики про Гангу смотрела – там такая мутная вода, просто ужас, и мусор плавает.
- Да, чем ниже по течению, тем грязи больше. А здесь не так далеко от истока и по пути нет особо крупных городов, поэтому тут ещё чисто, даже можно пить воду.
- Ты пробовал?
- Пробовал как-то. Однажды на Ганга арати. Я сидел на самой нижней ступеньке прямо у воды. Некоторые индусы зачерпывали воду ладонями и пили. Среди них был очень симпатичный мальчуган лет восьми. Мы встретились с ним взглядами. Он показал мне жестом, чтобы я сделал то же самое, что и он – зачерпнул воду из Ганги и выпил. Его взгляд был таким открытым и чистым, что я доверился ему, и на свой страх и риск последовал его примеру.
- И никаких плохих последствий не было?
- Нет. Говорят, что вода Ганги обладает такими сильными антисептическими свойствами, что в ней погибают даже вирусы холеры.
- Да, я слышала. Но пробовать пока как-то не хочется.
- Ты не замёрзла?
- Нет, сейчас почти совсем привыкла. Жаль, что поплавать нельзя.
- Да, сидеть на одном месте как-то неинтересно. Ну что, может хватит для первого раза?
- Пожалуй хватит.
Мы вышли из воды и, обтеревшись полотенцами, стали одеваться.
- Ну всё, сегодня будем спать, как медведи зимой – сказала Майя.
- Это точно. Я вообще, плохо сплю по ночам, мне больше нравится поспать днём, но сегодня я сделаю исключение.
- Теперь я понимаю, почему йоги в Индии так рано встают: у них в восемь вечера уже темно и можно ложиться спать, - сказала Майя.
- Да, к нашим реалиям это неприменимо ни летом, ни зимой. Хотя, когда я серьёзно занимался йогой, мне спать почти вообще не хотелось: я ложился в полночь, а в четыре утра уже просыпался и совершал пробежку.
- Ну летом-то ладно, в четыре уже светает. А зимой?
- И зимой бегал, только не по лесу – там ни черта не видно, а по городу.
- Скоро я тоже серьёзно займусь йогой и, наверное, тоже стану мало спать.
- Появится больше времени для творчества.
- Это верно, а то мне постоянно его не хватает.
Майя встала прямо передо мной и, глядя в глаза, молча взяла меня за руку. От этого прикосновения волнение и жар мгновенно разлились по всему моему телу. Не в силах произнести ни слова, я смотрел в бездонные, очаровывающие глаза девушки и мне хотелось только одного – как можно дольше продлить эти мгновения.
- Пойдём? – тихо произнесла она.
- Пойдём, - ответил я.
Мы отправились в гостиницу.
  Сурендер уже готовился закрывать двери – он всегда это делал на ночь, так что мы вернулись очень вовремя.
Поднявшись к своим номерам, мы остановились в холле, глядя друг в другу в глаза, и, словно ожидая чего-то.
- Спокойной ночи, - наконец вымолвил я.
- Спокойной ночи, Андрей – ответила Майя, как бы соглашаясь со мной в том, что на сегодня уже достаточно событий и впечатлений.
- Майя, ты обычно долго спишь?
- Когда как.
- Давай договоримся, что когда проснёшься, постучишь ко мне первой.
- Хорошо.
Мы разошлись по номерам.
   Моё сумасшедшее возбуждение стремительно растворялось в обволакивающей и успокаивающей сонливости. Раздевшись и запустив потолочный вентилятор, я выключил свет и упал на широкую кровать.
Вереница мыслей и образов потекла кинолентой на чёрном экране закрытых век, постепенно теряя свою яркость и значимость. Достаточно быстро я провалился в сон, обещавший быть глубоким и приятным.
   С той минуты, как я начал своё путешествие, прошло уже более сорока часов, и это практически без сна. Мне удалось немного подремать в самолёте, но это скорее напоминало бодрстование с закрытыми глазами. Так долго пребывать без полноценного отдыха мне ещё не приходилось и я удивлялся сам себе, что такое оказалось возможным.
  Проспал я, по моим меркам, достаточно долго и первое пробуждение состоялось в пять часов утра. Я всегда сплю по частям, и на этот раз всё произошло как обычно. Побрившись, помывшись и попив чаю из листьев туласи, я отправился на реку. Немного посидев в медитации на берегу Ганги, я вернулся в гостиницу и снова завалился спать. На этот раз сон продолжался до девяти утра.
Дальше спать было уже совершенно невозможно.
Я снова принял душ, на этот раз холодный, и приятная бодрость воцарилась в моём теле и сознании.
Майя, судя по всему, продолжала находиться в объятиях Морфея, поэтому надо было себя чем-то занять до её пробуждения.
Одевшись, я спустился вниз, чтобы поболтать с Прадипом.
Он угостил меня прасадом (освящённой пищей), привезённым из храма Шивы, находящемся в деревне Нилакантха, мы порассуждали на философские темы и договорились вместе съездить в его любимый храм.
Я почувствовал, что уже пора бы подкрепиться чем-нибудь горячим и в более приличных объёмах, нежели горстка прасада. Воспоминания о свежеприготовленных блюдах в любимом ресторанчике завладевали умом всё больше и больше.
Вернувшись в свой номер, я лёг на кровать, уложил ладони на живот и, призвав энергию рэйки, принялся накачивать энергией манипуру. Этой чакре я уделял больше всего внимания, ибо её раскрытие и сила сулили именно те блага, которые наиболее интересовали меня на данном этапе моего жизненного пути.
Прошло минут двадцать, пока тепло в этой области не переросло в обжигающий жар. Но этот жар чувствовался почти у самой поверхности кожи, что меня не устраивало, и я пытался мысленно направить его глубже к позвоночнику.
  Внезапно раздался стук в дверь. Мне почему-то показалось, что это стучал тот мужчина со сложным, не запоминающимся именем из прислуги.
Я крикнул: «Open, come in» (открыто, входите) и поднялся с кровати.
Дверь распахнулась и к своему удивлению, я увидел Майю.
- Доброе утро, Андрей. Тренируешь свой английский? – улыбаясь, сказала она.
- Доброе утро, Майя. Нет, я думал, что это тот коротышка, который заносил наши баулы.
- Это я.
Я пригласил Майю в комнату, с удовольствием созерцая её умопомрачительную внешность. Девушка была облачена в тонкий халат, и, судя по всему, другой одежды и нижнего белья под ним не было. Её взгляд несколько смутил меня - было очевидно, что её появление в таком виде говорит о приближении чего-то совершенно безумного.
- Как тебе спаслось на новом месте? – спросил я.
- Отлично. Я отдохнула просто великолепно и полна сил.
- Хочешь чаю? Очень вкусный, из листиков священного туласи.
- С удовольствием.
Я включил чайник и мы уселись в кресла напротив столика.
- А ты выспался?
- На все сто. Я, всё-таки, побывал с утра на Ганге и немного помедитировал.
- Классно! Купался?
- Нет, обошёлся душем в номере. Если хочешь, можем сейчас сходить искупаться, а потом отправимся обедать.
- Нет, я не хочу купаться. Можно я расскажу тебе сейчас о своей проблеме?
- Конечно, рассказывай.
- Я буду очень откровенной.
- Хорошо, ты можешь быть совершенно спокойна. Я не врач, но строго соблюдаю в тайне то, что мне рассказывают люди. И ещё: я не судья, не обвинитель и не батюшка в церкви – я не выношу никаких оценок.
- Дело в том, что я нимфоманка, - после короткой паузы промолвила Майя.
Это заявление повергло меня в некоторое замешательство. Да, я неоднократно слышал такие вещи от своих клиенток, оказывая им психологическую помощь, но откровение Майи отозвалось во мне совершенно необычным образом. Налив ей чаю, я спросил: «Почему ты так думаешь?»
- Я очень привязана к чувственным удовольствиям, к сексу.
- Ты испытываешь оргазм во время полового акта?
- Да, но не с мужчинами, а только сама с собой.
- У тебя было много мужчин?
- Нет, всего четверо. И никто не смог меня удовлетворить. Это меня мучает. Маструбация не даёт такого экстаза, о котором я мечтаю. Я хочу получить то, что может дать только мужчина, но до сих пор это не получалось.
- И по твоему, вся проблема только в тебе?
- Да, я уверена. Мужчины, с которыми у меня была близость, были вполне здоровыми и нормальными. Там не было такого, что они меня склоняли к сексу против моей воли, напротив, я была полна желания отдаться.
- Подожди, я достану тетрадку и ручку.
- Зачем?
- Мы проведём сеанс ТФВ, исследуем всесторонне твою проблему и посмотрим, что можно сделать. Мне необходимо делать записи. Готова?
- Нет, к псхологической работе я совершенно не готова.
- Не готова….? Тогда как же я смогу тебе помочь? Скажи, что именно мучает тебя больше всего – твоя чрезмерная привязанность к сексу, или то, что ты не испытываешь оргазм во время соития с мужчиной.
- И то и другое.
- А почему ты думаешь, что твоя привязанность чрезмерна?
- Я хочу заниматься сексом каждый день. Меня изматывает это желание и я понимаю, что это ненормально и нехорошо. Поэтому, кстати, я и решила заняться йогой, чтобы хоть как-то усмирить эту энергию.
- И ты не хочешь, чтобы мы в этом разобрались?
- Нет, я хочу это попробовать ещё раз …..с тобой.
Майя не отрываясь смотрела мне в глаза, ожидая с волнением моего ответа.
А что ей мог ответить здоровый, нормальный мужчина не замороченный до фанатизма религиозными догмами и принципами морали. Конечно, было время, когда я мнил себя весьма духовной и отречённой личностью. Я даже сидел на улице с фисгармонией и пел на всю улицу «Харе Кришна». Но однажды ко мне подошла молоденькая девушка в обтягивающем коротком топике и ещё более коротенькой юбочке. У неё были такие стройные, загорелые ножки, такая манящая внешность, что всё моё внимание тут же переключилось с мантры на неё, и я поймал себя на мысли, что хочу эту девушку прямо здесь и сейчас. Вся моя «духовность» улетучилась махом.
  Майя, внезапно смутившись своего откровения, поднялась с кресла и, отвернувшись, встала перед окном.
- Это неприемлемо для тебя? – промолвила она тихо, - прости….я не должна была об этом говорить.
Я поднялся с кресла, и обняв её сзади, нежно поцеловал в шею.
- Честно говоря, я мечтал об этом с самой первой минуты нашего знакомства.
- Правда? – Майя повернулась и прижалась ко мне всем телом.
- Чистая правда. Ты не представляешь, что творилось у меня внутри, когда я смотрел на тебя. И сейчас это превращается в настоящий ураган. Просто я умею это скрывать, но дальше сдерживать свои чувства я уже не в силах.
- И не надо, не сдерживай! – воскликнула Майя, прильнув своими губами к моим губам.
Наша страсть вспыхнула обжигающим огнём и повергла нас в неистовый водоворот объятий и поцелуев.
Развязав пояс на тонкой талии девушки, я снял с неё халат и моему взору открылось её фантастической красоты и совершенства молодое тело. Ум, получивший такой невообразимый подарок, просто отказывался в это верить – картина казалась совершенно нереальной.
- Возьми меня, делай со мной всё, что пожелаешь! – воскликнула Майя, и её горячее дыхание вновь коснулось моего лица.
- Ты готова к любым безумствам?
- Я хочу этого! Наверное это именно то, чего у меня не было с другими мужчинами. Дай мне это!
- Я дам тебе всё, что ты хочешь. Если я о чём-то не догадаюсь сам, скажи об этом!
- Хорошо.
Уложив свою возлюбленную драгоценность на кровать, я разделся и достал ароматное масло, купленное для племянника. Оно оказалось весьма кстати, ведь я так люблю дарить девушкам приятные ощущения и начинать путешествие в мир сумасшедшего экстаза с долгих и изысканных ласк.


Глава III

   У нас всё получилось. Майя была просто на седьмом небе от счастья – она обрела наконец то, о чём так долго мечтала. Мне никогда доселе не приходилось видеть настолько счастливой девушки. Похоже, что её проблема невозможности достижения оргазма с мужчинами заключалась в неких внутренних ограничений у обоих партнёров. И только когда были сняты все запреты и выброшена вся мораль, когда появилась возможность полностью отдаться всем своим желаниям, позволить себе абсолютно всё, результат был достигнут.
   Я тоже испытывал верх блаженства от такого чудесного подарка судьбы, и казалось, что наслаждение им не имеет пределов.
  Наши сладчайшие любовные игры продолжались в течение нескольких часов. Дикая, неистовая и всепоглощающая страсть сменялась спокойными, нежными ласками, эротическим массажем, затем огонь вспыхивал с новой силой, и мы сливались воедино в жарких объятиях и движениях.
  Когда, наконец, мы удовлетворили свой сексуальный голод, возник голод иного рода, и мы отправились в ресторан пообедать.
Пребывая в состоянии блаженства и радости, мы с Майей покинули гостиницу и вышли на залитую солнечным светом улицу, бросая друг на друга влюблённые взгляды. Весь мир сейчас казался нам раем, счастье ощущалось повсюду – и внутри нас и снаружи. Как прекрасно! 
  Время близилось к четырём часам. До вечерней церемонии поклонения Ганге оставалось не так долго. Пообедав, мы прошлись по магазинчикам, купили Майе кое какие украшения, фрукты, благовония и два десятка свечей для романтической ночи, а затем вернулись в номер, чтобы немного отдохнуть.
Улегшись на кровать, мы заключили друг друга в объятия и стали говорить много нежных и приятных слов.
Майя полностью завладела моими мыслями и чувствами. Я как будто нырнул в море нежности и любви, оставив все свои остальные желания и цели где-то на берегу.
Нам даже не очень хотелось идти сегодня на Ганга арати, и если бы не то обстоятельство, что впереди нас ждала романтическая ночь, мы остались бы в гостинице. Но, необходимо было развеяться, отдохнуть, поостыть, чтобы потом с новыми силами погрузиться в пучину страсти.
Поэтому, когда время приблизилось к шести часам вечера, мы прекратили свои наслаждения и, прихватив фотоаппараты, отправились поучаствовать в великолепном зрелище.
   Закоулки Сваргашрама (название этой территории) стали более оживлёнными. Люди стекались на набережную, где уже слышались звуки вступительного бхаджана – молодые брахмачари, вооружившись мридангами, караталами и фисгармонией радовали слух своёй музыкой и пением.
  Достигнув башни с большими часами, мы, по заведённому здесь обычаю, сняли обувь и босиком проследовали к мраморным ступеням, чтобы усесться на них поближе к воде.
Люди всё прибывали и прибывали. Среди толпы было много приезжих, причём не только из разных уголков Индии, но также их разных стран: Японии, Италии, Франции, Америки. Мы были тут не единственными россиянами, неподалёку от нас примостилась небольшая группа русских кришнаитов. Мы мельком переглянулись с ними, но ни у меня, ни у Майи не возникло желания познакомиться, нам сейчас никто кроме нас двоих не был нужен.
Вскоре все ряды ступенек уже были заняты и нам даже пришлось немного потесниться – народу сегодня было очень много.
На жертвенном алтаре, располагавшемся у самой воды, уже вовсю горел огонь, а вокруг него рассаживались брахманы, особо уважаемые граждане и высокопоставленные гости.
Их миссия заключалась в возливании в огонь топлёного масла, а также бросании туда же семян различных злаков.
Участие в огненном жертвоприношении считалось весьма почётным делом и сулило участникам всевозможные блага.
  Вскоре голоса поющих юношей утихли и вместо них послышался женский голос: какая-то пожилая матаджи в очках запела мантры.
Я обернулся, чтобы лучше разглядеть её, и тут вдруг мой взгляд остановился на одной женщине, сидевшей слева чуть позади меня. Её необычный вид настолько привлёк моё внимание, что я не мог оторваться от созерцания её внешности. Благо, что её глаза были закрыты и я мог не стесняясь, её разглядывать.
Я почему-то сразу решил, что это преданная Господа Шивы, или Дурги.
На вид ей было около сорока лет, её одеянием было сари, сочетающее всего два оттенка – чёрный и бирюзовый, на ушах висели серьги из золота, а запястья украшали несколько разных браслетов и цветная шерстяная нить.
Её весьма смуглая, грубоватая кожа местами была покрыта пятнами, которые образуются после солнечных ожогов. Видимо, она жила высоко в горах – именно там чаще всего люди так обгорают на Солнце.
Фигура женщины выглядела просто монументальной и напоминала статую тантрического божества. Лицо с правильными и выразительными чертами было исполнено благородства, достоинства и спокойствия. Сложив ладони в намасте, она была погружена в звуки мантр, и казалось  ничто на свете не способно нарушить её концентрации.
Я физически чувствовал её величие и какую-то необычайную невидимую энергию, распространявшуюся вокруг.
Майя тоже обратила внимание на эту женщину и уже мы оба, чуть не свернув головы, с интересом и неким благоговением рассматривали её.
Внезапно, женщина повернула голову в нашу сторону и открыла глаза. Когда наши взгляды встретились, я замер, как кролик перед удавом: было такое ощущение, будто меня выбросили в космос. Не в силах оторваться, я продолжал смотреть в её глаза, пока она сама не отвернулась и не закрыла их, опять превратившись в живую статую.
Очухавшись, я повернулся к Майе. Она посмотрела на меня ошалевшим взглядом и промолвила шёпотом: «Это кто?»
- Не знаю. Она такая….! Я думаю, что она или очень серьёзно занимается тантрой, или настоящая преданная Шивы, или Дурги и получила их личные благословения и покровительство.
- Я бы хотела узнать эту тайну.
- Я тоже, но подойти и познакомиться у меня вряд ли хватит духу.
- И у меня. Мне почему-то кажется, что она и английского то не знает.
- Вполне вероятно. А может даже и хинди не знает. В Индии существует много языков и некоторые имеют настолько существенную разницу, как например татарский и русский. Страна вроде одна, а хрен поймёшь друг друга.
Тут я опомнился и вспомнил про фотоаппарат. Быстро произведя необходимые настройки, я сделал несколько снимков этой женщины, а затем, переключившись в режим видео, принялся снимать всю окружающую панораму.
Майя последовала моему примеру и, поднявшись на ноги, стала фотографировать наиболее интересные и впечатляющие эпизоды происходящего действа.
  В это время, в сопровождении учеников и последователей, на церемонию прибыл настоятель ашрама - духовный учитель Свами Чидананд Махарадж. Это был пожилой мужчина с весьма густой шевелюрой, пышной бородой и пронзительным, горящим взглядом.
Он произнёс коротенькое приветствие-наставление и, спустившись к жертвенному огню, принял участие в агнихотре. Ему подали специальную деревянную ложку, которой он стал зачерпывать топлёное масло и лить его в огонь. Вслед за каждой порцией масла, туда же летели горсти риса, пшеницы, и присутствующие громко вскрикивали «сваха!….сваха!»
Когда процедура закончилась, Свами поднялся по ступенькам и заняв, видное место, запел бхаджан. Его голос был высоким и звонким, почти как у Демиса Руссоса, только у греческого певца было больше нежности и мягкости, а голос Махараджа имел другие оттенки.
  Потихоньку смеркалось. Воспитанники ашрама принесли многочисленные лампады и принялись их зажигать от горевшего на алтаре пламени. Затем они стали обходить толпу, чтобы каждый мог получить благо от священного огня - прикоснувшись сперва ладонями к пламени, а затем к своему лбу. Мы с Майей тоже получили свою порцию благ и поспешили к группе ребятишек, торгующих маленькими плавающими лампадками.
Это были небольшие корзиночки из пальмовых листьев, где были уложены оранжевые бутоны каких-то цветов, благовония и кусочек горючего вещества, которое надо было поджечь, а потом опустить эту плавающую лампадку в реку. Данный ритуал считался подношением Ганге и, отпуская такую светящуюся лодочку по волнам реки, можно было загадать какое-нибудь доброе желание.
Отдав мальчугану двадцать рупий, я приобрёл по плавающей корзиночке для себя и для Майи. Мы их тут же подожгли, поклонились Ганге, и, загадав желания, опустили свои подношения на искрящиеся в свете прожекторов волны.
  Церемония подходила к концу. Часы показывали восемь вечера, а на землю уже опустилась ночная темнота. Всё вокруг стало выглядеть ещё более необычайно и сказочно. Откуда ни возьмись появился какой-то полубонажённый йог с огромным трезубцем и стал раздавать свои благословения направо и налево. Мы с Майей не пошли к нему, так как это весьма смахивало на театральное шоу. Люди стали подниматься со своих мест и покидать набережную.
Обычно, после пуджи, все направлялись к площадке, где располагалась огромная статуя Ханумана, чтобы сфотографироваться на память. Здесь же, на длинной стене, располагался красивый балерьеф со сценами из Рамаяны.
Как только мы достигли этого места, нас тут же облепили молодые индусы. Им очень хотелось сфотографироваться вместе с нами и мы не могли им отказать в таком удовольствии. Сначала мы сфоткались вместе с группой сикхов в тюрбанах, затем несколько семей пожелали запечатлеть себя вместе с нами, следом пошли отдельные люди разного возраста и пола, а завершилось всё очень смуглым молодым мужчиной, облачённом в оранжевые одежды монаха.
Честно говоря, у меня закрались сомнения по поводу его монашества, для монаха он был слишком привязчив и болтлив.
Он тут же пожелал с нами познакомиться и засыпал нас своими вопросами: откуда мы, зачем приехали, где работаем, чем увлекаемся.
Создалось такое впечатление, будто его насильно загнали в монахи, продержали три года в пещере, а сейчас он вырвался на свободу и никак не может наговориться.
Звали этого странного монаха Пракаш. Родом он был из штата Тамилнад и попал сюда по наставлению отца, который велел ему пожить пару месяцев монашеской жизнью в ашраме в Ришикеше.
Оказалось, что Пракаш заядлый компьютерщик, музыкант-гитарист и неудержимый болтун, так что роль монаха ему совершенно не подходила.
Отец ограничил его в средствах до такой степени, что он не мог никуда сходить, а был вынужден довольствоваться только тем, что предлагал ашрам: жилищем, не очень изысканным питанием и занятием всевозможными духовными дисциплинами.
Последнее было для Пракаша настоящим мучением. К тому же, он был весьма негативно настроен к настоятелю ашрама Свами Чидананде и считал его мошеником, так что тут он явно находился не в своей тарелке.
Но, он не мог ослушаться отца и был вынужден терпеть своё временное заключение в ашраме.
  Совершенно очарованный красотой Майи, он фотографировал её на свой старенький телефон, пока там не сел аккумулятор.
Я предложил ему вместе поужинать в ресторане; хотелось расспросить его о каких-нибудь интересных местах в Индии, куда бы нам было полезно съездить.
Пракаш посетовал на отсутствие финансов, но после моего заявления о том, что все расходы я беру на себя, согласился без малейших колебаний.
  На этот раз мы решили посетить другой ресторан: он располагался на втором этаже строения и был сделан в форме открытой беседки из бамбука, так что отсюда открывался великолепный вид на Гангу и окрестности.
Здесь готовили вкуснейший напиток из мяты, лайма и сладкого сиропа, а также прекрасные фруктовые салаты.
Именно это мы с Майей и заказали, чтобы не перегружать себя едой в преддверии романтической ночи. Пракаш же взял томатный суп, роти и рис – ему хотелось покушать повкуснее и поплотнее.
Он оказался настолько современным индусом, не интересующимся культурой своей страны, что из него едва удалось вытянуть информацию о парочке достопримечательностей, которые были ему известны. Узнав, что я сочиняю песни, он так завис в музыкальной теме, что переключить его на что-то другое не представлялось возможным.
Мы просидели в ресторане около часа и я уже начал беспокоиться о том, что Пракаш не останет от нас до самых дверей гостиницы, как вдруг он сказал: «Извините, мне уже пора идти, в ашраме дисциплина».
- Жаль, так приятно было пообщаться, - сказал я.
- Я очень рад нашему знакомству, - произнёс Пракаш, глядя горящими глазами на Майю.
- Нам тоже было очень приятно познакомиться, - ответила она.
Пракаш покинул нас, а мы, взяв ещё по стаканчику мангового сока, сели друг к другу поближе и, обнявшись, стали наблюдать прекрасный ночной пейзаж. Впереди нас ждало что-то совершенно удивительное.


