Жизнь среди цветов. Ч. 2. Гл. 5. Триумф интродукто

               
               
             ТРИУМФ ИНТРОДУКТОРА.

        Заключительный этап интродукции растений – подведение ее итогов. И их публикация, если удастся. Подведение итогов – большой раздел теоретических основ интродукции. Ученые разработали методику, критерии, по которым оцениваются результаты интродукции того или иного вида, сорта, формы, разновидности. Растения, прошедшие испытания в условиях региона успешно, предлагаются производству.

        Как я уже писала, в дендрарии МПИ не принято было говорить об интродукции. А, следовательно, не могло быть и речи о подведении ее итогов. Тем более если это касалось цветоводства открытого грунта, которое до 1989 года существовало в саду на полулегальном положении.

        Помню, как я писала в 1986 году заметку в стенную садовскую газету «Цветоводству открытого грунта 10 лет». Мне так хотелось после изложения достижений рассказать в ней о наших планах, о работе по внедрению культурооборотов, о совершенствовании ассортимента растений, но, увы! – я не решилась это сделать. Придут из института, прочтут и начнется новый виток гонений на цветоводство. По-прежнему наши оппоненты были против развития цветоводства в саду, против научной работы с цветами, т. к. «это не соответствует профилю дендрария». Об интродукции применительно к цветочным растениям буквально запрещено было говорить. Продолжали утверждать, что цветоводство отвлекает много трудовых и денежных средств в ущерб дендрологии. Не мне судить, какие соображения в действительности руководили действиями тех, кто был против развития цветоводства в дендрарии. Не думаю, чтобы для такой солидной организации, как институт, содержание крохотного участка (0,36 га) наносило существенный материальный ущерб. «Нужно ли нам 80-100 сортов пионов в подготовке инженеров лесного хозяйства, в то время, как у нас нет дико-плодовых?» - прокурорским тоном спрашивал профессор-лесовод на одном из заседаний Совета ботанических садов нашего региона. Сакраментальный вопрос! Неужели же цветоводство мешало создать коллекцию дико-плодовых в саду? Может быть все дело было в том, что не находилось энтузиастов?

        Моя личная трагедия заключалась еще и в том, что в душе я была согласна с уважаемым профессором. В том смысле, что не следовало раздувать коллекции до фантастических размеров. Не следовало создавать коллекцию ради самой коллекции, как это делалось в дендрарии. Но к тому времени не я определяла политику в цветоводстве открытого грунта. Посадочный материал везли и везли в огромных количествах из каждых поездок в Москву и Киев те, кто потом вовсе не занимались привезенными растениями и даже отдаленно не представляли себе, что это такое – уследить за всем и все сделать вовремя. Везли, не сообразуясь с возможностями сада по выращиванию, по уходу за таким большим количеством растений, не спрашивая согласия на то непосредственного исполнителя работ на участке. Мы не успевали физически выполнять агромероприятия по содержанию большой коллекции - ни я, как распорядитель, ни рабочие. В конце концов, я не выдержала и высказала свои соображения по ограничению нецелесообразного роста коллекции, и даже по ее сокращению. Но со мной были категорически не согласны те, кто ратовал за развитие цветоводства в саду, кто питал неукротимую страсть к коллекционированию. Так я оказалась между двух (и даже в действительности между трех) огней. Было очень тяжело, порой невыносимо, но работать нужно – меня ждали, во мне нуждались мои растения. Только, наверное, любовь к своему делу помогла мне выстоять, справиться со всем, что пришлось пережить в дендрарии.

