Зорикто внезапно очнулся от наваждений. В доме и окнах была пугающая темень. Кажется, весной таких ночей не бывает. Черным черно! Может быть, небо затянули тучи, дожди собираются? Громко топая спросонья, он вышел на улицу. Такая же темень, ничего не видно. Опершись на перила крыльца, Зорикто задумался.
Две ночи он не может сунуть. Только начнет погружаться в сон, как перед глазами появляется Сысык. Он просыпается, смотрит в темноту, но сысык возникает снова. Прошлой ночью она лежала на кровати, глаза ее были закрыты. Крепко спала и улыбалась чему-то во сне. А в эту ночь она в упор и строго смотрела ему в лицо. Глаза, прозрачные, как ключевая вода, сверкали, не мигая, губы что-то шептали, но слов нельзя было разобрать.
Двадцать с лишним лет Зорикто не видел Сысык. Сколько ошибок он наделал в молодости, ставил Сысык, которая вот-вот должна была родить. Пока он кружил по жизни, не зная какую из девушек выбрать, ему сказали, что ребенок Сысык умер. Его ребенок! Он одумался и всем сердцем жалел Сысык, проклинал себя, хотел встретиться и успокоить сердце любимой, искупить свою вину перед ней, надеялся, что судьба обязательно сведет их дороги, и клялся, что будет стоять перед ней на коленях и просить прощения, он сделает Сысык счастливой! Но он так и не встретился с ней, не попросил прощения, не успокоил ее сердце, не целовал в глаза. Прозрачные, как ключевая вода…
Постояв, он вернулся в дом и снова лег, попытался уснуть. Но снова из темноты начало проявляться светлое лицо Сысык. Теперь глаза ее медленно открывались и затухали. В этот момент страшное смятение смутило душу Зорикто, невидимая тяжесть навалилась на грудь, воздух стал внезапно испаряться. Вдруг Сысык стала засыпать, лицо ее быстро удалялось в ночь, мерцая светлым пятном, и погасло. Тяжело дыша, Зорикто снова вышел на крыльцо и погрузился в долгую думу.
«Что за сны? Да сны ли это? Ведь я не спал и видел Сысык. Или это сулит встречу с первой любовью? Бедная Сысык! Мы могли быть счастливы с тобой. Любимая, почему ты так разгневалась в тот вечер и выгнала меня? А я, дурак, обиделся на тебя, беременную, делал все наперекор, потому и женился на другой… Наслушавшись сплетен обо мне, Сысык оставила школу, где она только начала работать и уехала к себе в Нарасун навсегда.
Но почему именно сейчас она напомнила о себе? Говорят, что сны бывают вещими. Или судьба сведет нас. Или Сысык приедет сама? Что-то обязательно случится».
Перед рассветом Зорикто забылся и проснулся посвежевшим. Сысык больше не появлялась. Было такое ощущение, как будто кончилась длившаяся много дней пурга. Он лежал и смотрел неподвижно вверх, как обессилевший за утомительную дорогу путник. Но все же не было той легкости, как раньше. Все время думалось о Сысык, не давшей ему покоя две ночи…
Двадцать с лишним лет назад они готовились к свадьбе. Все рухнуло по его вине. Он вспомнил расставание с любимой и затосковал. Молодость, молодость! Господи, почему ты не убережешь людей от потерь и ошибок? Да, Зорикто среди сверстников был самым симпатичным, многие девушки были от него без ума. «Я и только я – твоя!» - гневалась Сысык, ревнуя и боясь потерять Зорикто. Любовь их казалось угасала. А в глубине души они любили друг друга безрассудно и слепо, но только к самым близким и любимым человек бывает беспощадно жесток!
Как теперь понимать эти сны? От многих вопросов и воспоминаний, пробудивших в сердце дремавшую любовь, Зорикто совершенно потерял покой. Через три дня, на рассвете, никому ничего не сказав, он выехал на своих «жигулях» в Нарасун.