Глава IV

   Сказочная, фантастическая, умопомрачительная, восхитительная, обжигающая, страстная: у меня не хватит слов, чтобы описать ночь, в которой смешались вихри энергий, сладкие стоны Майи, невероятный экстаз, запахи ароматических масел и благовоний и ощущение невероятной радости.
Я удивлялся сам себе – откуда появилось столько энергии, она казалась неиссякаемой.
Конечно, в этом была заслуга девушки – Майя была настолько обворожительна и желанна, что я не чувствовал утомления от продолжительных ласк, объятий, поцелуев и соития.
Она заряжала меня своей неистощимой энергией молодости и красоты.
  Под утро мы всё-таки уснули. Как всё классно! Ну почему это не может продолжаться долго! Молодость увядает, огонь страсти со временем утихает, свободный полёт сменяется расчётом и необходимостью, всё разрушается и уходит в небытие. Жаль.
  Наш сон был не столь продолжительным, мы проснулись к полудню, так что можно было прямиком отправляться обедать.
Вместе приняв душ и одевшись по простому, мы покинули наш любовный уголок и вышли на улицу.
- Наверное, я не скоро займусь йогой, - с иронией промолвила Майя.
- А может быть, прямо сейчас туда зайдём и запишешься хотя бы?
- Нет, я не хочу сейчас ничего, кроме любви.
- Я тоже. А рейки? Туда ведь не надо каждый день ходить, получишь посвящение и всё. Это, я думаю, займёт всего несколько часов.
- Хорошо, давай пообедаем и зайдём в центр, всё разузнаем.
- Давай, до следующей ночи у нас ещё уйма времени.
- А ты предпочитаешь заниматься этим ночью?
- Вообще, больше всего мне нравятся утренние часы. Утром приятно заниматься и йогой и сексом. Но ночью тоже классно.
- Давай сегодня попробуем.
- Утром?
- Да.
- Что будем пробовать – йогу, или секс?
- И то и другое, - рассмеялась Майя.
- Хорошо, давай. Ляжем пораньше спать, а часа в четыре утра взорвём гостиницу своими безумными криками.
- Интересно, под нами никто не живёт? Я сегодня так шумно себя вела.
- Не знаю. Да наплевать. Мы же не гоняем тяжёлый рок, а наполняем атмосферу приятными экстатическими возгласами. Думаю, что если кто снизу и поселился, он просто очарован твоим сладким, нежным голосом.
- Я нарушила все твои планы, - после некоторого молчания промолвила Майя.
- Ты их не нарушила! Просто они благоприятно изменились в тот момент, когда ты подарила мне себя. Я просто с ума схожу от счастья!
- Я тоже, Андрей! Мне не хочется совсем ничего, только бы быть рядом с тобой!
Мы остановились, я прижал Майю к себе и наши губы слились в горячем поцелуе.
Я не думал сейчас о том, что мы находимся в святом месте и наши действия выглядят для местного населения предосудительно, меня всецело поглотили чувства к моей прекрасной спутнице.
Да, я никак не ожидал, что эта поездка начнётся таким образом. Все мои мысли об айаваске, о тантре, таинственных заброшенных храмах, путешествии по Индии сейчас отошли на второй план и мне даже не хотелось об этом думать. Как быстро всё поменялось с появлением в моей жизни столь очаровательного создания.
  Мы испытывали достаточно сильный голод, поэтому в этот раз не смогли отказать себе в удовольствии насладиться самыми разными блюдами.
Я заказал себе томатный суп, малай кофту с рисом, фруктовый салат и масала чай, а Майя взяла сабджи из овощей, лепёшку с сыром и стакан ананасового сока.
Несмотря на то, что обстановка в этом заведении не соответствовала статусу ресторана, а больше напоминала кафешку, все блюда подавались свежеприготовленными и были по домашнему вкусными.
Приготовление нашего заказа заняло почти полчаса, но за приятной беседой мы не заметили, как это время пролетело.
После обеда нам предстояло пройти пару километров в район Лакшманджула, где располагался центр йоги и рейки.
В прошлые свои поездки я несколько раз бывал в этом районе и он мне как-то сразу не понравился, но Майе порекомендовали именно этот центр, поэтому ничего не оставалось делать, как пойти туда.
  Утолив голод, мы отправились по указанному адресу.
У лавки со свежевыжатыми соками нам на глаза попалась маленькая корова с таким преданным взглядом, что захотелось её срочно покормить.
Купив у лавочника связку бананов, мы скормили их довольнющему животному и пошли дальше.
- Она такая прикольная, - сказала Майя.
- Да. И взгляд у неё человеческий.
- Наверное, она в прошлой жизни была человеком, но за какие-то провинности родилась коровой.
- Наверное. Ты веришь в реинкарнацию? – спросил я.
- И верю и не верю. Когда как. Если точнее, я её не отрицаю. А ты?
- Я допускаю, что именно так всё и устроено, но пока у меня нет личного опыта, говорить о вере преждевременно.
- Да, но осознание этого опыта может быть только посмертным.
- А может и там мы этого не осознаём. Чёрт его знает, что там вообще происходит с сознанием. Говорят, чтобы это примерно узнать, надо налопаться ЛСД, или псилоцибиновых грибов.
- Ой, я бы не стала этого делать. Мой сокурсник по институту выбросился из окна под этими грибами. Разбился насмерть.
- Да, штука рискованная, надо такие мероприятия под чьим-то присмотром проводить. Я тоже читал, что с ЛСД некоторые люди кончали жизнь самоубийством.
- А от айаваски никто не умирал?
- Говорят, были случаи. Люди от всего умирают, даже от творожных сырков и лимонада. Думаю, что эти смерти от айаваски связаны с нарушением каких-то правил. Дело в том, что перед церемонией надо соблюдать очень строгую диету, иначе могут быть нехорошие последствия. Возможно, что те, кто умер, проигнорировали это, либо у них было откровенно слабое здоровье. У меня знакомый проходил в Перу церемонию айаваски, у настоящих шаманов. Ничего, вернулся живой, здоровый и обновлённый.
- Ты был ещё где-нибудь за границей?
- Нет. Европа и Америка мне не интересны в принципе. Мне нравится Индия, а ещё я мечтаю съездить в Таиланд, Вьетнам и Лаос. Может быть, в Непал. А ты была где-нибудь до этой поездки?
- Да. Во Франции и в Чехии.
- И как тебе?
- В каждой стране есть что-то интересное. Мне понравилось и там и там.
- А если бы у тебя была возможность уехать из России, где бы ты поселилась?
- Не знаю, я сначала поездила бы ещё по свету и посмотрела другие страны.
- В Индии не хотела бы жить?
- Нет, это точно не моя страна. Возможно, мне понравился бы Таиланд, я много о нём слышала, но прежде надо там побывать. Думаю, что в следующем году я туда отправлюсь.
- Я тоже об этом подумываю.
- Вот и отлично! Поедем вместе.
- Дай Бог, чтобы так всё и сложилось!
- Обязательно сложится, если будет такое намерение.
   Мост Лакшманджула становился всё ближе. Его конструкция почти ничем не отличалась от конструкции моста Рамджула – они были как два брата близнеца.
Несмотря на то, что эти кажущиеся хрупкими и ломкими подвесные мосты были возведены много десятков лет назад и каждый день несли на своих плечах огромную нагрузку из нескончаемой вереницы людей, коров и мотоциклистов, они каким-то непостижимым образом продолжали добросовестно выполнять свои функции.
Настоящим бедствием этих двух достопримечательностей были обезьяны. Сидя на опорах и тросах, они высматривали зевак, несущих в руке какую-нибудь еду, или вещи, внезапно нападали, отбирали то, что привлекло их внимание и мгновенно смывались. Догнать их не представлялось никакой возможности. Если человек пытался отстоять своё имущество, то обезьяна могла оцарапать, или даже укусить, что влекло за собой серьёзное заражение крови. Власти не принимали никаких мер против этих бестий, так как обезьяна считается в Индии священным животным.
В прошлую свою поездку я даже подумывал о том, чтобы носить с собой палку – обезьяны боятся людей с палкой, но потом обнаружилось, что они боятся ещё кое чего. Как-то мы с моей знакомой прогуливались по лесу в направлении водопада. Мимо нас следовала стая обезьян, и несколько мартышек попытались наброситься на мою спутницу. У меня в руке была открытая бутылка с водой и я плеснул ей в обезьян. К нашему изумлению, это их остановило и они бросились наутёк.
    Через сорок минут после того, как мы с Майей покинули ресторан, нам удалось разыскать тот самый центр йоги, где проводилось обучение рейки.
Помещение центра оказалось весьма невзрачным и даже немного убогим. Бетонные стены с облупившейся местами краской, бетонный пол с дешёвым ковровым покрытием, и, практически всё. Странно, что Майе порекомендовали именно это место.
Встретил нас небольшого роста бородатый мужчина средних лет, облачённый в традиционное оранжевое одеяние.
Он представился Свами Пракашем, и это имя напомнило мне о нашем вчерашнем знакомом.
В зале находилось восемь или девять молодых людей разного пола и национальности. Судя по всему, они собрались на какое-то занятие.
Оказалось, что через пятнадцать минут как раз начинался курс первой ступени рейки.
- Вот это мы попали, прямо в точку! - с изумлением воскликнул я, - надо же.
Курс был расчитан на три дня и стоил 80 долларов. Длительность каждого занятия составляла три часа.
- Смотри, прямо сейчас можно начать. Может не стоит откладывать? – сказал я.
- У меня нет с собой столько денег, - я оставила всё в сейфе.
- У меня есть деньги, так что решай. Три часа - не так много. До Ганга арати мы успеем ещё и на водопад сходить.
- Ты будешь ждать три часа?
- Без проблем, я пока поболтаюсь по торговым рядам.
- Хорошо, - после недолгих раздумий согласилась Майя.
Я дал Майе необходимую сумму и, оставив её постигать секреты рейки, отправился на стоянку джипов, следующих в Бадринатх и другие пункты святой Дхамы – узнать нынешние цены за такую поездку.
   Странный народ эти индусы. Одни бегают за белым человеком, чтобы прикоснуться к нему и переродиться на Западе, тогда как другие всячески избегают близости с инородцами и считают их падшими млеччхами.
Чтобы доехать до святынь, расположенных в Гималаях, западному человеку не удасться сесть в джип, где едут индусы – его не пустят, и придётся нанимать отдельную машину. Хорошо, если соберётся толпа таких же бледнолицых “варваров”, а если ехать одному, или вдвоём, поездка обойдётся очень дорого.
Однажды в Харидваре, в одном из многоэтажных храмов, меня не пустили в лифт вместе с индусами, а указали на лестницу. Настоящий ку-клукс-клан на индийский манер.
  Осведомившись о ценах, я купил початок жареной кукурузы и принялся неспеша обозревать содержимое торговых лавочек.
В отличие от района Сваргашрам, где мы проживали, некоторые тутошние продавцы были откровенно назойливыми и это достаточно быстро меня выбесило. Я уже хотел убраться отсюда подальше и пойти на берег Ганги искупаться, как вдруг моё внимание привлекла одна вещица, которую я никак не расчитывал обнаружить в этом месте. Это была лёгкая переносная фисгармония. Знакомые кришнаиты заказали мне как раз такую, и теперь проблема поисков инструмента, похоже отпала.
Увидев мой интерес, продавец начал было доставать меня своими уговорами, но услышав, что я немедленно уйду, если он не заткнётся, стал нем, как рыба.
Я принялся внимательно изучать гармошку. Инструмент был абсолютно новый и это уже радовало. Внимательно осмотрев корпус, меха, клавиши и убедившись в отсутствии каких-либо изъянов, я водрузил эту штуку на себя и попытался извлечь из неё звуки.
С этим тоже всё оказалось в порядке и можно было покупать. Продавец просил недорого, к тому же мне не хотелось торговаться, поэтому я сразу отсчитал ему требуемую сумму и отчалил восвояси со своей покупкой.
Пока я искал место для купания неподалёку от моста, за мной увязался чумазый мальчуган.
- Мани, мани – твердил он, протягивая свою грязную ладошку.
Я полез было в карман за мелочью, как вдруг на меня накатила какая-то дурь и я решил показать мальчишке, что надо не попрошайничать, а учиться зарабатывать деньги.
Тут было достаточно многолюдно, поэтому эксперимент должен был получиться.
Найдя подходящий камень, я уселся на него и подозвал паренька.
Приложив руку к своей груди, я представился: «Мера нам Индри хэ» (Меня зовут Индри).
Мальчишка заулыбался и ответил: «Мера нам Сатиш хэ».
- Speak English? – спросил я на всякий случай.
Мой новый знакомый отрицательно покачал головой.
- Значит так, Сатиш, - произнёс я по русски, - сейчас мы с тобой будем зарабатывать деньги. Я буду играть и петь, а твоя задача – собирать со зрителей плату. Окэй?
Мальчик ничего не понял. Тогда я прикоснулся к клавишам гармошки и всевозможными жестами попытался объяснить, что сейчас буду играть. Сняв с головы бейсболку, я протянул её Сатишу и, показав внутрь неё пальцем, сказал: «Мани, данейшн».
- Хаа, ме самадж геа (Да, я понял), - ответил пацан, улыбаясь и кивая головой.
- Вот и славно, - сказал я, протягивая ему руку.
Теперь надо было придумать, что играть и петь. Я знал несколько индийских бхаджанов, которым научился у кришнаитов, но для заработка они как-то не подходили. Поразмыслив немного, я решил петь русские песни. Начал с «Русского поля».
Собравшись с духом, я принялся играть и петь, и очень быстро стал объектом всеобщего внимания. Сначала нас окружила такая же чумазая, как мой помощник, детвора, потом стали подходить взрослые люди, и буквально через пять минут, когда я уже запел следующую песню «Снова слышу голос твой», вокруг собралась толпа человек в пятнадцать.
