Н.Н.ГАГУРИН.
РВСН.
Первый офицерский отпуск.
Отгремела музыка выпускного бала. Отплясали, оттанцевали на балу бравые новоиспечённые лейтенанты Флота Российского. А уже на следующий день они погрузились в подготовку к первому офицерскому отпуску. Закупали чемоданы, освобождались от лишних вещей, от постельных принадлежностей и других. Получали проездные документы. Собирали подписи в именных брошюрах о нашем родном училище. Оставили свои подписи в моей брошюре почти все теперь уже бывшие курсанты нашей минно-торпедной роты. Эта брошюра, курсантские погончики, воротничок хранятся у меня и они вместе с кортиком закреплены на настенном ковре. А вот бескозырку, к моему глубочайшему сожалению, я не сохранил. В моё отсутствие маленькие сыночки с ней играли, она запылилась и мать, не найдя ничего лучше, её выбросила, за что я её иногда попрекаю. Лейтенанты стали покидать свою альма-матер и разъезжаться в различные места нашей необъятной Родины. Расставание было грустным и печальным, так как со многими расстались навсегда, в дальнейшей службе и позже, на гражданке наши пути не пересекались.
Я уезжал из Ленинграда 8сентября на поезде Ленинград – Москва. Провожали меня на перроне Московского вокзала Жорик и его молодая жена Ляля. Они подарили мне, как начинающему любителю, шахматы и две книги о шахматах, которые хранятся в моей личной библиотеке, а в эти шахматы я учил играть своих детей и внучат. Жорик и Ляля уезжали в Фергану несколькими днями позже, а я ехал в Кумертау. Мы договорились, что они дадут телеграмму о дате и времени проезда через Оренбург, чтобы я мог в этот день приехать и повидаться с ними. Но… встреча не состоялась (хотя телеграмму я получил и был готов поехать из Кумертау в Оренбург), так как в день проезда и накануне шёл проливной дождь, лил как из ведра. Он не прекращался ни на минуту. Из Москвы до Кумертау я ехал в беспересадочном вагоне Москва – Кумертау. Эта поездка запомнилась тем, что в этом вагоне ехала группа немецких( ФРГ) специалистов из трёх человек и тем, что мне удалось побывать в столице Башкирии Уфе в первый, но не в последний раз. Наш вагон от поезда Москва – Алма-Ата отцепили, и весь день он простоял в ожидании отправления поезда Уфа – Кумертау, к которому наш вагон прицепили. Город Уфа расположен на возвышенном месте, от вокзальной площади надо подниматься по горе крутой. Он мне понравился своими улицами, на которых много насажено деревьев и кустарников с густой зелёной кроной.
Группу немецких специалистов сопровождал корреспондент газеты «Комсомольская правда» В. Песков. Накануне отъезда немецкие специалисты посетили один из московских ресторанов. О своём впечатлении от этого посещения они рассказывали жестами, мимикой. Особо ярко, образно, эмоционально молодой специалист изобразил, обхватив голову обеими ладонями и покачивая голову то в одну, то в другую стороны, как у него болела голова и болит до сих пор после русского застолья с русской водкой. Немецкие специалисты вели себя в пути достойно. Старшие беседовали с отдельными пассажирами, с которыми познакомились, показывали им семейные фотографии, а молодой специалист познакомился с молодой девушкой и вёл с ней задушевную беседу. Они ехали в город Стерлитамак (БАССР), где будут оказывать помощь в строительстве завода химической промышленности. На перроне станции их встретили представители завода.
В Кумертау поезд прибыл утром, через трое суток после отправления из Москвы. Приехал я к родной сестре Клаве, которая работала заведующей гороно (городское образование). Муж её Пётр Иванович работал главным механиком угольного треста. Они имели трёх дочерей, старшей – 3годика, а младшей – всего 2месяца. У них гостила и ухаживала за внучками наша мама. Она приехала забрать к себе в деревню старшую их дочь Надю. Кумертау – город небольшой и молодой, основан в 1948г., а городом назван в 1953году. Семья сестры жила в двухэтажном деревянном (дощатом) доме на окраине города. За домом начинались огороды. Клава познакомила меня с директором школы и его женой и дочерью. Мы ходили по их приглашению к ним в гости. Приняли они нас любезно, накрыли праздничный стол. Я был в парадной форме одежды, которая производила в те далёкие годы на окружающих благожелательное впечатление, привлекала внимание, потому что она была красивой. А вот дочь знакомых сестры не произвела на меня никакого впечатления, даже ничем не запомнилась. Родители её хотели мне понравиться, задобрить меня. Мать её ходила даже босиком, демонстрируя свою близость к деревенской жизни. Через несколько дней мы с мамой и внучкой уехали из Кумертау. В автобусе добрались до Оренбурга, а оттуда поездом до Саратова доехали. В свою родную деревню добирались на машине. Первый свой офицерский отпуск догуливал среди родных и близких мне людей, как и в предыдущие курсантские отпуска. Помогал папе и маме по хозяйству. Принимал участие в уборке урожая картофеля, овощей, в заготовке дров на зимний период. Занимался с племянницами Леной, Надей, Валей и Таней.
Направление на курсы по переподготовке О.С.
Отпускные дни, как ласточки, быстро пролетели. Незаметно наступил день моего отъезда из родительского дома. В середине октября я вновь уложил в два чемодана офицерскую одежду, и мы с папой поехали в Саратов. Из него поездом я отправился в Москву за направлением для прохождения дальнейшей военной службы. Прибыв на Павелецкий вокзал, я сдал свои большие чемоданы в камеру хранения и отправился в ГУК (главное управление кадров), где встретился с молодыми лейтенантами – выпускниками других военно-морских училищ, которые прибыли сюда за тем, что и я. В кабинет заходили по очереди. Подошла моя очередь, и я зашёл в кабинет, доложил о прибытии. Мне кадровик сообщил мою должность - оператор пульта (В – 337) во вновь создаваемой в/ч 14003, решение о направлении меня на курсы переподготовки офицерского состава (офицерские инженерно-технические курсы) при РВАИУ (Ростовском военно-артиллерийском инженерном училище). Также сообщил приятную весть: «У вас есть неделя свободного времени. Куда вы желаете поехать?» Я чуть-чуть подумал и назвал: «Город Витебск». Почему? К родителям возвращаться не пожелал, а решил съездить в Витебск и повидаться с девушкой, которую полюбил ещё в Вязовской школе в 7-ом классе. Из отдела кадров меня направили в строевую часть за проездными документами и отпускным билетом.
Поездка в Витебск.
Получив проездные документы и отпускной билет, я отправился на Белорусский вокзал в метро. Чемоданы решил не брать из камеры хранения Павелецкого вокзала. В воинской кассе (как всегда) оформил билет и в этот же вечер на поезде поехал в город Витебск. Поезд прибыл к вокзалу, который находился на правом берегу реки Западная Двина, утром. Майя Гарбук училась на третьем курсе медицинского института, который располагался на левобережье Западной Двины. От Привокзальной площади по улице Кирова я отправился пешим порядком искать дом, в котором Майя снимала жильё. Улица широкая, тротуары чистые, на улице много деревьев, листья которых ещё не опали. Прошёл длинный Кировский мост, нашёл по адресу дом, хозяйка квартиры сообщила мне, что Майя переехала в другую квартиру, адрес которой не знает. И я отправился пешком к медицинскому институту, который находился на этом же берегу. В институте узнал адрес, по которому проживает Майя. Нашёл этот дом, квартиру, но меня ждало горькое разочарование. И здесь хозяйка квартиры сказала, что Майя уже не живёт у неё. На мой вопрос: «А не знаете, куда она переехала?» ответила, что точно не знает, а слышала, что туда, и назвала улицу и дом, где может жить Майя. Длительные поиски, наконец-то, завершились тем, что я нашёл дом и квартиру, в которой она жила в последнее время. Но хозяйка квартиры огорчила меня, сказав, что Майи сейчас нет, и обрадовала, сказав, что Майя уехала домой, в Лиозно. Не мешкая, я сразу же отправился, опять пешком, на вокзал и ближайшим поездом поехал в Лиозно, которое находилось от Витебска примерно в двух часах езды. Приехал туда около полуночи. На вокзале пусто, ни одного человека. По адресу улица Вокзальная, 1а догадался, что этот дом находится недалеко от вокзала. Нашёл этот дом. Одноэтажный небольшой домик, с крышей двухскатной. У дома – небольшой палисадник, огороженный частоколом. В доме темнота, что означает, что уже спят. Решил в это позднее время не беспокоить Майю и её родных, и отправился в гостиницу, которая располагалась на перпендикулярной улице в центре Лиозно. Меня поселили в комнату, которая пустовала, так как не было приезжих в этот районный центр, а, возможно, мало нуждающихся людей в гостинице. Утром я неожиданно нагрянул в дом, где жила Майя, с которой стремился встретиться и с огромным нетерпеньем ждал этой встречи. Встреча была радостной, так как мы не виделись несколько лет. Последний раз встречались в Ленинграде в 1956году, она приезжала в гости к родственникам, а я учился в военно-морском училище. Майя познакомила меня со своей мамой Александрой Никифоровной, женщиной очень доброй и гостеприимной. В этот же день мы с Майей поездом возвратились в Витебск, где днём Майя посещала занятия в мединституте, а вечерами мы встречались, я её ожидал у института, ходили в кинотеатры, гуляли по городу, который мне понравился. Витебск – областной центр, расположен на берегах Западной Двины, а основная часть его – на левом берегу. Местность холмистая, так как он находится на западной окраине Витебской возвышенности. Эту природу хорошо использовали специалисты по озеленению города. Перед одним зданием на косогоре, составлены из разных живых цветов год, месяц и день, которые ежедневно обновляются. В кинотеатре «Спартак» посмотрели фильм «Сердце матери», в «Октябре» - «Капитанскую дочку» по одноимённой повести А.С.Пушкина, а в «Заре» - «Мою ошибку» Я с огромнейшим нетерпеньем ежедневно ждал встречи с Майей, приходил задолго до окончания занятий. Посещал с нею лекции в мединституте. Дни, отведённые мне на поездку в Витебск, промчались галопом, как резвые кони. И вот уже 22 октября в час ночи я простился с моей любимой Майей. Поезд меня увозил всё дальше и дальше от неё и уже её не видно на перроне, но я продолжаю туда смотреть. Как мне ни печально, но надо возвращаться в Москву. По прибытии туда явился в ГУК и был направлен в Ростов –на –Дону, получив предписание и проездные документы.
Учёба на курсах.
22октября я поехал (передвигался по Москве только в метро) на Казанский вокзал, где в воинской кассе оформил билет до Ростова – на – Дону на вечерний поезд. После этого поехал за багажом на Павелецкий вокзал, взял из камеры хранения свои чемоданы и возвратился на Казанский вокзал. Через некоторое время состав подали к перрону и объявили посадку. Я зашёл в вагон, нашёл своё место в купе. Офицерам было положено место в купированном вагоне скорого поезда. Зашли ещё пассажиры, заняли свои места. Я познакомился с соседями по купе, которые, узнав, что я еду в Ростов – на – Дону, сразу меня проинформировали об одном из лучших городов Советского Союза (так нам его характеризовали, когда вербовали), а заодно посоветовали посматривать на перроне за чемоданами, заявив: «Не успеете оглянуться, как чемоданы «уведут». Город оправдывал характеристику, данную ему народом: «Ростов – папа, Одесса – мама». Горожане не знали новое название училища, по-прежнему называли РАУ (Ростовское артиллерийское училище). Они с удовольствием объясняли, как добраться до училища.
И вот я в училище. Располагалось оно на площади Ленина, точнее на углу улиц Ленина и Безымянной. Дежурный по училищу направил меня, как и многих других молодых лейтенантов, прибывших на курсы, в спортивный зал, в котором вместо спортивных снарядов стояли металлические кровати. Поставив чемоданы около своих кроватей, я и ещё несколько флотских лейтенантов поехали на трамвае в центр города для знакомства с ним. И на главной улице города, улице Энгельса, бывшей Большой Садовой (так её продолжали называть горожане) мы прогуливались и нам часто встречались молодые бравые лейтенанты во флотской форме одежды. Все мы прибыли на курсы переподготовки офицерского состава. Из нашего училища прибыли 23(5 – с минно-торпедного и 18 – с артиллерийского факультетов.) лейтенанта. Все они согласились переучиваться добровольно, по желанию. Из Каспийского военно-морского училища (Баку) прибыли почти в полном составе выпускники минно-торпедного и артиллерийского факультетов, из Рижского училища береговой обороны – тоже очень много лейтенантов. Прошла мирная оккупация города Ростова – на – Дону молодыми людьми во флотской форме одежды. И забурлила жизнь города в вечерние часы. Куда бы не пошёл, в кинотеатры, театры, кафе, рестораны и т.д., везде встречались молодцеватые морские лейтенанты. Мы все сразу же нашли себе жильё, снимали квартиры группами и поодиночке.
Начальником курсов был полковник Зорин Иван Митрофанович, Герой Советского Союза. Все слушатели курсов проходили учёбу на трёх факультетах училища. Первый - механический, готовил инженеров-механиков. Второй - электротехнический, готовил инженеров-электриков и третий - радиотехнический готовил инженеров-радиотехников. Начальником училища был генерал-майор Тонких Фёдор Петрович. Все мы были распределены начальником курсов на отделения. Он назначил в каждом отделении командира из слушателей, которые назначили секретчиков и их заместителей. Секретчики получали в секретной библиотеке секретную литературу, а также чемоданы с секретными тетрадями слушателей. Еженедельно в понедельник перед началом занятий полковник Зорин И.М. перед строем слушателей проводил «разбор полётов», то есть проводил анализ прошедшей недели. Зачастую они были малоутешительными. Молодые лейтенанты почувствовали себя свободными, раскрепощёнными в волеизъявлении своих чувств, да и в финансовом отношении имели уже не курсантскую стипендию, а денежное довольствие офицера. В каждом отделении (классе) слушателей было 15-25. В нашем отделении – 17 офицеров. Среди них – 7 лейтенантов из нашего училища, по 5 лейтенантов из Баку и из Риги. Командиром отделения был назначен Иванов Володя, окончивший минно-торпедный факультет Каспийского военно-морского училища. Все мы были причислены к разным войсковым частям. К в/ч 14003 – семь лейтенантов, представлявших все три училища. Это – Володя Иванов, Жека Сигалов, Викторы Пильгасов и Суров, Алексей Ступаков, Анатолий Яковлев и я. В нашем отделении проходили переподготовку такие славные лейтенанты: фрунзевцы Толя Сашников, Толя Бессмертных, неразлучная троица Юра Бутукин, Юра Соколов и Вова Алёхин, выше перечисленные лейтенанты в/ч 14003 и другие.
Лекции по изучаемым предметам нам читали преподаватели училища. Практические занятия проводили с нами молодые старшие лейтенанты, призванные на военную службу студенты с последних курсов различных технических вузов и проучивших один год в военной академии имени Ф.Э.Дзержинского. После её окончания им было присвоено звание инженера - лейтенанта. Мне запомнились молодые преподаватель кафедры старший инженер – лейтенант Санадзе Р.Р., начальники отделений старшие инженер – лейтенанты Лобанов В.П. и Прокопец Н.А.
Занятия начинались в девять часов. Четыре учебных часа до обеда и два учебных часа после обеденного перерыва. Остальные дневные и вечерние часы находились в нашем распоряжении, и каждый слушатель использовал их по своему желанию. Преподаватели знакомили нас с историей создания ракетного оружия. Изучали мы устройство ракеты 8К51, её наземного оборудования, систему управления ракеты. Учебные программы курсов были составлены на период с ноября 1958г. по май 1959г. Для нашей переподготовки в училище были созданы хорошие условия для теоретической и практической подготовки слушателей курсов по эксплуатации и обслуживанию ракет в в/ч РВСН. На кафедрах работали (служили) отлично знающие своё дело офицеры, которые стремились свои знания и опыт передать нам, практически на материальной части осваивать ракету, её наземное оборудование, систему управления. Ракета и всё остальное для неё находилась в специальном здании.
Когда нас агитировали во вновь создаваемый вид войск – Ракетные войска стратегического назначения, то обещали сохранить военно-морскую форму одежды. И, действительно, на курсах мы ходили в своей родной военно-морской одежде. Если из нашего училища на курсы переподготовки попали по желанию, то выпускников других училищ направили без их желания. Поэтому некоторые офицеры были недовольны тем, что им не предоставили возможность служить в ВМФ на должностях, к которым они готовились долгих четыре года. Они подавали рапорта в различные инстанции, вплоть до Ворошилова, занимавшего пост председателя Президиума ВС СССР, с просьбой направить (откомандировать) их служить в ВМФ. Но мне не известны случаи направления с курсов молодых лейтенантов в ВМФ.
Зачисление на факультет заочного обучения РВАИУ.