        Я просила или узаконить существование цветоводства в саду, или принять решение кафедры о ликвидации коллекции цветочных, и тогда я уйду из сада. Что же мне еще оставалось делать в сложившейся ситуации?! Но все продолжалось по-прежнему, вплоть до 1989 года, когда дендрарий получил статус ботанического сада, а при лесохозяйственном факультете была создана специализация по садово-парковому строительству. И вот беда – в моем лице попался человек, который вопреки всему добросовестно выполнял свою работу. Запрещали вести фенонаблюдения, но я их упорно вела, наверное в силу своей ответственности, потому, что так нужно, согласно теории интродукции, с методикой. Зачем же выращивать новые растения, если их не изучать. А скорее в силу своей увлеченности. Несведущие в специфике работы ботанических садов люди возмущались тем, что мы не срезаем и не продаем тюльпаны, пионы, георгины и другие цветы, но я упорно их сохраняла, как могла объясняла, что цветы мы выращиваем не для срезки и продажи, а чтобы изучать их декоративные качества и биологические особенности в наших условиях, устойчивость к болезням, отбирать лучшие, а затем передавать производству, где уже и будут рекомендованные нами новые виды и сорта размножать и выращивать на срезку и в озеленении.

        И здесь мне хочется сказать слова благодарности заведующей, а с 1989 года директору нашего ботанического сада Котовой Любови Ивановне за то, что она доверяла мне как специалисту, по-человечески поддерживала. За все 15 лет работы Любовь Ивановна ни разу не заставила меня ни выкопать ни одного растения, ни срезать ни одного цветка в ущерб коллекции, в ущерб научной работе на участке. Великий поклон, великое спасибо от всей души!

        Первая мысль написать книгу по итогам интродукции растений осенила меня еще в 1983 году.
 

                Из дневника. 10 июля 1983 года.

        Знаменательный день: я не видела смысла в своей работе, сегодня я его нашла. Я буду писать книгу «Цветоводство в МАССР»!!! Бывают минуты счастливого озарения!... Сразу все стало на свои места, и жизнь осветилась до предела ясным светом. В который уже раз оказалось, что мне для ежедневного нормального существования нужны высокие цели. Значительные цели! Иначе жизнь становится тяжелым бременем. Как это было все последние 5 лет после ухода из Ленинабадского ботанического сада. И вот моя счастливая идея! Будет ли она постоянной? Будет ли она стержнем, на котором должна теперь держаться вся моя жизнь? Хочется, чтобы было именно так… Почему мысль о публикации результатов своей работы никогда раньше не приходила мне в голову?! И как близка была я, буквально в последние дни, потерять все, чем теперь буду жить, решив уйти из сада. Что мне теперь все…, и даже…, и тем более…! Было бы здоровье! Вот сейчас главное, чтобы осуществить свой замысел.

        А моя работа? Все то, что я проделала, не видя смысла в том, что делаю, за годы работы в дендрарии, особенно за последние два? Какое огромное значение она теперь приобретает. Я как чувствовала, что все равно, пусть когда-нибудь, но все мои записи наблюдений за растениями мне пригодятся. Теперь они мне очень-очень нужны! Все фенонаблюдения, за которые претерпела столько гонений и даже насмешек. Ну, что вы скажете, господа…, если на стол к вам ляжет книга «Цветоводство в МАССР» под моим авторством?!

        И она должна быть очень солидной, ни какой-нибудь там брошюрой! Конечно, так хочется, чтобы это случилось побыстрее. Но спешить не придется. Еще очень мало материала (наблюдений). И нужно очень тщательно подготовить рукопись. Итак, за дело!

        Потянулись годы упорного труда. Было все. Был даже уход из сада, работала в течение некоторого времени в другой организации. Но не выдержала без любимого дела, вернулась в сад. В цветоводстве, в общей сложности, не работала два вегетационных сезона. За это время потеряли коллекцию георгин и многие виды и сорта других многолетников. Прекратилась выбраковка пестролепестных флоксов, о внедрении культурооборотов и речи не шло. Вернувшись, наверстывала упущенное, продолжала собирать материал для книги.

        Когда материал был собран, предложила писать итоги интродукции в целом по саду - по дендрологии и цветоводству. Как раз к пятидесятилетию сада. В ответ услышала категорический отказ без объяснения причин. Тогда я решила писать одна, по своему цветоводству. Вплотную к описанию растений приступила только в 1990 году. В сложившейся обстановке свою работу над книгой я не афишировала, писала так, что никто не знал. Чего мне это стоило, знаю только я одна.

