“Some like it hot”
(Любимой сестре посвящается)
Как-то, очень давно, по стечению обстоятельств и после долгой разлуки мы с сестрой оказались в Лондоне.
Мне семнадцать, ей восемнадцать, шесть лет назад рухнул Союз, обе мы успели уже побывать в паре-тройке мест, докуда из-за занавеса добраться было сложно. Но всегда в сопровождении бдительных родителей (предков).
А тут - вдвоём. Ощущение полной оторванности в лучшем понимании этого слова. Более того, это был первый (и, слава Богу, не последний, но один из очень немногих) раз в моей жизни, когда меня полностью поглотило ощущение: мир на ладони. Фантастическое, увлекательное, всепоглощающее. Когда ты захлебываешься свободой, но никак не можешь ею насытиться. И море, правда, по колено.
Дождавшись сестру, прибывшую из другого города автобусом с огромным опозданием и тем самым ощутимо помотавшую мне нервы (никаких мобильных телефонов и вообще средств связи), на Victoria Coach Station, я потащила её в нашу крошечную дешевую грязноватую гостинчику.
Сперва мы отнеслись к ней довольно прохладно, почти брезгливо, быстро разобрали вещи и рванули в город: у нас было всего шесть дней на весь-весь Лондон, который я лично видела впервые.
Мои глаза округлялись, когда видели дом Шерлока Холмса, когда ярким солнечным днём озирали махом всю Пикадилли, когда осматривали немыслимые коллекции Национальной Лондонской галереи, когда изучали маленький, но замысловатый, блошиный рыночек, и окончательно округлились, когда проливной дождь привёл нас в Вестминстерское Аббатство.
На третьем часе моего неотрывного ознакомления с роскошью этого удивительного места и надгробиями знаменитых покойников, сестра стала хныкать, тянуть меня за рукав и скулить: «Ну сколько можно?». На пятом - устроила забастовку: села по-турецки на каких-то ступенях, достала из рюкзака бутерброд и принялась скорбно его жевать. Положение спасло только то, что дождь, наконец, закончился, а мне очень хотелось успеть взглянуть ещё и на Букингемский дворец.
Окольными путями через маленькие парки, со скармливанием по дороге остатков сестринского бутерброда местным лебедям и уточкам, мы добрались до почивален герцога Букингемского. Точнее, до стен знаменитого дворца. Там происходило какое-то радостное событие (кажется, то ли выезжала, то ли приезжала королева), стояли нарядные гвардейцы, улыбались туристы и просто зеваки, сверкали вспышки фотокамер. Ни мы, ни кто из этих людей не подозревали, что через несколько дней...
Вечерами все с большей неохотой мы возвращались в нашу скромную гостиничку, поскольку понимали, что сладостные миги пребывания вдвоем в одной из главных столиц мира рано или поздно должны подойти к концу.
Но ночью мы валялись попеременно то вдоль, то поперёк большой двуспальной кровати, болтая до изнеможения, а значит, до рассвета, и это было отдельное, особое счастье - счастье на двух сестёр.
Гайд-парк, Трафальгарская площадь, Биг Бэн, Тауэр и соединяющий их между собой красной нитью двухэтажный автобусик - от всего этого и без того до беспредела округлённые глаза разбегались в разные стороны.
Но вот наступил наш последний вечер. Мы медленно брели на закате в сторону дома, не желая верить, что вся эта сказка исчезнет так же быстро, как и возникла. В отеле нас ждали совсем не романтичные сборы пожиток и обсуждения чисто организационных вопросов.
Между делом кто-то из нас ткнул одной рукой пульт телевизора, другой продолжая закидывать шмотки в ряззявистую пасть чемодана. И вдруг комната преобразилась: стала как-то ярче, наполнилась насыщенными оттенками, запела до боли известные ноты. На экране телевизора поползли не менее знакомые титры.
Замшелая гостиничка вмиг превратилась в целое королевство. Королевство музыки, света, теней и улыбок. Сестра отбросила вещи в сторону, плюхнулась пузом на нашу кровать, подпёрла руками голову, я, имея к тому времени уже испорченное зрение, уселась на пол перед телевизором, и мы, снова плюнув на весь окружающий мир, сборы и ранний завтрашний отъезд, с полными отдачей и упоением принялись смотреть заученные чуть ли не наизусть «В джазе только девушки». Впервые в оригинале, без субтитров и в не урезанной советской цензурой версии. Перебивая друг друга, опережая героев на несколько фраз вперёд, мы проговаривали их роли, пели с ними песни и смеялись от души.
На этот фильм, зимними каникулами класса, наверное, третьего, в кинозал какого-то дома отдыха, где мы их проводили, нас привела мама.
Она его обожала, считала верхом юмора, свободы, даже развязности (бедные наши родители, как мало они видели к тому моменту). Но нас привела - передовая мама! Мы были в поросячьем восторге и, конечно же, немедля расхватали его на россыпи цитат.
И тут такое: мы, две студентки только что первого и уже почти второго курса, вдвоём, в Лондоне, в крошечном номере забытой богом гостинички, упиваемся вот таким вот неслыханным с ч а с т ь е м.
Потому что кто, как ни мы, теперь точно знаем, что такое «Some like it hot».
16.01.2018