В конце учёбы на курсах нам предстояло отчитаться по полученным знаниям и практическим навыкам, то есть сдать в мае 1959года выпускные экзамены. Но ещё задолго до них молодые лейтенанты, которые решили посвятить себя службе в РВСН, начали добиваться продолжения учёбы, то есть более глубокого изучения техники, которую они будут обслуживать. Для этого предложили зачислить всех желающих продолжить обучение на факультет заочного обучения, который уже был организован ранее при училище. И командование училища пошло навстречу. Всех желающих продолжить учёбу и сдавших выпускные экзамены хорошо и отлично зачислило на факультет заочного обучения по тем же специальностям, которые они осваивали на курсах. Таким образом, большинство выпускников курсов стали слушателями факультета заочного обучения, в том числе из нашего отделения Володя Иванов, Жека Сигалов, Толя Сашников, я и другие. Нас зачислили сразу на второй курс, так как по многим общеобразовательным предметам нам засчитали часы, которые были отведены на эти предметы в наших училищах. Нам выдали программы обучения на втором курсе. Преподаватели училища прочитали нам установочные лекции по изучаемым дисциплинам в течение нескольких дней. После получения проездных документов мы разъехались по своим войсковым частям.
Знакомство с в/ч 14003.
17мая 1959года с отправился поездом в свою в/ч 14003, которая была создана в июле 1958года. Её формирование началось 21сентября 1958г. на территории Ленинградского военного округа в военном городке села Медведь Шимского района Новгородской области. Основание – директива ГШ №28134 от 17июля 1958года и устный приказ командира в/ч 13991 генерал – майора Григорьева М.Г. К формированию части приступил её начальник штаба подполковник Запарованный В.М. В октябре 1958г в часть прибыл её командир гвардии полковник Тарасов Н.И., который продолжил дальнейшее формирование части.
По пути в часть я останавливался в Витебске на несколько дней. На станции Уторгош я сошёл с поезда и далее до села Медведь добирался на попутном транспорте. Прибыл в в/ч 21мая, доложил о своём прибытии в часть для продолжения дальнейшей службы командованию части. Так как части предстояла командировка на южный полигон для подготовки и проведения пуска ракеты, то начальник штаба предложил мне, не приступая к исполнению служебных обязанностей, убыть в отпуск. И уже 23мая я покинул навсегда военный городок и село Медведь, посетив Великий Новгород – один из древнейших городов России, ознакомившись с его достопримечательностями: кремлём, соборами и храмами и другими. Особое впечатление на меня произвёл памятник 1000-летия России. После проведения отпуска мне надлежало явиться в часть, которая перебазируется на южный полигон. Проездные документы в строевом отделе части выписывали по желанию офицера, но при этом надо было оплатить в кассу разницу между стоимостями кратчайшим путём до места проведения отпуска (и обратно) и желаемыми маршрутами. Отпуск я провёл на родине у родителей и в Витебске, где встречался с Майей.
Отпуск пролетел быстро. И уже 28июня в День молодёжи я был вынужден расстаться с любимой и уехать поездом из Витебска в Москву. От Белорусского вокзала автобусом добрался до аэродрома, а оттуда на самолёте – до казахского селения Джусалы. Приземлились на аэродроме утром 30июня. Когда пассажиры, летевшие в Джусалы, вышли из самолёта, то перед ними предстала картина, ярко определённая в известной народной песне: «степь да степь кругом…». Но вместо ковыля и других степных трав средней полосы Советского Союза на всём пространстве, куда достигал взор наш, открылась голая степь. Ярко светило солнце. Восточный ветер гнал по степи песок. От аэродрома на попутной (других не было) машине доехал до железнодорожной станции Джусалы, в кассе вокзала оформил по воинскому требованию билет до станции Тюратам. До прихода поезда оставалось несколько часов, и я решил посетить казахский местный рынок. Бросилось в глаза обилие фруктов и овощей. И непременное присутствие верблюдов возле каждого продавца, так как они являлись основным транспортным средством у местного населения. Верблюды были одногорбые и двугорбые. Они лежали не только на рынке, но лежали, стояли и ходили вокруг рынка. Рынок был открытый, продавцы со своим товаром располагались на ковриках, которые положены на песок. А солнце нещадно палило, но продавцов и немногих покупателей это не смущало. На головах у них были национальные тюбетейки и шапки меховые. Ознакомившись с местным базаром, нагулявшим под жарким, немилосердным солнцем несколько часов, я возвратился на вокзал. Через некоторое время подошёл поезд, я сел в вагон этого поезда и через полтора-два часа прибыл на станцию Тюратам. Маленькая, захудалая, состоящая из нескольких казахских саманных домиков станция, получившая известность благодаря полигону. Сюда приходили эшелоны с военной секретной техникой, эшелоны с личным составом и техникой в/частей, так как недалеко от неё находился космический полигон «Байконур», с которого 4октября 1957г стартовал первый советский искусственный спутник Земли весом 83,7кг. И с этого космодрома продолжали другие ИСЗ, второй-3/11 1957г и третий-15/5 1958г, и направили к Луне космическую ракету 2января 1959года.
От станции до военного городка добирался пешком. Военный городок, именовавшиеся «десяткой», находился в 800-1000метров от станции. И был виден, как на ладони. Он обнесён по периметру проволочным ограждением, которое находилось под напряжением. Прошёл КПП (контрольно-пропускной пункт), предъявив документы. В этот же день устроился в офицерскую гостиницу, где уже обустроились Жека Сигалов и Витя Пильгасов. К ним я поселился, и мы жили в одной комнате. Городок располагался вдоль реки Сыр-Дарьи. Напоминал оазис в пустыне, так как вокруг простиралась песчаная пустынная местность, в которой не просматривается не только ни одного деревца, ни одного кустарничка, но даже не видно травки. А в городке, куда ни глянь, везде зелень. Красивый парк, на улицах, вокруг штаба, госпиталя, гостиниц и других зданий насажены деревья, кустарники, разбиты клумбы. Всё это растёт, расцветает и благоухает благодаря щедрому солнцу, которое здесь ярко, нещадно и много светит, и воде, которую подают насосами из реки к местам полива. Одним словом, солнце, воздух и вода помогают военнослужащим озеленять и украшать этот городок, в котором нам предстояло провести несколько месяцев.
На следующее утро, 1-го июня я со своими друзьями прибыл в в/ч 14003, которая находилась в 35-40км на «двойке». Так называли площадку, на которой размещались технические, стартовые сооружения, бытовые, жилые и другие помещения и сооружения космодрома. Личный состав нашей части жил в палатках. Наша часть состояла из трёх боевых групп: стартовой (стартовики), технической (технари) и головных частей (головастики) и подразделений обеспечения.
Стартовая группа состояла из нескольких команд. Её начальником был подполковник Кузнецов Владимир Алексеевич, начальником штаба – майор Прикнэ Дональд Дональдович. Одной из команд была электроогневая команда. Начальник её – капитан Казанцев Г. В команду входили три отделения, которыми командовали лейтенанты Валя Воронцов, Коля Добровольский и Володя Аверьянов.
Операторы пультов подготовки ракеты к пуску и проведения пуска входили в расчёт, которым командовал лейтенант Витя Аксёнов, а расчёт – в отделение лейтенанта Вали Воронцова. Операторами пультов были Витя Пильгасов, Игорь Стремлин, я и другие лейтенанты, которых запамятовал.
Войсковая часть 14003, как и все другие в/ч вновь созданных РВСН комплектовались офицерским составом из разных видов ВС СССР. Для полноты картины приведу данные из «Исторической справки по основным этапам формирования и становления войсковой части 14003», приведённые в воспоминаниях полковника в отставке Воробьёва Владимира Александровича в книге «Космодром «Плесецк» (В воспоминаниях его ветеранов). «Формирование части продолжалось в период с 21сентября 1958г по 10 марта 1959г. Для укомплектования части офицерским составом прибыли выпускники академий и училищ: Каспийского высшего военно-морского училища им. СМ Кирова- 24чел.; 2-го высшего военно-морского инженерного училища – 24чел.; Черноморского высшего военно-морского училища им. С.П. Нахимова – 12чел.; Ростовского высшего артиллерийского инженерного училища – 20чел.; Рижского высшего Краснознамённого училища береговой обороны – 21чел.; Иркутского военно-авиационного училища – 21чел.; Камышинского артиллерийско-технического училища – 24чел.; Тамбовского Краснознамённого ордена Ленина военно-авиационного радиотехнического училища – 10чел.; Ленинградского артиллерийского зенитного технического училища – 24чел.; А также выпускники Ставропольского радиотехнического, Высшего военно-морского училища инженеров оружия, Серпуховского военно-авиационного училища им. М.В. Фрунзе, Костромского военно-химического училища и других. (От себя добавлю своё Ленинградское высшее военно-морское орденов Ленина и Ушакова Краснознамённое училище им. М.В.Фрунзе – 2чел.) Кроме того, незначительная группа офицеров, в основном начальники групп, начальники штабов групп, начальники команд прибыли из войсковых частей»
В части ещё не было у офицеров единой формы одежды. По территории части они щеголяли в своей форме одежды. Моряки выделялись среди этого разнообразия своей красивой формой одежды. Некоторые из них успели получить отдельные комплекты формы одежды нового вида В,С, Поэтому можно было наблюдать странную картину, особенно при построениях личного команды (группы, части). Разношерстность формы одежды бросалась в глаза. У одних офицеров брюки чёрные, рубашка зелёная, а у других – брюки с красным кантом, рубашка белая, у одних – фуражки с красным околышем, у других – с синим. Одним словом, сочетаний форм была масса. За эту разношерстность РВСН получили название «потешные войска» Командование части на это закрывало глаза, так как необходимо было выполнить боевую задачу – в кратчайший срок подготовиться и произвести учебно-боевой пуск ракеты и заступить на боевое дежурство.
Подготовка к пуску и пуск ракеты.
Этот важнейший этап в жизни нашей части последовательно и содержательно описан в книге «Космодром «Плесецк» в воспоминаниях её командира (1979-1983гг) полковника в отставке В.А.Воробьёва. Поэтому остановлюсь на своих впечатлениях.
Наша часть была прикомандирована к в/ч11284. Она проводила плановые специальные работы по подготовке к пуску и производила пуск ракет-носителей с различными космическими объектами. Личный состав нашей части от рядового до её командира впервые встретился с сложнейшей техникой РВСН. Поэтому перед командованием части, офицерским корпусом стояла труднейшая задача – в кратчайший срок самим подготовиться, обучить сержантский и рядовой состав, добиться слаженности в практических действиях и произвести учебно-боевой пуск ракеты в назначенное время.
Недалеко от «двойки» расположился наш жилой городок, состоящий из палаток. Основная часть офицеров жила в палатках, отдельные офицеры устроились в гостиницах на «десятке», а некоторые офицеры с семьями сняли комнаты в поселке Тюратам и в других близлежащих селениях. Ежедневно начальники групп перед началом рабочего дня производили развод личного состава своих групп. После развода начальники команд отправляли личный состав к местам занятий. Изучив устройство ракеты, мы приступили к изучению электропускового оборудования (каждая команда изучала своё оборудование)
Когда я впервые увидел ракету в МИКе (монтажно-испытательный корпус), то был поражён её размерами. Она в 4-5раз превышала ракету, которую мы изучали на курсах. Она представляла собой многоблок, к центральному блоку крепились четыре боковых блока. Высота этого гигантского многоблока равнялась высоте многоэтажного (8-9) дома. Диаметр у её основания – больше десятка метров. Мощность её двигателей (20основных и 12рулевых камер сгорания) составляла один миллион л.с. Вес – не одна сотня тонн. Ещё более грандиозное сооружение представлял стартовый РК (ракетный комплекс) с двумя фермами обслуживания и четырьмя удерживающими ракету в вертикальном положении блоками. Пламя от заработавших двигателей при пуске ракеты отражалось многотонными бетонными плитами, которыми было выложено наклонное глубокое дно комплекса. Электропусковое оборудование (центральный и боковые пульты, пульт зарядки и разрядки элементов, пульт РКС, пульт СОБиС и другие) находилось в пультовой, которая размещалась под землёй. Связь с ракетой – электрические кабели, которые проходили по паттернам (подземным траншеям)
После изучения устройства ракеты, своего оборудования офицеры приступили к индивидуальной подготовке непосредственно по своей должности по планам, утверждённым начальниками. Упор делался на изучение технической документации, инструкций. В этот период личный состав нашей части принимал участие в качестве наблюдателей, а затем дублёров в специальных работах в/ч 11284. Один пуск я наблюдал издалека, от ограждения СП (стартовая позиция). На втором пуске я присутствовал в пультовой, стоял возле оператора пульта В-337 и наблюдал за его действиями в процессе подготовки к пуску и при пуске ракеты-носителя.
4октября, воскресенье, 1959г я заступал на дежурство. Ясный, солнечный день. Во второй половине дня отправился пешком с «десятки» на «двойку» в надежде, что меня посадит какой-нибудь водитель попутной машины. От «десятки» до «двойки» пролегала бетонированная дорога (бетонка). Начальник гарнизона издал приказ, во исполнение которого все водители транспорта (легкового, грузового и автобусов) обязаны останавливаться и подбирать всех военнослужащих, шедших по бетонке в попутном направлении. Только я перешёл железнодорожный путь, как увидел ракету, которая стартовала с «двойки». Она через несколько секунд выполнила поворот и направилась к Луне. Позже из газет и по радио стало известно, что советская ракета доставила к Луне межпланетную автоматическую станцию с мощными фотоаппаратами и другими приборами для фотографирования обратной стороны Луны. А на дежурство я прибыл без опоздания, так как нашёлся водитель, который меня подобрал и довёз до «двойки». Личный состав в/ч 11284, осуществивший этот исторический пуск, торжествовал.
После завершения учебного процесса личный состав нашей части приступил к комплексным занятиям по подготовке к пуску ракеты под руководством и контролем личного состава в/ч 11284. Они длились несколько дней, так как включали весь процесс подготовки ракеты к пуску. Итогом комплексных занятий стало решение командования в/ч 11284 - в/ч 14003 подготовлена к самостоятельным специальным работам по подготовке ракеты к пуску и проведению её пуска. И в ноябре 1959г наша часть приступила непосредственно к выполнению поставленной задачи – проведению учебно-боевого пуска ракеты. Личный состав части начал с выгрузки боевых частей ракеты (блоков) из специальных вагонов, в которых их доставили по железной дороге на «двойку» в МИК. В нём с блоками личный состав технической группы провёл комплексные проверки, по- блочно и в сборе согласно технологическому графику. В назначенный день 20ноября ракету из МИКа на специальной железнодорожной платформе привезли на стартовый комплекс, где личный состав стартовой группы приступил к дальнейшим этапам работы с ракетой – поднятию в вертикальное положение, установке на стартовом столе, подведению четырёх удерживающих блоков и двух ферм обслуживания, проведению комплексных испытаний согласно технологическому графику.
Моя задача состояла в проведении циклов зарядки и разрядки элементов с пульта В-337. Эти элементы обеспечивали отделение боковых блоков от центрального блока и отделением его от головной части. Все пять элементов находились в общей электрической схеме системы управления ракеты. Команды на отделение боковых и центрального блоков подавались на 120 и 300с полёта ракеты соответственно только при разрядке трёх из пяти элементов, что обеспечивало высокую надёжность. После завершения всех проверок личный состав, обслуживающий ракету, удалился на безопасное расстояние. Отведены фермы обслуживания. Командир части полковник Тарасов Н.И. дал команду «Пуск» переводом ключа в это положение. Начался по громкой связи отсчёт времени. Включились двигатели всех блоков. Удерживающие ракету блоки отброшены.
Все мы, кто были в пультовой, выбежали стремглав из неё наверх. Устремили свои взоры на ракету, и перед нами раскрывалось удивительное зрелище под оглушительный грохот работающих 32-х КС. Ракета медленно, медленно, словно нехотя, оторвалась от стартового стола. Затем стремительно стала набирать скорость, вертикально поднимаясь ввысь. Пуск проходил ночью, но от пламени всех двигателей ракеты стало светло как днём при солнечной, ясной погоде. Через несколько секунд полёта ракета развернулась и направилась на восток. А в это время по громкой связи продолжался отсчёт времени. …120-я секунда. Боковые блоки отделились от центрального блока. Чётко были видны четыре отделившиеся светящиеся точки, которые стали медленно снижаться. …300-я секунда. Отделился центральный блок от головной части. Светящаяся яркая точка стала снижаться. После отделения центрального блока неописуемой радости нашей не было предела. Вверх летели головные уборы, офицеры обнимались, поздравляли друг друга с успешным пуском – апофеозом, вершиной напряжённого труда, упорства всего коллектива части в течение нескольких месяцев при неблагоприятных климатических условиях. В этой местности в летнее время стояла жаркая погода. Температура воздуха в тени превышала 35-40градусов, а в открытой местности, в степи достигала 50-60, а может быть и более, так как солнце нещадно палило. Дули сильные, пронизывающие насквозь ветры, которые несли с собой песок, а он проникал во все щели помещений, в палатки, бил по лицу, попадал в глаза, в рот и в нос. К тому же донимали тарантулы и другие вредные насекомые. В осенние месяцы к ветрам, песчаным бурям, примешивался холод. Ветры усиливали небольшие морозы в несколько раз. Через несколько минут нам сообщили, что головная часть ракеты упала в заданном квадрате, то есть все системы ракеты сработали чётко, благодаря слаженной добросовестной работе всего личного состава части.