        Писать дома, не было возможности и времени. Писала на работе, зимой в течение двух лет. Летом продолжала вести наблюдения. Думаю, что большую часть свой книги в черновике я написала, стоя на участке с тяжелым журналом в левой руке и карандашом в правой. Я писала свои наблюдения, стоя на участке часами из года в год. В результате заработала себе болезнь – воспаление плече-лопаточной области. Левая рука не стала разгибаться из-за сильной боли (от тяжелого журнала). В последние два года перед уходом на пенсию интенсивных (сплошных) наблюдений не вела, тяжелый журнал сменила на общую тетрадь, и боли прошли, рука снова стала разгибаться.

        Моя рукопись побывала в нескольких издательствах. В одном из них она пролежала больше года, была отредактирована и полностью подготовлена к изданию, но не поступила в набор из-за отсутствия финансовых средств. Тогда уже началось лихое время скачков в денежной сфере. Помню, как я ездила поездом, чтобы забрать рукопись из издательства. Был декабрь, страшный гололед. Пересадка в Зеленом Доле. На перроне на подступах к поездам огромные сплошные наледи. Подошедший поезд остановился на дальних путях. Пассажиров с вокзала к поезду вышло мало. Я каким-то образом осталась одна в самом хвосте поезда. Было совсем темно, и я, ничего не понимая, в страхе села в последний вагон. Поезд тронулся. Переходя на ходу поезда из вагона в вагон, я долго не могла найти своего места. (А ведь возраст мой был уже предпенсионный, здоровье же оставляло желать много лучшего). Наконец, один добрый человек сжалился надо мной и помог мне найти и свой вагон, и свое место. Моя полка была нижняя, но под ней, в ящике, оказался склад угля, и проводник в течение всей ночи периодически будила меня, чтобы достать уголь. На место приехала утром со страшной головной болью. Хорошо, что в издательстве обошлось без проволочек, правда, долго искали второй экземпляр моей рукописи. Вечером выехала назад. И вот, что удивительно, билет брала в кассе вокзала, но снова мне попалась полка над углем. И снова меня будили всю ночь.

        И как же я была рада возвращению в любимый город! Помню, как сойдя с поезда утром, я шла от вокзала по улицам, укрытым белоснежным покрывалом, и на душе у меня было так же светло, как и в окружающем мире. Все мое существо переполняло радостное чувство освобождения от пут неудавшейся попытки.

        А в сумке у меня лежало сокровище в виде двух тяжелых папок в красном и коричневом переплетах, сокровище для родного города. И было такое оптимистическое чувство, что все равно, несмотря на неудачу, постигшую меня сейчас, впереди ждет победа, и я еще смогу преподнести в дар любимому городу и его жителям свое творение – читайте, учитесь, украшайте еще краше наш Красный город* новыми роскошными цветами!

        Любимый город! Это не просто слова, нет, это горячее чувство живет во мне еще с 1972 года, когда впервые я приехала в Йошкар-Олу из Таджикистана. Помню, как мы вдвоем с маленьким сыном пешком шли от вокзала к центру и как с каждым шагом, с каждым поворотом, город очаровывал меня все больше и больше. Какое чудо, какая красота! Город из сказки! Город из сказки! – писала я тогда в своем дневнике. (Как жаль, что не сохранилась эта запись). Широкие просторные улицы, современная архитектура, почти неправдоподобное спокойствие даже в самом центре, отсутствие людского, так ненавистного мне обычно, столпотворения. И цветы, кругом цветы, такие красивые. (Предполагаю, что в то время в озеленении города работала Нина Ивановна Зорина, о которой я, много лет спустя, узнала, как об известном мастере своего дела).

        Нельзя сказать, что я не видела больших городов и поэтому Йошкар-Ола так очаровала меня. Как раз наоборот – пять лет я училась в Казани, видела Москву, Ташкент, Алма-Ату, Фрунзе, Душанбе и др. Но ни один город не произвел на меня такого волнующего впечатления, чтобы воскликнуть – город из сказки. А вот Йошкар-Ола произвела.

