Как мы в Зашиверье на Подкаменной Тунгузке храм ставили, за шиворот уж снежок сыпал, остужал, стекая талыми снежинками промеж лопаток. Но и без того пот вдоль хребтины, как река Лена вдоль хребтов Саянских тек -топориком-то тюкать, лесины сосновы шкурить да рубить в лапу.Крепостцу -то мы поставили ешшо затепло. А было нас, укшуйников, я , беглый холоп Ерёма, казак Фома, разбойник Прошка да ешшо немножко. Всего -то в нашей дружине десять молодцов-бродяг да по рекам сибирским мытарей.
Я -то сам из тобольских монастырских послушников, в иночестве грамоте обучен,в отрочестве плотницкому делу, бо ставили мы скиты для отшельников на реках и гривах Васюганья для окормления тамошних хантов и манси. Наши проповедники-сведники веру Христову язычникам несли , да не всегда доносили, женясь на дочерях князьков васюганских , сами во грех впадали.
Схимник-верижник Феофан сбросив в болто вериги свои по пуд весом кажна, женился на раскосоглазой Гаюн и стал жить в чуме, а апосля и шаманом заделался. Он по Оби до Обской губы с той княжной путешествовал. Ловили они в сети –самоставы серебряну пелядь да луннобокого муксуна. Через то разбогатели Фома и Гаюн, поселились в Томске-граде , в резной ограде. Гаюн стала Галей, Феофан – в купчишки подался. Терем Феофан на горке отгрохал, а я тот терем резными птицами-гамаюнами да мансийскими божками украсил. Так вроде –наличник как наличник, а приглядеться…