Это главное, наиважнейшее событие части произошло в два часа ночи, в среду 21ноября 1959года.
Боевое дежурство.
После успешного пуска ракеты в нашей части прошла итоговая годовая проверка боевой и политической подготовки (БПП), так как личный состав в течение года занимался повседневными армейскими делами, то есть нёс караульную службу, поддерживал воинский порядок, изучал воинские дисциплины. Одним словом, выполнял все требования воинских уставов, регламентирующих воинскую службу. Итоговая проверка проводилась офицерами штаба части. После сдачи её часть приступила к подготовке к отъезду на постоянное место дислокации в Архангельскую область. Переезд состоялся в конце декабря этого года – начале января следующего 1960года. Большинству офицеров командование части разрешило добираться самостоятельно. Незначительная часть офицеров ехала с личным составом и военной техникой части эшелоном по железной дороге. Офицеры, которые учились на заочном факультете РВАИУ, 25 декабря отбыли в Ростов-на-Дону на зимнюю сессию. Они прибыли в часть в первых числах марта 1960года.
Территория части, «двойка» находилась в 45-и км от станции Плесецкая и в 40км от «десятки» (посёлок Мирный). Местность здешняя резко отличалась от той местности, где часть находилась в командировке. Если на южном полигоне в степной зоне отсутствовали деревья и кустарники, кроме военных городков – оазисов в пустыне, то здесь, куда ни глянь, видишь только лес, лес и лес, в котором преобладали корабельные сосны. Посёлок Мирный, другие селения, военные городки построены в лесу среди деревьев. При строительстве их старались по возможности не трогать. В этой местности – настоящая русская зима, со снегом от полуметра и более высотой, и, конечно, морозами, иногда достигавшими 40 и более градусов.
Личный состав части занимался пуско-наладочными работами на ТК и СК. В эти работы включились офицеры, приехавшие после сдачи зимней сессии. За два месяца, январь и февраль многое удалось осуществить, но ещё больше предстояло сделать за два оставшихся месяца, так как перед частью была поставлена задача – в кратчайший срок подготовиться к несению боевого дежурства.
В те годы в мире противостояли друг другу две системы: капиталистическая и социалистическая, два военных блока: блок НАТО, в который входили США и страны Западной Европы, и Варшавский, в который входили СССР и страны Восточной Европы. И СССР и США обладали ядерным и термоядерным оружием. Ракетные войска стратегического назначения были созданы для доставки ядерного боеприпаса (заряда) в любую точку земного шара, то есть к наиболее удалённым военным и промышленным объектам вероятного противника (США).
15 апреля 1960г в/ч 14003 заступила второй в РВСН после в/ч 13973 на боевое дежурство, как 48 БСП (боевая стартовая позиция). В боевую дежурную смену включали то количество инженерно-технического состава, которое могло осуществлять подготовку ракеты к пуску при объявлении повышенной боевой готовности до прибытия на ТК СК остальных офицеров. Боевая дежурная смена заступала на дежурство в пятницу, для чего командир части перед строем всего личного состава части объявлял приказ: заступить на боевое дежурство, в котором указывался срок дежурства и численный состав дежурной смены. Во время несения боевого дежурства личный состав смены в дневное время должен находиться в МИКе и СК, отлучаясь только на время приёма пищи. А в остальное время быть в расположении части. На эту неделю дежурства офицерам планировали наряды по караульной и внутренней службе до тех пор, пока вышестоящее командование не запретило эту практику, посчитав, что установившийся порядок подрывает боеготовность дежурной смены.
Хотя и мирно сосуществовали две политические системы, социалистическая и капиталистическая, но в отдельные периоды так накалялась обстановка между двумя противоположными лагерями, что возникала необходимость приводить части РВСН в повышенную боевую готовность. Это происходило с 12октября по 15ноября 1961года и с 11сентября по 21ноября 1962года во время Карибского кризиса. В периоды нахождения части в повышенной боевой готовности весь инженерно-технический состав части был безотлучно на территории части. При несении боевого дежурства личный состав части обслуживался по лётному пайку.
Проверка боеготовности.
Личный состав части при несении боевого дежурства выполнял специальные работы по обслуживанию ракеты и всего оборудования. Но для практической проверки боеготовности части необходимо осуществить пуск ракеты. Поэтому командованием РВСН было принято решение – в 1962 году в/ч 14003 откомандировать на южный полигон (в/ч11284) для подготовки и проведения пуска ракеты. Для этого часть была снята с боевого дежурства. Личный состав части приступил к подготовке к отъезду. На железнодорожный путь подали эшелон, состоящий из купейного вагона для командного состава, теплушек для инженерно-технического и сержантского, рядового состава и платформ, на которые грузили технику, полевые кухни.
И вот наступил день отъезда. Это произошло 5июня 1962года. Начало лета. Но погода была далеко не летней. Солнце не только не грело, но и не светило. Оно было закрыто свинцовыми тучами. Когда личный состав стоял на бетонке в ожидании посадки, то пошёл снег. Снежинки кружились в воздухе, падали на одежду, на бетонку и таяли. Наконец дали команду на посадку. Офицеры заняли свои вагоны, которые больше подходили для перевозки скота, а не для людей. Но мы в те годы были молоды и на это не обращали внимание. Стойко переносили тяготы и лишения, согласно военной присяге. В теплушках спали на нарах. Ехали мы неделю. На отдельных станциях нас задерживали на несколько часов. Офицеры успевали посетить вокзальные рестораны. Врезался в память эпизод, длившийся довольно продолжительное время. У нас в группе служил лейтенант Боря Хохлов, любитель и большой знаток русских народных частушек. Он нам читал их с задором, а мы слушали с огромным вниманием и удовольствием. Он знал много частушек. Нам казалось, что им не будет конца. Они лились из него, как из рога изобилия.
12июня эшелон с личным составом и техникой прибыл на полигон, на «двойку». Разгрузились, поставили палатки, развернули полевые кухни, санчасть, наладили внутренний порядок. Выгрузили блоки ракет, доставили их в МИК. И личный состав технической группы приступил к подготовке пуска согласно технологическому графику. Произвёл цикл всех проверок на ТП. После завершения работ в МИКе ракету доставили на стартовый комплекс, установили в вертикальное положение, закрепили удерживающими блоками, подвели фермы обслуживания. Личный состав стартовой группы начал комплексные проверки. И вот завершены проверки всех систем ракеты, её заправили всеми видами топлива. После докладов начальниками команд, что проверки завершены и ракета готова к пуску, командир части полковник Кулешов А.М. дал команду «Пуск» и поставил ключ в положение «Пуск». И автоматика запуска ракеты включилась. Фермы обслуживания уже были отведены от ракеты. Заработали все КС, удерживающие блоки отброшены. Ракета медленно стала отрываться от стартового стола. В этот раз я наблюдал весь процесс пуска из-за ограждения, так как в боевой расчёт не входил, а находился в группе обслуживания. Красочное незабываемое зрелище!
Войсковая часть 14003 выполнила задачу, проведя успешно учебно-боевой пуск ракеты. Личный состав части подтвердил свою боеготовность. Он продемонстрировал свои знания и практические навыки по обслуживанию и использованию ракетной техники. И опять, как и зимой 1960г, многие офицеры добирались в Мирный самостоятельно, а сержантский и рядовой состав с небольшой частью офицеров в эшелоне.
Эдик Безель и я до Саратова ехали в купированном вагоне поезда. В Саратове нас встретил на перроне вокзала папа. Эдик закомпостировал билет до Камышина, где жила его мать и сестра и другие родные и близкие, и мы зашли в ресторан вокзала пообедать и отметить встречу. В ресторане работал папин племянник, сын маминого брата. Он накрыл нам стол, принёс первые и вторые блюда, салаты. Папе понравился салат свекольный. Мы выпили, закусили и вышли из ресторана. Через некоторое время проводили Эдика и поехали в трамвае до Сенного рынка, откуда на попутной машине доехали до деревушки, до родного дома, где нас уже ждали мама, бабушка Дуня и другие родные и близкие.
Учёба в РВАИУ.
Моя служба, как и других офицеров, зачисленных на заочный факультет РВАИУ (Ростовского высшего артиллерийского инженерного училища) усложнялась тем, что нужно было выполнять контрольные работы, высылать их на проверку в училище на кафедры. Заочникам в части должны были предоставлять один рабочий день и три вечера в неделю, не считая выходных дней, для выполнения контрольных работ и подготовки к очередной сессии. Когда часть готовилась к первому пуску, то я этими льготами не злоупотреблял, так как был под влиянием чувства ответственности за выполнение поставленной задачи нашей части. Пришлось выполнять контрольные работы, используя личное время в будние и выходные дни. И вот все работы выполнены и отосланы в училище. По некоторым работам кафедры прислали положительные ответы, по последним контрольным работам, отосланным недавно, ответы ещё не успели прислать. В декабре в часть поступили вызовы на заочников, которые выполнили все работы и они зачтены. Я в это время находился на лечении в госпитале. Мне о вызове сообщил мой друг Жека Сигалов. Я попросил лечащего врача капитана Маринина выписать меня из госпиталя, что он и сделал, так как лечение заканчивалось выздоровлением. На попутной машине я добрался с «десятки» до «двойки». Начальник штаба подполковник Запарованный В.М. выдал командировочные предписания и проездные документы 25декабря 1959года. Прибыл я в училище 4января 1960г, так как по пути заезжал к родителям. Мы с Витей Пильгасовым сняли комнату у одинокой женщины, которая работала на мясокомбинате. Жила она на Кировском проспекте недалеко от улицы Энгельса.
Начальником заочного факультета был полковник Бондаренко В.А., а его заместителем – полковник Федулов В.В. Слушатели заочного факультета вызывались на сессии для сдачи экзаменов и прослушивания установочных лекций дважды в год. Зимние сессии проходили в январе-феврале, а летние – в июне-июле. 1960г – 4/1-18/2, 16/6-31/7; 1961г – 3/1-26/2, 8/6-27/7; 1962г – 6/1-2/3.
Командованием заочного факультета были сформированы учебные группы (отделения) и назначены начальники отделений из слушателей отделений. Все практические занятия – лабораторные работы, семинары, коллоквиумы и другие проводились в составе отделения. А лекции нам читали слушателям всего факультета. Начальники отделений назначили по два секретчика, которые получали секретную литературу в секретной библиотеке и секретные тетради слушателей, которые сдавались в библиотеку в опечатанном секретчиком чемодане. Секретчики выдавали слушателям тетради и литературу под роспись. Без неё выдавать запрещалось категорически. Нарушение этого требования могло привести к неприятным последствиям. Что и случилось в нашем отделении на одной из летних сессий. Подготовку к зачётам, экзаменам слушатели проводили самостоятельно, то есть в течение дня могли уйти из аудитории, в которой занимались слушатели отделения, в любое время. В один из дней в конце работы (занятий) секретчик не досчитался одного экземпляра с грифом «Секретно» учебника по электроснабжению ракетного комплекса. И тут обнаружилось, что он был выдан без росписи, то есть неизвестно, кто его брал и не вернул. Начались поиски, которые в этот день не увенчались успехом. И в последующие дни учебник не нашли. Другой экземпляр этого учебника был отослан на экспертизу для проверки секретности сведений в нём, так как иногда гриф «Секретно» ставили на издания, в которых секретные сведения отсутствовали, для перестраховки. И, действительно, гриф «Секретно» с этого учебника был снят за отсутствием в нём секретных сведений. Но начальник отделения Иванов Владимир Леонтьевич и секретчик (кажется, Жека Сигалов) получили от командования взыскания.
Первые дни каждой сессии слушатели проводили лабораторные работы, защищали присланные контрольные работы, сдавали тексты по иностранному языку. Затем начиналась сдача зачётов и экзаменов. На подготовку к каждому экзамену отводили от двух до четырёх дней. После сдачи экзаменов преподаватели отдельных предметов (дисциплин) читали слушателям установочные лекции по своим предметам, которые предстоит изучать в период до следующей сессии. Экзамены, на которых слушатели получали неудовлетворительные оценки, пересдавались ими во время этой сессии или же переносились на следующую сессию.
В первый год учёбы на заочном факультете слушатели изучали общеобразовательные предметы, а в остальные годы – специальные предметы, в основном с грифом «Секретно». Пять сессий проходили при училище, и только одна, последняя шестая сессия была проведена в городе Мирном на полигонной базе с 18октября по 25 ноября 1962года. Жили мы втроём (Жека Сигалов, Володя Иванов и я) в комнате общежития, которое находилось рядом со стадионом, на главной улице Мирного, улице Ленина. Завтракали и ужинали в буфете общежития, а обедали в столовой.
Читали нам установочные лекции, проводили с нами лабораторные работы, семинары, коллоквиумы, принимали зачёты и экзамены преподаватели основных, стационарных факультетов училища. Так как у слушателей встречи с преподавателями были эпизодическими, только во время сессий и непродолжительными, то в моей памяти запечатлелись лишь отдельные преподаватели. К ним отношу в первую очередь кандидата исторических наук полковника Бурназяна Г.С., к которому все слушатели относились с большим уважением. Авторитет его был непререкаем. Он - старший преподаватель кафедры истории военного искусства, интересно и доходчиво объяснял изучаемую тему. На семинарах его шла оживлённая беседа по теме. Участник В.О. войны, прошёл её от начала и до Победы. Закончил войну в должности начальника артиллерии войскового соединения в звании полковника. Так что ему было о чём рассказать слушателям. На одном из занятий шла речь о городах-героях. Слушатель, который рассказывал о них, назвал в их числе город Киев – столицу Украинской ССР. Услышав это, полковник Бурназян поправил слушателя, заявив: «Киев не является городом – героем, но он будет городом-героем». Как в воду смотрел. Киеву присвоили это высокое звание. Однажды при обсуждении операции по освобождению болгарских городов от фашистов он поделился своими воспоминаниями. И рассказал, как артиллерия, которой он командовал при подготовке наступления наших войск, снесла с лица земли город Пловдив, а жители города позже избрали его Почётным гражданином этого города. Он регулярно по приглашению посещает его в дни празднования освобождения города от немецких оккупантов.
Запомнился мне своей требовательностью и справедливостью начальник кафедры №22 кандидат технических наук, профессор Соколов В.А.
Вершиной учёбы на факультете заочного обучения в училище стали подготовка и защита дипломного проекта, которые проходили в период с 8января по 21 июня 1963года. В январе мы сдали экзамены государственные, выбрали темы дипломных проектов. По тематике их слушатели получили командировочные предписания для проведения преддипломной практики. Я выбрал тему по автоматизации комплексных проверок ракеты перед её стартом, и был направлен для проведения преддипломной практики в город Киев. Туда группа слушателей в составе пяти человек прибыла 28января. На вокзале нас встретил подполковник Смирнов Ю.М. – руководитель нашей преддипломной практики. Он же был моим руководителем при написании диплома. Практику я проходил на двух киевских заводах. Один из них находился в центре города, а другой – в Дарнице, на левобережье. Руководитель практики предоставил нам полную самостоятельность, которой мы не злоупотребляли. Практика длилась до 18февраля. В этот день я отчитался за неё и получил зачёт. Вечером, 19февраля я уехал из Киева и прибыл в Ростов-на-Дону рано утром, в шесть часов 20февраля. На другой день приступил к написанию дипломного проекта. Защита дипломных проектов слушателей проходила в июне. 21июня 1963года состоялся выпускной вечер слушателей заочного факультета. Все мы получили к своим званиям приставку инженер.
Быт.
Быту военнослужащих, в том числе офицеров, в Советской Армии уделялось не первостепенное внимание, в отличие от армии США, вероятного противника нашего в те годы. У них в любом месте, где должна базироваться воинская часть, сначала строятся жилые, бытовые, спортивные помещения (казармы, столовые, спортзалы и другие), создаются уютные условия для отдыха, для занятий спортом и так далее, и только после этого занимаются оборудованием для выполнения служебных обязанностей военнослужащими. У нас наоборот. Сначала строят объекты, а затем всё остальное. Мы создаём себе трудности, а затем их мужественно преодолеваем.
В нашем училище бытовые условия были, можно сказать, идеальными. Все бытовые помещения – столовая, баня, парикмахерская и другие находились в одном общем здании. Приехав в в/ч 14003, на место её постоянного базирования, офицеры столкнулись с трудностями, которые нам предстояло преодолевать. Наша часть расположилась в лесной неровной местности, недалеко, в 1-1,5км, от реки Емца, в Архангельской области. Когда папа узнал, что я служу в этой области, то заявил: «Сынок, раньше туда ссылали». А почтовый адрес у нас – Ленинград-300, в/ч14003. В связи с этим вспоминается такой эпизод. Командир части гвардии полковник Тарасов Николай Иванович на одном построении личного состава заговорил о бдительности, о том, что не нужно писать в письмах, и привёл пример, что один солдат в письме родителям сообщал, что служит в ракетных войсках, обслуживает ракету. А когда нашли его, то оказалось, что он служит в подразделении обеспечения и обслуживает не ракету, а свиней. А в другой раз рассказал о курьёзе с адресом. Он получил письмо от матери, в котором она его упрекает в том, что он служит в Ленинграде, а не приходит домой, и не навещает её. Кстати, адрес полигона «Байконур» - Ташкент-90, а Капустин Яра – Москва-400.
