Разве что во сне или сказке может расти такое дерево. У него была развесистая серебристая крона с изумрудными переливами и могучий ствол.
Неожиданно выступив из-за других деревьев, оно словно подзывало к себе, приветливо покачивая ветвями и шелестя листвой: «Ма-а-ш-ша-а…» Женщина огляделась: в этом незнакомом парке кроме неё никого не было, и осторожно ступила на мшистый ковёр. Обходя вокруг ствола, она обнаружила на одной из веток привязанные качели – деревянную дощечку на канатах. «Как в детстве...» – доверчиво улыбнулась Мария, садясь и с интересом вглядываясь в окружающий, пульсирующий редкими огоньками, туман и прислушиваясь к отдалённым голосам птиц. Качели начали плавно раскачивать гостью, и постепенно душа её наполнилась чувством лёгкости и спокойствия, словно попала в плен умиротворяющих энергий дерева. Шелест листьев складывался в едва уловимую мелодию…
Вскоре стали происходить чудеса. Когда качели двигались назад, Мария попадала в жизненные ситуации недавнего своего прошлого и все чувства, что испытывала в те моменты, проживала заново. Необычным было то, что несколько мгновений полёта вмещали целое событие со всеми его подробностями, ощущениями, переживаниями и ясным пониманием их влияния на дальнейший ход её жизни. Качели возвращались, и женщина возвращалась в мир настоящего, в знакомую уже мелодию листьев. И лишь успевала выдохнуть волнение, как они тут же шли вперёд. И в светящемся тумане Мария угадывала нечто новое, что тоже принадлежало ей – родное, но ещё не пережитое – и внутренне уже готова была участвовать в этом явлении. «Да это не качели... – смутилась Мария, – а настоящая «машина времени»! Или маятник? Маятник судьбы, подчиняясь неведомой воле, показывает прошлое и будущее, проходя линию настоящего, которое тоже неуловимо меняется…»
– Как интересно! – воскликнула женщина, и дробное эхо укрепило её радость. Она обратила внимание на то, что каждый раз, перед появлением очередной картины, с дерева слетает листик – удлинённый свежий, если картинка из будущего; либо – высохший смятый листок, когда проявляется прошедшее событие. Чем сильнее раскачивался «маятник» этого загадочного Древа, тем глубже Мария погружалась в своё прошлое и будущее. И ветерок, как шаловливый мальчишка, кружа листок за листком, носился с нею во всех направлениях, перелистывая одну за другой «страницы» её жизни.
В прошлом женщины открылись события юности и детства, почти забытые ею. А те моменты, что она помнила, особенно ярко выделялись в череде других пережитыми чувствами. Например, встреча с огромным кузнечиком, непонятно как оказавшимся в сахарнице на обеденном столе. Мария, попав на эту страницу, будто вновь проснулась в то солнечное июльское утро и, не обнаружив дома ни родителей, ни брата, устремилась в сад, откуда доносились их голоса. Но выбежав на веранду, остановилась в ужасе: в стеклянной сахарнице, накрытой газетой, находилось зелёного цвета живое существо, не знакомое ей, Маше, но внимательно на неё глядевшее. Сахарница была довольно вместительна, сахару в ней оставалось немного, и пленнику было светло и просторно. Но он, опершись лапками о стенку, недвижно изучал человеческое бытие именно с той стороны, где проходил путь девочки к двери. На несколько мгновений она застыла в оцепенении, а затем с воплем выбежала с веранды.
Просматривая теперь эту картинку своего детства, Мария понимала, что малый её возраст и толстое стекло сахарницы увеличивали размер насекомого и её страх перед ним. И видела, как впоследствии это впечатление отразилось на её отношении к кузнечикам. Когда в жаркий полдень они стрекочут чуть не под каждым цветком в поле, зигзагами прыжков преграждают путь и вскакивают на платье, та внутренняя дрожь моментально даёт себя знать. Женщина невольно дёрнула плечами. «А брат Сергей в то далёкое утро нашего детства спокойно поймал этого кузнечика, желая меня удивить…»
Что-то из прошлого вспоминать было больно и горестно, что-то – приятно и радостно. Но Мария вдруг осознала необходимость всех этих переживаний, которые невидимыми кирпичиками выстраивали нечто важное в её душе. Когда же она «влетала» в будущее и видела его полупрозрачные образы, у неё захватывало дух, ведь всякий раз там являлось что-то новое. Словно, качели, смещаясь при движении чуть вправо или влево, показывали различные варианты её будущего, вернее, их вероятности. И все эти вероятности имели связующую нить с настоящим и прошлым.
Некоторые страницы будущего оказались столь интересными, что Марии захотелось непременно попасть в их временно'е пространство, запечатлевшее долгую дорогу-строку среди скал и долин, среди встреч, расставаний и хранящих до поры свои тайны величественных вершин человеческой мудрости. Но, проследив обратную линию, идущую в настоящее, она поняла, что осуществить это непросто. Нужно проявить немалые усилия и смелость, которые даже близкие люди воспримут неоднозначно. Более посредственные события её будущего имели простую причинно-следственную связь и могли быть достигнуты без особого труда.
Качели раскачивались сильнее, от высоты замирало сердце, и Мария крепче держалась за канаты. В прошлом она видела себя то на школьных занятиях, то в детском саду, то совсем малышкой, ползающей по тропинкам сада и разглядывающей лиловый и белый клевер в траве; затем спящей в колыбели или у мамы на руках; а затем и вовсе светящейся точкой, витающей в безбрежном океане эфира среди других, таких же светящихся точек…
Картины будущего, сотканные из тонких материй, удивляли предопределённостью своих направлений. Некоторые полны были противоречий. Например, внешне правильная жизнь скрывала чувство неудовлетворённости и терзания души. И наоборот: разрушение налаженного привычного быта неожиданно приводило к открытию источников творческого роста. Взаимозависимость внутреннего и внешнего мира являлась столь очевидной…
Наблюдая различные ситуации своего будущего, Мария старалась полнее уловить их смыслы и проследить как можно дальше, но увидела некую границу и почувствовала, что раскачиваться сильнее нельзя, можно перевернуться. Само дерево знало пределы возможного и не допускало её за эту границу. В моменты самых дальних полётов на этом необычном «маятнике судьбы» вдалеке всех вариаций своего будущего женщина тоже увидела свет, но он был разной степени яркости. Обыденные картины её жизни едва виднелись вдали, другие светились ярче, а самые интересные, куда и хотелось попасть, влекли таким ласковым сиянием, что у неё не осталось и малых сомнений, в каком направлении двигаться дальше…
Тем временем качели замедлили ход, напряжение отступило. Картины, теряя чёткость, слились в единое целое. Мелодия листьев смолкла… Чувствуя эмоциональную усталость, женщина медленно погружалась в состояние покоя, постепенно растворяясь в своём сне. Становясь невероятно лёгкой, безучастной ко всему увиденному, она старалась всё же сохранить в памяти лишь одну единственную – выбранную линию жизни.
Проснувшись поутру и удерживая в сознании образ необычного дерева, Мария стала припоминать, что же там – в её будущем? И вдруг поняла, что уже пребывает в одном из его вариантов. Горные вершины за окном и лежащий на столе экземпляр готовящейся к изданию книги подтверждали эту новую реальность. Фрагменты иных картин, дробясь и смешиваясь в калейдоскопе памяти, ускользали от неё, не желая вмещаться в земную явь. Но один чёткий образ мелькал среди них ярким бликом и волнением отзывался в сердце.
*