        Да, с тех пор я стала стремиться в Йошкар-Олу всеми силами своей души. Я буду здесь жить, буду… Целых семь лет я искала подходящего обмена квартиры… И вот, когда печальные обстоятельства, о которых я уже рассказывала, заставили меня уехать из Таджикистана, спустя год я все-таки добилась обмена квартиры на любимый город.

        Впрочем, это пространное лирическое отступление несколько отвлекло меня от рассказа об издании книги.

        Итак, рукопись вернулась в Йошкар-Олу (из Самары, кстати). Для институтского издательства она готовилась в качестве учебного пособия для студентов, побывала на консультации в Москве и кардинально была переделана мною в соответствии с требованиями к методическому пособию.

        Но обстоятельства сложились так, что в итоге книга была издана местным государственным книжным издательством, по требованию которого рукопись пришлось переделывать в третий раз, уже в качестве книги для массового читателя. Я вынуждена была исключить самую дорогую моему сердцу первую часть, где речь шла о теоретических основах итогов интродукции цветочных растений в Марийской республике.

        Тем не менее, согласие местного издательства опубликовать рукопись явилось для меня великим благом. Можно сказать, что мне сказочно повезло во второй раз. (Первым великим везением было поступление на работу в Ленинабадский ботанический сад).

        Общение с сотрудниками издательства было для меня сплошным праздником и обо всех о них остались хорошие воспоминания.

        Самый первый из увидевших свет экземпляр книги был вручен мне, как автору, накануне дня рождения. Такое вот совпадение! Меня вызвали в издательство  и редактор, Раиса Сайрановна Никольская, ставшая за время совместной работы над рукописью родным человеком, торжественно вручила мне книгу. Я взяла ее в руки, на первой странице обложки увидела наш административно-лабораторный корпус, окно своей библиотеки, увитое лианами, группу наших красавиц - хост на фоне карликовых елочек – все такое до боли знакомое, дорогое, именно тот уголок здания, где я творила книгу. Я прижала свою драгоценность к груди, и на глазах моих выступили слезы.

       А немного позднее, в начале декабря, мне бесплатно, как автору, дали десять экземпляров книги, и как сейчас помню, какая я была счастливая, когда с книгами в сумке шла по заснеженному Ленинскому проспекту от издательства вниз по направлению к Театру кукол, и мой город, украшенный свежевыпавшим снегом как на праздник, радовался вместе со мной моей победе. Это был миг моего высшего торжества! Триумф интродуктора!

        Между замыслом – написать книгу (1983 год) – и его исполнением прошло 10 лет напряженного труда. И в один прекрасный день, как мне и представлялось в самом начале, в одном из институтских кабинетов на стол перед начальством легла моя книга… Да, все было абсолютно так, как представлялось – один к одному!

        Конечно, в процессе работы над рукописью книги мною руководили уже совсем другие стремления – не доказать что-то начальству, об этом я уже совсем и не думала. Больше всего хотелось, чтобы наш труд по созданию, содержанию и изучению коллекции не пропал даром. А коллекция цветочных растений у нас была богатая. Ведь в ее создании активно участвовал такой знаток цветоводства, как Крейер В. А. Помимо большого сортового разнообразия ведущих культур – тюльпанов, георгин, гладиолусов, флоксов, пионов, лилий, ирисов было представлено более двухсот наименований малораспространенных многолетников. В июне 1983 года на базе нашего сада проходила очередная выездная сессия Совета ботанических садов Урала и Поволжья. Представители садов, выступавшие на заседании, все без исключения, положительно, а некоторые даже восторженно, отзывались о нашем дендрарии, и в частности, о коллекционном участке цветоводства открытого грунта.

        «Сад здорово изменился в хорошую сторону». (Чебоксары).

        «Самые хорошие впечатления, самый благополучный в нашем регионе сад. Неожиданно хороший отдел цветоводства». (Саратов).

        Были даже и такие предложения: «В большом восторге! Медаль на грудь Пчелину В. И. за сад!»