К нашему приезду в часть в конце февраля - начале марта 1960г после сдачи первой сессии на территории были построены (собраны) финские домики – одноэтажные дощатые здания с двухскатной крышей, длиною 35-40м, шириною 20м, с центральным входом. Это - казармы для рядового и сержантского состава, офицерские общежития, санитарная часть, столовая, административные здания и другие без элементарных удобств. В общежитиях и казармах были умывальные комнаты, а туалеты – на улице, в 10 – 15м. Комнаты располагались по обе стороны коридора. Для офицеров каждой группы было одно общежитие. В каждом общежитии дежурила смена из солдат. Для неё отводилась комната. В нашем общежитии, где жили офицеры стартовой группы, в вестибюле размещалась бильярдная комната. В каждой комнате жили 4-5 офицеров. В нашей комнате №4 – Жека Сигалов, Витя Пильгасов, Эдик Безель, Э. Лакомов (прожил с нами около одного года) и я. Площадь комнат – 20-25м2. В каждой жилой комнате – кэчевская мебель, то есть мебель войсковой части. Она состояла из стандартных металлических кроватей с панцирными сетками, прикроватных тумбочек, деревянных табуреток, стола и платяного шкафа. В комнатах имелись встроенные в коридорную стенку шкафы для хранения обуви, спецодежды и другого имущества. Клуб и спортивный зал размещались тоже в финских домиках. Одним словом, наш военный городок напоминал лесную деревушку, так как вокруг всех зданий стояли нетронутые деревья.
Рядом, за железной дорогой, соединяющей МИК и СК, размещались строительные подразделения (стройбат), которые продолжали строительство объектов. И личный состав строй бата жил по принципу – сапожник без сапог, то есть в тех финских домиках без элементарных удобств. В нашей части баню ещё не построили, не дошла до неё очередь. И личный состав нашей части пользовался баней строителей. У них была не баня, а одно недоразумение. Раздевалка холодная. Из раздевалки заходишь в моечную, где тебя окутывает пар. По холодному бетонированному полу подходишь к одной из скамеек, которые стоят вдоль стен, берёшь алюминиевый таз и направляешься к кранам горячей и холодной воды. Они закреплены на стене. Открываешь кран горячей воды, а из него течёт холодная вода. Подходишь к другому крану, дотрагиваешься, чтобы его открыть, а тебя бьёт током. Из крана холодной воды вдруг «хлынет» горячая вода, которая ошпаривает тебя. Одним словом, не мытьё, а смех и горе. Но мы были молоды, а молодости свойственно всё воспринимать с лёгкостью, с юмором, что мы и делали. Поэтому и столовую, пока не построили новую кирпичную, благоустроенную, просторную со столами на четырёх человек, брали штурмом, с огоньком.
Подавляющая часть офицеров относилась к службе добросовестно, стойко переносила её тяготы и лишения. Но были и такие офицеры (единицы), которые всеми доступными и недоступными путями старались перевестись или уволиться. Один офицер, изучив симптомы, признаки болезни, так мастерски симулировал эту болезнь, что добился перевода по болезни в другую часть, которая находилась в Ленинграде. А другой офицер опоздал из отпуска на месяц, был судим офицерским судом чести. И, кажется, был уволен из рядов В.С. Он – из моряков, добивался перевода на флот. Насилие я не оправдывал и не оправдываю. Не хочет служить, не заставляйте. Всё равно от такого офицера, не желающего служить в такой-то части, проку нет.
Офицеры-холостяки жили в офицерских общежитиях в/ч, и им по сравнению с семейными офицерами, имеющими жён и детей, в бытовом отношении служилось легче. Семейные офицеры поселялись в близлежащих сёлах, Глубоковском и других, в общежитиях и квартирах в посёлке Мирном. Многоквартирных домов в нём было ещё мало построено, поэтому вселяли в них старших офицеров. А молодым давали малогабаритные комнаты общежитий. Площадь комнаты – 9м2. В ней могли разместить только мебель в/ч, то есть кровать, стол, две табуретки и шкаф. А если в семье появлялся ребёнок, то надо было ставить ещё детскую кроватку, и приходилось молодым супругам жить в тесноте, но не в обиде. Молодые офицеры не ныли, не жаловались на свою жизнь и рассказывали о житейском не уюте с юмором, в шутливом тоне. И даже ухитрялись принимать гостей – друзей, сослуживцев. Однажды мы с Ниной навестили в такой комнате семью Фреда Захарова. И были очень довольны приёмом. Хорошо, весело провели время.
В одну из зим подразделение тыла части преподнесло личному составу неприятный сюрприз – оставило без отопления и без горячей воды на две недели. Пришлось жить, спать в комнатах в меховой одежде (брюках и куртке) и валенках. И это испытание холодом не испугало офицеров. Мы пережили северную стужу в не отапливаемых общежитиях. Стойко, безропотно перенесли мы снижение должностных окладов на 15рублей, что составляло 10-15%.
Постепенно быт офицеров налаживался, улучшался. Шло интенсивное строительство как жилых, так и других бытовых помещений – магазинов, детсадов и других. Семейные офицеры стали переезжать из сёл, из общежитий в благоустроенные квартиры, которые строились в Мирном (на «десятке»). Но пока квартиры были с металлическими печами для приготовления пищи, для подогрева, кипячения воды. В части построили просторную, светлую с хорошим кухонным оборудованием столовую. Когда часть стала на боевое дежурство, то личный состав перевели на лётное довольствие, то есть офицерам не стали выдавать месячную стоимость продпайка (20рублей), а вместо этого перевели на бесплатное питание в столовой (завтрак, обед, ужин). Кроме этого, в части были построены до 1964 года клуб, спортзал, а позже баня с парилкой на берегу реки Емца.
Офицеры, которые учились на заочных факультетах училищ, академий, в периоды экзаменационных сессий устраивались сами себе бытовые условия, то есть находили для жилья комнаты. Одну из летних сессий жили мы: Витя Пильгасов, Вадим Рычагов с женой, я и Толя Рухлин у родителей его жены. И столовались там, на улице Турмалиновской, 44. Несколько сессий жили вдвоём с Витей в доме частном у дружной супружеской пары, в возрасте 60-65лет на Северном посёлке. Во время прохождения преддипломной практики жили втроём в общежитии. А при подготовке и защите дипломного проекта мы с сокурсником Мишей Гринченко жили в общежитии училища (плата 7рублей за месяц проживания). Утром, когда шли заниматься в училище, заходили Жека Сигалов, Володя Иванов и я в буфет Ростовского института железнодорожного транспорта, где завтракали. Обедали, как всегда, начиная с учёбы на курсах, в столовой училища, а ужинали, где придётся.
Досуг. Спорт.
При напряжённости спецработ при формировании части, подготовке к пуску и осуществлению пуска ракеты, при несении боевого дежурства, при налаживании бытовых условий, при сплачивании коллектива для выполнения основной, главной задачи РВСН – сохранение мира на планете офицеры части не забывали о своём досуге, ибо полноценный отдых позволял восстанавливать силы, повышать жизненный тонус. В свободное от службы время офицеры занимались просмотром кинофильмов. Они демонстрировались в клубе части, в Доме офицеров на «десятке». Офицеры не забывали посещать кинотеатры в других городах, куда выезжали в командировки, отпуска, на учёбу. Качество фильмов зависело от страны, которая их производила, и от студии, которая их выпускала. Преобладали советские фильмы. Но демонстрировались фильмы производства США, Чехословакии, ГДР, КНР, Испании, Норвегии и других стран. Фильмы по качеству их производства делились на хорошие, плохие китайские, то есть китайские фильмы выделялись своей наивностью, наигранностью, неправдоподобием. Из советских фильмов большинство их создавали студии Москвы, Ленинграда, Киева, Одессы, Свердловска, Минска и студии других республик Советского Союза. Темы фильмов были разнообразны. Это – гражданская и Великая Отечественная война, коллективизация, индустриализация страны и другие периоды. Фильмы военно-патриотические побуждали зрителя к раздумью, заставляли сопереживать с героями. В них не было жестокости, насилия, убийств, которые в настоящее время только и мелькают на экранах кинотеатров и телевизоров.
Приведу несколько фильмов (из более 400 фильмов). Они характеризуют тематику тех лет. Сёстры, Восемнадцатый год, Хмурое утро, снятые по роману А.Н.Толстого «Хождение по мукам»; Поединок, Колдунья – экранизация одноимённых произведений А.И.Куприна; Война и мир – экранизация романа Л.Н.Толстого. Производство США и Италии; Собор Парижской богоматери – экранизация романа В.Гюго, производство США; Балтийское небо, Баллада о солдате – фильмы о В.О.войне; 9 дней одного года – о советских учёных с участием А.Баталова, И.Смоктуновского, К.Лаврова; Иван Бровкин на целине – о житейских буднях бывшего солдата на гражданке; Полосатый рейс – развлекательный фильм с участием дрессировщицы М. Назаровой, артиста Е.Леонова; Тарапуньку женит Штепсель – сатирический фильм; Тяжёлые перчатки – о спорте; 6 чемпионат мира по футболу, Это было в Скво-Велли – документальные фильмы о спорте; Чрезвычайное происшествие – о героизме советских моряков; Добровольцы – о комсомольцах; Богдан Хмельницкий – исторический фильм; Имре Кальман, Чайковский – о композиторах; Аку Аку – документальный фильм о тайне на острове Пасха; Гусарская баллада – музыкальный фильм о войне 1812года с участием Ю.Яковлева, Л.Голубкиной, Н.Крючкова, Т.Шмыги; Джамбул – о казахском самобытном поэте, акыне; Казаки – по повести Л.Н.Толстого с участием замечательных артистов Б.Новикова, Б.Андреева, З.Кириенко.
Офицеры увлекались чтением художественной литературы, газет и журналов. Наша комната выписывала газеты: Правда, Красная звезда, Комсомольская правда, Советский спорт; журналы: Москва, Нева, Октябрь, Юность, Огонёк, Иностранная литература. В них печатались произведения В.Овечкина, В.Аксёнова, В.Розова, А.Вертинского, И.Сельвинского и многих других авторов. Читали произведения Ю.Бондарева, Э.Хемингуэя и других известных авторов. Прочитали только что вышедшую повесть А.Солженицына «Один день Ивана Денисовича». Автор отсидел несколько лет в лагерях. Он повествует о невыносимой жизни в сталинских лагерях, в которых томились и погибали миллионы невинных советских людей. Эту повесть одобрил первый секретарь ЦК КПСС. После этого выходили и другие повести, рассказы о ГУЛАГе.
В нашем общежитии бильярдная комната в будние вечерние часы и в выходные и праздничные дни не пустовала. Желающих поиграть с победителем первой пары было так много, хоть отбавляй. Они в ожидании своей очереди живо комментировали игру. Комната соседствовала с нашей комнатой, и мы, Жека Сигалов и я слышали удары шара по шару далеко за полночь, особенно в ночь с субботы на воскресенье или же в праздничные дни.
И, конечно, игра в преферанс была любимым занятием многих офицеров. Из нашей комнаты заядлыми любителями этой умной карточной игры были Эдик и Витя, с той лишь разницей, что один, Витя почти всегда проигрывал, а Эдик всегда выигрывал. Он, чтобы с друга не брать проигранную им сумму денег, никогда не садился играть с ним в одной компании. Игра в преферанс часто продолжалась всю ночь субботнюю. Играли в неё и в праздничные дни. В нашей части работали спортивные секции по различным видам, проводились соревнования по шахматам, кроссу и другим видам спорта. Лыжи и офицерское многоборье культивировались на полигоне. Проводились соревнования по ним среди войсковых частей полигона. В зимнее офицерское многоборье входили соревнования по лыжам на дистанции 15км, гимнастика и стрельба из личного пистолета Макарова.
Так как в Архангельской области зима длилась пять-шесть месяцев, то хоккей с шайбой пользовался вниманием у офицеров. Некоторые игроки этой мужественной («трус не играет в хоккей») игры входили в сборную команду полигона. Из нашей части Эдик Безель, Фред Захаров и другие офицеры. Сборная команда принимала участие в областных соревнованиях. И офицеры не забывали такую увлекательную игру – футбол. Они играли в эту игру, как летом, так и зимой.
Офицеры – любители музыки, Витя Авдеев, Э. Петренко, В.Клименченко и другие организовали в части оркестр, регулярно репетировались, выступали перед личным составом части на праздничных вечерах. В нашем общежитии Клименченко по вечерам устраивал себе одиночную репетицию, в умывальной комнате играл на трубе.
Любителям рыбалки, охоты, сбора ягод и грибов было, где развлечься и доставить себе, семьям, друзьям истинное удовольствие, получить наслаждение.
Отдельные офицеры использовали для поддержания себя в надлежащей спортивной форме занятия по индивидуальной физической подготовке. Так в нашей комнате по вечерам проводились занятия по укреплению мышц рук, ног, живота. Для этого мы - Жека, Эдик и я поднимали, лежа на спине, друг друга на вытянутые руки, поднимали штангу и т.д.
Я продолжил занятия после годичного перерыва, связанного с учёбой на курсах в бесснежном городе, лыжами, а летом бегом. Принимал участие во всех соревнованиях по лыжам и кроссу, выполняя норму 1разряда по лыжным гонкам на различных дистанциях. Посещал спортзал, где укреплял свои мышцы, поднимая за одно занятие не одну тонну. Вёл дневник, в котором записывал количество километров набеганных прошедших на лыжах, количество поднятых килограмм и подходов. Я был капитаном сборной команды части по лыжам, в которую не только офицеры, но и сержанты и солдаты. На одной из традиционных юбилейных встреч, 30-летие со дня окончания ВВМОЛУКУ им. М.В.Фрунзе, однокашник-лыжник Боря Прилепский сообщил мне, что слышал обо мне от своего рабочего, бывшего военнослужащего, который занимался лыжным спортом в одной команде со мной в нашей части.
В летние сессии мои друзья Жека, Витя, Толя Сашников, Боря Асафов и я с девушками Леной, Машей и другими часто ездили на левый берег Дона (Либердона – так его называли), на Зелёный остров, где облюбовали себе место на берегу у развилки реки на два рукава. Иногда Жека, Витя, Толя и я посещали Офицерский пляж, который находился на левом берегу Тихого Дона, чуть правее набережной у Будённовского проспекта. В этих местах мы загорали и купались в тёплых водах Тихого Дона. Вечерами летом и зимой отдыхали в кафе и ресторанах. Офицерское денежное довольствие это позволяло. В конце января у Вити день рождения. Однажды мы отметили этот день в ресторане «Московский» всего за 90рублей. А погуляли очень славно. Мне даже пришлось сопровождать в автобусе Толю до квартиры. А однажды мне пришлось провожать Лену в посёлок Чкаловский, где только построили многоэтажные дома, и она из общежития переехала в квартиру. Была поздняя ночь. Трамваи уже не ходили. И я вынужден был шагать «по шпалам, по шпалам», аж до Турмалиновской улицы.
Бывая в Ростове, я часто посещал Государственный театр музкомедии, где шли оперетты «Фраскита» Легара, «Весна поёт» Д.Кабалевского, музыкальная комедия «Москва – Черёмушки» Д. Шостаковича и другие. Государственный цирк – один из лучших в Европе, и, конечно, невозможно было в нём не побывать. Там выступали заслуженные артисты Молдавии В. Херц, РСФСР М. Назарова со своими тиграми, Т. и А. Буслаевы с львами на лошадях, Н.Гладильщиков с группой львов и медведей. В Госцирке я познакомился с цирками Литвы и Армении. Драматический театр им. М.Горького занимает здание, построенное в 30-х годах ХХ века. Оно по своей архитектуре напоминает гусеничный трактор. В этом «тракторе» разгорались страсти героев поставленных пьес разных драматургов. В музее краеведения я ознакомился с животным и растительным миром области, с картинами художника М.Грекова, которые были представлены на выставке. В планетарии слушал лекцию «Полёты в мировое пространство». В южный город приезжали оркестр под управлением Олега Лундстрема, известного музыканта не только у нас, но и во всём мире. В Доме офицеров выступал Государственный заслуженный ансамбль народного танца Грузии под руководством народной артистки СССР Нино Рамишвили и народного артиста Илико Сухиашвили. Концерт из двух отделений, танцы следовали один за другим без объявлений. В областной филармонии давала концерт заслуженная артистка РСФСР Лилия Гриценко. Песни её зрители приветствовали продолжительными аплодисментами. А в конце потребовали возгласами: «Ландыши! Ландыши!». И она исполнила популярную песню. В этой филармонии исполняла произведения Шуберта, Прокофьева, Брамса, Генделя пианистка Рита Бубулиди. Она - лауреат международного конкурса. Получила первую премию. Гречанка из Афин. Это не полный перечень того, что я посетил и увидел в Ростове-на-Дону.