Моя робость постепенно исчезла, голос зазвучал более громко, ровно и уверенно.
Не знаю, как я выглядел в глазах индийцев – им действительно нравилось моё пение, или они просто пришли поглазеть на то, как белая обезьяна тут выкобенивается, но некоторые из них достали деньги и стали складывать их в бейсболку, которую держал в руках Сатиш.
Я посмотрел на его лицо, оно светилось от счастья.
Закончив вторую песню, я перешёл к следующей. Это была «Ой, да не вечер».
Народ всё прибывал, и мне стало как-то не по себе от такого количества слушателей – я уже стал беспокоиться о том, как бы не нагрянули полицейские и не наказали меня за незаконный заработок.
Однако, всё было спокойно и мирно, и я разошёлся на полную, перейдя на более весёлые композиции. Сначала я спел «Вдоль по улице метелица метёт», а затем цыганскую «Нане цоха».
Некоторые дети начали танцевать, а взрослые стали хлопать в ладоши. Зрители снимали меня на свои смартфоны, или просили соседа сфоткать их рядом со мной.
Вот так нежданно негаданно я стал признанным артистом Лакшманджулы.
Концерт продолжался минут тридцать, пока я не начал уставать – надрываться без микрофона было тяжеловато. Я завершил своё выступление песней «Я встретил вас» и, поднявшись на ноги, поклонился благодарной публике.
В этот момент среди зрителей я увидел ту самую необычную женщину с Ганга арати. По её взгляду было видно, что моё пение ей очень понравилось.
Люди стали подходить ко мне, чтобы познакомиться, разузнать обо мне все подробности и даже взять номер телефона, а она продолжала стоять на одном месте, словно ожидая, когда все уйдут, чтобы остаться со мной наедине.
Когда, наконец, публика рассосалась, мы с помощником приступили к распределению заработанных средств, а их набралось прилично – бейсболка была доверху наполнена монетами и бумажными купюрами.
Часть этих денег следовало бы пожертвовать либо в храм, либо бродячим монахам, поэтому я взял оттуда около трети, а остальное отдал Сурешу.
Его огромные чёрные глаза наполнились слезами от радости и благодарности и он, обняв меня за ноги, что-то залопотал. Я склонился к нему, обнял и погладил по спине.
Теперь надо было уделить внимание женщине и я попытался объяснить Сурешу, что нам пора прощаться. Однако мальчик и не собирался уходить. Он принялся мне что-то говорить, но я ничего не понял.
- Он хочет проводить вас до вашего дома, - вдруг раздался за моей спиной голос таинственной незнакомки.
Я обернулся, обратив свой взор на неё.
Женщина, сложив ладони в приветствии, слегка склонила голову и произнесла: «Намаскар».
- Намаскар, - ответил я, повторив её жесты.
- Меня зовут Рачана, - представилась она.
- Меня зовут Андрей. Здесь меня называют Индри, - сказал я и на всякий случай добавил, - я из России.
Она приблизилась ко мне и я вновь ощутил какой-то трепет от всего её вида и исходившей от неё невидимой силы.
Суреш отошёл в сторонку и уселся на камень.
- Я приехала из Кералы, - сказала женщина.
- Вы были вчера на Ганга арати.
- Да, и вы.
- Совершаете паломничество по святым местам? – спроси я.
- Можно так сказать, - уклончиво ответила она и добавила – у вас удивительный голос, вы очень красиво поёте.
- Спасибо. Мне многие женщины об этом говорят.
- Вы надолго приехали в Индию, Индри?
- Думаю пробыть здесь пару месяцев, хотя это не точно. Вообще, у меня виза на полгода.
- С вами была девушка, очевидно – это не жена и не родственница.
- Вы правы, мы познакомились по пути сюда.
- У меня есть для вас предложение, - сказала Рачана.
- Предложение?
- Да. У вас есть время поговорить со мной?
Я посмотрел на часы, до конца занятий было ещё около часа.
- У меня есть минут сорок, - сказал я.
- Хорошо. Это не займёт много времени. Я являюсь последовательницей культа Богини Чанды и младшей жрицей в ордене Чёрных Сестёр.
- Никогда не слышал о такой богине.
- Это очень древний и малоизвестный в обществе культ. Ежегодно, в день явления Чанды мы устраиваем торжественную церемонию в её честь. Вы со своим голосом будете очень желанны на этой церемонии. Я предлагаю и прошу вас принять в ней участие.
- Меня? Да что же я буду там делать? Я не брахман и не знаю ведических песнопений. Уж не хотите ли вы сказать, что сгодится то, что я пел сегодня здесь?
- Нет.
- Но я больше ничего не знаю.
- Вам не надо ничего знать, старшая жрица Шьямана вложит в ваш ум всё необходимое и вы споёте всё, как надо.
- А игра на инструменте? Она это тоже в меня вложит?
- Вы будете только петь.
- Вот это предложение. Рачана, для меня это очень неожиданно, совершенно не готов ничего ответить.
- Но вы не отказываетесь?
- Нет. Я сейчас не могу ни отказаться, ни согласиться, мне надо хорошенько подумать. Это очень необычно.
- Если вас что-то тревожит, скажите об этом, чтобы я могла разрешить ваши сомнения.
- Хорошо. А я всё гадал, кто вы такая, думал преданная Шивы, или Дурги. От вас исходит такая энергия.
После некоторых раздумий я спросил: «Когда намечается эта церемония?»
- Ровно через неделю, в субботу. Я пробуду здесь ещё три дня, а потом надо ехать.
- Скажите, Рачана, а если я соглашусь, смогу ли я взять с собой свою подругу?
- Нет, Индри, это невозможно. Я не буду объяснять почему, это просто невозможно.
- Ясно.
- Ваше отсутствие не будет столь уж долгим, через неделю вы вернётесь, - заверила Рачана, - к тому же вас ждёт щедрое вознаграждение.
- Вознаграждение? Я чувствую себя сейчас Маргаритой, приглашённой на бал Сатаны.
- Не понимаю, о чём вы.
- Да так, просто мысли вслух, вспомнил один рассказ.
- Индри, вам хватит двух дней, чтобы принять решение?
- Думаю, да. Послезавтра мы встретимся на Ганга арати и я дам вам ответ. Договорились?
- Хорошо, тогда до встречи.
- Постойте, Рачана. Мне надо поговорить с этим мальчуганом. Кстати, его имя Суреш. Вы можете побыть переводчиком? Буквально несколько вопросов.
- Конечно, Индри, я к вашим услугам.
Мы подошли к Сурешу и я спросил: «У тебя есть семья?»
Мальчик ответил и Рачана утвердительно кивнула головой: «Да».
- Ты отдашь эти деньги отцу?
- Мой папа умер. У меня есть мама и две сестры. Я отдам их маме.
Я вынул из кармана холщовый пакет с ручками, который всегда носил с собой на случай каких-нибудь покупок и отдал ему: «Положи свои деньги сюда, чтобы не растерять и чтобы их не было видно».
Суреш сделал, как я ему велел и сказал: «Я хочу проводить тебя до твоего дома»
- Это далеко отсюда. Я живу в гостинице в районе Сваргашрама.
- Мы живём в лесу как раз в том направлении.
- В лесу? А у вас есть дом?
- Есть. Мы сделали его из веток и плёнки.
- Сёстры старше тебя?
- Одна старше, а другая младше.
- Сколько лет старшей?
- Двенадцать.
- Ну ладно, пойдём. Только нам надо ещё зайти за моей подругой.
Суреш кивнул головой.
- Всё, Рачана, благодарю вас, - обратился я к своей новой знакомой.
Мы попрощались и она покинула нас.
Я достал свою часть заработанных денег и отдал их Сурешу – его семье они были гораздо нужнее, нежели бродячим аскетам, или храму.
Повесив фисгармонь на плечо, я взял мальчугана за руку и мы пошли догуливать оставшееся время. Купаться мне расхотелось, так что после блуждания по улице, мы пришли к йога центру и, усевшись там на бетонную скамью, стали ожидать Майю.
Суреш заинтересовался фисгармонией и я показал ему, как на ней играть. Мальчишка оказался довольно смышлёным: уже через десять минут он освоил начало песенки «В траве сидел кузнечик».
Хорошо, что кришнаиты, которые помешаны на обожествлении всевозможных вещей, не видели и не слышали, что мы творим с их будущей реликвией, это привело бы их в лёгкое бешенство.
Пока продолжался наш урок, занятие Майи закончилось и она вышла на улицу вместе с толпой сокурсников.
Увидев нас, она очень удивилась.
- Ну как всё прошло? – спросил я.
- Отлично, мне очень понравилось. Только немного перебрали по времени.
- Ничего, мне не пришлось скучать.
- Я вижу. Это твой новый друг?
- Это мой компаньон. Знакомься, его зовут Суреш.
- Такой симпатичный. My name is Maya.
- Он не говорит по английски. Скажи - мера нам Майя хэ.
- Мера нам Майя хэ, – повторила Майя.
- Мера нам Суреш хэ, - представился мальчик.
- Вот это да! Как же вы познакомились? И что это за странный аккордеончик?
- Сейчас всё расскажу. Ты хочешь есть?
- Совсем чуть-чуть.
- Пойдём, надо парня покормить, он наверняка голоден.
При помощи жестов, я объяснил Сурешу, что сейчас идём в кафе.
Пока мы искали более или менее приличное заведение, я поведал Майе обо всёх произошедших событиях. Упомянул я и о своём знакомстве с известной нам обоим женщиной, но о содержании разговора с ней пока умолчал.
Меня раздирали противоречия: с одной стороны, я никак не мог насытиться нектаром любви Майи и мне хотелось пить из этого сладчайшего сосуда не отрываясь, а с другой – предложение Рачаны было настолько интригующим, интересным и заманчивым, что отказаться от него было невозможно.
    После трапезы, мы втроём отправились прямиком в гостиницу, и только когда Суреш узнал, где мы живём, он готов был уйти. Мы тепло попрощались, наговорили много непонятных друг другу, но тёплых слов на своих языках, и он отправился в свою лесную хижину.
  Я примерно представлял себе обиталище его семьи. Когда-то Прадип возил меня на байке в свой любимый храм Шивы. Дорога пролегала через покрытые лесом горы, и в некоторых местах, неподалёку от обочины, нам попадались убогие жилища, сделанные из палок, полиэтилена и тряпья, в которых проживали целые семьи. Думаю, что домик Суреша выглядел примерно так же.
  Только мы поднялись в номер, как у меня зазвонил телефон.
Я подумал было, что это звонит Аваниш, но на экране высветился совершенно незнакомый номер.
- Здравствуйте, сэр, - услышал я в трубке мужской голос, - меня зовут Мукеш. Я сегодня был на вашем представлении. Помните меня? Нас было трое – жена и две моих дочери.
- Да, Мукеш, здравствуйте, конечно помню. Как ваши дела?
- Благодарю вас, у меня всё хорошо. Я показал запись на смартфоне своему брату, он просто в восторге.
- Спасибо, мне очень приятно.
- Он просит вас выступить на его дне рождения.
- Вот это да…..! – удивился я и погрузился в раздумья. Сегодня день сплошных сюрпризов.
- Вы сможете?
- Дайте мне время подумать. А когда день рождения?
- В следующий четверг.
- В следующий четверг, скорее всего не смогу, - ответил я, глядя на Майю.
- Очень жаль. Вдруг у вас что-то изменится, позвоните мне тогда, пожалуйста.
- Хорошо, Мукеш. Всего доброго!
- Намаскар Индри Джи!
- Намаскар.
- Звонил один благодарный слушатель, приглашает спеть на дне рождении его родственника, - сказал я Майе.
- Ты стал знаменитостью.
- Да уж, похоже, что скоро я буду ездить по всей Индии с концертами. Кстати, неплохая мысль. Ты умеешь танцевать?
- Да, но только не индийские танцы.
- Покажешь сегодня ночью?
- Утром.
- Да, утром.
- Но мне нужен шест, - пошутила Майя.
- А я в качестве шеста подойду?
- Безусловно, по тебе будет очень приятно взбираться и скользить вниз.
- Давай заделаемся артистами. Можно приобрести синтезатор, я подберу какую-нибудь попсу, ты будешь танцевать и мы прославимся.
- Ты серьёзно?
- Вообще-то фантазирую. Жизнь артиста мне как-то не очень.
- Я думаю, что мне это быстро надоест, - сказала Майя.
- Мне, скорее всего, тоже.
- А почему ты отказался? – спросила Майя, - там, наверное, будет весело и интересно. Я бы тоже с удовольствием с тобой пошла. У тебя какие-то планы?
Тут я понял, что придётся посвятить её в наш разговор с Рачаной.
- Майя, я тебе рассказал не обо всём, что сегодня произошло. Эта женщина, Рачана сделала мне одно предложение.
- Предложение?
- Вернее приглашение. Я не отказался и не согласился, сказал, что подумаю.
- Это что-то секретное, раз ты об этом не сказал?
- Нет. Просто я не хотел тебя беспокоить.
Я передал Майе наш разговор во всех подробностях.
Выслушав меня, она воскликнула: “Вот это да! Как здорово!”
- Здорово-то, здорово, но она сказала, что ты не можешь поехать со мной.
Майя замолчала ненадолго, а потом спросила: “А ты хочешь поехать?”
- Да, - ответил я, - но мне не хочется расставаться с тобой на целую неделю.
- Слушай, я бы не упустила такую возможность. Поучаствовать в ритуалах тайного ордена – это просто улёт. Рачана сама по себе какая-то фантастическая личность, я представляю, что тебя ждёт на этой церемонии – это вообще, наверное, что-то невообразимое.
- Наверное. Но самая невообразимая для меня ты. Я хочу быть с тобой.
- Я тоже хочу быть с тобой, Андрей. Но, всё-таки, съезди. Нельзя упускать такой шанс. Через неделю ты вернёшься и наша безумная страсть вспыхнет с новой силой! Для меня дорога каждая минута, проведённая вместе, я так к тебе привязалась. Но я не хочу, чтобы ты сожалел о том, что отказался от такой интересной поездки.
- Наверное, ты права.
- Езжай. Я пока похожу на йогу, может быть покатаюсь по каким-нибудь экскурсиям, или позанимаюсь рафтингом. Я никуда не исчезну, и когда ты вернёшься, мы опять будем вместе.
- Хорошо, моя нежная девочка, - сказал я, и, заключив Майю в объятия, поцеловал её в губы.