        В нашу защиту выступил председатель регионального Совета ботанических садов Урала и Поволжья, директор Свердловского ботанического сада Мамаев Станислав Александрович: «Сад стал одним из лучших в регионе. Цветник производит большое впечатление. Стандарты общесоюзные. Очень приятно, что есть много цветов. Каждый лесовод должен иметь представление о цветах. Цветоводство нужно включить в план подготовки студентов. Нужно расширять цветоводство и помогать цветоводам…»

        Веские доводы в поддержку развития цветоводства в дендрариях привела Зоя Дмитриевна Зайцева.

        Коллекция цветочных многолетников в нашем саду к тому времени насчитывала более тысячи наименований. За всеми растениями велись систематические наблюдения по общепринятой для ботанических садов методике. Слились воедино и действовали в одном направлении два мощных фактора: страсть к коллекционированию Крейера В. А. и приверженность к скрупулезному наблюдению за растениями Лисовской А. В. Первый привлекал в коллекцию все новые и новые растения, вторая, хоть и стонала под тяжестью свалившихся на нее непомерных нагрузок, упрямо за всем наблюдала и все записывала. Уже были накоплены многолетние данные наблюдений, и очень хотелось, чтобы полученные знания о новых растениях не остались достоянием только садовских журналов и отчетов, а стали доступны людям – и специалистам по озеленению, и студентам нашего института, и всем, кто увлечен цветами. Многолетняя практика общения с цветоводами показывала, сколь велика потребность в подобных знаниях, в литературе по цветоводству. Были случаи, когда ко мне обращались, например, буквально с такими просьбами: напишите мне, пожалуйста, все о том как подкармливать гладиолусы, как за ними ухаживать, вообще, всё-всё о них. Таким образом, все обстоятельства складывались так, что писать было просто необходимо.

        В книге описано более восьмисот наименований новых цветочных растений, которые прошли многолетнее испытание и изучение в условиях сада и были выделены как перспективные для применения в зеленом строительстве. По каждому виду приводится его правильное ботаническое название на русском и латинском языках, дано краткое морфологическое описание, указаны высоты растений, окраска цветков, сроки цветения в местных условиях, способы размножения, требования к условиям произрастания, даны рекомендации по применению в озеленении. По ведущим культурам (гладиолусы, георгины, пионы, флоксы, тюльпаны, лилии, ирисы) подробно изложены приемы выращивания (агротехника). Отмечены особенности поведения новых растений в местных климатических условиях, их зимостойкость, засухоустойчивость, устойчивость к весенним и осенним заморозкам, к болезням и вредителям.

        Книга может быть полезна специалистам зеленого строительства, проектировщикам озеленительных объектов, ландшафтным архитекторам. Каждый специалист найдет в ней растения для любого типа цветочного оформления – для клумб, рабаток, групп, миксбордеров, бордюров, каменистых садов и альпинариев, для озеленения сухих солнечных мест и тенистых уголков парков и скверов.

        Студентам книга поможет при изучении ассортимента цветочных растений открытого грунта. Книга дает материал для размышлений и молодым специалистам, склонным к научному поиску. В ней описаны и такие виды, которые изучены еще недостаточно, или по которым в процессе первичной интродукции получены отрицательные результаты, и они требуют дальнейшего изучения. Как правило, это высокодекоративные растения и введение их в культуру было бы выдающимся достижением (дендрантема Вейриха, инкарвиллея и др.).

        Наконец, книга представляет познавательный интерес для всех любителей цветочных растений.

        О выходе книги из печати не было рекламы. Были тяжелейшие времена, когда многим людям не на что было купить хлеба, но книга разошлась далеко за пределы Марийской республики. Пусть не мгновенно, но все-таки, со слов работников издательства, не осталось ни одного непроданного экземпляра. И отзывы, которые приходили в мой адрес, были только положительные, а от знакомых специалистов – даже восторженные.