Посещая другие города, я стремился увидеть их достопримечательности. В Киеве во время преддипломной практики гулял по Крещатику, самой короткой, но и самой красивой улице, по Пионерскому, Павловскому паркам, по Владимирской горке. Спускался на фуникулёре к Днепру, воспетому Т.Г.Шевченко. По пешеходному мосту переходил на Труханов остров. Посетил Софийский собор, побывал и в других замечательных местах города. Осмотрел памятник Владимиру, Золотые ворота и другие памятники, которых в Киеве множество. Иногда смотрел в общежитии передачи развлекательные по телевизору. Обедал в разных ресторанах, где готовили украинские блюда, а в ресторане «Динамо» даже немецкие блюда. Стольный град Киев, мать городов Руси мне очень понравился, хотя на дворе стояла зима. А как должно быть здесь красиво весной, летом!!! В Новгороде осмотрел Кремль, старинные соборы и храмы. Запомнился мне памятник «Тысячилетие России» скульптора Микешина. Установлен он в 1862году. Величественный. Высота – 15м, вес – 65,5т. На нём - 128 фигур, изображающих знаменитых гражданских и военных деятелей России. В Москве побывал на Всесоюзной художественной выставке. Во Дворце спорта посмотрел мюзик-холл «Москва – Венера, далее – везде». Феерия-буфф в пятнадцати эпизодах с одним антрактом. Музыка М.Блантера. Авторы – В.Дыховичный, М.Слободской. Это был прообраз современных мюзиклов. Во время отпусков я неоднократно останавливался в Смоленске, где осмотрел небольшую часть крепостной стены с одной из многочисленных башен. Крепостные стены Смоленска построены в конце 15 – начале 16 века. Они являлись крупнейшим русским оборонительным сооружением. Сам город рекой Днепр разделялся на северную и южную части.
Навестил друзей Лисицких в Краснодаре, где они с двухлетней дочкой Ирочкой жили у бабушки. В этом прекрасном городе мы с Жориком гуляли по его зелёным улицам, катались на лодке на озере, посмотрели весёлый австрийский фильм «12девушек и 1мужчина» в исполнении многократного олимпийского чемпиона – горнолыжника Тони Зайлера, а также трагедийный английский фильм «Адские водители». Гостил в Риге у старшего брата Гриши, где он после увольнения жил с женой Женей и дочкой Леной. Знакомился с достопримечательностями – Домским собором, площадями, набережными и другими прелестями прекрасного города. И, конечно, большую часть отпускного времени проводил на своей малой родине, в деревне Губарёвка у родителей, помогал им в их нелёгких крестьянских делах.
В начале 60-х годов мой брат служил заместителем командира АПЛ по политической части на Северном флоте. Обучение проходил на первой атомной электростанции в Обнинске, куда мы с сестрой Нюрой приезжали к нему в гости во время моего очередного отпуска. Обнинск – маленький городок в Калужской области. Прославился он первой АЭС, где проходили учёбу офицеры-подводники, которым предстояло служить на атомных субмаринах. АПЛ несли боевое дежурство в морях и океанах. После окончания дежурства, которое длилось месяцами, приходили на отдых в город Северодвинск Архангельской области. Офицеры с семьями жили в квартирах города, а личный состав АПЛ – в казармах. Мы с Ниной осенью 1963года, когда выпали свободные от службы дни, поехали поездом в Северодвинск, к брату. В семейной обстановке отмечали праздник. Гуляли по коротким улицам городка, выходили на край земли, то есть к Белому морю. Постояли на его берегу, задумавшись. А было о чём подумать. Ведь это край, откуда пришёл в Москву Михаил Васильевич Ломоносов – наш величайший учёный, поэт. Здесь же погибли многие тысячи российских людей, которых ссылали в эти безлюдные непроходимые места сталинские палачи. Возможно, и из нашей деревни сюда были высланы. Вот такие невесёлые, мрачные думы пришли в голову, когда мы стояли на краю земли-суши.
Командировки.
За время службы в в/ч 14003 я совершил всего две командировки, и обе они запомнились. Первая командировка с группой военнослужащих – один сержант и два солдата пришлась на весну 1960года. Наша часть готовилась к несению боевого дежурства. Для ракеты необходимо топливо, которое состояло из нескольких компонентов. Одним из них являлся жидкий кислород, а кислородно-азотный завод (КАЗ) в части ещё не был построен. Кислород надо было доставлять из Вологды. И я с группой военнослужащих в этот город был командирован.
В это время между нашей частью и «десяткой», где располагался штаб и другие организации соединения, где возводился военный жилой городок, хорошей бетонированной дороги не было. А нашей группе надо было добраться до железнодорожной станции Плесецкая. Из части мы отправились пешком, в надежде, что водитель какой-нибудь попутной машины нас посадит и довезёт до городка. А оттуда мы как-нибудь доберёмся. Через какое-то время нас догнал уазик. Водитель остановил его. Пассажир уазика открыл дверку, спросил, обращаясь ко мне: «Куда идёте, лейтенант?» Я заметил на нём военные брюки с генеральскими лампасами. На нём была меховая куртка с погонами генерал майора и папаха. Я ему доложил: «Товарищ генерал-майор, группа идёт на станцию Плесецкая» Он пригласил нас в кузов. Мы сели, заняв места на скамейках кузова. В пути он беседовал с нами. Я чувствовал, что впереди меня сидит большой начальник, но кто, конкретно не знал. Он так сидел, что я не заметил у него недостаток правого уха – отсутствие мочки. Генерал-майор вывез нас за КПП, высадил и сказал: Теперь вы сами доберётесь до станции». При выходе из кузова я заметил отсутствие мочки и догадался, что нас вёз начальник соединения генерал-майор Григорьев Михаил Григорьевич. Ему было поручено в июне 1957года формирование, строительство и ввод в строй ракетного соединения – заложить основную базу РВСН. Поэтому на его плечи выпала нелёгкая задача. И под его руководством она была решена с честью и в назначенный срок. Основной вид транспорта у него был уазик, так как этой машине не страшно бездорожье. Прибыв на станцию, я с помощью дежурного оформил билеты на ближайший поезд. Группа благополучно доехала до станции Вологда, где я доложил о цели прибытия дежурному помощнику коменданта станции. Он мне сообщил дату и время отправления спецвагонов с жидким кислородом. Наша группа доставила их в часть и выполнила свою задачу. Но эта командировка запомнилась мне встречей с начальником соединения генерал-майором Григорьевым М.Г. в непринуждённой обстановке. Произвёл он на меня впечатление простого ,открытого, понимающего своих подчинённых, знающего их нужды, начальника. До встречи с ним я слышал от тех офицеров, кто его знал, с ним встречался, только хорошие отзывы. И это подтвердила моя неожиданная встреча с этим крупным военным начальником, отличным организатором. От него потребовались огромные, недюжинные силы, всесторонние знания, чтобы на пустом месте, в лесном краю построить полигон союзного значения.
Вторая командировка была более продолжительной. Меня с группой военнослужащих, состоящей из сержанта и трёх рядовых, направили в город Харьков. Нам необходимо было доставить на один завод пульт В-348 для ремонта. Небольших размеров пульт упаковали в специальный дощатый ящик, который загрузили в четырёхосный вагон, так называемую теплушку. И 26июля 1962года мы отправились в путь. Наш вагон прицепляли к разным поездам. В пути на больших станциях нас проверяли работники военных комендатур станций, так как груз имел гриф «Секретно». 30июля мы прибыли на завод в город Харьков. Моих военнослужащих офицер военного представительства при заводе, которому я сдал груз, оформил для временного проживания в общежитие завода. А я устроился в гостинице в центре города. Завод находился на окраине города в парковой зоне. С 30июля по 3августа мы ждали результата проверки пульта.
В эти дни в городе проходили соревнования – ХХ6 лично – командное первенство СССР по плаванию 1962года. 2 – 6августа 1962г. И я их посещал. Спортсмены соревновались в открытом плавательном бассейне. Успел побывать только на соревнованиях 2 и3 августа. Посмотрел предварительные заплывы мужчин и женщин на разные дистанции и различными стилями плавания. В предварительном заплыве на 400м вольным стилем Л.Викторова установила новый рекорд СССР – 5.08,6секунд. Знакомился с городом, посетил несколько кинотеатров, в которых демонстрировались фильмы, которые мне не запомнились. Побывал на концерте джаз-оркестра из Чехословакии. Город Харьков мне понравился, в отличие от Вологды. Вологда – провинциальный город с множеством одноэтажных деревянных домов. В Харькове много зелёных насаждений на улицах и проспектах, много современных зданий, как жилых, так и административных, культурно-развлекательных и других. Возможно, мои впечатления обманчивы, так как в Вологде я был ранней весной, когда ещё природа не ожила, на улицах грязь, слякоть, а в Харькове – в знойное, жаркое лето, когда светило яркое солнце, деревья покрыты зеленью, в скверах и парках цветы, кустарники излучали душистый запах, блистали разноцветьем.
4августа, утром я прибыл на завод за военнослужащими. Здесь меня ожидал при встрече с ними неприятный сюрприз. Вместо четырёх человек я увидел только троих. На мой удивлённый вопрос: «Где третий солдат?» младший сержант ответил: «Товарищ старший лейтенант, не волнуйтесь, не переживайте. Он уехал к себе на родину, на Кавказ. 8августа в Плесецке он нас встретит». Вот это «обрадовали» меня!!! Как обухом по голове. От такой вести у меня радостное настроение, как ветром сдуло. Сразу же стал думать, как поступить? Доложить командованию через военного представителя, что солдат сбежал, или же рискнуть и ехать в часть без этого солдата, надеясь на то, что, действительно, он не подведёт и встретит нас на станции. И в часть мы приедем в полном составе. Я принял второй вариант, то есть пошёл на риск. У офицеров была присказка – кто не рискует, тот не пьёт шампанское. Почему 8августа? Потому, что в этот день истекал срок командировки. До этого дня у нас оставалось несколько суток. Младший сержант жил в Орловской области, в деревне Червяк, в нескольких часах езды от станции Орёл. И он, а солдаты его поддержали, стал меня упрашивать заехать к родителям. Говорил, что нас встретят в Орле на машине и привезут обратно. И я решил сделать приятное ему и его родителям. Он дал телеграмму родителям о встрече после того, как я оформил билеты в воинской кассе по требованию и узнал о дате и времени прибытия поезда на станцию Орёл. Из Харькова мы выехали в это же утро. А вечером нас уже встретил отец младшего сержанта на уазике. Шёл дождь. Ехали по грунтовой, разбитой дождём, дороге часа два. Приехали в деревню, когда стемнело. Меня поразило то, что в деревне не было электричества. А на дворе то шёл 1963год, до коммунизма оставались всего 17 лет. А в центре страны люди жили ещё с керосиновыми лампами. В окнах домов и избушек светился слабый свет от них. Нас уже в доме ждали с огромным нетерпеньем. В горнице накрыт праздничный стол. В памяти не остались детали радушного приёма. Угощали нас самогоном, приготовленным из свёклы. Ребята ушли спать на чердак, а мне, как самому дорогому гостю, ведь привёз сына на побывку нежданно, негаданно, приготовили постель в горнице. Погостили мы ещё два дня. Ездили на велосипедах в деревню, где бывал великий русский писатель И.С.Тургенев. Увиденное мной в деревне произвело на меня удручающее впечатление. Дома колхозников убогие, живут они бедно, без электричества (о газе и не помышляют), дороги просёлочные зависят от погоды. Дождь прошёл – непролазная грязь. Просохла земля – беспросветная пылища. Одним словом, и так плохо, и эдак нехорошо. Для младшего сержанта и его родителей два дня пролетели, как миг. И вот уже утром 8августа мы подъезжаем к станции Плесецкая. Поезд замедляет ход. Мои военнослужащие прильнули к окнам вагона. И тут я услышал их радостные голоса: «Вот он! Вот он!» Выходим из вагона, а солдат-беглец подбегает к вагону с чемоданом в руке. У меня гора с плеч свалилась. Риск оправдался. И подчинённые остались довольны. Младший сержант побывал дома, повстречался с родителями, родными, близкими. А солдаты рады за него. Без происшествий мы добрались в часть. Солдат-беглец мне в комнату принёс кавказских фруктов, которые мы, жильцы этой комнаты, с удовольствием ели и угощали других офицеров.
Встречи с первой любовью.
Во время учёбы в ростовском училище я использовал любую возможность для встречи с моей первой любовью, для чего планировал поездки в часть, в отпуск, в училище с обязательным заездом в Витебск или село Лиозно, где Майя училась в медицинском институте или отдыхала у родителей.
А первая встреча, неожиданная, но желанная, с Майей после её отъезда с родителями из Вязовки состоялась в городе Ленинграде, где я учился в военно-морском училище и переписывался с ней. Курсанты, желающие пойти в увольнение в выходные или праздничные, в вечерние или дневные часы, должны были записываться в пятницу у командира отделения или командира взвода. В конце января – начале февраля у студентов вузов – каникулы. В субботу и воскресенье в эти дни 1957года я не хотел увольняться и не записался. Но после обеденного перерыва сходил к почтовому отделению и обнаружил в секции, которая была закреплена на стене, письмо от Майи, в котором она сообщала, что приехала в гости к родственникам в Ленинград, и написала адрес. Я сразу же обратился к Жене Бачурину, который способствовал моему незапланированному увольнению. Мне срочно выписали увольнительную записку. Я быстро привёл себя в надлежащий вид и вместе с другими курсантами встал в строй увольняемых. Сразу же поехал по адресу, где встретился с моёй любимой Майечкой. В этот радостный, счастливый вечер мы с ней гуляли по Невскому проспекту, посетили кинотеатр, где посмотрели фильм, который мне не запомнился. Да мне было не до него. Мне было радостно от того, что рядом сидела она, моя Майечка. Время пролетело мгновенно. А мне надо было возвращаться к полуночи в училище. Проводил я её до двери квартиры, и, как ни печально, но пришлось расстаться. Разлука длилась до октября 1958года.
После окончания курсов я ехал поездом Адлер – Ленинград в свою часть. Сделал остановку в Витебске, куда поезд прибыл в 13часов. Всегда я приезжал внезапно, не сообщал о своём приезде. От Привокзальной площади по прямой широкой зелёной улице дошёл до моста, перешёл по мосту. От моста улица шла в гору. И медицинский институт находился на возвышенном месте на правой стороне улицы. В институте продолжались занятия. Я дождался их окончания. Занятия завершились, студенты с шумом стали выходить, выбегать из института через широко раскрытые двери и спускаться по лестнице. Я стал всматриваться и ещё издали увидел, только - что показавшуюся в двери знакомую фигуру Майи, поспешил ей навстречу, вручил ей, удивлённой неожиданной встречей, букет цветов. И мы пошли гулять по городу, посетили один из лучших в городе кинотеатр «Спартак», где посмотрели фильм «Судьба человека» С. Бондарчука по одноимённому рассказу М.А.Шолохова. Майя этот фильм ещё не успела посмотреть, так как он вышел на экраны страны совсем недавно. Я же его посмотрел в Ростове – на – Дону за несколько дней до отъезда. В фильме прослеживается жизнь одного солдата, которого ярко, образно сыграл сам режиссёр, попавшего в плен, прошедшего муки в немецком лагере и сбежавшего с группой военнопленных из ада… Фильм заставляет сопереживать с героем, сочувствовать ему и радоваться тому, что у него всё закончилось благополучно. И здесь наша встреча продолжалась недолго. Уже через день, то есть утром 20мая я должен был уехать, опять расстаться, к месту временного базирования части, где пробыл всего три дня, так как меня отправили в отпуск. В начале июня мы с папой съездили в город Маркс, где 8июня отметили 30-летие дочери и сестры Нюры. Туда и обратно добирались на катере по Волге. И 24мая днём, в 13часов я уже приехал в Витебск, где повстречался со своей любимой Майей. Встреча была короткой, так как у неё начиналась экзаменационная сессия, нужно всё время посвятить подготовке к экзаменам. И утром, в 8ч.40мин. 25мая поезд меня увозил от неё в Москву. Оттуда я поехал в Саратов, а уже из него добрался до родителей, у которых отдыхал до середины июня. По утрам, как всегда, когда приезжал в деревню, совершал пробежки по окрестностям. Помогал родителям по хозяйству, занимался с племянницами, которые в это время гостили у них. А 18июня, в 15часов я снова оказался в Витебске. В этот приезд, который был весьма продолжительным из всех приездов в этот понравившийся мне город, так как здесь училась моя любимая, мы много гуляли по улицам и паркам города. Я посещал с нею лекции в мединституте. Впервые увидел аудитории для лекций, где ряды кресел для студентов расположены по лестничному варианту, из-за чего широкая, во всю стену, доска и всё, что на ней изображает преподаватель, видны со всех кресел. Студенты друг другу не закрывают обзор. Увидел, как во время перемен студенты бегают по коридорам с подносами, а на подносах мелкие кости человеческие бренчат, стучат, бьются между собой, издавая своеобразный неприятный звук. Выезжали мы, Майя и я, с группой её однокурсников на природу, где устраивали пикник. Конечно, ежевечерне, Майя и я ходили в кинотеатры или в театр. В основном, посещали кинотеатр «Спартак» и только один раз – кинотеатр «Дружба». Но, ни один фильм мне не запомнился. Для меня, главное, что Майя была рядом, что можно держать её ладошку в своей ладони или ладонях, любоваться ею, испытывать при этом огромное чувство счастья. Посмотрели и послушали оперы Белорусского Большого театра оперы и балета, гастролирующего в Витебске и выступавшего в Русском драматическом театре. Это – «Манон» Ж. Маснэ, «Травиата» Дж. Верди, «Кармен» Ж. Бизе. Дни пролетели, как ласточки, столь стремительно, что я и оглянуться не успел, как наступил день моего отъезда. Расставаться с Майей не хотелось. Но… в часть надо прибыть без опоздания. И вот утром, в 10часов 20минут 28июня я сказал Майе, обняв и поцеловав горячо: «До скорой встречи, моя любимая», поднялся в вагон поезда и долго, пока её видел, махал рукой. В этот день вечером прибыл в Москву на Белорусский вокзал. Сразу же отправился в аэропорт, так как у меня на руках был билет на самолёт, летевший в Джусалы, который я приобрёл, когда ехал из Саратова в Витебск через Москву.