Глава V

  На следующий день я сообщил Рачане о своём согласии. Она очень обрадовалась и сказала, что с этого момента я являюсь почётным гостем её ордена, а значит все расходы, связанные с поездкой, она берёт на себя.
Нам предстояло добраться до Дели, а оттуда вылететь самолётом в город Коимбатур.
  Мы провели с Майей очень сладостный и нежный прощальный вечер и я покинул своё драгоценное сокровище за три часа до полуночи; ранним утром нам с Рачаной надо было быть в аэропорту.
Она наняла такси, чтобы без всяких пересадок и ожиданий добраться до Дели.
  Я не взял с собой ничего, кроме небольшой суммы денег на всякий непредвиденный случай. Рачана сказала, что мне не потребуется даже сменная одежда и я могу ехать налегке. Налегке, так налегке, в этом плане я доверился ей.
  Машина ждала нас на противоположном берегу Ганги. Это оказался старенький, но весьма роскошный и ухоженный “Амбассадор”. Я давно мечтал прокатиться на таком топовом раритете и вот моя маленькая мечта сбылась.
Вообще, на этот раз поездка в Индию оказалась самой удачной из всех. Если не считать некоторые неувязки с айаваской, то всё остальное складывалось просто как в сказке – сбывались мои самые сокровенные желания. И пусть они все были из разряда материальных, отныне я не видел в этом ничего плохого - мне надоело подавлять их и прятать под маской псевдодуховности. Всему своё время.
  Мы уселись с Рачаной на заднее сиденье и я принялся расспрашивать её о том, что от меня требуется.
- Почему ты хочешь знать всё заранее? – спросила она.
- Мне интересно, что меня ждёт.
- Поверь, лучше, если ты не будешь осведомлён обо всех подробностях, - сказала Рачана, - ты всё узнаешь, когда мы приедем. Пусть в твоей голове не разворачиваются никакие планы, это может тебе навредить.
- Навредить?
- Да. Просто смотри, принимай и ничему не сопротивляйся.
После этих слов у меня возникли некоторые опасения, но я постарался их прогнать.
- Хорошо, тогда расскажи о себе, - сказал я, - мне никогда прежде не приходилось видеть таких необычных женщин. Когда я впервые увидел тебя, мне захотелось попросить у тебя благословений. Что за сила скрыта в тебе?
Рачана подняла стеклянную перегородку, отгораживающую нас от водителя, чтобы он не слышал наш разговор и ответила: “Это сила аскез. Восемь месяцев в году я провожу в горах в аскезе и медитациях”.
- У тебя есть семья?
- Нет. Отец и мать давно умерли, а мужа и детей жрице иметь нельзя, я всю жизнь соблюдаю целибат.
- Давно умерли, как же так? Что с ними случилось, ведь ты достаточно молода?
- Я выгляжу молодо, но мне очень много лет.
- Много? Сколько?
- Двести одиннадцать.
Я обомлел от такого заявления.
- Ты шутишь, Рачана. На вид тебе не больше сорока.
- Я говорю правду. Просто я трансформировала своё тело.
- Ну и ну! – я с ещё большим вниманием стал рассматривать её. Это было совершенно невероятно – выглядеть настолько молодо в таком почтенном возрасте.
- Значит, ты пережила уже столько разных событий! Это непостижимо!
- Да, за двести лет произошло очень много интересного.
- Скажи, а ты не устала жить?
- Нет. Если ты живёшь, а не просто существуешь, или выживаешь, то жизнь – это настоящее наслаждение, наслаждение каждой минутой.
- Как бы я хотел иметь такое отношение к жизни. Моя жизнь до недавнего времени не казалась мне наслаждением.
- Если ты этого хочешь, всё можно поменять. Просто нужны знания и готовность серьёзно потрудиться, чтобы изменить своё сознание.
- Да, я согласен, но вот с готовностью трудиться у меня проблемы. Видимо и знаний каких-то не хватает, чтобы разжечь энтузиазм.
- Ты поменяешься, - уверенно сказала она, - придёт время и это обязательно случится. Поверь мне.
- А как ты попала в этот ордён Чёрных Сестёр?
- Мои родители состояли в нём, они были преданными богини Чанды. Поэтому моя судьба была определена с самого детства – мне дали жизнь только затем, чтобы я стала жрицей ордена.
- Ты не очень похожа на индуску.
- Да, мои родители не были индусами. Отец – португалец, мать – испанка.
- Вот это да! Теперь я понимаю, почему ваше общество называется орденом, для Индии это звучит несколько непривычно.
- Ты прав. Наш орден был основан Шьяманой пятьсот лет назад на одном из островов в Индийском океане.
- Постой, это не та старшая жрица, о которой ты говорила?
- Да.
- И она до сих пор жива?
- Она будет жить ещё долго, и сейчас она выглядит не старше меня, так что не удивляйся, когда с ней встретишься.
- Мне не терпится её увидеть!
- Ты увидишь много необычного.
Мне становилось всё интереснее и интереснее. Похоже, меня ждали такие вещи, которых я даже и представить себе не мог.
- Но как португалец и испанка стали последователями индийского культа? Это совершенно не сочетается с их традиционными религиями, - спросил я.
- Шьямана тоже не индуска. Она англичанка.
- Англичанка? Вот это поворот! Как же так?
- Когда она была совсем юной, отец взял её с собой в плавание – он занимался торговлей и имел три собственных корабля. Случилось так, что в море на них напали пираты. Они забрали весь товар, потопили два судна, убили её отца и всех сопротивляющихся, а оставшихся в живых продали в рабство. Шьяману, я не знаю её родного имени, купил один богатый махарадж, проживавший на острове недалеко от Индии. Он хотел сделать её ещё одной сексуальной рабыней в своём гареме. Махарадж был мерзским садистом, любившем истязать и уродовать женщин. Она решила, что лучше умереть, чем стать жертвой его сексуальных извращений. Когда её привели в покои махараджа и он вознамерился овладеть ей, она выхватила из ножен висящий на стене кинжал и вонзила его себе в живот. Бездыханную, её вынесли из дворца и бросили тело в лесу на съедение диким животным. Но она не умерла. Так случилось, что её обнаружила в лесу ведьма-кхечари.
- О, я слышал о таких. Говорят, что они могут летать на ветке дерева, в которое ударила молния.
- Они много чего могут. В общем эта ведьма выходила Шьяману и дала ей это имя. Девушка поклялась, что найдёт главаря пиратов, который напал на их корабль и уничтожит и его и ненавистного ей махараджа, который её купил. Она попросила ведьму обучить её чёрной магии. Ведьма сама не обладала настолько большими способностями, поэтому она посоветовала обратиться к могущественному тантрику, проживавшему на соседнем острове. Несмотря на то, что этот тантрик никого не брал в ученики, Шьямане каким-то образом удалось добиться его расположения и он согласился обучить её. Она была настолько целеустремлённой и старательной, что за восемь лет стала не хуже своего учителя.
- Восемь лет?! Так много?
- Это немного. А ты думешь, что можно обучиться магии и обрести мистические силы за два месяца?
- Ну, может не два…..
- Восемь лет – это очень мало. Только редкие и выдающиеся ученики способны достичь настоящего совершенства за такой срок.
- Эх, значит мне это не светит.
- Тебе нет. Ты слишком привязан к чувственным наслаждениям.
- Откуда тебе это известно?
- Я это вижу. В тантре, как и в йоге необходимо соблюдать полный целибат.
- Но ведь есть тантрический секс.
- Если ты хочешь обрести мистические силы, про секс тебе придётся забыть - по крайней мере, на всё время ученичества.
- Да уж … прости, что перебиваю. И что было дальше?
- Дальше Шьямана осуществила задуманное: она уничтожила махараджа, завладела его дворцом и всеми богатствами; затем купила корабль, собрала команду и отправилась на остров пиратов – туда, где её когда-то продали на рынке рабов. Шьямана знала, что главарь пиратов находится сейчас именно там. По прибытии на остров, она вызвала своими заклинаниями злобных демониц из нижнего мира и те пожрали всех бандитов, включая главаря. Шьямана рассказывала, что его съедали мелкими кусочками, а она стояла прямо перед ним и наблюдала, как он корчится в страшных муках. Исполнив свою месть, она принялась разыскивать тех, кто был с ней в том злополучном походе. Кого-то она нашла на пиратском острове - их оставили себе в качестве рабов, а некоторых пришлось искать в совершенно разных и достаточно отдалённых местах – покупатели живого товара приезжали отовсюду. Вот  с этими людьми она и основала орден Чёрных Сестёр.
- А причём здесь богиня Чанда?
- Культ поклонения ей был передан Шьямане сестрой той самой ведьмы – она была последней живой хранительницей этого древнего культа. И орден был основан на поклонении Чанде. Благодаря авторитету и могуществу Шьяманы, её товарищи приняли новую веру и таким образом появился этот орден.
- Так Шьямана тоже, получается, в каком-то смысле ведьма, или я что-то не так понял?
- Когда-то она использовала чёрную магию для того, чтобы восстановить справедливость и наказать тех, кто этого был достоин. Но впоследствии она стала использовать свои силы только для созидания. Хотя, конечно, последователями и хранителями культа Чанды всегда были ведьмы.
- А почему у ордена такое странное название?
- Это название дала ему Шьямана в честь своей спасительницы и её сестры – они называли себя Чёрными Сёстрами. Кстати, и имя Шьямана тоже означает - чёрная.
- Как же они попали в Индию? Почему не остались на острове, ведь там, наверное, было очень хорошо?
- Да, там было чудесно. Они жили в огромном дворце махараджа и превратили остров в процветающее государство. Однако, в результате каких-то природных катаклизмов, остров начал медленно уходить под воду. Даже Шьямана со своим могуществом не могла этому воспрепятствовать. В конце концов, им пришлось перебраться в Бхарату, то есть в Индию.
- Ну и ну! Я не могу во всё это поверить, всё настолько фантастично!
- Да, я понимаю тебя.
- Скажи, а зачем ты приехала в Ришикеш, ведь Керала отсюда очень далеко? Неужели ради того, чтобы поприсутсвовать на Ганга арати?
- Нет, Индри. У меня здесь была определённая миссия о которой я не могу тебе поведать.
Я не стал больше ничего выпытывать. Со своей стороны, мне было нечего рассказать Рачане, так как человеку, прожившему двести с лишним лет, я вряд ли мог дать какую-то ценную и интересную информацию.
   Путь до аэропорта занял почти семь часов; большая часть времени прошла в молчаливом созерцании проплывающего за окном ночного пейзажа и безуспешных попытках поспать.
  Незадолго до прибытия в Дели, мы остановились в одной придорожной забегаловке, чтобы покушать. Пища здесь была вкусной и недорогой, в отличие от аэропорта, так что в аэропорт мы приехали уже сытыми.
После регистрации и всевозможных проверок, мы с Рачаной поднялись в зал вылета и стали ожидать приглашения на посадку.
   

Глава VI

   До Коимбатура мы летели три часа. Дорога меня порядочно утомила. Благо, что за нами прибыла специально заказанная машина, которая должна была доставить нас прямо до места назначения. Со слов Рачаны, нам предстояло проехать ещё около ста километров в сторону парка дикой флоры и фауны под названием Амарамбалам. Там, среди гор и джунглей располагалась обитель ордена.
Природа здесь была гораздо богаче и красивее, нежели между Ришикешем и Дели, и я всю дорогу с интересом глазел в окно. Жалко, что Рачана категорически запретила брать с собой фотоаппарат и смартфон, здесь они очень бы пригодились.
Через пару с лишним часов неспешной езды по некоему подобию асфальта, мы свернули на грунтовую дорогу и углубились в настоящие заросли. Судя по уклону, машина взбиралась на гору, но из-за густой растительности, я не мог видеть её размеров и формы.
Вскоре дорога вообще кончилась и водитель остановил машину.
- Дальше мы пойдём пешком, - сказал Рачана.
- Далеко? – осведомился я.
- Нет, идти минут пятнадцать.
Впереди виднелась широкая тропа, над которой образовался свод из склонившися деревьев чудной красоты и высокого кустарника. Из всего многообразия местной флоры, мне были знакомы только узколистные пальмы, остальные же растения я видел впервые в жизни. Лесной воздух был наполнен лёгким приятным ароматом растительности и дыханием земли. Моя усталось почти быстро улетучилась и я почувствовал себя просто прекрасно – здесь была очень хорошая энергетика.
- Пойдём, Индри, - сказала Рачана, и я побрёл за ней вслед, глядя то на её длинные чёрные волосы, то по сторонам.
  Через некоторое время, мы вышли на открытое место и приблизились к пропасти, через которую был натянут канатный мост.
Отсюда, я увидел, наконец, и гору, на которую мы поднимались и весь удивительной красоты открывшийся ландшафт.
У меня аж перехватило дух от этого поразительного великолепия. Нечто подобное я испытал когда-то в Гималаях, но здешняя панорама вызвала во мне даже большее восхищение.
- Боже мой, как здесь красиво! – воскликнул я.
Я представил себе, как особенно сказочно здесь должно быть утром, когда из-за горизонта поднимается Солнце, воздух наполнен прохладной свежестью и всё вокруг утопает в полупрозрачной дымке тумана.
Мост, по которому нам предстояло пройти к другой горе, выглядел не очень надёжно; канаты, на которых он висел, были сплетены из лиан и это меня пугало. Глубина пропасти составляла где-то метров двести, так что упасть туда было, мягко говоря, очень вредно для здоровья.
Я уже начал соображать, за что тут можно ухватиться, если лианы порвутся, но затем увидел под ними стальные тросы – оказывается мост держался на них, а лианы просто наросли сверху. У меня тут же отлегло от сердца.   
Мы благополучно перешли через мост и вскоре снова углубились в джунгли. Опять начался небольшой подъём и у меня на лбу выступили капельки пота – здесь было более жарко, чем в Ришикеше.
- Мы уже почти пришли, - сказала Рачана.
Вскоре джунгли расступились и впереди открылся вид, от которого у меня перехватило дыхание. Мы достигли самой вершины горы, где на широком, идеально плоском каменном плато располагался величественный храмовый комплекс, состоящий из двух больших и нескольких маленьких изящных строений. Их архитектура была преимущественно классической индийской, но некоторые элементы указывали на то, что проектирование комплекса не обошлось без участия Шьяманы; видимо она хотела сделать так, чтобы что-то здесь напоминало ей место, где она родилась.
Здания и окружавшая комплекс невысокая стена с барельефом, были выполнены из природного материала с очень красивым голубым оттенком; я так и не понял, что это за камень – никогда не встречал ничего подобного. На фоне голубого неба и окружающих зелёных просторов комплекс выглядел фантастически красивым.
- Вот это и есть наша обитель, - сказал Рачана, с улыбкой глядя на меня.
- Просто потрясающе! Когда я услышал про орден Чёрных Сестёр, мне сразу представилось какое-то подземелье с каменными стенами и горящими факелами, но это…..! Я в восторге!
Прикоснувшись ладонью к моему плечу, она сказала: “Пойдём. Нас уже ждут”.
Здесь мне не требовалось объяснений - я понимал, что Шьямана, обладающая мистическими силами, способна видеть и слышать на расстоянии.
  Территория комплекса была выложена тщательно отполированными плитами из базальта. Везде были разбиты газоны с цветами, длинным рядом выстроилась аллея из манговых и сандаловых деревьев, на ветвях которых щебетали птицы; тут и там располагались украшенные резьбой постаменты из яшмы с покоящимися на них позолоченными статуями разнообразных божеств. По обеим сторонам от главного храма находились декоративные восьмиугольные пруды с цветущими лотосами. Всё выглядело очень ухоженым.
  Здесь было достаточно многолюдно. На скамейках сидели мужчины и женщины с детьми: некоторые о чём-то беседовали, некоторые читали; молодые девушки занимались уборкой территории; возле прудов прогуливались монахи и монахини с чётками в руках. Все люди были облачены в классическую индийскую одежду.
Увидев нас с Рачаной, обитатели ашрама складывали ладони перед грудью и произносили традиционное “Намаскар”.
Рачана отвечала на их привествия и я тоже старался не обойти никого вниманием.
- Это наш главный храм, - сказала Рачана указав на восхитительной красоты и изящества здание, к которому мы направлялись.
По форме оно напоминало огромный многоступенчатый торт, украшенный фигурами слонов, змей, великих героев, богов, каких-то мистических существ, сложнейшим орнаментом, барельефом, большими и малыми колоннами.
- Богиня Чанда содержит в себе две ипостаси – страсть и невежество, - сказала Рачана.
От этой новости мне стало немного не по себе, но тут пришло осознание, что такого человека как я никто и никогда не пригласил бы петь в храме благостного божества – я с ног до головы был пропитан страстью с приличной ложкой невежества.
Перед ступенями храма, мы сняли обувь и дальше пошли босиком.
Не успели мы подняться ко входу, как навстречу вышла высокая белокурая женщина в сопровождении двух девочек подростков, держащих в руках серебряные подносы с параферналиями. Я сразу догадался, что это и есть главная жрица Шьямана. Она выглядела столь же молодо, как и Рачана – я не дал бы ей больше сорока.
В её внешности не было практически ничего от английской породы, скорее – она была слегка похожа на метиску. Меня сразу поразили её глаза: их цвет был ярко бирюзовым, а белки светлыми, как у европейского ребёнка.
Шьямана была достаточно худощава и её движения выглядели очень грациозно. Чёрное шёлковое сари с серебристо-белой каймой на талии как нельзя лучше подчёркивало достоинства её изящной фигуры.
  Как только мы сблизились, Рачана произнесла традиционное “Намаскар”, а затем, склонившись, дотронулась пальцами рук до стоп Шьяманы. Выпрямившись, она коснулась пальцами своего лба.
От вида верховной жрицы, её магнетичного взгляда и окружавшей её невидимой, но ощутимой энергии, моё ложное эго сжалось в комочек и я, без всякого внутреннего сопротивления, последовал примеру Рачаны – в точности повторив приветственный ритуал.
- Намаскар, - произнесла она, глядя на меня с улыбкой.
- Меня зовут Индри, - представился я, уже окончательно свыкшись с новым именем.
- Шьямана – услышал я в ответ.
Её взгляд был сильным, уверенным и спокойным - он, казалось, проникал в каждую клеточку моего тела, в каждую частичку сознания.
Шьямана макнула палец в серебряную пиалку со священным пеплом и нанесла на наши с Рачаной лбы тилаки, олицетворяющую очищение и защиту. Там же лежала гирлянда из красных цветов. Догадавшись, что она предназначалась для меня, я очень смутился.
Шьямана взяла её с подноса, расправила и одела мне на шею.
- Добро пожаловать в нашу обитель, - промолвила она, - надеюсь, Индри, тебе здесь понравится.
- Здесь просто как в сказке! – сказал я.
- У тебя действительно красивый голос. И в нём ещё много нераскрытого потенциала. На священной церемонии он зазвучит во всём великолепии.
- Рачана, ты привезла очень хорошего гостя, - похвалила она мою провожатую, - сейчас вас покормят, а потом я пришлю Вималу.
- Пойдём, Индри, я познакомлю тебя с богиней Чандой, - обратилась она ко мне.
Мы с Рачаной последовали за Шьяманой и вошли внутрь храма.
Здесь было ещё грандиознее, чем снаружи. Даже не верилось, что всё это создано руками человека – такое, казалось, могли сотворить только божественные существа. В каждый дециметр внутреннего убранства храма было вложено столько труда, что это вызывало настоящее благоговение перед мастерами, сотворившими такие шедевры.
Мне хотелось остановиться, замереть и смотреть, смотреть, смотреть, впитывая взглядом окружающее меня великолепие, но Шьямана влекла нас вперёд, шествуя скользящей походкой по отполированному до блеска полу из розового мрамора.
Миновав статуи каких-то мифических животных, чьи лики были обращены к алтарю, мы приблизились к изваянию богини Чанды.
Позолоченое мурти (статуя божества), имело высоту около двух с половиной метров. Установленное на высоком ступенчатом постаменте, украшенном выложенными драгоценными камнями янтрами, оно выглядело очень величественно.
Облик Чанды напоминал танцующую богиню Кали, только у Чанды, в отличие от Кали, было две головы.
Шесть её рук были украшены многочисленными браслетами; на шее висели два ожерелья - из цветов и маленьких человеческих черепов, сделанных из голубого топаза.
Каждая из голов имела соответствующее выражение лица: на той, что справа, застыла сладострастная улыбка и исполненный вожделения взор, а лицо слева было перекошено от гнева.
Две жрицы простёрлись ниц перед мурти, выставив вперёд руки со сложенными ладонями. Я же выразил почтение божеству низким поклоном.
Шьямана что-то заговорила на санскрите, а Рачана стала повторять вслед за ней. 
Затем они склонили головы и, закрыв глаза, принялись беззвучно возносить молитву.
Выполнив этот короткий ритуал, Шьямана повернулась ко мне и вытянула руку, обратив ладонь вверх. Через мгновение я впервые в жизни увидел то, о чём неоднократно слышал, но никак не мог поверить в это – на ладони жрицы материализовалась маленькая серебряная чаша, наполненная наполовину какой-то густой жидкостью тёмного цвета.
- Это прасад от Чанды, - сказала она, - пей.
Я осторожно взял чашу с ладони Шьяманы, сперва коснулся ей своего лба, а потом поднёс к губам.
Судя по вкусу, содержимое состояло из мёда, вина и каких-то трав.
Я с удовольствием выпил этот милостивый дар и возвратил чашу Шьямане.
Она молча кивнула головой, а затем сделала жест рукой, показывая, что теперь нам можно удалиться.
Сама она осталась перед алтарём, а мы с Рачаной отправились в зал, предназначенный для принятия пищи.
Я уже порядком проголодался и готов был съесть если не тысячу разных блюд, то штук десять точно.
Опять появились те две юные девочки с подносами, только на этот раз на них были уже не параферналии, а пиалы и чашечки с разнообразной едой.
Наши с Рачаной меню сильно отличались. Ей подали немного варёного риса, лепёшку, тушёные овощи и напиток из трав, а я получил по полной программе. На моём подносике покоились: чхан дал (суп из бобовых), палак панир (сыр со шпинатом и сливками), алу гоби (жареный картофель с цветной капустой), навратан корма (тушёные овощи в сливочно-ореховом соусе), самосы (пирожки с овощами), зелёная фасоль с помидорами, жареный рис, соусы из тамаринда, манго, томатов, морковная халава, напиток варуни (смесь мёда с йогуртом) и имбирный напиток с лимоном. Всё это разнообразие, разумеется, присутствовало в небольших количествах, но в общем и целом оно составляло довольно приличную по объёму массу.
Я сразу же накинулся на еду, как будто не ел несколько дней; всё очень апетитно пахло и было приготовлено в высшей степени вкусно.
Рачана собиралась мне что-то сказать, но видя, насколько я поглощён едой, не стала меня тревожить. Я зачерпывал ложечкой то одно блюдо, то другое, создавая невообразимые миксы из вкусов.
Когда, наконец, голод был уталён и я уже неспешно и лениво доедал остатки трапезы, Рачана сказала: “Индри, завтра утром тебе предстоит пройти обряд очищения”.
- А что в него входит?
- Омовение в святом источнике, очищение стихиями, травами и мантрами.
- Я готов. Никогда не проходил никаких обрядов – этот будет первым.
Как только мы закончили кушать, и поднялись с пола, в зал вошла девушка лет двадцати пяти, и подойдя к нам, высказала своё приветствие.
- Познакомься, Индри – это Вимала, - сказал Рачана.
- Очень приятно, меня зовут Индри, - представился я.
- Вимала будет твоей провожатой, гидом и помощницей. С любыми вопросами обращайся к ней.
- Хорошо.
Я понял, что Рачана покидает меня и у неё есть дела поважнее. Поклонившись друг другу мы расстались.
- Что у нас сейчас по плану? – спросил я Вималу.
- Я провожу вас в ваши покои, Индри Джи, там вы сможете отдохнуть. Или, если хотите, мы можем отправиться на экскурсию по территории комплекса.
- Давай, Вимала, я немного отдохну с дороги, а затем можно будет полюбоваться вашей обителью.
- Да, Индри Джи, - согласилась девушка и мы направились к месту моего временного проживания.


