СЕКРЕТНЫЕ ДОПОЛНЕНИЯ К «ВОДНЫЙ ПУТЬ, КУДА ПОДАЛЬШЕ».
В тревожные времена, всюду мерещатся шпионы. И есть места, где их действительно полно. Стратегическую информацию, связанную с нашим путешествием по реке Гнилопять, аж до самого Бердичева, я сразу огласить не мог. Однако время идёт, кое-что сказать уже можно. А остальное, я так закручу..., ни один аналитик ФСБ, «переварить» не сможет.
Мы с Игарсом, без большой и важной для всех идеи этого сложного географического приключения, вставать на мокрый путь не стали бы. Не такие мы люди.
Дело в том, что трезво глядя на порядок вещей в природе, трудно сделать вывод, будто Земля КРУГЛАЯ. Приблизительно в пятом классе, в кого такая информация попала, тот, хоть
раз, да задумался, как бы её проверить. На глазок — никакой круглости. Плыть в Индию на запад, чтобы упереться, в конце концов, в искомое с востока — дорого. Остаётся, реально, лишь лично наощупь, проверить несколько десятков километров в любом направлении от родного дома, на предмет соответствия ДУГЕ. Для подобного естествоиспытания, понятно, необходимы мужество и самоотверженность на уровне «терять нечего». У нас они были.
ИСТИНА — НА ДНЕ. Кто ходил по воде, это знает. А кто человек вполне обычный, может решить, что для двухдневного путешествия по реке, вьетнамки — обувь, что надо. Если помните, грести, сидя в байдарке, нам удавалось не всегда. Пожалуй, половину пути, мы тащили лодку за собой, шлёпая по дну Гнилопяти — водного недоразумения, глубиной в
30-40 см. То острые, то скользкие камни, удивительных форм коряги, ракушки, водоросли, ил, зубы, клешни, присоски — неполный список аргументов за грубые резиновые сапоги выше колен, для подобных «прогулок». Это я намекаю на то, что нашу нетипичную для современности пару, произвели из натуральных материалов давным-давно. Если бы не мозги,
то СССР из нас, мог бы «гвоздей» наделать, для строительства своего коммунизма. Кто не в курсе, это такие штуки..., пару ударов по «шляпке» и они влезают «куда надо» государству.
Ладно, не о том речь. Напоминаю, что часть нашего нелёгкого пути пролегала в непосредственной близости от военного полигона. И совсем близко от генеральской дачи, за что нас грозились обстрелять из пушек. Только красно-чёрный цвет нашей лодки, точь-в-точь
как у «Правого сектора», обстрел этот предотвратил и позволил нам рассмотреть на той, строго засекреченной территории, пузатого дядьку в кирзовых тапочках ручной работы и чёрных сатиновых трусах, с широкими красными лампасами. Лежал он в теньке ПАЛЬМЫ,
на широком топчане из чёрного гранита-лабрадорита. Был ли это, тот самый генерал или прапорщик, «присобачивший» лампасы себе, хотя бы, на трусы, установить не удалось.
Метрах в пятистах дальше, где мы уже путешествовали по-бурлацки, попал в наше поле
зрения экземпляр ещё интереснее. Потому что — голый. Сидит на бережочке молодой, без
одежды, без палатки, даже без котелка с ухой. Сколько до ближайшего села не знает, в какой стороне Бердичев понятия не имеет. Потом, через каждые метров двести, нам таких попалось еще четверо.
Игарс. отслуживший в своё время два года в самой загадочной армии мира — советской армии, в таких вещах толк знал. Даже если из двух лет вычесть полгода гауптвахты. Он тогда
уверенно сказал, что это наверняка спецназ строительного батальона. Им никогда не выдавали ни формы, ни еды, ни оружия. Только лопаты. Страшные, озверелые и честь никому не отдают.
А следующие часов пять, даже завалящих человечков, встретить нам не удалось. Только
огромные деревья, лежащие поперёк речки. Штук сто. Преодоление каждого должно было бы закончится позвоночной грыжей. Друг мой почувствовал как-то, рождающееся во мне желание сбежать, и завёл неторопливую интеллектуальную беседу О ЛЮБВИ. Если бросить
дурное дело, для меня «раз плюнуть», то не подхватить столь важной темы разговора, я, конечно, не мог.
Итог прений, кратко: «Любовь — чувство настолько большое, что внутри обычного человека не помещается. Излишки, в виде РЕВНОСТИ, торчат из организма в самых непредвиденных местах. Что ОЧЕНЬ, ОЧЕНЬ некрасиво.».