Следующая встреча с Майей состоялась только в 1960году после окончания зимней экзаменационной сессии. Я заезжал в Витебск, возвращаясь в часть. Для чего останавливался в Москве. В Витебск я приехал 19февраля, в 13часов 08минут. От Привокзальной площади по знакомой улице дошагал до медицинского института, дождался окончания занятий и встретил Майю на выходе из института. Желанная радостная встреча. Майя жила в квартире, у хозяев которой снимала койку, в многоэтажном доме недалеко от института. Днём, после занятий, мы гуляли, посещали кинотеатр, а однажды, 23февраля, мы побывали на концерте ансамбля песни и пляски Татарской АССР. Вечерами мы приходили в квартиру. У Майи был ключ от квартиры. В квартиру нас «загоняла» холодная белорусская зима. Задерживался я у Майи далеко за полночь. Уходить не хотелось. Уж больно сладки поцелуи!!! Но… приходилось уходить от Майи, так как пропускать занятия студентам категорически запрещалось. Почему не встречались в гостинице, где я останавливался? В те далёкие годы в гостиницах, общежитиях царили жестокие порядки. В 23часа дежурные закрывали входные двери. Войти в гостиницу и выйти из неё нельзя, чтобы дежурные не заметили. Посторонних, тем более женщин, девушек, приводить категорически запрещалось. А самое главное состояло в том, что наше молодое поколение воспитывалось на идеалах высокой нравственности. Оно не могло нарушить этические нормы поведения. Конечно, далеко не все молодые парни и девушки следовали этим нормам. Но мы относились к тем, кто не мог перешагнуть черту, за которой могла случиться непоправимая ошибка, беда. В кинотеатры зрителей начинали пропускать за полчаса до начала демонстрации фильма, как в Ростове-на-Дону и других городах страны. Вестибюли театров и кинотеатров были просторные, в них работали буфеты, киоски, отдельные продавцы мороженым. В буфетах торговали пирожными, минеральными водами и другими сладостями, а в киосках – книгами, газетами, открытками и другой печатной продукцией. В некоторых кинотеатрах выступали оркестры, певцы и певицы, которые исполняли музыкальные произведения и песни советских композиторов и авторов слов песен. Майя подарила мне книгу о Витебске на белорусском языке, которую я длительное время хранил и берёг. Но при частых переездах из квартиры в квартиру она затерялась. 25февраля я должен прибыть в часть, поэтому вынужден был 24февраля в два часа 17минут уехать и в очередной раз расстаться с моей любимой до следующих встреч, которые состоялись только летом этого - же года после завершения летней экзаменационной сессии. У Майи в это время были каникулы. Она гостила у родителей в Лиозно, где я и сошёл с поезда 1августа в полдень, сделав остановку, так как ехал в Ригу к брату. Все дни, которые я провёл у Майи до отъезда, стояла хорошая погода. Солнце ярко, ласково светило, располагало к отдыху. К дому родителей Майи примыкал палисадник – небольшой садик, огороженный частоколом, в котором мы проводили всё время, наслаждаясь окружающими нас цветами. Беседовали на разные темы, вспоминали своих одноклассников, одноклассниц по Вязовской средней школе. Я рассказывал Майе о своих друзьях, о том, как мы проводим время в части и во время экзаменационных сессий. Майя уже знала, что я и мои верные друзья проходим службу в ракетных войсках. Поэтому подарила мне статуэтку, изображающую взлетающую ракету, которая хранилась мною до тех пор, пока мои сыночки малые её не разбили во время игры. И я дарил Майе подарки. Помню только, что подарил вазу для цветов, которые она любила и театральный бинокль, так как она была поклонницей театра. И, конечно, дарил цветы. Майю я боготворил, благоговел перед нею. Я представлял свою дальнейшую жизнь только с нею. Мать Майи, Александра Никифоровна - скромная трудолюбивая заботливая женщина. Угощала нас драниками – толстыми картофельными лепёшками, которые я никогда до этого не ел, а в Белоруссии драники – национальная еда. Отца Майи я не видел. Он работал председателем колхоза в селе Лиозненского района и редко бывал дома. Брат Майи, Виктор в эти дни отдыхал на каникулах дома. Он учился в институте физкультуры в Витебске. Дома он имел штангу и иногда демонстрировал нам свою силу, выполняя упражнения со штангой. И я принимал участие в этих занятиях.
Гостил я несколько дней в дружелюбном, гостеприимном доме, все часы и минуты, исключая сон, общаясь с моей любимой. Майя собиралась поехать к родственникам в Ленинград. Мы с нею договорились о встрече в любимом городе, куда я должен приехать в эти же дни. Ночью, в час 6-ого августа я с огромной неохотой расстался с Майей. Утешением было только то, что через несколько дней опять встретимся. И, действительно, я съездил в Ригу к брату Грише, повидался с ним, с его женой Женей и моей любимой первой, но не единственной племянницей Леночкой, которой шёл шестой годик. Я гулял с ней по красивым улицам и паркам старой Риги.
Прибыл поезд на Варшавский вокзал 13августа, в 4часа 30минут. Сразу не поехал к Майе, так как не мог нарушить её утренний сон, хотя горел огромным желанием с ней скорее встретиться. Переждал в зале ожидания три-четыре часа и поехал я к ней. Встреча была радостной. По городу, где каждый камень историей дышит, гуляли мы несколько дней. Посещали кинотеатры, а фильмы, которые в них демонстрировались, не запомнились, кроме одного. Это – австрийский музыкальный, развлекательный комедийный фильм «12 девушек и один мужчина», в котором играл главного героя многократный олимпийский чемпион, горнолыжник Тони Зайлер. Он и в фильме катался с гор Альпийских. Мы посмотрели великолепные фонтаны Петергофа. Дни, проведённые с Майей, промелькнули, как падающая на небе звезда. И утром 18августа, в 10часов 10минут поезд увёз её домой, в Лиозно. Долго я стоял на перроне Варшавского вокзала, пока поезд не стал виден. В этот же день я на самолёте прилетел на аэродром Саратова. От аэропорта на автобусе доехал до Сенного рынка, от которого на попутной машине, так как в те годы пригородные автобусы не курсировали, добрался до села Большая Каменка. А оттуда меня ноги несли до родной деревни, я летел, словно на крыльях, предвкушая долгожданную встречу с моими дорогими и любимыми мамой, папой, бабушкой Дуней, другими родными и близкими. Я мигом дошёл до Кукаева оврага, дорога поднималась полого в гору. И вот я уже на возвышенном её участке. Мне, как всегда, когда я возвращаюсь этим маршрутом, открывается вид на мою деревушку, улицы и дома которой расположены в ложбине. Поворачиваю влево и по степи иду до своего огорода, спускаюсь к родному дому, где меня радостно встречают родные. Рассказал им о посещении в Риге Гриши, Жени и Леночки. Часть своего отпуска я провёл с родителями, помог им по хозяйству.
Но меня неудержимо влекло в Витебск, к Майечке. И я всего две недели неполных побыл у родителей, и, несмотря на их нехотенье, уехал, убедив, что так нужно, что Майя притягивает, как магнитом, меня, что я её люблю, и буду добиваться её согласия выйти замуж за меня. И в полночь 4сентября 1960года я уже был в Витебске. У Майи начались занятия в институте. Училась она на пятом курсе. К учёбе относилась очень добросовестно, с прилежанием. Серьёзно готовила себя к будущей, уже не столь далёкой, профессии врача. Она не мыслила себя вне работы. Майя так стремилась стать врачом, что поступила в институт только с третьего раза, а дважды не проходила по баллам. Майю я любил безумно и связывал свою дальнейшую жизнь только с ней. Я ей делал предложения пожениться в любое время, в какое она пожелает до или после окончания института. Но Майя каждый раз отшучивалась, говорила, что если выйдет за меня замуж, то после окончания института должна приехать в воинскую часть, в которой я служу, а в части не найдётся ей работы по специальности. Я её убеждал, рассказывал ей, что в нашем гарнизоне на «десятке» - военном городке есть прекрасный госпиталь, в котором работает много врачей разных специальностей, как военных, так и гражданских, в том числе и женщин. Городок строится, расширяется. Откроется в нём и гражданская поликлиника, которой потребуются специалисты медицинские. При каждом моём приезде в Витебск, Лиозно или Ленинград я и Майя ежедневно встречались, радовались этим встречам, ощущали, чувствовали потребность в этих общениях, испытывали искренние наслаждения от этих встреч. Я был твёрдо уверен, что смогу убедить Майю в её неправоте, что мы поженимся и будем счастливы. Во всяком случае, я её убеждал в том, что сделаю всё, чтобы она была счастлива со мною. 14сентября, как и в прошлые разы, я утром, в 10часов 35минут расстался с Майей на перроне вокзала. Поезд увозил меня в Москву. Расставание было тяжким. Оно затянулось на несколько месяцев. Из Москвы я возвратился в часть.
И вот пришло время очередной зимней экзаменационной сессии. Командование части отпустило нас, заочников за три дня до Нового 1961года. В училище по командировочному предписанию надо прибыть 3января. И я решил заехать в Витебск, встретиться и провести с Майей дня два. Поезд прибыл на станцию в полночь 30декабря. Занятия в институте проводились 30-31декабря. У меня возникла ещё в вагоне идея – встретить Новый год вместе с Майей. Мне удалось снять отдельный номер в гостинице «Двина», главный фасад которой ориентирован на Западную Двину. Она находилась на пересечении улиц Кирова и Ильинского у Кировского моста и недалеко от института. Утром, 31декабря, я отправился на ёлочный базар, где купил маленькую настольную ёлочку, игрушки на неё. А также в универсаме приобрёл бутылку шампанского, шоколадные конфеты и другие сладости. Возвратился в номер гостиницы, нарядил ёлочку игрушками, конфетами. Встретил Майю после окончания занятий. Уговаривал её пойти со мною в гостиницу в отдельный номер. Майя долго не соглашалась на моё предложение, говорила: «Как я пойду туда. Мне как-то неудобно». Но я убедил её, что ничего предосудительного не совершу. Сообщил ей, что ёлочка к встрече Нового года готова, что я договорился с дежурной гостиницы о пропуске её. И наконец-то мы вошли в вестибюль гостиницы, прошли мимо дежурной, которая не среагировала, и поднялись в свой номер. Моё сердце ликовало от радости. Впереди у нас ночь. Никто нам не мешал. До Нового года оставались считанные часы, которые мы провели в непринуждённой беседе на разные темы. И вот наступил Новый 1961год. Открыта бутылка, наполнены бокалы игристым шампанским. Мы подняли полные бокалы с шампанским, и выпили, пожелали нам счастья в наступившем Новом году. Я пожелал Майе успешно завершить учёбу в институте и многое, многое другое. И опять предложил ей руку и горячее сердце, стать моей женой. Всю новогоднюю ночь я объяснялся Майе в моей беззаветной любви. Говорил, что она для меня всё, что предан буду до конца своих дней, что буду всегда её любить и заботиться о ней. Но…Майя и в этот раз не дала согласие на сближение, на нашу совместную, общую жизнь. Но категорического отказа в словах Майи не прозвучало. Она опять отшутилась тем, что не найдется ей работы по специальности, а она добивалась настойчиво исполнения своей мечты – стать врачом, поступила в институт только с третьего захода, так как дважды не принимали.
Майя для меня была божеством. Мы, сидя на кровати, обнимались, целовались, как и в предыдущие встречи, но большего я не мог позволить. Я только мечтал о том времени, когда мы соединим свои сердца, станем законными мужей и женою. Но Майя, как я осознал по прошествии многих лет, не спешила с выбором. Её устраивали наши отношения. Она не отвечала согласием на мои предложения, но и не давала мне повода, что не хочет со мною встречаться, то есть оставляла мне надежду, а надежда, как говорится, умирает последней. Новогодняя ночь пролетела, как утренний сон – в разговорах, крепких объятиях, горячих поцелуях. А утром опять грустное расставанье. А бывают ли они радостными?! Конечно, бывают, когда расстаёшься с любимой на минуты, часы, а не на месяцы, как у нас.
Возвратился я в Витебск к Майе днём, в 13часов 27февраля после сдачи очередной экзаменационной сессии. Встречались у здания института, где я её с нетерпеньем ожидал после окончания занятий, и шли гулять. Посещали кинотеатры. Запомнился фильм «Пять колец над Римом», который демонстрировался в «Спартаке», о летних олимпийских играх в Риме, в 1960году и музыкальный фильм «Верховина, мати моя», который смотрели в «Октябре». Утром, как и в предыдущие отъезды, 4марта опять долго махал Майе, которая стояла на перроне. Договорились, что я ещё заеду к ней после оформления отпуска в части. В отпуск отправился 18марта. Заехал в Ригу, где гостил у брата Гриши с20 по 24марта.
И я 25марта в 13часов прибыл в Витебск. Сразу же пошагал к институту, где ждал Майю. Она вышла из института, и мы встретились. В этот заезд я пробыл всего два дня. Как всегда, гуляли, посещали кинотеатры. Я планировал уехать тем же рейсом, как и ранее. Но ожидая прихода поезда, я заметил, что Майя что-то скрывает. Спросил: «Майечка, что случилось, ты что-то скрываешь от меня?» И она расплакалась. Сквозь слёзы сообщила: «Папу убили в колхозе». Конечно, я не мог оставить её в таком убитом горем состоянии и перекомпостировал билет на другой поезд, который отправлялся через 4часа. Майя не хотела, чтобы я задерживался у неё. Она сказала: «Коленька, ты должен ехать к сестре и к родителям, которые с нетерпеньем тебя ждут». Только поэтому я уехал в этот же день, по настойчивой просьбе Майи, так как я её безмерно любил и не мог не выполнить то, на чём она настаивала. И я продолжил отпускное путешествие. Съездил в город Кумертау в прямом вагоне Москва – Кумертау, который весь день стоял на запасном пути, ожидая отхода поезда Уфа – Кумертау. Пришлось коротать время, гуляя по городу и посетив кинотеатр, в котором демонстрировался фильм «Тучи над Борском», о секте, которая действовала в селе. Погостил у сестры Клавы. Она с семьёй жила уже в трёхкомнатной квартире в доме, в центре города. У неё мои племянницы Надя, Вера и Люба давали мне «концерт», выступая трио и исполняя песни. Одну из них, «Мышка весела жила…» я помню до сих пор. В Кумертау я посмотрел замечательный фильм с участием Татьяны Самойловой и Алексея Баталова «Прощайте, голуби», который завоевал «Гран-при» на международном кинофестивале в Каннах.
К родителям я приехал 6апреля и проёл у них почти две недели, помогая им по хозяйству, так как на дворе была горячая весенняя пора – копка огородов, посадка и другие полевые работы. Запомнился мне, буквально врезался в мою память солнечное, ясное утро 12апреля 1961года. В одиннадцатом часу по радио, из чёрной тарелки, которая закреплена была в горнице, на стене у зеркала прозвучала сенсационная новость. Космический корабль «Восток-1» с человеком на борту совершил облёт нашей планеты за 108минут. Пилотировал корабль лётчик – космонавт Юрий Алексеевич Гагарин. Приземлился он в Саратовской области, на моей родине, где я проводил свой отпуск.
Родителям не хотелось, чтобы я уезжал из дома, от них раньше времени, но я их каждый раз убеждал, что мне крайне необходимо заехать в Витебск, повстречаться с Майей. 21апреля в 15ч.19минут поезд прибыл на станцию Витебск. В этот же день встретился с моей мечтой и пробыл в городе более трёх суток, встречаясь с Майей после занятий в институте, гуляя по улицам и паркам понравившегося мне города, посещая кинотеатры, но фильмы не запомнились. Но я был рад, что рядом со мною сидит моя милая, прелестная Майечка. Уехал я в два часа с минутами 25апреля, так как мне нужно было прибыть из отпуска в часть 27апреля и в этот же день выйти на службу. Как всегда, расставаться не хотелось, но…долг служебный обязывал. Я не мог, стоя на перроне вокзала перед посадкой в вагон, предположить, что эта встреча будет последней, когда мы обнимались, целовались. И нам было радостно от встреч.