Глава VII

  Обряд очищения прошёл успешно. Теперь я точно был достоин петь для Чанды.
 После окончания церемонии меня облачили в новые, традиционно индийские одежды, и ещё выдали праздничный наряд, в котором мне предстояло быть на торжестве.
  За три дня, пока все были заняты подготовкой к празднику, я изучил достопримечательности всего храмового комплекса и даже успел немного побродить с Вималой и несколькими ребятишками по окрестным лесам и горам, где увидел множество незабываемых красот природы.
Как же мне не хватало здесь фотоаппарата, а ещё лучше – квадрокоптера с камерой. Из всего рукотоворного и нерукотворного, что я увидел здесь, мог бы получиться настоящий киношедевр.
  Вечером, накануне праздника, Шьямана, наконец, рассказала мне о том, что от меня требуется. В принципе, всё было просто: я должен был стать инструментом в руках жрицы, дать максимальную свободу своему голосу, а также спокойно принимать всё то, что будет со мной происходить. Она сказала, что вложит в мой ум необходимые песнопения, а управлять мной будет Рачана.
Мысль о том, что я, фактически, стану куклой в чужих руках, немного меня обеспокоила, но желания отказаться от своих обязанностей она не вызвала.
   И вот, торжественный день пришёл.
С утра состоялось массовое омовение в горячем священном источнике, а затем на специальной площадке под открытым небом священнослужители устроили ягью (огненное жертвоприношение) с рецитацией мантр, всевозможными посвящениями и ритуалами.
Благодаря моему нынешнему умонастроению, я воспринимал происходящее всего лишь как яркое и интересное шоу, но такое положение вещей меня устраивало – я уже порядком утомился от изучения всевозможных религиозных концепций и безуспешных попыток чему-то следовать. Сейчас в моей жизни наступил такой период, когда хотелось пуститься во все тяжкие и понаслаждаться до изнеможения, до тошноты и полного разочарования.
  К великому горю, кушать сегодня было нельзя до самого вечера; прасад числился в последних пунктах длинной программы. Меня известили об этом слишком поздно, поэтому я не смог заблаговременно запастись едой, чтобы тайно её съесть.
  После полудня, праздненство продолжилось в главном храме. Толпа верующих в количестве около двухсот человек разместилась на полу поодаль от алтаря, жрицы заняли свои места непосредственно у божества, а мне и музыкантам была выделена специальная площадка на некотором возвышении, расположенная слева от жриц, ближе к толпе.
Я заметил, что перед постаментом с мурти Чанды была установлена колонна из похожего на обсидиан камня. Она имела около двух метров в высоту и полуметра в диаметре. О её предназначении я не мог даже и догадываться.
Когда все заняли свои места, Шьямана начала приветственную речь в честь Дня Явления Чанды. Она поведала о происхождении богини, её миссии в этом мире, о её качествах.
Затем жрица стала прославлять всевозможные деяния Чанды и описывать блага, которые та дарует своим преданным.
Эти рассказы продолжались почти час, и у меня уже затекли ноги от долгого сидения в позе лотоса. Когда, в конце концов праздничная лекция завершилась, и мне нужно было встать, чтобы приготовиться к пению, я чуть было не свалился на бок из-за потерявших чувствительность и управляемость ног.
  Музыканты принялись играть. Зазвучали барабаны, мриданги, бубны, запели трубы и флейты. Здесь не было традиционной фисгармонии, поэтому музыка звучала для меня несколько непривычно, хотя и весьма впечатляюще.
Толпа поднялась с пола и под пение жрицами мантры Чанды, закачалась из стороны в сторону.
Около пятнадцати минут темп мелодии оставался без изменений, а потом начал потихоньку нарастать. Вскоре покачивание людей сменилось более активными движениями, и на этом этапе пришла моя очередь влиться в этот экстатичный киртан.
Рачана повернулась ко мне и кивнула головой. Я начал петь. Мантра была несложной, так что я запомнил её с первых же минут и пел вполне самостоятельно без всякого внешнего воздействия.
Громкость музыки увеличивалась, поэтому я тоже был вынужден петь всё громче и громче, однако это было не тяжело.
Минут через двадцать, когда киртан достиг своего апогея, а волнообразные движения разгорячённой толпы стали похожи на бушующий океан, я увидел, как к алтарю, в сопровождении двух других жриц, облачённых во всё чёрное, приблизилась молодая пара – юноша лет шестнадцати и девушка такого же возраста. Они были полностью обнажены по пояс, а нижнюю часть их тел скрывала тонкая шёлковая ткань тёмно зелёного цвета с золотой окантовкой. Молодые люди были очень красивы и по юношески чисты.
В тот же момент киртан прекратился и люди затихли.
Юноша с девушкой встали друг перед другом, их взгляды соединились и они взялись за руки. Затем к паре приблизилась Шьямана и стала им что-то очень тихо говорить - видимо, её слова предназначались только для них.
Я с интересом наблюдал за происходящим, даже не предполагая, что произойдёт в следующий момент. Зрелище было обескураживающим: полуобнажённый юноша смотрелся здесь вполне естественно, - так очень часто выглядят пуджари, но девушка с голой грудью – это был уже явный перебор как для святого места, так и вообще для индуизма в целом.
После наставлений Шьяманы, жрицы в чёрном подвели молодых к колонне, и поставив каждого по обеим её сторонам спиной друг к другу, сняли с них остатки одежды.
Моё недоумение усилилось ещё больше, в уме появились какие-то неприятные догадки и беспокойство.
Жрицы стали привязывать юношу и девушку к колонне узкими шёлковыми лентами красного цвета. Первое кольцо они пропустили под мышками молодых людей, прижав плотно их тела к колонне на уровне груди, а затем сделали такое же тугое кольцо на бёдрах.
Стоя спиной друг к другу, молодые отвели руки назад, соединившись ладонями.
  Жрицы в чёрном обошли постамент со статуей мурти и через несколько секунд появились у него над головой, держа в руках два больших золотых кувшина.
Шьямана, Рачана и все остальные пали ниц перед мурти.
Произнеся шёпотом молитву, люди встали на колени, и в это время жрицы принялись лить на голову божества какую-то тёмную жидкость. Когда до меня дошёл её запах, я понял, что это было вино. Оно струилось по изваянию и стекало по ступеням постамента прямо под ноги привязанной пары, скапливаясь в небольшом углублении вокруг основания колонны.
Зазвучали барабаны.
Когда сосуды опустели, ступни юноши и девушки были полностью скрыты вином.
Шьямана и Рачана, стоя на коленях, стали громко произносить мантры.
В это время жрицы в чёрном уже находились внизу. Одна из них стояла перед юношей, а другая перед девушкой, держа в руках ритуальные кинжалы.
Мне до последнего момента хотелось верить в то, что это было какое-то представление, но когда жрицы приставили кончики длинных, острых лезвий к груди юноши и девушки, я понял, что это самое настоящее жертвоприношение.
- Боже, куда я попал, что же это такое?! – подумал я, и посмотрел на Рачану, ожидая, что сейчас всё каким-то чудом благополучно закончится.
Но в её спокойном взгляде я прочёл сказанные ей когда-то слова: “ничего не бойся, ничему не сопротивляйся, ни о чём не спрашивай; всё узнаешь в своё время”.
Мне ничего не оставалось делать, как просто смириться с происходящим.
В это время барабаны утихли и голос Шьяманы зазвучал предельно громко, эхом разносясь по всему храму.
Молодые люди закрыли глаза и слегка подняли головы вверх; на их лицах не было ни малейшего следа страха, отчаяния, или горя. На каком-то слоге мантры, они сделали последний вдох и в ту же секунду жрицы вонзили острые кинжалы в их сердца по самую рукоять. Я увидел, как юные тела напряглись, словно пытаясь исторгнуть из себя смертельное жало, но через мгновение обмякли – смерть наступила очень быстро.
Жрицы вынули кинжалы из бездыханных тел и из ран заструилась кровь. Чтобы усилить кровотечение, мёртвым вспороли животы и перерезали артерии. Теперь кровь текла обильным ручьём по ногам жертв, смешиваясь на полу с вином.
Зрелище было весьма жутким, но дальше стало происходить вообще что-то невообразимое: смесь из вина с кровью вдруг поползла вверх по постаменту, затем по телу изваяния и стала затекать в его открытые рты. Толпа, вторя жрицам, принялась выкрикивать какие-то гимны на санскрите, вновь зазвучали барабаны и загудели трубы.
Вскоре вся жидкость затекла в чрево божества и тут совершенно неожиданно вспыхнул огонь. Его источник был невидим и непонятен; здесь не было никаких дров, или горючих веществ и он не вырывался из пола, огонь просто объял колонну с трупами, пожирая их плоть.
Цвет пламени был совершенно неестественным – в нём присутствовали фиолетовые и зелёные оттенки. Удивительно, но ожидаемого запаха горящего мяса не ощущалось – исходящий дым источал запах благовоний; и вообще, тела горели как-то необычно - они как будто растворялись в огне.
Буквально за несколько минут плоть была сожжена до тла и на полу остались лишь кучки пепла.
  После окончания жертвоприношения настал мой черёд ублажить Чанду и всех присутствующих. Рачана встала напротив меня, и когда наши взгляды встретились, я ощутил, как её воля проникает в каждую частичку моего сознания, завладевая им всё больше и больше. Зазвучала музыка и из моих уст полились незнакомые мне слова на санскрите – это было тантрическое песнопение в честь Чанды.
Толпа снова закачалась в такт мелодии, и эти движения плавно и постепенно усиливались с каждой минутой, как увеличиваются волны в океане во время начинающегося шторма.
Мой голос звучал всё громче и интенсивнее. Я смотрел в глаза Рачане, не в силах отвести взгляд; постепенно моё боковое зрение совершенно отключилось и я утонул в них окончательно. Через полчаса нарастающего ритма, мой голос достиг совершенно невероятных пределов и этот процесс продолжал развиваться дальше. Я вдруг почувствовал невероятный жар в области копчика, который через мгновение взвился по позвоночнику с такой невероятной мощью, что всё моё тело выгнулось и задрожало, а перед глазами возникли огненные круги.
Когда этот обжигающий жар достиг уровня горла, оно вдруг раскрылось так, что стало ощущаться мной, как широкий тоннель с бущующим в нём вихрем огненной энергии.
Исходящий изо рта звук стал таким оглушительным, что в храме задрожали стены и казалось всё сейчас начнёт рушиться. Люди пришли в полное неистовство – их танец превратился в настоящий ураган.
Я ощущал себя так, как будто меня бросили в огонь. Одновременно, внутри меня присутствовали невообразимый восторг и сильный страх: мне казалось, что тело не выдержит и реально сгорит.
В какой-то момент я совершенно потерял самоотождествление и слился с собственным пением настолько, что стал ощущать себя вселенским голосом, а не человеком. Страх улетучился и я утонул в экстатичном море своих собственных энергий и вибраций. Несмотря на то, что мои глаза были открыты, я не видел ничего, кроме ослепительного белого сияния.
В моём голосе смешались звуки ангельских труб, грохот грома, вой урагана, пение целых сонмов гандхарвов (небесных певцов) и стоны тысяч достигших оргазма женщин.
Это было нечто такое, что невозможно было ни осознать, ни тем более передать словами во всей полноте.
  Я совершенно выпал из хода времени и не представлял, сколько длится этот экстаз. Находиться в нём было так божественно приятно, что мысль о завершении пения не могла самостоятельно возникнуть в моём уме. Однако, через какое-то время, всё стало ослабевать и угасать: темп мелодии уменьшался, инструменты звучали тише и тише, возгласы и стоны людей прекратились, мой внутренний огонь стал постепенно утихать.
С каждой минутой ко мне возвращалось обычное сознание, яркий свет перед глазами рассеивался и сквозь него проявлялась обычная картина материального мира. Я вновь увидел Рачану, Шьяману, алтарь, лежащих на полу в полном изнеможении людей, обессилевших музыкантов, собственные руки и ноги. Через минуту музыка затихла, а вместе с ней и я.
Пребывая под сильным впечатлением от всего произошедшего, я был не в силах пошевелиться.
Тут ко мне подошла Рачана и, сложив ладони перед грудью, восхищённо сказала: “Ты исполнил свою миссию просто великолепно! Чанда полностью довольна тобой!”
Я лишь слабо улыбнулся в ответ.
Видя моё состояние, Рачана сказала: “Если хочешь, мы можем сейчас уйти. Церемония в храме завершена. Сейчас Шьямана приведёт всех в чувство, а затем будет пир. Мы можем пока побыть с тобой на улице”.
Я молча кивнул головой. Рачана взяла меня за руку и мы, поклонившись божеству и Верховной Жрице, отправились на улицу.
Когда мы вышли из храма, уже наступила темнота: получается, что пение продолжалось не менее четырёх часов. Ум отказывался в это верить.
Мы сели на скамейку под манговым деревом, Рачана обняла меня за плечи и сказала: “Индри, давай, возвращайся в настоящее”.
- Рачана, это было так…!!!
- Да, это был полный экстаз!
- Только благодаря тебе, Рачана.
- Нет, Индри, я лишь помогла тебе раскрыть твой собственный потенциал. Всё, что с тобой происходило, всё, что ты ощущал и видел – это твои собственные проявления, твои собственные энергии. Просто в обычной жизни это не пробуждено.
- Не может быть. Это был как затяжной ядерный взрыв! Откуда во мне столько энергии?
- В каждом человеке скрыта энергия тысячи Солнц, но разбудить её очень сложно.
- Значит без твоей помощи я не смогу больше такого испытать?
- Скорее всего нет. Для этого требуются очень серьёзные и длительные практики.
- Жаль. Представляю, если бы я так спел на каком-нибудь конкурсе – это произвело бы настоящую сенсацию.
- Ты хочешь славы?
- Честно говоря, слава меня не особо радует. Скорее всего меня больше интересуют деньги.
- Да, я понимаю.
- Рачана, ты меня извини, но этот культ Чанды показался мне каким-то демоническим. Разве можно приносить в жертву людей?
- Выслушай меня, я сейчас всё объясню, - сказала она.
- Эта жертва – великое благо для той пары. Они избранные и реализовали то, что им дозволено.
- Что значит избранные? – спросил я.
- Избранные, значит те, кто достоин войти на райские планеты Чанды и жить там много тысяч лет не старея, не болея, купаясь в блаженстве, счастье, радости и любви.
- Они что, отправились туда?
- Да. Им предоставилась такая возможность и они её использовали.
- А как-то по другому они не могли туда отправиться?
- Тебе не нравится, как они оставили тела?
- Да, мне было как-то не по себе от этого зрелища.
- Это тысячелетняя традиция и она совсем не такая жестокая, как тебе кажется. Смерть от удара кинжалом в сердце наступает очень быстро.
- Да уж.
- Рачана, а как же карма, предназначение и всё такое? Ведь мы все приходим сюда, чтобы что-то осознать и подняться на более высокий уровень развития.
- Ты встречал в своей жизни падших людей? Я имею в виду тех, кто пал при жизни – был нормальным, уважаемым человеком, а потом превратился в неприкасаемого, - спросила Рачана.
- Да, в России таких полно. Даже с некоторыми моими знакомыми случилась эта беда.
- И как это сочетается с твоей философией, что мы тут все должны подниматься выше и выше? Ты не совсем правильно определяешь понятие “совершенствоваться”. Путь с самоосознанию идёт не только через движение вверх, но также и через глубокие падения. Это – часть процесса. Также, в этом эволюционном пути души есть такие периоды, когда она получает возможность побыть в свободном полёте и просто насладиться плодами каких-то заслуг. Да, по большому счёту – это пустая трата времени, но поверь – это тоже часть процесса. Те юноша и девушка заслужили райские наслаждения и в этом нет ничего противоестественного и предосудительного.
- А что будет потом, когда их срок выйдет? Ведь рай – это не то место, где пребывают вечно.
- Да, рай – это временная обитель. Когда их заслуги истощатся, они снова воплотятся на планете такого же уровня, как эта.
- Вообще-то, я бы тоже не отказался от такого благоприятного путешествия.
- Вот это да! – воскликнула Рачана, - и ты уже готов к тому, что в твоё сердце вонзят кинжал?
- Знаешь, готов. Я сейчас подумал вот о чём: от смерти никуда не сбежишь, умирать всё равно придётся. А умирать можно по-разному, и как это случится, никому не известно. Я лично знал много людей, умиравших месяцами и даже годами в жутких страданиях. Это настолько страшно и отвратительно, что смерть от удара кинжалом в сердце кажется мне желанной и приятной.
- Хорошо, тогда мы можем совершить этот ритуал прямо сегодня ночью, - сказала Рачана.
- Ты серьёзно?
- А ты?
- Я готов, - сказал я.
- Ты готов прямо сегодня расстаться с жизнью?
- Я готов к этому с самого детства, только иногда об этом забываю и ненадолго привязываюсь к этому миру.
- Прости, Индри, мне показалось, что ты шутишь и поэтому я сказала неправду. Ты не можешь попасть на райские планеты Чанды, ты не избранный.
- Значит сегодня ночью ничего не будет? – промолвил я с иронией и сожалением.
- Нет, сегодня ночью ты будешь спать. Сейчас покушаем прасада, а затем сразу отправляйся отдыхать.
- Что-то мне совсем неохота есть. Очень странно, не ел весь день, а апетита вовсе нет. Да и спать я вряд ли смогу, во мне всё ещё бушует энергия.
- Завтра тебе пора отправляться в Ришикеш к своей девушке.
- Да, она, наверное, меня заждалась.
- Утром я провожу тебя до аэропорта и оплачу обратную дорогу.
- Спасибо.
- Это тебе спасибо, твоё участие в празднике сделало его просто незабываемым.
- Хорошо, что всё получилось, - промолвил я.
- Теперь давай поговорим о вознаграждении, - сказала Чанда.
- Что ты! Не надо никакого вознаграждения! Я тут получил столько впечатлений, что сам бы тебя чем-нибудь вознаградил.
- И всё-таки, Индри. Я пообещала вознаградить тебя, и не могу нарушить своё слово ни при каких обстоятельствах. Поэтому ты не должен отказываться. Скажи, чего ты желаешь?
- Рачана, мне неудобно о чём-то просить. Предложи сама что-то и я приму это с благодарностью.
- Ты говорил о деньгах.
- Да, деньги – это здорово, только пусть это будет символическая сумма. Ты выполнишь своё обещание, а меня не будет мучить совесть.
- Хорошо. И у меня есть ещё один вариант, - сказала она.
- Ты о чём?
- О твоей молодости и красоте. Хочешь обновить своё тело?
- Это правда?! И насколько я могу помолодеть? Надеюсь, я не превращусь в младенца?
- Нет, младенцем ты не станешь, - Рачана рассмеялась, - ты станешь молодым мужчиной лет двадцати пяти и до самой смерти твоя внешность не сильно поменяется.
- А продолжительность жизни? Она тоже увеличится?
- Нет, это невозможно. Такие вещи достигаются только личными аскезами и практиками.
- Ну хорошо, мне и молодости хватит! Вот это да! Я согласен на такое вознаграждение! Деньги можно как-то раздобыть, но вот вернуть настоящую молодость никому не под силу.
- Ты прав. Тогда мы можем начать этот процесс прямо сейчас. Ты как раз сегодня ничего не ел и это хорошо. Да и энергетика у тебя сегодня подходящая.
- А это займёт много времени?
- На трансформацию тела обычного человека, каковым ты являешься, требуется двое суток.
- Значит в Ришикеш я вовремя не попаду.
- Значит так. Выбирай.
- Тут и выбирать нечего. Только полный идиот откажется от такого шанса!
Рачана улыбнулась и сказала: “Хорошо. Тогда пойдём. Ты готов?”
- Да!


