«...Горячие слёзы стекали по её щекам, и как она не старалась не думать о том горе, что произошло с её любимым человеком, у неё не получалось.
Она была счастлива и забывала порой на мгновение, что это происходит и никто это не прекращает, но, вспомнив, она не могла прекратить плакать.
Она долго наблюдала и бездействовала, потому что ничего не могла сделать. И все её старания превращались в прах. Она хотела сбежать, убиться, исчезнуть. Но она не могла. Она чувствовала ответственность.
Она обещала, что с ней не произойдёт подобного, и более никто из её близких не будет этому подвергнут. Но даже это не было способно залечить её рану.
Её сердцебиение учащалось каждый раз, когда слыша голос этого человека она понимала, что он медленно погибает.
Её раздражали вечные «смирись». Она была готова вырвать сердце из груди, слыша это. Она хотела, чтобы это прекратилось. Она хотела иметь возможность это прекратить.
Порой, она не могла стерпеть, сдержать слез, она хотела избавиться от этой боли. Ей была невыносима одна мысль, что она больше не увидит в этом человеке того, кого любила всей душой. Она плакала, билась в конвульсиях, кричала, завывала от боли. Но ничего не могла сделать.
Её неспособность изменить ход событий - убивала её. Она искала пути разрешения этой ситуации. Она хотела больше никогда не испытывать горечи обстоятельств, превративших её в то, чем она являлась. Она хотела закрыть глаза, уснуть, проснуться и не вспоминать. Она хотела, чтобы это был лишь страшный сон.
Ситуация усугублялась, болезнь убивала её любимого человека. Из человека это стал объект. Это просто организм, подвергнутый действию яда. Этот яд был повсюду.
Со временем она смирилась, как ей казалось. Но когда вновь она заплакала после долгого равнодушия, она поняла - ничто не забыто.
И одно имя этого человека вводило её в ступор. Глаза её расширялись и останавливались на одном предмете.
Она не останавливалась и не смотрела в небо. Она лишь пыталась смотреть сквозь предметы.
Её взгляд казался другим пугающим и обжигающим. Они боялись и просили хоть слово вымолвить. Но она, погружённая в свои мысли, лишь переносила свой злобный взгляд на человека, и продолжала молчать.
В её голове проносились сотни мыслей и этот поток был нескончаем. Она убивалась из-за этих мыслей.
Её душе не было покоя, и, как ей самой казалось, она более и не обретёт этот покой.
Она думала о том, как легко было быть ребёнком, не понимающих всех тонкостей и не мыслящим глубоко.
Много-много мыслей было, из одной болезненны лихорадки мысли перетекали в иные. И о смерти, и о грядущем будущем и о любви и о ненависти, но это уже другое...»