Вместо эпиграфа. Выхожу однажды после долгого сиденья с чудовищным бронхитом в магазин - и вдруг перекрывает дыхание. Холод. Я дышу мощно, а ощущение - как будто совсем не вдыхаю. На грани обморока. Успела возникнуть мысль: "Что, уже?.. прямо сейчас? Нет! Я не готова!"
Василиса в голове у себя крутила сотню каруселей: "К физрукам сына - завтра...кота вычесать...посуду помыть...что приготовить? А, картошки же нет, и стирального порошка, значит, сначала - в магазин...не в этот, картошка - дрянь, лучше в лотке на остановке взять...сколько там за квартиру будет? Объяснить председателю ЖСК, чтобы рассчитывал не за троих, а за двоих человек...позвонить в этот, как его...найти сыну другую куртку...а где та моя шапочка?..и в шкафу прибрать..."
Женщина повернулась - и вздрогнула: в полшаге от нее в комнате между книжным шкафом и диваном стояла Смерть. Ее сложно описать обычными словами и с помощью привычных нам предметных образов. Анорексичка в черном балахоне и с косой для косьбы - это всего лишь чье-то представление-контаминация. Какой-нибудь Вошегон или Твердолоб из древнего мира во-первых, видел, как люди голодают, худеют и умирают - вот потому и представил скелетину. Он видел, как косят траву, а во времена какой-нибудь чумы (чтоб она сама себе приснилась!) видел, как умирают целыми поселениями - как будто скошены разом - так с его восприятия и слизали, и растиражировали, и заштамповали образ старухи с косой. А в наше время, когда мало кто косит траву на лугах, и еще меньше людей это видят, какой образ больше подошел бы? Суммы невыплаченного кредита? Холестериновой бляшки? Давайте все включать воображение и прислушиваться к своим ощущениям. А наша героиня почувствовала присутствие кого-то невидимого и неслышного, но пугающего и неизбежного. Она видела просто свою комнату, но на это будто навесилась прозрачная занавеска с проступающими на ней неясными фантомами. Василиса не видела глазами, не слышала ушами и не обоняла носом ничего постороннего, но угадывала это присутствие.
- Фу, напугалась! Уже, что ли? Точно, за мной? Адрес не спутали?
- Все точно, - переслали ей в мозг телепатограмму.
- Так, минутку! А почему без предуведомления? Могли бы по почте или по телефону предупредить хоть бы за недельку? Я бы хоть подготовилась, а то...даже неудобно: Вы пришли - а у меня тут беспорядок, куча дел, никто не предупрежден...
- Предуведомления были: до рождения, на втором году жизни, год назад - только Вы их игнорировали.
- А Вы знаете анекдот: "Так бы сразу прямо и сказал - а то все намеками да намеками..."? А сейчас я никак не могу: дела! Не до того как-то. Вот все закончу - тогда и приходите.
- Ладно, - телепатировали Василисе, - трех дней достаточно? Улаживайте дела - самые необходимые. А второстепенные придется отбросить.
- Еще у меня просьба. Боюсь боли и мучений. Пусть все будет быстро: на вдохновенном вдохе с таким же ощущением, как в детстве летом в большом парке на качелях, когда с них хочется улететь, и кажется, что это возможно, а мама машет из-за ограды и держит сахарную вату, а впереди еще - почти все каникулы под этим солнцем и под этими кронами! Пусть мне будет великолепно! И мгновенно, а то столько сейчас развелось халтурщиков - куда ни плюнь, в любом деле деньги норовят содрать, а делают так, что мата не хватает!
- Обещаю обнять вдохновенно, в быстром порыве. Через три дня.
Василиса переговорила с сыном, пристроила кота, прибралась и написала завещание. Вместо картошки купила в последний день пирожное. Жаль, черт возьми, что невозможно отметить этот день среди любимых друзей и родных - они же по всей России! Жаль, что нет средств засесть в ресторане и напоследок перепробовать все деликатесы. Нет музыкальных способностей, чтобы порадовать себя и других мелодией собственного сочинения. Жаль, что люди не летают так, как птицы... У Островского Катерина говорит чуть иначе, и этот монолог Василиса, кажется, еще помнит, только вот читать его наизусть некому...
Настал день "Икс".
- Теперь готовы?