Глава VIII

   Рачана привела меня к небольшому мандиру, где могли уместиться от силы несколько человек. Он выглядел, как игрушечный.
Когда мы вошли внутрь, то к своему удивлению я увидел здесь практически пустое помещение: не было ни алтаря, ни божеств, и даже каменные стены были совершенно голыми.
Рачана прикоснулась рукой к одному из камней и тут же перед нашими ногами открылся вход в подземелье.
Взяв одной рукой меня за руку, а второй светильник, Рачана повлекла меня вниз по лестнице. Как ни странно, здесь не чувствовалось ни холода, ни сырости. Лестница оказалась довольно длинной и слабое пламя светильника не позволяло разглядеть её окончания.
Когда мы, наконец, достигли дна подземелья, я увидел перед собой тоннель, вдали которого брезжил белый, почти дневной свет.
Я уже немного научился не задавать преждевременных вопросов и молча следовал рядом с Рачаной к источнику света; к тому же, после всех произошедших событий у меня утвердилось почти полное доверие к ней.
  Тоннель привёл нас в достаточно большой зал, имевший форму пирамиды. Его стены, выложенные из полупрозрачных, похожих на соляные, плит, излучали тот самый белый свет, источник которого был мне совершенно непонятен; по ту сторону, или внутри минерала не было никаких лампочек, или светильников, казалось, что плиты светятся сами по себе.
Содержимое зала напоминало нечто среднее между научной лабораторией и обителью колдуньи: на многочисленных стеллажах, выполненных из того же самосветящегося материала покоились стеклянные ёмкости с разнообразным жидким содержимым, глиняные горшки, имевшие форму летающей тарелки, фарфоровые кувшины и короба из древесной коры.
Здесь же были вполне современные колбы, змеевики для перегонки жидкостей, какие-то сложные устройства, выполненные из меди, дерева и кристаллов полудрагоценных камней, о назначении которых можно было только догадываться.
Больше всего меня поразили огромные чаши, сделанные из зелёного прозрачного минерала, совершенно не отличимого от изумруда высшего качества. Конечно, изумрудов такого размера в природе никогда не существовало, но то, что это был природный минерал, а не стекло, не вызывало у меня сомнения.
- Вот здесь всё и будет происходить, - сказала Рачана и хлопнула несколько раз в ладоши.
Через несколько секунд в стене распахнулась дверь, и то, что я увидел, повергло меня в настоящий шок: в помещение стали заходить совершенно обнажённые девушки. Но поразила меня вовсе не их нагота, а то, что кожа этих созданий была совершенно прозрачной. Все они имели идеальные фигуры, но этот вид капилляров, пульсирующих кровеносных сосудов, связок и мышц вызывал неприятные ощущения и даже некоторый страх – они напоминали обитателей ада. Их было пятеро.
Я в полном оцепенении рассматривал их внутреннее строение, прекрасно видимое сквозь похожую на прозрачный латекс кожу и не верил своим глазам.
- Это паардаршаки, - сказала Рачана.
Девушки сложили ладони в намасте, приветствуя нас. Рачана ответила им тем же, а затем уже я, немного очухавшись, выдавил из себя: “Намаскар”.
- Они проведут процесс твоей трансформации, - сказала Рачана.
- А тебя со мной не будет?
- Нет, Индри, я отдаю тебя в их руки.
- Ты уже собираешься уходить? – взволнованно воскликнул я.
- Если хочешь, я поприсутствую в начале процесса.
- Да, останься, пожалуйста, мне как-то не по себе, - сказал я тихо.
- Можешь говорить в полный голос, они не знают английского. И не стоит так волноваться. Я понимаю, что их вид для тебя очень необычен. Но они совершенно нормальные люди, такие же, как ты и я. Кстати, они очень ласковые и чувственные создания.
Рачана указала жестом на девушку, стоявшую ко мне ближе всех и сказала: “Прикоснись к ней рукой”.
- Мне как-то неудобно, - смущённо вымолвил я.
- Смелее, посмотри, что произойдёт.
Я осторожно дотронулся ладонью до плеча девушки. В тот же миг в области моего прикосновения под её кожей появилось свечение нежно-розового цвета. От неожиданности я отдёрнул руку.
- Не бойся, прикасайся смелее, можешь погладить её. У паардаршаков нет привычной нам морали и они не стыдятся своей наготы, - сказала Рачана.
Я вновь прикоснулся рукой к девушке и снова под моей ладонью вспыхнуло сияние.
- Вот это да! – вырвалось у меня, - классно!
Я провёл рукой по телу девушки и на этом месте образовался светящийся шлейф. В этот момент она вздрогнула и всем телом потянулась за моей рукой, словно кошка, просящая ласки.
- Они очень чувственные, - повторила Рачана, - во время интенсивных ласк и, особенно, совокупления всё их тело начинает светиться очень ярким, переливающимся светом.
- А кто они такие, откуда взялись? Это какая-то искусственная мутация?
- Не знаю, Индри. Они были всегда, никто их не выводил искусственно.
- Но я никогда не слышал о людях с прозрачной кожей. Даже в ведических произведениях, которые, кажется, описывают всё, что только можно, нет упоминания о таких созданиях.
- Их род немногочисленен и они могут обитать только под землёй, где нет солнечного света. Мне неизвестно, почему в книгах нет о них упоминания. Очевидно, что далеко не все источники знаний сохранились до нашего времени, так что, возможно, где-то паардаршаки и были описаны.
- Они, случайно, не вампиры?
- Это что значит?
- Существа, которые питаются кровью и не имеют отражения в зеркале.
- Нет, Индри. Они не питаются кровью и настолько же материальны, насколько мы с тобой. Просто их прозрачная кожа не может защитить их от ультрафиолета, и находиться под лучами Солнца для них губительно.
- А что же они тут едят? Ведь здесь ничего не вырастишь. Или они целиком и полностью зависят от таких, как мы?
- Нет, им не нужна грубая пища, они питаются праной и энергией Земли.
- Вот это да! Сегодня точно день сплошных чудес! – воскликнул я, - Рачана, а как же я буду с ними общаться без тебя?
- В словах нет надобности. Они станут направлять тебя руками и жестами, а потом ты вообще погрузишься в такое состояние, где тебе не потребуется никакое общение. Это будет очень приятно.
- Хорошо, тогда можно начинать, - промолвил я.
Рачана что-то сказала девушкам на неизвестном мне языке и они принялись снимать с меня всю одежду. У меня не вызвало это стеснения и стыда, поскольку я уже мысленно подготовился ко всему и полностью отдался процессу.
Взяв за руки, они повели меня к одной из изумрудных чаш и усадили туда, как в ванну. Чаша была неглубокой и я расположился в ней полулёжа.
Затем девушки достали с полок кувшины и стали наполнять их какой-то жидкостью из вкопанной в пол ёмкости. Две из них подошли ко мне и, одновременно, принялись лить на меня содержимое кувшинов. Это была немного вязкая масса голубого цвета, пахнущая смолой и травами. Когда она коснулась тела, я вздрогнул от того, что жидкость была просто ледяная. Но буквально через несколько секунд, когда этот удивительный бальзам стал впитываться и проникать в мою кожу, как в губку, я вдруг почувствовал стремительно нарастающее тепло. Оставшиеся девушки тоже принялись поливать меня из своих кувшинов. Когда емкости опорожнялись, они вновь наполняли их и возливали на меня до тех пор, пока чаша не наполнилась так, что моё тело стало наполовину погружено в жидкость.
Тут ко мне подошла Рачана, держа в руке кубок с каким-то напитком.
- Выпей это, - сказала она и подала кубок мне.
Я приподнялся и медленно выпил терпкое содержимое.
- Теперь я оставлю тебя, Индри. Я вернусь, когда процесс будет завершён. Расслабься, от тебя не требуется никаких действий. Просто наслаждайся. До встречи.
Я молча кивнул ей головой.
Одна из моих “медсестёр” – так я мысленно их окрестил, провела ладонью по моим векам, давая понять, чтобы я закрыл глаза, а когда я повиновался, стала покрывать бальзамом мою голову, лицо и шею.
Остальные девушки забрались в чашу и всерьёз занялись мной. Когда я ощутил нежные прикосновения сразу десяти рук, у меня закружилась голова от экстаза. Две девушки занимались моими ногами, две – руками и туловищем, а одна – головой и шеей.
Они гладили и разминали моё тело, словно кусок пластилина, и я действительно почувствовал себя каким-то пластичным материалом, из которого что-то лепят. Невероятное блаженство нарастало и нарастало. Я уже был не в силах поднять веки и управлять своим телом. Удивительно, но я не ощущал сексуального возбуждения, хотя от того, что творили со мной “медсёстры”, оно должно было бы возникнуть.
Внезапно тишина была нарушена их приятными голосами – девушки принялись произносить какие-то заклинания. Я постепенно стал терять контроль над своим сознанием. Перед моим ментальным взором развернулась картина открытого космоса, куда меня всё сильнее и сильнее затягивала неведомая сила. В конце-концов, я перестал ей сопротивляться и полетел.
Я летел сквозь сквозь туманности и скопления планет, глядя по сторонам и восхищаясь величием и красотой Вселенной. Постепенно звёзды стали превращаться в цветы, чёрная пустота сменилась голубым небом, перед моим взором возникли всевозможные разноцветные фигуры, плавно перетекающие одну в другую, меняющие формы, растворяющиеся и появляющиеся вновь. Я услышал невероятно чарующую, пьянящую и умиротворяющую музыку, которая звучала повсюду, в том числе и внутри меня.
Сияющие повсюду фракталы превращались в мягкие разноцветные облака, на которых сидели поющие и играющие гандхарвы (небесные певцы и музыканты), возлежали обнажённые, невероятной и притягательной красоты апсары (небесные куртизанки). Тут и там бродили небесные слоны, похожие на огромные шары из сахарной ваты, летали маленькие светящиеся нимфы и какие-то сказочные существа с огромными глазами.
Внезапно меня окружила толпа обнажённых молодых девушек. Они летели рядом со мной и их длинные, развевающиеся волосы касались моего тела. Я чувствовал нежный аромат, исходящий от них, слышал их дыхание, ощущал тепло их бархатной, гладкой кожи. Они стали прикасаться ко мне руками, губами, грудью, всем телом; эти прикосновения были настолько ласковыми и приятными, что я полностью погрузился в неописуемое блаженство.
Я перестал ощущать ход времени, как будто оно перестало существовать; понятия прошлого и будущего растворились в настоящем, и лишь оно одно стало для меня единственной реальностью. Ощущение свободы, радость, лёгкость и счастье заполнили мой ум, полностью вытеснив оттуда весь негатив и суетливые мысли. Затем всё плавно переросло в абсолютное, бесконечное спокойствие.
   Вдруг я почувствовал, как начинаю растворяться в окружающем пространстве. Я как будто сливался с ним и становился единым со всем сущим. Моя индивидуальность теряла свою значимость и реальность, превращаясь во что-то эфемерное, пока наконец, не исчезла полностью.


