"Каждый имеет право на глупость" Люк Яхве
... Искусство пространство свободы, в которое в постмодернистском значении входит и искусство делать из своего творчества товар. Из-за обилия качественных предложений тенденции и условия выбора лучшего среди лучшего стали предметом манипуляции "культурных элит", не соответствующие классическим представлениям о "высоком". Как оказалось, критерии во все времена были не предметом разногласий, а договора по умолчанию. Просто теперь это делается без утайки, с циничной наглядностью. Постмодерн как бы говорит, так всегда было, просто мы только сейчас это обнаружили. Тесная очередь на Олимп превратилась в "тысячу плато" олимпийских дискурсов. Напускной дилетантизм стал голосом масс. Имитация подлинности стала новой подлинностью. Симулякр уже претендует на оригинал в силу оригинальности подачи. Ирония стала мерилом зрелости ума. Предметом искусства отныне может стать всё на что упадет взгляд соответственно настроенного потребителя. Важен только контекст. Означающее и означаемое слились до неразличимости в "это". Тут даже эпатаж не обязателен, укажи пальцем на старинную икону, камень на обочине, дохлую кошку, мусорный бак с граффити подростка или блик закатного солнца на стене под удачно совпавшую музыку и нужное состояние дзен-психоделии достигнуто. Все вещи одинаково важны в циркуляции символов. Что уж говорить о выставленной за 10 миллионов на аукционе двухметровой акуле в аквариуме с формалином, которую автор по причине "износа" периодически менял на другую или шерстяную чашку в руках бородатой Моны Лизы. Мир удивителен уже своим наличием и возможностью обналичивать это удивление творчеством. Освободившись от уз морали человек готов лепить себя заново в априорной свободе самовыражения. "Коперникианский переворот" тихо набирает обороты. Онтологическая драма потихоньку становится игрой для засомневавшихся в декорациях пространства и времени. Делёз и Ко учуяли это раньше иных. Вернее, озвучили то, что давно вертелось на языке у Гегеля и Канта, кои молчали о большем, чем говорили. Древо познания скрестили с Древом жизни, небо обрушилось на землю, рай совокупился с адом. И это не так уж плохо, вернее, никак, если воспринимать мир в традиционном смысле как шедевр божественного откровения. Даже, если Бога нет. "Иди и смотри", -- ужасайся или приходи в восторг. Кадры ручья с хламом ненужных вещей в "Сталкере" как нельзя лучше отражают ситуацию в искусстве и с искусством. Даже самая примитивная цивилизация так или иначе порождает культуру уже фактом своего появления на ленте истории. Дедуктивное восприятие каузальной истории закончилось, теперь мы живём в индукции всевременья. Будущее стремительно не поспевает за настоящим, рискуя слиться с прошлым. Это не "конец истории", а осознание бесконечности Начала. Время свидетельствует о непреходяще новом -- реальности сознания в реальности проявлений. Сознание как карандаш о бумагу стирается во времени до многоточия сингулярностей. Сказка "Бесконечность и одна ночь Шехрезады" продолжается в метафоре -- пока повествую, живу.
Вселенная -- нарратив, приключение жанра "вначале было слово".
А посему любое высказывание это часть сказАния.
В том числе и это.