        Разумеется, полиграфические возможности того, теперь уже далекого времени, тем более в провинции, были не на таком высоком уровне, как сейчас. И в этом отношении книга оставляет желать много лучшего. Самой большой проблемой были иллюстрации. Мастера-фотографа пригласила всего один раз, в августе, но он не пришел вовремя, а появился много дней спустя, когда гладиолусы, к примеру, почти все уже отцвели, так что и фотографировать было почти уже нечего. Георгины получились, по-моему, неплохо. Что касается остальных снимков, то я старалась представить главным образом малоизвестные в то время растения. Черно-белые снимки производят, конечно, удручающее впечатление. На фото они были чудесными, такое хорошее представление давали о почвопокровных* и декоративнолиственных растениях из фрагментов нашей каменистой горки. Но при печатании почему-то все исказилось, так жаль.

        Когда я беру в руки свою книгу, на душе у меня становится тепло. Во мне поднимается гордое чувство исполненного долга. Может быть, это и громкие слова, но иначе не могу выразиться. Становится радостно от сознания того, что результаты нашего труда стали достоянием людей. Мы -- и те, кто подбирал и привозил растения, и те, кто сажал и ухаживал за ними, и тот, кто наблюдал за их ростом в новых условиях – все мы работали увлеченно, с полной отдачей своих сил и способностей. Мы привлекли в коллекцию множество новых ценных и красивых растений, изучили их поведение в наших условиях, сделали выводы о пригодности выращивания. И все полученные знания отдали людям. Глядя на первую страницу обложки книги, я как бы погружаюсь в тот прекрасный мир, который окружал меня все годы работы в дендрарии. Вспоминается все только самое хорошее. И мой уединенный рабочий уголок, пусть и не надежно изолированный от шума повседневности садовской жизни, но все-таки в котором я могла хоть на какое-то время укрыться от людской суеты и остаться наедине со своими мыслями. И мой новенький, светлый, такой удобный рабочий стол с оранжевой настольной лампой, и стеллажи книг вдоль стены за моей спиной. Вспоминается и мой коллекционный участок прямо перед окнами административно-лабораторного корпуса – весь в цветах летом, идеально прибранный, с пластами свежевскопанной земли в междурядьях – осенью и укрытый белой пеленой – зимой. Вспоминаются и мои уединенные прогулки в обеденный перерыв в лесной части сада. Последнее вспоминается с каким-то особенным чувством щемящей грусти. Только редкие записи в дневнике остались мне на память о том, пусть очень трудном, но прекрасном времени.

                Из дневника, 21 октября 1986 года

        Вчера был чудесный день поздней осени. На удивление, ясный, солнечный, светлый. Наверно во время предзимья редко бывают такие яркие, тихие, теплые дни. В обеденный перерыв гуляла по лесу близ дороги, напротив административного корпуса. Совсем рядом с жильем, но совсем в другом мире. И впервые за много-много дней, месяцев и даже наверно лет почувствовала возрождение былого настроения, вдохновения молодости, состояние успокоения и умиротворенности. Подумалось – как хорошо, что снова сюда вернулась, и как хорошо, что впереди много-много дней пребывания здесь и, следовательно, возможности общения с природой.

 
               