Глава IX


   Сознание медленно возвращалось ко мне, ощущение материального бытия проявлялось, как изображение на фотобумаге. Я чуть приоткрыл глаза и увидел улыбающееся лицо Рачаны. Поначалу её лик был окутан лёгкой дымкой, но постепенно очертания становились всё более чёткими и ясными.
Я лежал на чём-то мягком и пушистом, укрытый тонкой тканью, а Рачана сидела рядом, держа меня за руку.
- С возвращением, Индри, - промолвила она.
- Спасибо, - ответил я, с трудом разжав слипшиеся губы.
Осмотревшись, я увидел знакомую обстановку – это была моя комната.
- Рачана, как я тут очутился?
- Тебя принесли сюда.
- Неужели эти девушки?
- Нет, мужчины паардаршаки.
Я представил себе голых мужчин с прозрачной кожей и мне стало не по себе.
- Как тебе понравилось путешествие? – спросила Рачана.
- Это было нечто неописуемое!
- Пора посмотреть тебе, что получилось, - сказала Рачана, - поднимись.
Я приподнялся, ткань сползла с моего тела, обнажив его по пояс.
- Не может быть! – непроизвольно вырвалось у меня.
То, что я увидел, превосходило в тысячи раз мои ожидания.
- Взгляни на себя в зеркало, - сказала Рачана, полностью сняв с меня покрывало.
Я поднялся, не в силах оторвать взгляда от своего тела и подошёл к зеркалу.
- Не могу поверить своим глазам! – воскликнул я, - это невозможно!
В зеркале отражался молодой, очень красивый молодой мужчина с фигурой легкоатлета.
Я с изумлением и восхищением разглядывал свои широкие плечи, мускулистые руки и грудь, узкую талию, живот с кубиками мышц, стройные ноги; любовался гладкой упругой кожей, своим божественным лицом и густой шевелюрой на голове.
Моё обновлённое тело настолько меня заворожило, что я на какое-то время превратился в очарованного самим собой нарцисса.
- Рачана, это вообще другое тело, я в молодости таким не был!
- Тебя что-то не устраивает в твоём новом облике?
- Что ты! Я в полном восторге! Совершенно не ожидал, что так сильно изменюсь. Боюсь, что теперь весь остаток своих дней проведу перед зеркалом – буду наслаждаться самим собой. Боже, как я прекрасен!
- Я рада, что ты доволен результатом, - улыбаясь, промолвила Рачана.
- Я просто счастлив! У меня нет слов. Рачана, дорогая, от всей души благодарю тебя за этот невероятный подарок!
Сложив ладони перед грудью, я низко поклонился ей.
Она подала мне ткань, чтобы я прикрылся.
Накинув на себя шёлк, я немного успокоился и смог оторваться от самолюбования.
- Господи, у меня даже лицо стало другим, - сказал я, - теперь меня через паспортный контроль не пропустят ни в Индии, ни в России.
- Ну, какие-то черты от прежнего Индри у тебя остались.
- Какие? Даже глаза изменились. Смотри, у меня никогда не было таких бровей.
- Нос не сильно изменился, и губы, - сказала Рачана.
- Ещё, наверное, уши, - иронично добавил я.
- Да, уши остались прежнимими, так что можешь не опасаться за паспортный контроль.
- Эх. Ладно, чёрт с ним, с этим контролем - главное, что я теперь такой красавчик!
- Твоя девушка будет тобой очарована.
- Вне сомнений. Только вряд ли она меня узнает.
- Она узнает тебя по голосу, твой прекрасный голос остался прежним.
- Рачана, ты не представляешь, как я тебе благодарен! Теперь я перед тобой в неоплатном долгу. Но что я могу тебе предложить?
- Индри, я выполнила своё обещание и мне приятно видеть тебя таким счастливым. Ты мне ничего не должен.
- А мне так хочется сделать что-то лично для тебя! – сказал я.
- Я буду очень рада, если в следующем году снова увижу тебя здесь, на Дне Явления Чанды.
- Я обязательно приеду, обещаю тебе.
- Прекрасно! А теперь поешь, я принесла тебе прасад, - сказала Рачана.
Я уселся на топчан, а она подала мне поднос с едой.
- А как же ты? Мне неудобно есть одному, - сказал я.
- Я уже поела, так что кушай.
Взяв ложку, я стал уплетать ароматные вкусняшки. После трёх дней голода, апетит был просто волчий.
- У меня есть для тебя одна интересная новость, - сказала Рачана.
- Очередное чудо?
- Помню, у тебя было желание обучиться тантрической магии.
- Да. Но ты сказала, что у меня нет для этого необходимых качеств, что это очень долго и у меня ничего не выйдет.
- Так и есть. Но сейчас ты можешь получить всё и сразу вообще безо всяких усилий.
- Как это?!
- Я знакома с ведьмой по имени Мохини. Она – самый сильный тантрик во всей Индии. Мохини прожила уже более трёх тысяч лет и собирается оставить своё тело. Ты можешь забрать все её сиддхи.
- Как это забрать?
- Она готова передать их тебе.
- Мне? Рачана, ты не шутишь? Да кто же я такой, чтобы мне передавать такие вещи?
- Многие тантрики хотели бы получить это наследие, но Мохини не желает отдавать его никому из них, потому что они помешаны на власти. Это может привести к очень нехорошим последствиям для многих людей.
- А я помешан на деньгах.
- Ты заблуждаешься, преувеличиваешь. Скорее, ты помешан на чувственных удовольствиях.
- Ну да.
- Это только твоя проблема, ты никому не вредишь.
- Значит ты рассказала ей обо мне и она приняла такое решение?
- Да. Теперь выбор за тобой.
- И я получу всё то, чем она владеет?
- Всё, за исключением знаний чёрной магии и тайных мантр.
- А что она хочет взамен?
- Ничего. Она уходит из мира и этот багаж ей уже ни к чему.
- А почему ты не хочешь взять этот дар?
- Мне достаточно того, чем я владею. К тому же, я привыкла достигать всего самостоятельно.
- Ты привезла меня в это чудесное место, где я увидел столько необычного и прекрасного, ты дала мне молодое тело, а сейчас предлагаешь взять ещё один бесценный дар. Чем я заслужил твоё расположение?
- Индри, ты приехал сюда благодаря своему прекрасному голосу, молодое тело ты получил в качестве обещанного вознаграждения, а дар Мохини – это просто благоприятное стечение обстоятельств. Считай, что тебе очень повезло – ты оказался в нужном месте в нужное время. А вообще, честно говоря, есть в тебе что-то такое, что вызывает у меня расположение к тебе.
- Мне очень приятно это слышать от тебя, Рачана. Спасибо.
- Решай, Индри, кроме твоего согласия больше ничего не требуется.
- Рачана, конечно же я желаю это получить! И пусть мне очень неудобно, и я понимаю, что не достоин такого дара, отказаться от него выше моих сил.
- Хорошо. Ты готов отправиться к Мохини прямо сейчас?
- Готов. После такого вкусного прасада и столь удивительной новости я готов идти куда угодно.
- Ты насытился?
- Да, всё очень вкусно. Благодарю тебя.
- Тогда собирайся.
- Мы вернёмся ещё сюда? Я хочу попрощаться со Шьяманой.
- Вернёмся.
- Долго идти? – спросил я, выбирая что бы на себя одеть.
- Около четырёх часов.
- Прилично. Может возьмём с собой воды?
- Не надо, по пути есть родники.
Я оделся и мы вышли на улицу.
Солнце только-только показалось из-за горизонта и пока что было не так жарко – около 27 градусов тепла. Похоже, что ночью прошёл дождь – воздух был влажным.
Мы с Рачаной вышли за ворота обители и углубились в лес. Тропа была узкой, поэтому мы не могли идти рядом – моя провожатая шла впереди.
Глядя на неё, я думал: “Я, простой человек, нахожусь в компании женщины, которая живёт на Земле более двухсот лет, владеет мистическими силами, совершает аскезы, является жрицей древнего культа. Она привезла меня сюда, подарила вторую молодость, сейчас ведёт к своей знакомой ведьме. Это всё до кажется мне чем-то нереальным, каким-то удивительным и увлекательным сном. Чем же я заслужил такие подарки судьбы? Жизнь стала настолько интересной, что уже и умирать как-то жалко.”
- Рачана, ответь пожалуйста, - сказал я, - а если вдруг когда-нибудь у меня возникнет желание стать членом вашего ордена и жить среди вас, меня примут?
- Если твоё намерение будет действительно серьёзным, тогда это возможно. Но прежде тебе придётся пожить какое-то время в пещере возле обители.
- В пещере? А что я там буду делать?
- Ты должен получить необходимые знания из книг, наставления от старших, пройти определённые экзамены.
- Да уж, всё очень серьёзно.
- Разумеется. Случайные люди, которых бросает то туда, то сюда, обители не нужны.
- Они никому не нужны, иногда даже самим себе. Расскажи мне, пожалуйста, о Мохини. Она тоже имеет какое-то отношение к вашему ордену?
- Нет. Мохини сама по себе. Давным давно, она занималась очень чёрными делами и проводила совершенно жуткие ритуалы, чтобы добиться непревзойдённого могущества и подчинить себе всех жителей планеты. Этими занятиями она так испортила себе карму, что заболела проказой и стала сгнивать живьём. Даже её обширные познания в науке заклинаний и тайных мантр не могли помочь ей излечиться. Однажды, бродя по лесу, она встретила святого отшельника. Он сжалился над ней и силой своих аскез избавил от страшного недуга. С тех пор она перестала проводить демонические ритуалы и добиваться власти над людьми. Но она не приняла его веру.
- Почему?
- В ту пору она была молода. Когда проказа прошла и к ней вернулось былое великолепие, отшельник внезапно воспылал страстью и попытался ей овладеть.
- Отшельник? Вот это история! Неужели такое возможно? Он обладал таким могуществом, что смог её вылечить, а тут вдруг так пал.
- Такое случается, - сказала Рачана, - иногда даже святые отшельники падают очень низко.
- Ужасно! Что уж говорить тогда про обычных людей, типа меня. Похоже, из этого болота вообще нет выхода.
- Есть, Индри. Но для кого-то его достижение является чрезвычайно сложным и длительным процессом.
- А что было дальше?
- После этого Мохини уединилась и стала жить в пещере, где находится и по сей день.
- Ты говорила, что ей три тысячи лет. А чем всё это время она занималась?
- Просто жила.
- Просто жила три тысячи лет? Ведь это же скучно до невозможности.
- Скучно для твоего страстного ума, который жаждет всё новых и новых впечатлений и удовольствий. Если его утихомирить, то ты будешь наслаждаться простой жизнью, состоящей из сбора трав, выращивания овощей для еды, созерцания природы, медитаций. Человек с успокоенным умом не ведает, что такое скука; всё, что ему нужно, находится внутри него, а не вовне.
- А почему она, всё-таки, сейчас решила уйти? Что произошло?
- Ничего особенного, просто для того, чтобы поддерживать своё долголетие, требуются определённые усилия. Она перестала видеть в этом смысл.
- Ну и ну! Каких только историй не бывает в этой жизни.
- Кстати, как тебе в обновлённом теле, не испытываешь дискомфорт?
- Что ты! Непривычно немного, но столько сил, энергии, просто великолепно!
- Это хорошо. Когда я трансформировала своё тело, то достаточно долго не могла привыкнуть к новым ощущениям.
- А давно это было?
- В возрасте ста двух лет.
- Ой, я даже не представляю себя в таком возрасте.
- Не очень приятно, скажу я тебе, если тело настолько старое.
  Так, перемежая разговоры и безмолвие, мы с Рачаной добрались до обители Мохини.
Её пещера находилась возле небольшого красивого озера, окружённого деревьями авокадо, манго и папайя. Я вдруг почувствовал, что эта картина близка и приятна моему сердцу: если погасить страсть, то я очень хотел бы жить именно в таком уютном, одиноком и мирном местечке, где не надо заботиться о том, как согреться, что есть и пить - всё под рукой.
Мне, как вегетарианцу, имеющему опыт сыроедения, вполне хватило бы фруктов и кореньев. Впрочем, здесь можно было разбить огород и выращивать какие-нибудь овощи. Нарисованная мной в воображении картина молодого мужчины с фигурой Аполлона, живущего в такой же пещере, выглядела очень даже привлекательно. У меня тут же возникла мысль о том, чтобы занять это место после ухода Мохини. Но, поразмыслив немного, я понял, что мне, всё же, какое-то время хочется покуролесить. В конце концов, я могу в любое время вернуться сюда, лишь бы только кто-нибудь меня не опередил.
  Мы с Рачаной вошли в пещеру. С замирающим сердцем я искал взглядом ту, которая поражала воображение своим возрастом и способностями.
Здесь было достаточно просторно. Свет с улицы проникал сюда в недостаточном количестве, так что невозможно было сразу хорошо всё разглядеть. Когда глаза адаптировались к полумраку, я, наконец, увидел в самой глубине пещеры женский силуэт.
Рачана, оставив меня позади, приблизилась к Мохини и, опустившись на колени, склонилась в поклоне до земли.
Я поспешил сделать то же самое, даже не успев рассмотреть Мохини.
И только когда я завершил приветствие и поднял взгляд, то смог её разглядеть.
Её облик можно было охарактеризовать всего двумя словами: старая йогиня с традиционно индийской внешностью. Если бы я встретил её где-нибудь на улицах Ришикеша, то принял бы за настоятельницу какого-нибудь маленького ашрама, которых в этом городе полным полно. Её лицо, покрытое глубокими морщинами, потеряло все остатки былой красоты, о которой говорила Рачана. Единственное, что наверное не изменилось, так это волосы – они были длинными и густыми, как у молодой женщины.
Когда наши взгляды встретились, я почувствовал её скрытое величие и необычайную силу, струившуюся из глаз, которая мгновенно проникла в моё сознание, осветив все мои мысли и вообще всю мою суть. Но я не почувствовал ни осуждения, ни каких бы то ни было других негативных оценок с её стороны; скорее, она смотрела на меня, как на несмышлёного ребёнка, который хочет новых игрушек.
- Ты не боишься получить этот дар? – вдруг спросила она мягким, но полным силы голосом.
- Честно говоря, я пока даже не вполне представляю, что это такое и как я стану этим пользоваться.
- Но ты хочешь это получить. Скажи - зачем?
- Чтобы как-то улучшить свою жизнь и жизнь близких мне людей, чтобы решать неразрешимые для меня проблемы, чтобы сделать свою жизнь более интересной, насыщенной, лёгкой, радостной.
- Хорошо. Я отдам тебе свои сиддхи безо всяких условий. Только одно предупреждение: если не хочешь получить ужасные последствия своих неразумных действий, как это случилось со мной в молодости, прежде, чем пользоваться своими новыми возможностями, десять раз подумай и всё взвесь. Испортить карму очень просто, а результатом станут жуткие страдания. Ты ведь не хочешь страдать?
- Нет. Напротив, я всячески избегаю страданий.
- И при этом часто поступаешь так, что создаёшь новые.
- Да, вы правы, мата джи. Пока что я не в состоянии действовать в высшей степени разумно. Я буду помнить ваши слова и постараюсь избегать серьёзных ошибок.
- Да, хотя бы серьёзных, - промолвила Мохини и обратилась к Рачане, - сейчас мы начнём. Затем я сразу же оставлю тело.
Рачана поклонилась и отошла в сторону.
- Сядь здесь, - сказала мне Мохини и указала на место возле её ног.
Я опустился на землю почти вплотную к ней.
- Прими сиддхасану, - продолжала она и подняв руки, образовала мудру с открытыми ладонями.
Когда я сел так, как она велела, Мохини промолвила: “Сделай то же самое”.
Я поднял руки и сделал такую же мудру.
- Ближе, ладони ближе к моим, - направляла Мохини, - вот так. Теперь смотри мне в глаза. Что бы с тобой не происходило, взгляда не отводи и глаз не закрывай.
Я послушно кивнул головой.
- Во время передачи сиддх произойдёт подъём Кундалини, это очень мощный процесс. Не пугайся и не сопротивляйся, иначе навредишь себе. Расслабь тело и ум, отпусти все мысли. Я остановлю Кундалини, когда она дойдёт до анахаты, выше тебе не нужно. Повторяю, ничему не сопротивляйся!
Тут я почувствовал, что в мои ладони устремился мощный поток энергии. Он стремительно нарастал и стал таким плотным, что казалось, сейчас станет видимым. Энергия протекала по каналам моих рук и буквально врывалась во всё тело. Сначала я почувствовал дрожь в ногах, затем в области гениталий разразился настоящий вулкан, следом низ живота разогрелся так, как будто туда налили кипящей смолы. Мой живот стал вибрировать, словно внутри него работал электический отбойный молоток.
Одновременно с этим, ослепительный свет, исходящий из глаз Мохини, будто прожёг мой мозг и, казалось, череп сейчас начнёт трещать и лопаться. Страшная боль пронзила мою голову, но я изо всех сил старался держаться. Теперь вибрации и невыносимы жар наполнили всё моё тело. Было такое впечатление, что в меня вошла вся энергия всей Вселенной. Вдруг я ощутил, что поток стал двигаться не только от Мохини ко мне, но и обратно – мы с ней стали единым полем. В этот момент пришло некоторе облегчение, страшная головная боль поутихла.
То, что со мной происходило, ощущалось как наполнение и обновление: что-то из меня достали и выбросили, а на освободившееся место заливают нечто новое.
Внезапно к жару в области копчика добавилось другое ощущение – там зашевелилось какое-то огненное существо и стало прогрызать дырку, чтобы войти в мой позвоночник. Через мгновение меня словно шарахнуло током; это существо проникло в позвоночник и устремилось по нему вверх. Тут же моё тело вышло из повиновения и стало совершать нечто невообразимое: пальцы сами собой скрючивались в какие-то мудры, движения рук напоминали танец Шивы во время разрушения Вселенной, голова то запрокидывалась назад, то падала на грудь, то качалась из стороны в сторону. Ноги выкрутило так, что ни одна гимнастка не смогла бы такое повторить. Туловище совершало всевозможные скручивания, изгибалось волнами, тряслось и покачивалось. Всё это было одновременно и захватывающе и достаточно болезненно. Когда огненная змея достигла груди, я почувствовал, как под моей кожей взорвалась и разлетелась на куски какая-то плита, которая раньше мной не ощущалась. Вдруг стало легко и свободно.
В этот момент Мохини взмахнула руками и меня отбросило назад на несколько метров; я, практически, чуть вообще не вылетел из пещеры.
Она произнесла какое-то заклинание, или мантру, и всё её тело мгновенно охватило пламя.
Я увидел, что она сгорает точно так же, как это происходило с молодой парой на торжестве в честь Чанды – тело Мохини просто растворялось в огне.
В это время Рачана стала что-то громко говорить на санскрите: что это было – слова прощания, или тоже какие-то мантры, я не понял.
Буквально за какие-то полминуты всё было кончено – от Мохини осталась лишь горстка пепла.
Рачана аккуратно собрала этот пепел в серебряный сосуд с завинчивающейся крышкой и положила в свою холщовую сумочку.
Я в это время молча очухивался, пытаясь вернуть контроль над своим телом.
Увидев, что я никак не приду в себя, Рачана подошла и, опустившись на колени, положила свои ладони мне на грудь.
- Закрой глаза, - сказала она.
Я повиновался, и вскоре ощутил приятную прохладу, исходящую от её рук и медленно растекающуюся по моему телу. Бушующие огненные вихри стали утихать, невероятное напряжение ослабевать и сознание - возвращаться в нормальное состояние.
Когда мне существенно полегчало, я открыл глаза.
- Ты в порядке? – улыбаясь, спросила Рачана.
- Да, благодарю тебя.
- Всё прошло достаточно быстро.
- Мне было очень тяжело, я думал, что не выдержу.
- Но ты выдержал.
- Да, теперь мне не так неудобно от того, что я получил дар от Мохини; всё-таки прошёл через какое-то испытание. Действительно, как всё быстро происходит, даже не верится: человек прожил три тысячи лет и сгорел без остатка, как будто его и не было никогда.
- Не только люди, каждую секунду во Вселенной прекращают своё существование целые миры.
- Рачана, неужели я уже владею сиддхами Мохини?
- Разумеется, можешь проверить.
Не долго думая, я провёл рукой по земляному полу пещеры, набрав в ладонь мелкие камешки и сухую траву. Сжав кулак, я подумал о том, как весь собранный мусор превращается в рис. В ту же секунду в моём сознании проявилось соответствующее заклинание и стали происходить неведомые мне процессы, которые я ощущал и в уме, и в теле и в зажатой ладони.
Я стал медленно разжимать пальцы и на пол посыпались неотшелушенные зёрна риса.
- Работает!!! – закричал я.
На меня нахлынул такой вострог, что я вскочил на ноги и стал прыгать от радости.
- Рачана, всё получилось!
- Конечно, Индри, а как же иначе.
Не удержавшись, я обнял её.
- Спасибо тебе, Рачана! Я так счастлив!
Моя благодарность не знала пределов, ведь именно благодаря Рачане, я получил от Мохини этот дар.
- Индри, ты прямо как ребёнок.
- Меня просто распирает от радости, я сейчас лопну! Это нереально! Я стал волшебником!
- Да, теперь у тебя появились большие возможности. Только не забывай о предупреждении Мохини.
- Я всегда буду помнить его!
- Хорошо. Сотвори что-нибудь посущественнее, и давай покушаем, я слегка проголодалась.
- Я тоже. Сейчас что-нибудь приготовим. Заказывай.
Процесс материализации не занял много времени, и буквально через несколько минут мы с Рачаной уже сидели на улице возле пещеры и уплетали вкусные блюда индийской кухни.
Ах, как всё было чудесно!