Вторым, по «удовольствию», развлечением, стали для нас плотины. Семь штук. В среднем, по десять метров вверх. В мокрых вьетнамках, с лодкой в руках, по практически вертикальной тропинке, карабкались мы каждый раз, крепя тело и дух разговорами о разных нюансах брака и семьи. Тема, неизбежно рождающая «спортивную» злость, такую нужную для ЛЮБОГО преодоления.
У каждой плотины нас радостно встречали местные жители. Им тоже неизвестно было, правильно ли мы двигаемся, если нам в Бердичев. А на вопрос «круглая ли Земля?», один
мужик заявил, что «земля — чёрная!». Остальные промолчали. В магазинчике неподалёку, в это время, продавали пиво, как минимум, от пяти производителей. Причём всем, а не тем, кто хорошо учился.
Около десяти часов вечера, на диком, но симпатичном кусочке берега, мы придумали устроить ночлег. Я поручил Игорю развести огонь, он мне — поставить палатку. Тут выяснилось, что и привал нам легкой жизни не обещает. Потому что, спички промокли, а палатка — китайская. Назначенный Прометеем поплыл вдоль берега, где намерен был стырить огонь у местных богов. Минут через сорок вернулся со спичками, но без рубашки.
С «богами» иначе и не сладишь: всегда снимали последнюю шкуру.
Что касается палатки, я же их тысячу раз ставил. И все за десять секунд. Но, те были наши,
простые и понятные. А эту, «мэйд ин Чайна», я видел впервые и, первые полчаса, понять не мог. Занервничал даже. Потом, вспомнил слова великого мудрого Конфуция: «Главное не бздеть!». И поставил. Допускаю, что в инструкции был дан способ отличный от моего. Но, что такое инструкция, когда живёшь по Конфуцию.
Итак, костёр запылал, временное жилище не разваливалось. Можно было поесть и уснуть.
Однако, мы считали, что заслужили после такого дня, сладких-пресладких снов. Поэтому,
стали говорить о сексе. У «советских людей», считалось, что его нет. Случавшиеся изредка оргазмы, были исключительно самодельными и обществом осуждались. Потому Союз и разрушился. Без Радости и Искренности. Теперь всё иначе. Каждому по способностям или по
материальному положению. Справедливо.
Игарс проснулся бодрым. Пообещал, что после 0,5 пива свернёт горы. Врал: гор в этой местности не было. Грести без остановки не обещал.
А я заснуть так и не смог: слишком сильным было моё желание увидеть во сне красивых и на всё согласных студенток. И ведь точно знал, что леди из фантазий никогда не пересекаются с теми, кто в снах. Никчемный, бесполезный жизненный опыт.
Стартонули в 6.15. Минут через пять, на бешеной скорости вошли, как оказалось, в очередную «модификацию» реки Гнилопять. Плыть по ней можно было, но определить куда плывёшь, нет. Что-то типа гигантского лабиринта с миллионом поворотов в разные стороны. И трёхметровый камыш и слева, и справа, чтобы совсем уже слабонервным, начинать звать «маму». Преодолев таким образом километров десять, в нужном нам направлении, мы продвинулись только метров на пятьсот. С Колумбами, нечто подобное, тоже случалось. Тут главное, «нытиков» сразу за борт. Чтобы экипаж не разлагали. Но, для байдарки-двойки, это правило не годится.
Теперь о камышах подробнее. Это не только место, где караси спины «чухают». Это наивернейший признак БОЛОТА. Если из лабиринта выход всё же есть, то болото может и не отпустить. Если по дну реки ходить возможно, то у болота никакого дна НЕТ ВООБЩЕ. К середине второго дня пути, мы это выяснили абсолютно точно. Камыш стал перед нами почти сплошной стеной. Очень узкий фарватер всё же оставался. Но, глубина его снова упала до 30-40 см. Смелый не по годам Игарс, пытался нащупать спасительное дно, но неизменно проваливался сразу до подбородка. И если бы он утопил меня чуть раньше в лабиринте, хрен бы его уже кто-то спас.
Бердичев был совсем рядом. Нам уже мерещился шум машин на его восьмиполосных магистралях и виделись верхушки его небоскрёбов. Но, ВОДНОГО ПУТИ к нему, этим жарким летом НЕ СУЩЕСТВОВАЛО.
Какой формы наша планета, в этот раз, мы так и не выяснили. Не до того было. Зато в последней беседе перед финишем, окончательно разобрались с «женским вопросом». Постановили: «Если женщина умная, то ОБЯЗАТЕЛЬНО прилагаемые к ней самой природой,
хитрость, любопытство и ИХ логика, уже не недостатки, а настоящие катализаторы привлекательности. Ибо, мы — разные. И тем, друг другу интересны.»