В памяти всплывали забытые мотивы, и он негромко напевал песню о встрече с первой любовью. В полдень въезжал в Нарасун. Притормозив у первого дома, он спросил у пожилой женщины, стоявшей возле калитки:
- Где живет Сысык Доржиевна, учительница?
Женщина долго и недоуменно смотрела на него и медленно выговорила:
- Во-он там, где много машин. Сейчас будут выносить…
- Что выносить? – спросил Зорикто, и голос его дрогнул.
- Как что? Хоронить собираются, скончалась Сысык Доржиевна, - ответила женщина и, закрыв калитку, ушла в дом.
Все понял Зорикто! «Сысык… Моя Сысык умерла… Вот они – вещие сны…Велика тайна жизни и смерти человека!». В глазах вдруг потемнело, сердцу стало тесно в груди.
В каком –то жутком оцепенении он медленно подъехал к дому Сысык.
Было много людей, говорили речи, в середине живого и скорбного круга, в гробу, обтянутом красным бархатом лежала Сысык. Светлое лицо было таким же, как и двадцать с лишним лет назад… Сквозь дымный туман слез Зорикто видел лицо любимой и вспоминал свои сны. «Моя Сысык! Вот она… лежит… Как же так? Лицо… губы… Никогда и нигде я не встречал женщину лучше тебя, Сысык. Ты одна была в моем сердце всегда и везде…Всегда и везде…».
Рядом продолжали говорить речи, но Зорикто ничего не понимал. Он чувствовал, как мелко подрагивают колени и стал различать тихий говор толпы, судачившей о нем. «Наверное, первый муж», «Видный мужчина. Откуда он?». Потом Зорикто увидел двух подростков, очень похожих на Сысык, и сердце его переполнилось жалостью.
Люди пронесли гроб. Машины и процессия медленно тронулись…
На кладбище разожгли благовония и ая-гангу, осыпали гроб и яму зерном, шепча молитвы. Натянулись белые полотенца, и гроб медленно стал опускаться в темную глубину… Зорикто вытер покрасневшие глаза, полные туманящих слез и, отойдя от людей, тяжело вздохнул и невидяще уставился в землю. Кто-то осторожно тронул его за плечо. Он обернулся и признал мужа Сысык, которого определил еще возле дома.
- Вы же Зорикто?
- Да…
Возникла долгая и напряженная пауза. Потом муж Сысык, печально вздыхая, сказал:
- Сысык все время рассказывала о вас, когда мы только поженились. Она ждала много лет…
Внезапно он замолчал и, проведя рукавом по глазам, отвернулся. Ему сейчас было очень тяжело, но он медленно заговорил:
- Она лежала в больнице и не приходила в сознание. Звала только сыновей и вас. Все время. Она умерла перед рассветом, три дня назад…
Зорикто вздрогнул и, положив руку на плечо этого доброго человека, сбивчиво заговорил:
- Слушайте… Две ночи она появлялась в моих снах, и не только в снах… Я видел Сысык… Ее не стало перед рассветом. Это было три дня назад. Вот почему я здесь, но я думал…
- Она хотела видеть вас. Жаль, что вы не успели… Она любила вас всю жизнь, я это знал. Что ж, у каждого своя судьба, - сурово закончил муж Сысык.
Быстро вырос свежий могильный холмик, обложенныйвенками и черными бронзовеющими лентами…
После поминок, выехав из села, Зорикто снова свернул на кладбище. Он был один, и горячие слезы непрерывно бежали по лицу. Трудно остановить плачущего мужчину! Это может сделать только женщина. Рыдая, Зорикто упал на могильный холмик и обнял свежий песок…
В небе заливались невидимые жаворонки, недавно проклюнулись подснежники, туманилась степь, скоро на склонах гор появятся белые цветы. Жизнь продолжается. Рыдающему Зорикто чудилось, что глубоко под землей бьется, отзываясь ему, живое сердце бедной Сысык, которую он не может обнять…