В июне – июле прошла очередная летняя экзаменационная сессия. Я еду в Витебск к Майе. Поезд прибыл на станцию Лиозно, где находилась она у матери, в 13часов 30 минут. Выхожу из вагона и в приподнятом, радостном настроении, что сейчас обнимемся, расцелуемся с Майей, спешу к дому, где она отдыхала. Но встрече на этот раз Майя была не рада. У меня померкло в глазах. Я был ошарашен, получил удар обухом по голове. Майя сказала, что выходит замуж за однокурсника, то есть предпочла меня человеку одной профессии с собой. Но я не следовал пословице – от любви до ненависти один шаг, и не сделал этого шага, так как очень любил Майю, и в один миг не мог разлюбить её. Я ей пожелал счастья с избранником, успехов в работе в профессии – врача. Мы вместе провели три часа до моего отъезда, так как я закомпостировал билет на ближайший поезд. С безутешным горем, печалью, а не с грустью, как в прежние расставанья, я уезжал от Майи. У меня слёзы подступали к глазам. Но я не жалел и не жалею до сих пор и, думаю, не буду сожалеть, что моя мечта не осуществилась. Видимо, не судьба. Первого августа, в 17 часов я помахал Майе, которая стояла на перроне, рукой на прощание, которое длится до сих пор.
До 1мая 1963года я ни с одной девушкой не встречался так, как с Майей. Я всё ещё надеялся на какое-то чудо. Когда бывал в Ростове на очередных сессиях, то непременно звонил Майе. Но она не приходила на переговорный пункт. И вот 28января, будучи на преддипломной практике в Киеве, я решил позвонить её матери Александре Никифоровне. Заказал разговор на вечер 29января. И к назначенному часу прибыл на Главпочтамт. Через несколько минут меня вызвали в кабину для разговора. Александра Никифоровна сообщила неутешительную весть. Чуда, мною ожидаемого, не произошло. Майя находится в Германии, так как её мужа призвали в ряды СА и направили для прохождения службы в Северную группу войск, в ГДР. В этот вечер после разговора записал в дневнике: «Настроение резко понизилось. Рушатся последние надежды. Всё чего-то жду, а чего – сам не знаю. Набрал кучу билетов. Хочется, чтобы каждый вечер был занят, прошёл с пользой».
Прошло более 50-лет, как мы расстались с Майей. Анализируя бесчисленное множество раз наши отношения, я пришёл к выводу, что моя любовь к Майе была безответной. Она со мной встречалась все эти годы, но настоящей любви ко мне у неё не было. Ведь если бы любила, то не приводила бы причину отказа от замужества со мною мою службу. Но, без всякого злорадства, как гласит народная пословица - «бог шельму метит». Не хотела выйти замуж за офицера, а судьба сыграла злую шутку. Правда, у её мужа одно неоспоримое преимущество оказалось. Его призвали на военную службу и отправили в ГДР, куда в те годы попадали далеко не все желающие, а только те, кому повезёт или по блату. А блат – выше Совнаркома. Служба за границей приносила материальные блага. Помимо должностного денежного довольствия там выдавали денежное довольствие в марках и других денежных знаках, на которые там можно было купить что-либо, что в нашей стране не было, или было в дефиците. Мудрая пословица – с милым рай и в шалаше. Жёны декабристов поехали со своими любимыми, аж, в Сибирь, в ссылку. Хотелось бы мне с Майей встретиться? Конечно, хотелось и хочется до сих пор. Предпринимал я для этого некоторые шаги. Хотел найти её. Жена Нина этому не препятствует. Писал я письма в Лиозно Александре Никифоровне, матери её с просьбой сообщить, где находится Майя, но ответа не получил. Отправил письмо ректору института с просьбой: не работает ли в институте их выпускница Майя Васильевна Гарбук и, возможно, институт знает о своих выпускниках, где они работают. После просмотра кинофильма «Белые росы» студии Баларусь - фильм, где в титрах я прочитал актёра Григория Гарбука, исполнявшего одного из трёх сыновей главного героя, которого неподражаемо сыграл замечательный артист Всеволод Санаев. Написал в студию письмо с просьбой сообщить адрес артиста, возможного родственника Майи, так как у неё был брат. Ни институт, ни студия не ответили. В областном адресном бюро узнал, что оно не связано с адресными бюро городов других республик, а теперь государств. А для чего я желаю встретиться или хотя бы получить весточку? Для того, чтобы спросить: «Майечка, любил ли муж тебя, как я?» Да и потому, что Майя – моя первая любовь, а она очень сильная. Мне хочется узнать, как сложилась её дальнейшая жизнь. Счастлива ли была? Рассказать ей о своей жизни. Свет клином на Майе не сошёлся. После длительных мучительных переживаний я обрёл себя. Этому способствовали мои родные и друзья, сочувствуя и одновременно поддерживая меня, вселяя уверенность, что не всё потеряно, и я найду своё счастье.
О памяти. О статуэтке и книге я уже написал, что не сохранились. Не сохранились и письма Майи, которые вместе с другими письмами я уничтожил при переезде, из Мирного в Капустин Яр. А две фотографии её сохранил. Они вклеены в один из многих моих альбомов. А основная память – это память сердца. Майя осталась в моём сердце такой, какая запечатлена на фотографиях – красивая, обаятельная, привлекательная, жизнерадостная… А поиски её я продолжаю. С появлением интернета возможности мои расширились, но и здесь испытываю трудности, так как я знаю её фамилию девичью. Для того, чтобы узнать её фамилию по мужу, я обратился с письмом в Государственный архив МО РФ, который находится в г. Подольске, с просьбой к его начальнику Пермякову И.А. сообщить мне ФИО выпускника мединститута, в 1961г., призванного в ряды СА и направленного в СГВ (ГДР), женившегося в этом же году на выпускнице этого же института, на Гарбук Майе Васильевне. Отправил письмо 21января 2014года. Ответа не последовало.
Первая настоящая любовь никогда не забывается, не стирается в ячейках памяти нашей памяти. Это я убедился на собственном примере. А мимолётное увлечение, если оно не перешло в настоящую любовь, исчезает из ячеек памяти. Время лечит и вылечивает от безответной любви. Рана, полученная от внезапного неожиданного разрыва продолжавших несколько лет любовных (так мне хотелось, и я искренне верил в это) отношений, постепенно затянулась. Мои чувства к Майе были очень глубокими, я был опьянён любовью к ней, жил ожиданиями встречи с ней, а во время встреч был несказанно счастлив. У меня не возникало мысли, что мы расстанемся. Я надеялся и верил, что мы в недалёком будущем будем вместе, но… судьба распорядилась иначе. Как говорится, человек предполагает, а судьба располагает. Но надежда моя не оправдалась, вера подвела меня. Я был опьянён этой любовью и не хотел думать, у меня никогда не возникало малейшего сомнения, что Майя играет в любовь. Я видел и ощущал, что она радуется встречам со мною и не подавала повода усомниться, что не рада нашим встречам.
Спустя два года после трагической, печальной разлуки я встретил милую девушку, похожую на Майю, связал с ней свою судьбу. И вот уже более полувека живём душа в душу. У нас трое детей, два сына-молодца, Коля и Володя, и дочь-красавица, Аня, две прелестных внучки, Лизунчик и Алиночка, и один увлечённый внук, Колюнчик, и уже две правнучки, ненаглядная Светик-семицветик и миленькая Сонечка. Я счастлив.
Но иногда затянувшаяся рана вскрывается и начинает кровоточить. Память возвращает меня к тем далёким годам, дням, часам, проведённым с Майей-первой моей настоящей любовью. И я хотел бы только встретиться с ней и поговорить о том, как сложилась её дальнейшая жизнь, не сожалеет ли она, что так получилось. Я не жалею, так как следую словам «Никогда, никогда ни о чём не жалейте, ни потерянных дней, ни сгоревшей любви…» замечательного стихотворения «Ни о чём не жалейте» русского поэта-современника Андрея Дементьева, так точно, выразительно подметил состояние души человека. Жизнь складывается не по нашему сценарию, а как предначертано судьбой.
Знакомство с Ниной, будущей женой. Свадьба.
Приближались майские праздники 1963года. В связи с этим, в самый разгар завершающей работы над дипломом появились дни, которые мы, заочники могли использовать по своему усмотрению. Я решил на эти дни слетать в родную деревушку, навестить родителей, порадовать их и самому порадоваться от встречи с ними. Заранее купил билет на рейс самолёта Адлер – Саратов, на 28апреля. Самолёт по расписанию не прибыл в Ростов – на – Дону из-за нелётной погоды в Адлере. По этой причине вылет самолёта из Ростова откладывали каждые два часа. И уехать из аэропорта нельзя. Разместили пассажиров на ночь в гостинице аэропорта. Я ждал вылета до полудня 29апреля. И после того, как стало известно, что вылет не состоится в ближайшие часы, я сдал билет и возвратился в общежитие. Полёт в Пенаты не состоялся к моему глубочайшему огорчению, но, как оказалось позже, к огромному счастью.
Друзья мои Жека Сигалов и Володя Иванов со своими девушками планировали отметить 1-ое Мая в одной компании у знакомых Володи. Они, узнав, что я не улетел к родителям, пригласили меня в свою компанию. Знакомые Володи жили в Западном районе города в частном доме с небольшим земельным участком. Праздничный стол накрыли в доме, а танцевать мы выходили во двор. За столом справа от меня сидела привлекательная, стройная, худенькая девушка, которая пришла в компанию с парнем. Застольем руководил тамада. Компания подобралась весёлая дружная. Нас было человек 18. Тамада сам произносил тосты, давал слово другим участникам застолья. Поднимали бокалы, рюмки с шампанским, с вином, с водкой, выпивали их и закусывали, так как на столе всё, спиртное и еда, было в изобилии, как говорится, стол ломился от горячих и холодных блюд, от спиртного. На столе стояли вазы с конфетами шоколадными, с фруктами разными. В промежутке между тостами рассказывали анекдоты, пели песни, выходили во двор, где устраивали танцы, разные игры. Моя соседка Нина, видя, что я пью всё подряд, то есть водку, вино, пиво, посоветовала пить разборчиво, не смешивать разное питьё. А времечко бежало. Уже стемнело. Подошёл час, когда надо расходиться по домам. Во время застолья я беседовал с соседкой, которая мне приглянулась, танцевал с ней. Парень Веня, который пригласил её в нашу компанию, перебрал, не рассчитал свои возможности и не смог её провожать. Я предложил Нине, так как мы уже познакомились, её проводить. До остановки трамвайной нас сопровождали мои друзья, Жека и Володя. Посадили нас в вагон и возвратились к своим девушкам. Доехали мы до проспекта Будённовского, прошлись по нему до дома, где жила Нина с родителями и младшей сестрой Любой в частном доме, на участке в три сотки, на улице Народного ополчения. Расставаться мне не хотелось, да и Нина не спешила домой. Мы сели на высоком крыльце магазина «Военная книга» и за незательевой интересной беседой просидели до двух часов ночи. Договорились встретиться на другой день, вернее в этот же день второго мая. Встретившись, мы гуляли по набережной Тихого Дона, ходили в кинотеатр. Заключительная, завершающая работа над дипломом не позволяла часто встречаться с Ниной. Она работала в магазине «Мужские сорочки» заведующей отделом. Однажды я и мои друзья посетили этот магазин, встретились там с Ниной, поговорили с ней. Позже она рассказывала, что девчата, которые работали тоже в магазине и с интересом наблюдали нашу встречу, интересовались, спрашивали у неё – кто приходили. Она до этого ничего не говорила о своём знакомстве. А когда сказала, то они удивлённо спросили, а почему она выбрала меня – маленького росточка, а не высоких красавцев, какими были Жека и Володя. Нина ответила: «Я не выбирала, а меня выбрал он». Встречались мы в субботы и воскресенья, иногда, когда выпадало свободное от работы над дипломом время – в среду. Гуляли до той поры, когда уже транспорт не работал. И мне приходилось от её дома до общежития, который находился на улице недалеко от РИИЖТа, добираться пешком, а то и бегом по пустующим, обезлюдившим ночным улицам, переулкам, базару, через железнодорожные пути и балку. И только бродячие, бездомные собаки сопровождали меня свои визгливым лаем. Иногда заходили в ресторан «Южный», на пр. Ворошиловском. Вспоминается вечер, когда я, радостный от предстоящей встречи, пришёл к Нине с букетом цветов, а её дома не оказалось. Родители её, Степан Трофимович и Ульяна Степановна сообщили мне, что она уехала с подругой в деревню. Это меня огорчило и обескуражило. Как это возможно?! На следующей встрече мы объяснились. Нина мне сразу понравилась. Скромная, трудолюбивая, заботливая, рассудительная, симпатичная. Она мне напомнила Майю. Сравнивая фотографии Нины и Майи, я заметил, что они чем-то похожи, скорее всего, лицами. Вот это подсознательное сходство, внутренняя потребность заглушить сильную боль утраты Майи сыграли решающую роль в том, что я не желал терять с Ниной связи и после защиты диплома, после отъезда из Ростова – на – Дону. На одной из встреч я предложил Нине переписываться, но она заявила: «Я не люблю писать письма». Тогда я сделал ей предложение – стать моей женой. Нина дала согласие. Сказала об этом своим родителям. А её отец, говоривший по-хохлятски, заявил: «Нинка, выходь за него замуж, парень хороший, но злый». Это важное событие в нашей жизни произошло 11июня. А 14июня Жека, Володя и я пошли в баню, которая находилась в старинном здании на Ворошиловском проспекте. Помывшись в бане, мы решили идти к Нине домой свататься. Для этого зашли в магазин за водкой. Но поллитровок в магазине почему-то не оказалось. И нам ничего не оставалось, как купить несколько четвёрок, кажется шесть, а может больше. Пришли в дом с одними чекушками, не купив на закуску колбасы, надеясь на то, что сваты накроют стол. Но их дома не оказалось. Нина и её сестра Люба были одни. Что-то они приготовили закусить. Мы посватались, да так, что друзья вынуждены были оставить жениха в доме у невесты в виду его неспособности стоять на ногах, а сами ушли. После их ухода сестра заявила Нине: «Гони, Нина, этого жениха – пьяницу в шею». А жених уже спал беспробудным сном. И они через некоторое время легли спать. А через какое-то время Нина услышала грохот во дворе, разбудила Любу. «Воры – разбойники» тем временем перелезли через ворота и стали барабанить в сенную дверь. Перепуганные сёстры вышли в сени и спросили: «Кто?». Услышали ответ: «Мы». Нина и Люба догадались, что это – Жека и Володя, и открыли дверь. Они увидели при лунном свете потрясающую картину. Перед ними стояли во всей красе друзья жениха с огромным букетом, с охапкой роз, которые они нарвали на газонах улицы Ленина. Вручили цветы удивлённым девушкам и удалились.
Я пригласил родителей. Они приехали 15июня, познакомились со сватами и остановились у них. Но до свадьбы не захотели оставаться. Спешили домой. Договорились со мной, что свадьбу справим и дома, со своими родными и близкими. Поэтому на свадьбу у родителей Нины я не пригласил брата Гришу с Женей, которые отдыхали в деревне у родителей. Они обиделись. И я осознал свою оплошность, так как с моей стороны на свадьбе из родных никого не было. Папа и мама, погостив три дня, уехали домой.
17июня я защитил диплом. Как и мои друзья, защиту диплома я отметил в кафе. 22июня я и Нина зарегистрировались в ЗАГСе, которое находилось на Будённовском проспекте, недалеко от дома Нины. При регистрации присутствовали мои друзья Жека и Володя и сестра Нины Люба. Регистрация прошла в первой половине дня, а во второй половине уже состоялась наша свадьба молодёжная. На неё я пригласил своих друзей с девушками, которые нам всем оформляли дипломные проекты, на ватманских листах А1 готовили чертежи: Жеку с Людой, Володю с Леной, Толю Сашникова, Славу Полякова с женой Леной, Витю Пильгасова с женой Эммой. Нина пригласила родных и своих подруг. Также я пригласил уважаемых мною, да и не только мною, а всеми заочниками начальника факультета заочного обучения инженер – полковника Владимира Александровича Бондаренко и его заместителя В.В. (к моему стыду запамятовал имя и отчество) Федулова. Кстати вспомнил, когда мы сдавали экзаменационную сессию в Мирным, то Владимир Александрович был там и контролировал нас. Однажды вечером после занятий Жека, Володя и я в своей комнате общежития отдыхали от трудов умственных за игрой в карты. И вдруг заходит Владимир Александрович. Мы смутились, но он сказал: «Продолжайте, продолжайте играть. Я вас не задержу». Они очень заботились о нас. Отпускали досрочно с сессии, если кому-то из нас нужно было. Я отвлёкся. Возвращаюсь к свадьбе. Столы накрыли в горнице, предварительно вынесли из неё всю старенькую мебель. Было тесновато, но все разместились. Провозглашались тосты, кричали: «Горько», я и Нина целовались. Пели песни, выходили во двор плясать и танцевать. Свадьба продолжалась и на другой день, но только праздновала одна молодёжь. Веселились от души. Ходили гулять в парк, где играли в разные игры, фотографировались, так что свадьбу запечатлели на память. Изредка, просматривая альбомы с фотографиями, сразу же всё вспоминается. Но…к огромному сожалению, некоторых уже нет в живых. Рано ушли на вечный покой Толя Сашников, Витя Пильгасов. Так на печальной ноте я закончил этот наиважнейший этап нашей с Ниной жизни. А о друзьях, как живых, так и ушедших в мир иной, мы вспоминаем с симпатией и теплотой.