- Подождите! У меня вопрос. Что называть жизнью? Просто годы существования, еды и пуканья, труда, страха, обид, сомнений? Или ЖИЗНЬ - это еще какое-то наполнение лет?
- Нашли же, у кого спросить...
- Именно у Вас! Лучше Смерти о жизни точно никто не знает, по-моему.
- ну, что ж... Ваши итоги... Учились, воспитывались...целей достигали...радовались...так, горевали...любили...испытали? Так, испытали...родили, растили...радовались...достигали...преодолевали. Цели больше нет? Видите, нет. Значит, жили. И прожили. Все.
- Это я-то жила? Все детство свободу чувствовала только на качелях, а это - только секунды, в остальное время - под колпаком у взрослых. Потом, когда девушкам как раз самое время влюбляться, сама в себе создала монастырь строгого режима - учиться, учиться и учиться! Чужие мысли ковырять. Да, посчастливилось-таки полюбить и выйти замуж, так ведь опять: его поддерживать, по его указке жить, под его диктовку каждый взгляд подгонять. Из всех мечт сбылся только сын. Это здОрово! Но посчитай, сколько умерло на губах поцелуев, когда муж был не в духе, сколько радостей от его прихода с работы разбилось о его бурчание! Сколько чашек чая не было выпито с мамой в последние годы ее жизни! Сколько игр не сыграно с сыном и сколько прогулок с ним не состоялось! От добросовестной работы должно, по идее, быть удовлетворение - а была только усталость. Вывод из многолетней заботы о муже - "расстилалась? получи: о тебя вытерли ноги". Вот теперь и подбивайте итоги. Как в том анекдоте про грузинское кладбище: "Гоги Нанадзе. 1908-1998. Жил 50 лет. Вахтанг Бадания. 1915-2010. Жил 60 лет. Гость спрашивает: "Как это? тот человек жил 90 лет, а Вы сказали, 50. А этот жил 95 лет, а Вы сказали,60". Гид отвечает: "Просто у нас живущим считается мужчина, имеющий деньги, машину, дом, жену и должность"." Вот и скажите мне, достаточно ли жила я, если ЖИВОЙ должна считаться (по-моему) женщина, видящая в чьих-то глазах отражение своего шарма, воплощающая полностью свое материнство, понимающая практическую ценность своей заботы о себе и о других, даже повелевающая тайком стихиями - не то что своим золушкиным, а зачастую и мартышкиным трудом, ликующая от того, как все в мире отзывается радостью на ее любовь и радость. Сколько лет я жила так?
Василиса уловила что-то вроде дежурно-печального вздоха. Ей телепатировали:
- Понимаю. Но у меня - работа. Жизнь была дана? Была. Бракованная? Нет. Сами испортили, а в мастерскую не носили? так на себя и пеняйте. Вас же предупреждали, что это - не черновик. Чисто формально Вы ее уже израсходовали, причем три дня назад. Готовы?
- Подождите. Это дерзко, но можно ли моей смертью что-нибудь искупить или улучшить в мире, хотя бы на немножко?
- Высвобождается кислород и прочие ресурсы. Конечно, есть польза тем, кто пока остается. Готовы?
- Подождите. Рай и ад - существуют?
- Изменения в существовании высвобождающейся энергии. Райские сады как знаки сытости и уюта, а также адские бани - это так ограниченное человеческое сознание приспособило к себе эти представления. Готовы?
Василиса оглядела квартиру, пытаясь одновременно в уме найти хоть какую-нибудь зацепку.
- А Вы...оладиков не хотите? Правда, макать не во что - сметана кончилась, а новую покупать уже не стала. Не знаю просто, кто и как будет поминать меня... Давайте с Вами, что ли, предварительно помянем? Вы меня знаете? Скажите пару честных слов, - хозяйка привычно без суеты управлялась на кухне, - о, чайник кипит. Вот сахар. Готовы оладушки! Угощайтесь. Даже интересно, как это душа от тела отделяется? На что это похоже?
Хозяйка доедала пятый оладик, когда уловила телепатический сигнал:
- Ексель-моксель!!! Оладушки!!! У меня же время расписано! Дед - сто пятнадцать лет - устал в больнице мучиться. Велено пожалеть и взять - срочно!
- Подождите. Мы так не договаривались. А я?! - возмутилась Василиса.
- Да ну тебя! План мне провалила! Вот фиг тебе полет...рай...покой... Живи, диверсантка!