Глава X

   В этот же день мы вернулись в обитель ордена Чёрных Сестёр. Переночевав там и попрощавшись с Шьяманой, я, в сопровождении Рачаны, отправился в аэропорт.
Мне не хотелось расставаться с Рачаной, я привязался к ней. Благодаря ей, в моей жизни произошёл настоящий переворот, и я чувствовал себя в неоплатном долгу перед этой чудесной женщиной. Уверенность в том, что в следующем году мы обязательно увидимся, немного облегчила расставание.
Я понимал, что могу просто взять и остаться, но желания в моём уме гнали меня искать приключений на свою задницу, и пока что мне даже не хотелось этому сопротивляться.
Сказав друг другу много тёплых слов, мы попрощались.
  В самолёт мне удалось попасть только благодаря своим сиддхам, так как моё нынешнее лицо весьма сильно отличалось от фото в паспорте; я прошёл через контроль никем не замеченный.
Мне давно хотелось побывать к кабине пилотов и посмотреть на мчащиеся навстречу облака. Когда самолёт взлетел, я немножечко поколдовал и давняя мечта осуществилась: стюардесса пригласила меня в кабину, где я с удовольствием уселся в кресло второго пилота, а учтивый лётчик отправился на моё место в салоне.
Попивая манговый сок, я наблюдал наш стремительный полёт сквозь облака. Зрелище было гораздо более красивым, впечатляющим и обширным, нежели вид из узкого бокового иллюминатора.
- Индри Джи, - обратился ко мне капитан, - если хотите поуправлять самолётом, то я готов передать вам управление.
Я отказался, так как однажды уже имел такой опыт и мне не понравилось вести самолёт. Вот за рулём машины я чувствую себя великолепно – это моя родная стихия, а в небе за штурвал как-то не тянет.
Насладившись вдоволь небесными красотами, я отправился в салон, чтобы отдохнуть. Длительность полёта составляла три часа, так что пару часиков можно было хоть как-то подремать, подъём сегодня был очень ранним и я не выспался.
   В Дели мы прибыли незадолго до полудня. Я купил новый смартфон, мгновенно получил местную сим карту и позвонил Титу – своему знакомому таксисту.
Он только что вернулся из Морадабада и немного утомился, но услышав предложение прокатиться по городу, очень обрадовался и обещал прибыть со скоростью ракеты.
Пока он ехал, я размышлял о том, где бы раздобыть денег. Были мысли напрячь упыря Чубайса, или придурковатого Медведева, или оборзевших дружков Путина, чтобы они перевели миллион долларов на мою карту, но затем я вспомнил предупреждение Мохини и у меня появились некоторые сомнения: в конце концов, не мне судить всю эту сволочь и как-то их наказывать, я ж не палач. Материализовывать рупии тоже не хотелось, так как это, хоть и незначительно, повредило бы банковской системе Индии. Перебрав все приходящие на ум варианты, я решил, что самым безвредным будет материализовать из окружающих элеменов крупный изумруд и продать его; хороший камень стоил дороже такого же объёма золота.
Процесс творения занял не много времени, зелёный кристалл получился размером с пол кирпича и был очень прозрачным и чистым.
У меня не было сомнений в том, что с помощью Титу можно будет осуществить продажу, и я не опасался каких-то неприятностей с его стороны, так как он был набожным и примерным сикхом. Однажды я уже имел возможность убедиться в его порядочности. Вообще, с моими способностями мне практически нечего было бояться, так как почти любую проблему я мог сразу же устранить.
Я не ошибся в своих планах: когда Титу прибыл и увидел изумруд такого размера, он сразу же повёз меня в знаменитый сикхский храм Бангла Сахиб, где, по его словам, можно было найти покупателя на это чудо.
И покупатель действительно нашёлся очень быстро. Им оказался один известный бизнесмен, регулярно жертвующий храму приличные суммы денег. Я отдал ему камень почти даром – за восемьсот тысяч долларов, которые он вручил мне наличными буквально через час после проверки камня на подлинность.
  Теперь у меня была целая сумка “зелёных” и я совершил первую большую покупку - приобрёл индийский кроссовер ”Mahindra XUV500”. Мне надоело кататься на такси, к тому же самому сидеть за рулём было приятнее и интереснее.
  Наконец-то можно было возвращаться к Майе. Я опоздал на четыре дня, так что надо было как-то заглаживать свою вину. По дороге из города, я заскочил в крупный торговый центр и купил роскошное сари за тысячу долларов: материализовать такое самому не хватило воображения. А вот представить красивое жемчужное колье мне вполне удалось, так что оно стало продуктом моего личного творчества.
Индийская машинка была совсем недурна, она оправдывала свою цену в двадцать тысяч долларов; даже индийцы научились делать хорошие авто, в отличие от нашего гадского автопрома.
   Эта поездка в Индию была самой сказочной, непредсказуемой и удивительной. А что ждало меня впереди, я теперь даже и не знал, с новыми возможностями надо было придумывать и новые планы. После того, что я испытал на празднике в честь божества, во время омоложения, а также у Мохини, мой интерес к айаваске ослабел; я решил, что если уж и проходить эту церемонию, то точно не в Индии, а в Перу. К тому же, туда можно было взять племянника, чтобы шаманы поправили его здоровье. А ещё мне хотелось посмотреть Мачу Пикчу.
Что касается Майи, то заглядывать далеко в будущее мне не хотелось, меня полностью устраивали эти любовные отношения без обязательств. Создание с кем бы то ни было семьи, даже с такой классной девчонкой, совершенно не входило в мои планы. В одном из уголков моего сознания прочно занял место образ обители Мохини; я был уверен, что однажды вернусь туда и останусь там до конца своих дней.
   Потихоньку смеркалось. Я остановился у индийской “чайханы”, чтобы немного перекусить.
Ассортимент блюд здесь был небогатым, но всё приготовили свежее и почти по-домашнему.
Хозяин рассказал мне, что два дня назад здесь опрокинулся грузовик и чуть не снёс его едальню. Если бы не мурти Господа Рамы, находившееся на полочке у входа, то этому заведению пришёл бы каюк. Пока я ел, он проповедовал мне “Рамаяну”, и это было так по детски искренне, что я не решился заткнуть ему рот.
Когда я сказал, что имел удовольствие прочесть “Йогу Васиштхи”, и не только прочесть, но ещё и сделать своим голосом аудиокнигу, он меня так зауважал, что отказался брать деньги за мой заказ. Мы расстались, обменявшись мантрой “Шри Рам, Джей Рам”.
  Я продолжил свой путь, размышляя над тем, смог бы я предаться Богу и посвятить все свои мысли Ему. В принципе, это не выглядело чем то совершенно невозможным, но совмещать веру с мирской жизнью мне было не под силу, явно требовался уход от мира.
  До Ришикеша я добрался только к часу ночи. Отыскав автомобильный мост через Гангу, я переправился на противоположный берег и доехал почти до самой гостиницы.
Окна номера Майи были темны, и я подумал, что встречу лучше отложить до утра - пусть девочка спит.
Мне пришлось достаточно долго стучать в двери, пока они не открылись и передо мной не предстал заспанный Сурендер.
- Что вам угодно, сэр? – спросил он, не узнав меня.
Понимая, что объяснения и узнавания займут много времени, я наслал на него туман и молча прошёл в гостиницу.
Сурендер внимательно осмотрел пустую улицу и, никого не обнаружив, в недоумении закрыл дверь.
Я поднялся в свой номер, постучал, и, убедившись, что сюда никого не заселили за время моего отсутствия, без ключа открыл его.
   Вот я и снова в Ришикеше. Эх, завтрашний денёк обещает быть сладеньким и горяченьким. Окинув взглядом номер, я подумал, что здесь, всё же, не очень романтичное место для любовных игр и надо бы перебраться к гостиницу классом повыше, причём существенно повыше.
После душа и чашечки чая, я улёгся на кровать и стал при помощи смартфона искать в интернете более достойное место для нас с Майей.
Поиски продолжались недолго, мой выбор пал на шикарный пятизвёздочный отель под названием “Ananda In The Himalayas” (Блаженство в Гималаях), расположенный в восьми километрах от Ришикеша. Стоимость номера была космической, но, судя по фотографиям отеля, отдать такие деньги было не жалко. Тем более, что надолго оставаться в этих краях уже не было никакой необходимости; ещё пара дней здесь, а потом – вперёд, за новыми впечатлениями.
Я позвонил в отель и справился о наличии свободных номеров. Они были. Полюбовавшись фотографиями шикарных комнат ещё какое-то время, я выключил свет и отстегнулся.
   Без сновидений сегодня не обошлось. Сначала я запорхал в небесах рядом с розовыми мультяшными бегемотами и одной из моих давнишних любовниц, которая намекала мне во сне на групповой секс и просила купить ей швейную машинку. Потом она вдруг превратилась в Титу, который убеждал меня стать сикхом и пытался повязать на моей голове тюрбан. Внезапно мы с ним очутились в России за обеденным столом. В наших тарелках дымилась молоденькая картошечка с тающим на ней топлёным маслом, а в пластмассовой чаше в центре стола лежала гора огромных помидоров и огурцов, и я молвил: “Титу, наши помидоры и огурцы гораздо вкуснее ваших”. Он согласно кивал головой и твердил: “Ну как же мне довезти их до Индии? Они ведь испортятся”.
А я ему отвечал: “Надо взять большую коробку и положить их туда вместе со швейной машинкой; швейная машинка не даст им испортится. Только на таможне надо быть очень осторожным, чтобы эту машинку не увидели, иначе будет копец”.
   Просмотр этой чуши продолжался до шести часов утра. Я открыл глаза и посмотрел в полное света окно - Солнце уже взошло над горизонтом.
Только я собрался в душ, как за дверью послышался шорох. Я подумал, что это Майя и поспешил в этом удостовериться. Но это оказалась служащая отеля – жена того коротышки с незапоминающимся именем, она складывала в кладовку грязное постельное бельё.
Дождавшись её ухода, я вышел из комнаты и, подойдя к двери Майи, стал прислушиваться. Сначала была полная тишина и я уж было собрался уходить, но вдруг послышался шум воды – Майя принимала душ. Похоже, что она собиралась на йогу.
Я одел брюки и футболку, немного выждал, а затем постучал в её дверь.
- Wait a minute (Подождите минутку), - раздался её голос.
- Wait так wait, - подумал я и замер в ожидании.
Скоро дверь отворилась и показалась Майя, одетая в свой тоненький халат.
- Who do you want? (Вам кого?) – спросила она.
- Вас, красавица, - ответил я по русски.
Она недоуменно поглядела на меня, ожидая объяснений.
- Майя, это я.
- Что? Кто ты? Голос……ваш голос.
- Это я, Андрей.
Майя стала всматриваться в моё лицо, впадая во всё более крайнее удивление.
- Андрей? Не может быть. Нет, вы не Андрей.
Пробежав взглядом по моему телу с ног до головы, она пришла в сильное волнение и снова спросила: “Кто вы?”
- Я Андрей, Индри. Посмотри внимательнее на моё лицо.
- Твой голос. Его ни с чем не спутаешь, - Майя всё никак не могла поверить в то, что видит.
- Майя, я изменился, но это я Андрей. Мы с тобой ездили к Аванишу, купили тебе ожерелье из рудракши и серебра, познакомились с мальчиком по имени Суреш, у тебя на правой лопатке маленькая родинка.
- Андрей…..что с тобой случилось? В это невозможно поверить!
- Можно я войду?
- Проходи, - с некоторым недоверием сказала Майя, - нет, такой голос невозможно подделать. Это действительно ты?
- Действительно я. Просто тело у меня теперь немного другое.
- Немного?! Да оно совсем не похоже на то, кем ты был. Только голос остался прежним.
- У меня много много всего, о чём я хочу тебе рассказать. Со мной произошли настоящие чудеса. Эта женщина - Рачана, в качестве вознаграждения за моё пение омолодила моё тело.
- Такое возможно?!
- Как видишь.
Майя стала приходить в себя и выражение недоверия на её лице потихоньку растаяло.
- Вот это да! Ты просто Аполлон! Такой красавец! Мне надо какое-то время, чтобы привыкнуть к тебе такому. А я уже стала волноваться, не случилось ли что с тобой.
- Со мной всё в порядке. Я бы сказал, что даже больше, чем в порядке. Прости, что пришлось задержаться.
- Андрей, это ты!
- На двести процентов.
Я обнял её и прижал к себе.
- Я так тебя ждала. Каждый день о тебе думала.
- И вот я здесь.
- Ты выглядишь сейчас, как мой ровесник.
- А как тебе моё тело?
- С ума сойти! Это просто мечта!
- Твоя мечта сбылась.
Видя, как в глазах Майи стремительно разгорается страсть, я остановил её, сказав: “Сегодня мы с тобой устроим что-то совершенно безумное, но я хочу, чтобы это случилось в другом месте, не здесь”.
- На природе? – спросила Майя.
- Нет, я нашёл отличный пятизвёздочный отель с шикарными номерами. Это более достойное место для такой сладкой девочки, как ты.
- Но…это наверное, безумно дорого.
- Начиная со вчерашнего дня нет. Знаешь, со мной приключилась ещё одна удивительная история. Пойдём в мой номер, я тебе кое что покажу.
Мы отправились в мою комнатуху, где я бросил на кровать сумку с деньгами и открыл её.
- Waw! Откуда это? Ты что, ограбил по дороге индийского махараджа? Или это тоже плата за твоё пение? – изумлённо воскликнула Майя.
- Нет, махараджи мне по дороге не попадались. Просто обстоятельства так удачно сложились, что я стал волшебником.
- И всё-таки, где ты взял столько денег? Впрочем, если это секрет, то можешь не говорить.
- Мои слова – чистая правда, я действительно стал волшебником. Загадай желание и я его исполню.
- Андрей, ты прикалываешься?
- Нет, на полном серьёзе. Давай, загадывай.
- Ну хорошо. Пусть…. так, подожди. Блин, что бы такого придумать? Вот: хочу манго.
- Сколько штук?
- Одно, большое, спелое и сладкое.
- Слушаю и повинуюсь.
Я сосредоточился, создал намерение, и в ту же секунду у меня в уме автоматически возникло нужное заклинание. А в следующий момент на моей вытянутой ладони появилось огромное манго. Мне пришлось схватить его обеими руками, чтобы не выронить.
- Вот твоё манго, - я протянул Майе плод, размером с бейсбольный мяч.
Давненько мне не приходилось видеть настолько удивлённых людей, а особенно настолько удивлённую красивую девушку. Майя молча смотрела то на манго, то на меня, а затем промолвила: «Слушай, а не сплю ли я? Или сошла с ума. Или, может, я уже умерла и нахожусь в параллельном мире».
- Всё вместе, - пошутил я, - ты уснула, во сне сошла с ума, умерла и попала в параллельный мир. Слышишь шум за окном? Это лонгольеры поедают прошлое.
- Не пугай меня, - сказала она и потрогала рукой манго, - настоящее.
- Ну да. Съедим его?
- Я не могу поверить. Это какой-то фокус?
- Нет, Майя, я не фокусник.
- Ну хорошо. А сделай, чтобы на улице пошёл снег.
- Вообще-то я не знаю предела своих способностей, но попробую.
Мы подошли к окну, раздвинули пошире занавески и я начал колдовать.
Поначалу ничего не происходило, но внезапно из-за гор с северной стороны потянулась стена чёрных клубящихся туч. Зрелище было настолько фантастичным и жутким, что даже мне стало не по себе. Майя с испугу прижалась ко мне и впилась пальцами в мою руку.
Через несколько минут солнечное утро сменилось полумраком, на улице завыл ветер, послышались крики обезьян, людей, истошно завыли собаки, начался полный шухер.
Вскоре повалил снег. Он сыпал настолько интенсивно, что обычно видимый из окна ашрам «Parmarth Niketan» полностью исчез за белой пеленой.
- Андрей, хватит! - воскликнула Майя, - сейчас людей и коров завалит. Они замёрзнут и простынут.
Я попытался остановить стихию, но снегопад продолжался. На улице уже образовались полуметровые сугробы и раздался хруст – это под тяжестью снежных шапок стали ломаться ветви деревьев. Меня охватила лёгкая паника: если это продлится ещё минут десять, то в Ришикеше будет настоящая катастрофа.
Однако, постепенно, поток снега начал редеть и вскоре совсем прекратился; у меня всё получилось, просто этот процесс разворачивался и сворачивался постепенно.
Мы с Майей выглянули на улицу: картина больше напоминала зиму на Урале.
Тучи стали потихоньку рассеиваться, становилось всё светлее и светлее, пока, наконец, небо вновь не стало ясным и солнечным. С крыши хлынули потоки воды.
- Вот это да! – промолвила Майя, - ты действительно стал чародеем!
- Ага. Только мне надо быть поаккуратнее, а то можно таких дров наломать, - сказал я, глядя на улицу.
- Ничего, сейчас всё быстро растает.
- В этом месте, наверное, с первого дня сотворения Земли такой погоды не знали.
- Наверное. Надо было мне какое-нибудь другое желание загадать.
- Да ладно, ты же не знала, что такой казус приключится. Я тоже думал, что посыпет слегка и всё.
- Блин, кому рассказать, так не поверят. Так ты и деньги наколдовал?
- Не, наколдовал я что-то другое, а потом это продал. Давай, собирайся, поедем в новые хоромы, я тебе по дороге всё расскажу. Или у тебя с утра йога?
- Какая может быть йога!
- Вот и я так думаю: йога подождёт. Мы займёмся чем-то более интересным, когда доберёмся до отеля.
- Он далеко отсюда? – спросила Майя, спешно собирая вещи.
- Рядом, всего восемь километров от Ришикеша.
- Классно! А на чём поедем, возьмём такси, или на тук-туке?
- На своём тук-туке.
- Как это?
- Я купил в Дели машину - кроссовер.
- Офигеть! Она здесь?
- У соседней гостиницы на стоянке. Теперь мы с тобой покуролесим по всей Индии. Или у тебя другие планы?
- Нет, я думаю, что мои планы полностью совпадают с твоими.
- Отлично!
Майя собрала рюкзак, я подхватил свои пожитки, которые оставлял у неё, и мы отправились в более достойное место.



К  О  Н  Е  Ц         

1 части