                Словарь терминов

Аборигенные породы деревьев – коренные породы местности.
Агротехника – совокупность приемов выращивания.
Аксессуар – второстепенные, побочные средства изображения.
Альпинарий – сад или участок сада с альпийскими растениями.
Аранжировка – искусство составления цветочных букетов.
Арбитраж – третейский суд.
Ассортимент – подбор различных видов и сортов.
Бордюр – узкая полоса из низких растений, окаймляющая различные посадки по контуру.
Вегетативный – не связанный непосредственно с цветками, плодами и спорами.
Вегетационный период – время активной жизнедеятельности растения в отличие от периода покоя.
Вид – основная категория в систематике растений; характеризуется целостностью и обособленностью от других видов.
Визуальный – производимый невооруженным глазом.
Газон – площадь с сомкнутым растительным покровом, обычно коротко и ровно подстригаемым.
Генетика – наука, изучающая наследственность организмов.
Гибридизация – скрещивание различных видов или родов растений с целью их улучшения и выведения новых сортов.
Группа – насаждение из небольшого числа растений одного вида или сорта, иногда из нескольких (2-3) видов.
Дебют – начало деятельности на каком – либо поприще.
Декоративный – служащий для украшения.
Дендрарий – участок ботанического сада, где высажены древесные и кустарниковые растения в открытом грунте, а также специальный сад такого рода (дендрологический сад).
Дендрология – раздел ботаники, изучающий деревья и кустарники.
Детки – луковицы или клубнелуковицы, возникающие от материнских луковиц или клубнелуковиц и служащие для вегетативного размножения.
Диссертация – научная работа, представляемая на соискание ученой степени и публично защищаемая соискателем.
Дихотомический ключ – таблица для определения растений, состоящая из ступеней, в которых противопоставлены определенные признаки.
Злаки – одно из семейств цветковых растений.
Интродукция растений – целенаправленная деятельность человека по введению в культуру новых для данной местности видов и сортов растений.
Инфекционный – заразный.
Каменистый сад – посадки среди камней, имитирующие горный ландшафт.
Кафедра – объединение профессорско – преподавательского состава и научных работников одной или нескольких тесно связанных между собой дисциплин в высшем учебном заведении.
Клубнелуковица – утолщенное основание стебля с пленчатыми или кожистыми листьями наверху, но без сочных чешуй.
Клумба – цветочное насаждение в форме круга или другой геометрической фигуры с равновеликими сторонами и несколько приподнятым центром.
Композиция – цветочный объект, составленный обычно с выражением определенного смысла.
Корневище – подземный (или стелющийся по земле) побег с чешуевидными листьями и почками в их пазухах и на его конце.
Куртина – отдельный участок сада, засаженный одинаковыми растениями.
Ландшафт – общий вид местности.
Миксбордер – смешанный цветник из различных видов и сортов цветочных растений.
Многолетники – травянистые растения, живущие более двух лет.
Морфология – наука о строении организмов, органов.
Околоцветник – совокупность части элементов цветка.
Оппонент – противник в споре.
Пар(в агрономии) – поле, незанятое посадками, посевами.
Почвопокровные растения – низкорослые виды многолетников с ползучими побегами, способные быстро распространяться по площади и образовывать травяной покров.
Рабатка – цветочное насаждение в форме вытянутого прямоугольника.
Региональный – относящийся к какому – либо району, отдельной области, стране или нескольким соседним странам.
Род – категория в систематике растений, состоящая из видов, тесно связанных между собой родственными отношениями.
Селекция – отбор, ведущий к созданию и улучшению сортов растений.
Семейство – категория в систематике растений, включающая один или группу родов, имеющих общее происхождение.
Симптом – характерный внешний, поддающийся наблюдению признак какого – либо явления.
Систематика – (в ботанике) наука о классификации растений.
Сорт – основная внутривидовая категория культурных растений, отличающихся от исходного дикорастущего предка признаками, приобретенными в культуре.
Травянистые растения – растения с неодревесневающими надземными побегами.
Фенология – раздел биологии, изучающий периодические явления в развитии органической природы, обусловленные сменой времен года, например, сроки цветения растений…
Физиология – наука о функциях живого организма, о процессах, протекающих в организме и его частях – органах, тканях и клетках.
Фитовирусология – наука о вирусных болезнях растений.
Фитопатология – наука о болезнях растений и о мерах профилактики и борьбы с ними.
Флора – растительный мир, совокупность всех видов растений какой-либо местности.
Фортель – ловкая проделка; неожиданная выходка.
Экзот – редкое растение иноземного происхождения.
Экспозиция (на выставках) – размещение в определенной системе выставляемого для показа материала.
Экспонат – предмет, выставляемый на выставке для обозрения.
Эндем – вид растений, обитающих в ограниченной местности.

        Фото:  «Цветоводство открытого грунта. Лисовская А.В. – Йошкар Ола: Марийское книжное издательство, 1994.»

                Конец повести

                г. Йошкар-Ола, 2004 год