На пути каждого поколения бывают трудные годы. Но перебирая в памяти свои, кровно прожитые, труднее и обиднее начала девяностых уже прошлого века я не припомню. Трудно было большинству, кроме тех, кто бесстыдно рвал страну на части. Казалось, абсолютное большинство обманутого народа включилось в поиски эфемерной свободы. В наше-то время и в такой-то необъятной стране люди стали жить впроголодь. Соевые котлетки выступали в роли деликатеса.
Зарплату не платили месяцами. А народ исправно ходил на работу в надежде, что всё это вот-вот закончится.
В то время я был совсем ещё молодым дедушкой. Внучке шёл третий год. К её воспитанию и просто, чтобы не оставлять без присмотра, были привлечены все здравствующие родственники, включая и прабабушку.
В очередной из дней, вдоволь нагулявшись с внучкой на природе и оставив попытки сплести веночек из полевых цветов, подхватив её на руки, я поспешил к моей маме и внучкиной прабабушке. Мне надо было уже торопиться на работу во вторую смену. И прабабушка вынуждена была также заступить на очередную воспитательную смену.
Внучка не успевала привыкнуть к одному, как уже появлялся следующий претендент на роль воспитателя. Поэтому, предвидя предстоящее расставание, она закапризничала. А я как мог, стал её успокаивать:
- Асюня! Мы сейчас придём к бабушке Мусе, и у неё обязательно найдётся для тебя угощение.
Подходя к дому бабушки Муси, я увидел, что она вышла на улицу нас встречать.
- Ой, какие вы молодцы! Вы, как всегда, опаздываете. Беги уже, беги на работу. А мы с правнучкой сходим сейчас в магазин за хлебушком к обеду.
Тут же последовал вопрос:
- Бабуська Муся, а ты купись мне моёзино?
Собравшись уже бежать, я притормозил и оглянулся. Бабушка Муся, опустив ладонь на внучкину причёску проговорила:
- Внученька, любимая ты моя! Завтра, я надеюсь, принесут мне пенсию, и я куплю тебе целых два мороженых. А сейчас у меня остались копейки только на пол хлебушка.
Ася остановившись, пустила взгляд. Разведя руки в стороны, она, с глубоким вздохом, произнесла:
- Придётся зить дальсе…
Мгновенно ком застрял в моём горле. Ускоряя шаг, я побежал на трамвайную остановку. Вскочив в трамвай, молча протянул руку товарищам по бригаде, а они, взглянув на меня, прервали разговор, понимая, что-то произошло волнительное. Отвернувшись в окно, я еще несколько минут не мог совладать с моим горлом.