Решение квартирного вопроса.
Отгуляв свадьбу, мы с Ниной поехали к моим родителям, так как у меня начинался отпускной период, который совпал с нашим медовым месяцем. Погостив несколько дней у родителей, повидавших Гришу и других родных и близких, мы отправились продолжать свадебное путешествие в Башкирию, в Кумертау, к сестре Клаве. Гостили у неё , повидались с ней, с Петей, дочками Надей, Верой и Любой. Приняли нас радушно, подарили нам настенный прикроватный коврик. Как ни хорошо нам было в гостях, но надо уезжать. Возвратились мы в родную деревушку, где продолжали помогать папе и маме собирать красную и чёрную смородину, малину. Принимали участие и в других крестьянских работах, которых хватало в летнюю пору. Нина варила варенья, стирала бельё, готовила вареники с малиной, вишней, сырники, разные салаты. Моим племянницам Лене, Вале, Наде, Тане, Любе, Нине особенно нравились вареники. Их они «уплетали» с большим удовольствием. А папа восхищался сырниками, он ел и прихваливал: «Они тают во рту».
Мы, я и Нина, с Женей ходили в лес за грибами. Мама жарила их. Все наши ели их с удовольствием, а Нине жареные грибы не понравились. Она их впервые попробовала, но потом изменила своё мнение. Нина и с рощей, лесом впервые познакомилась, так как их не было в степной зоне, где они жили. В начале августа я проводил Нину домой, в Ростов – на – Дону, а сам уехал в свою часть. Нину не забрал с собой, так как у меня ещё не было квартиры, некуда её везти. Она ещё продолжала работать в магазине.
По возвращении в часть, я доложил командованию о своей женитьбе, о своём решении забрать жену сюда, в Мирный. Мне нужна квартира. Командование одобрило мою женитьбу и начало решать квартирный вопрос. В эти годы женатым офицерам выделялись квартиры. Некоторые офицеры получали возможность расширения жилой площади, они получали двух или трёхкомнатные квартиры в зависимости от состава семьи. Освобождающиеся однокомнатные квартиры предоставляли офицерским семьям, не имеющим детей, молодожёнам, к каким и я стал относиться. Вскоре мне выдали ордер на однокомнатную квартиру в 4-хэтажном доме, на четвёртом этаже. На каждом этаже подъезда располагались четыре квартиры. Мне выделили угловую квартиру с видом во двор. Предыдущий хозяин этой квартиры считал её временной и не проявлял заботы о содержании её в надлежащем порядке. Квартира находилась в запущенном состоянии, даже вода не сливалась из ванны, так как было наглухо закрыто сливное отверстие. И мне, прежде чем принять Нину, надо было навести в квартире порядок, привести её в уютный вид. Этим я и занялся после вселения в неё 24августа 1963года. Квартира, в которой нам с Ниной предстояло жить? С лестничной площадки дверь вела в небольшую прихожую в 1,5-2м2, из неё двери – в ванную и туалетную комнату в 1,0-1,2м2, налево, а прямо дверь – в жилую комнату в 10-12м2, из неё дверь – в кухню в 5-6м2. В квартире – два окна, которые выходили во двор, в кухне и в жилой комнате. В кухне находилась металлическая печь, которую топили дровами, раковина с двумя кранами холодной и горячей воды, но горячей воды ещё не было. В квартире имелась маленькая кладовка. Мебель в квартире была кэчевская, которую получили в КЭЧ (квартиро – эксплуатационная часть полигона). Она состояла из металлической двуспальной кровати с панцирной сеткой, стола, двух стульев, табуретки и платяного шкафа.
Я ежедневно приезжал в квартиру, кроме тех дней, когда заступал в состав дежурной боевой смены. В часть и из части нас доставлял мотовоз (тепловоз), к которому прицепляли несколько пассажирских вагонов, как в электричках. Для того, чтобы до отъезда мотовоза, в 7часов 30минут, успеть сделать физическую зарядку, мне приходилось вставать в шесть часов утра. Лето 1963года мне запомнилось тем, что стояли тёплые, солнечные дни, не характерные для этой северной местности. Погода благоприятствовала тому, что я ежедневно после возвращения из части бегал на озеро купаться.
К этому времени в городке построили стадион с футбольным полем, площадками для игры в баскетбол и волейбол, беговыми дорожками и с трибунами на одной стороне. В центре городка возвели двухэтажное огромное здание Дома офицеров с просторными фойе и залом на первом этаже и другими помещениями. Перед Домом офицеров – большая площадь для парадов и других праздничных мероприятий. На озере за Домом офицеров оборудовали летний плавательный бассейн длиной 25м. и шириной 10м., с широкими по периметру настилами из досок с четырьмя дорожками для плавания и вышкой для прыжков в воду.
17сентября 1963года я встретил Нину, привёз её в нашу квартиру. С ней приехала Света – жена Вити Аксёнова, который ещё не получил квартиру. Поэтому мы их пригласили временно пожить у нас, так как Вите обещали выделить двухкомнатную квартиру через несколько дней. Дней десять они жили с нами. Познакомилась Нина со Светой случайно. Отец Нины отправлял багаж сюда, в Мирный. И женщина тоже отправляла багаж в Мирный. Поговорили, познакомились и договорились, чтобы дочерям вместе ехать, для чего Нина и Света познакомились и решили ехать 15сентября. С этих дней, когда они жили у нас, началась наша дружба семьями. Иногда по вечерам в эти дни мы после ужина садились за стол и играли в карты. Витя был азартным игроком. Он не любил проигрывать. И не только в карты. Когда играли парами, и Витя со Светой проигрывали, то он очень переживал, сердился и называл Свету разными нехорошими словами, а она на него не обижалась, вставала, подходила к Вите и целовала. И он отходил и прощал её.
Начало «моржевания».
После вселения в квартиру, в конце августа я приступил к утренним купаниям. Начал постепенно привыкать к воде, сначала только обмывался. Во второе утро залез в воду и сразу же вылез. С третьего утра стал плавать, соблюдая постепенность и последовательность увеличения продолжительности плавания, доведя длину плавания до 50метров. Вода в озере и в бассейне постепенно остывала, становилась с каждым днём холоднее и холоднее, и я привыкал к ней.
18октября утром температура воздуха – «-2», а температура воды – «+6». На подмостках бассейна лежал снег, выпавший ночью. Я проплыл, как всегда 50метров, быстро надел спортивные костюм, шапочку, кроссовки и прибежал домой, где ещё проделал физическую зарядку. Первый снег вскоре растаял, так как установилась плюсовая температура. 24октября я проплыл уже 75метров. А 28октября выпал снег, который лежал до весны. В начале ноября озеро покрылось льдом, в том числе и в бассейне образовалась ледяная поверхность. Для плавания мне и моему напарнику по закаливанию организма майору Василию Петровичу Хижняку приходилось прорубать лопатами дорожку на длину бассейна. Но уже 19 ноября температура воздуха достигла «-18», и в бассейне лёд был значительной толщины. Нам пришлось пробить дорожку всего в два метра длиной. С наступлением холодов мы раздевались перед купанием в деревянной будочке – летней раздевалке, которая стояла на высоком берегу озера, высота его в районе бассейна достигала около 10метров.
Когда я заступал в боевую смену на недельное дежурство, то купался по утрам в реке Емца под мостом. Вода в реке не замерзала даже в сильные, жуткие морозы из-за очень быстрого течения. Запомнилось купание в реке в мороз сорокоградусный. Я пришёл к мосту в меховой одежде, снял её, размялся и зашёл в воду, окунулся. Спокойно вышел, проделал несколько упражнений, надел меховую одежду и возвратился в общежитие. Несмотря на сильные, крепкие морозы мы по - одиночке или вдвоём прорубали прорубь длиной около трёх метров, чтобы проплывать могли шесть метров. В начале января 1964года мы спустили будочку к проруби.
Зима в 1963 – 64годах в Архангельской области стояла холодная, морозы в отдельные дни достигали сорока градусов, но в основном оставались в пределах 10-20градусов. Продолжительность зимы длилась с середины октября по апрель. В марте морозы доходили до «-35», а 29 апреля температура воздуха была «-2». Только 15мая лёд в озере растаял.
Когда родился наш сыночек – первенец 16апреля, то я не прекратил утренних купаний и физической зарядки, продолжил занятия спортом, соблюдая правило трёх П – постепенность, последовательность, постоянность, то есть заниматься надо постоянно, последовательно и постепенно увеличивая нагрузки. Если по какой-то причине не удавалось покупаться утром в озере или в реке, то я принимал холодный душ. До озера или реки пробегал в спортивной форме, за исключением дней, когда морозы превышали 30градусов, и я ходил в меховой одежде, проделывал небольшую разминку, в воду заходил не потным. После купания выполнял несколько упражнений и бегом возвращался домой или в общежитие, где делал физическую зарядку с гантелями, резиновым жгутом и другими вспомогательными снарядами.
Окончание службы в в/ч 14003.
После женитьбы, получения квартиры и приезда Нины я решил перевестись в другую часть, которая располагалась в городке Мирный, чтобы исключить поездки в часть и из части, которые занимали более двух часов. Мотовоз отходил из городка в 7часов 30минут, а рабочий день начинался в 9часов построением личного состава группы. Желание моё осуществилось только летом 1964года. А до ухода из части пришлось продолжать службу в ней на разных должностях и даже в другой группе, технической.
За время службы в в/ч 14003 приходилось встречаться и общаться с сослуживцами в разных ситуациях. О друзьях и товарищах я напишу в конце моих воспоминаний, так как я с ними поддерживал связь с помощью писем, открыток, телефонных разговоров. Общался с ними на юбилейных встречах, посвящённых окончанию военно – морского училища (ВВМОЛУКУ им. М.В.Фрунзе), созданию в/ч 14003, которая в последствии стала с другими в/ч основой космодрома «Плесецк».
Благодаря организаторским способностям первого командира нашей части полковника Тарасова Николая Ивановича офицерский состав части стал сплочённым коллективом, одной командой, которая в кратчайший срок подготовилась, провела учебно – боевой пуск ракеты, и часть заступила на боевое дежурство. Он был строг, но справедлив, не спешил сгоряча наказывать, сначала во всём детально разбирался, а уж затем принимал: то или иное решение, наказывать или миловать. Николай Иванович интересовался бытом офицеров, посещал общежития. Как-то он зашёл в нашу комнату, отметил образцовый порядок в ней, и с юмором отнёсся к плакатам, которые развесил на стенах комнаты наш пятый жилец. Плакаты - «Курить – здоровью вредить!», «Болтун – находка для врага!», «В здоровом теле – здоровый дух!» и другие призывали к бдительности, к бережливости своего здоровья.
Письма рядового и сержантского состава проверялись военной цензурой. И вот на одном из построений личного состава части полковник Тарасов говорил о бдительности, о строгом хранении государственной и военной тайны. И привёл пример из нашей части. Один солдат в письме девушке сообщает, что он служит в ракетной части, принимает участие в пусках ракет. После проверки оказалось, что этот солдат служит в подсобном подразделении на должности свинаря, то есть ухаживает за свиньями. В те годы, да и в последующие полигоны имели индексы полевой почты. Наш полигон имел индекс «Ленинград – 300», Байконур (Тюратам) – «Ташкент – 90», а Капустин Яр – «Москва – 400». В связи с этим случались курьёзы. У нашего командира полковника Тарасова мать жила в Ленинграде. Получив от него письмо с обратным адресом Ленинград, она пишет ему: «Что же ты, сынок, не приходишь к нам, не навестишь меня?»
Начальником штаба части был подполковник Запарованный Василий Макарович. Добродушный, заботливый начальник. Никогда не кричал на подчинённых, всегда шёл им навстречу. Заочников отпускал на несколько дней раньше в училище. Когда я, будучи начальником караула, потерял удостоверение личности офицера и доложил ему об этом, то он не наказал меня, а, наоборот, успокоил, сказав, что удостоверение моё найдётся. И, действительно, вскоре его нашли солдаты и принесли.
Начальником нашей стартовой группы был подполковник Кузнецов Владимир Алексеевич. Настоящий отец – командир. За проступок мог наказать, но беззлобно, по – отцовски, и на него не обижались офицеры. Говорил всегда громко. Его сначала слышали, а затем и видели, то есть при подходе он о чём-то с кем-то разговаривал, а затем появлялся. Любил шутки, смех.
В нашей части случались чрезвычайные происшествия (ЧП) не только с солдатами, но и с офицерами. Первое ЧП произошло ещё при подготовке к пуску в декабре 1959года. Лейтенант Дмитрий Семёнов на КПП, будучи в бушлате без погон, не представил караульному пропуск, а пытался пройти, а тот выстрелил и убил лейтенанта. Все офицеры были в шоке от этой трагедии. Он учился с нами на курсах в одном отделении, уже думал жениться на девушке, которая работала в нашей части. Когда командиром части был полковник Кулешов, то за один год, кажется 1962, семь офицеров ушли из жизни по собственной воле, удушились, повесились, застрелились и т.д. по разным причинам, одним им известным, начиная от заместителя командира части по тылу – подполковника до лейтенанта – начальника санитарной части.
Были важные радостные события. Во-первых, офицеры стали получать квартиры в городе Мирный (на «десятке»), улучшать свои жилищные условия, то есть расширяться. Фред Захаров и другие семейные офицеры получили ордера на квартиры и вселились в них. Во-вторых, офицеры – холостяки стали обзаводиться семьями, жениться. Среди них были мои друзья. Эдик Безель сыграл свадьбу 31августа 1963года, он избрал Галю, которая работала поваром в нашей части. Володя Иванов женился на Элле, главном бухгалтере завода и справили они свадьбу 19октября этого же года. Жека Сигалов и Валя, которая работала бухгалтером на том же заводе, отметили свой союз 23февраля 1964года. Мы с Ниной гуляли на свадьбе Володи с Эллой. Она проходила в однокомнатной квартире, которую получил Володя. На неё были приглашены Володины друзья Мухины Володя с Лизой, Рябокони Гена с Райей, Поляковы Слава с Леной, Гармашёвы Витя с Раей, командир части и другие. Наш друг Витя Пильгасов на четвёртом курсе перевёлся на очное отделение факультета Ростовского училища. Но свою свадьбу отметил с друзьями, для чего он и его избранница Эмма приехали в Плесецкую, где остановились в частном доме на окраине станции. Он сообщил нам о приезде. Жека и я, а Эдик заступил в наряд, добирались из части на мотоцикле, управлял которым его хозяин Валера Ботнарёв – наш сослуживец. Поездка запомнилась тем, что двигатель мотоцикла часто барахлил, и Валера останавливался бессчетное количество для устранения неисправности. Наконец-то мы, с горем - пополам, доехали и отметили свадьбу.
Подводя итоги моей службы в в/ч 14003, необходимо отметить, что подавляющая часть офицеров относилась к исполнению своих служебных, должностных обязанностей добросовестно, с особым рвением, несмотря на неустроенность и другие бытовые нужды. Всех невозможно перечислить, но некоторых не могу не назвать, но не инициалами, а так, как называли друг друга в те далёкие, но памятные годы. Валя Воронцов с Мишей Поповым спроектировали и наладили действующий макет электрической схемы, 29листов, которую установили в учебном классе. На этом макете прослеживались все операции предстартовых проверок и во время условного пуска ракеты. Он - хороший помощник при изучении системы управления ракетой и при тренировках подготовки к пуску и пуска ракеты. Много внимания уделяли совершенствованию учебного процесса Витя Аксёнов, Коля Добровольский, Валя Аверьянов.
У нас были свои затейники, весельчаки и балагуры. Это – Лёха Стативко, Фред Захаров и другие. Фред мастерски копировал наших руководителей. Коля Поляков доставил много хлопот командованию части тем, что отказался голосовать на очередных выборах в Верховный Совет СССР. В то время такой гражданский поступок считали большие и малые начальники едва ли не преступлением. Он нажил себе много неприятностей, с ним беседовали политработники разных рангов. Каковы последствия? Исключили из рядов ВЛКСМ.
К важным событиям, конечно, надо отнести благоустройство территории части, улучшение бытовых условий. В части построены уютная просторная офицерская столовая, спортивный зал, клуб, в строительстве которого принимал и я, так как руководил строительной бригадой, состоящей из увольняемых солдат, и другие общественные здания.
Содержание.
Первый офицерский отпуск.
Направление на курсы по переподготовке О.С.
Поездка в Витебск.
Учёба на курсах.
Зачисление на факультет заочного обучения РВАИУ.
Знакомство с в/ч 14003.
Подготовка к пуску и пуск ракеты.
Боевое дежурство.
Проверка боеготовности.
Учёба в РВАИУ.
Быт.
Досуг. Спорт.
Командировки.
Встречи с первой любовью.
Знакомство с Ниной, будущей женой. Свадьба.
Решение квартирного вопроса.
Начало моржевания.
Окончание службы в в/ч 14003.