и хочитси, и колитси,
и мамка ни велит, э-эх,
дурики стоглазые, разумом
обделенные, веселье виселицы.
ихние кумиры низвергнуты
в прах и не жаль ничого
из прошедших времен,
и некуда боле спешить.
увидели, возмутились,
осознали и приготовились,
понадеялись, оплошали, профукали,
пропукали, обмишурились, просчитались.
што ж, фсяко быват
в ентом подлунном мiре,
и кажный чиловечик исчет сродственное
евонной бунтарской натуре и, найдя, бываит щастлив.
одинокая старость: ни родственников
нет, ни друзей, ни силы духа, штоб жыть.
в больничном коридоре лежишь обгаженный, в
пролежнях, провоняв фсе вокруг до невозможности.
а вот и не доплюнишь ты
до середины акияна, ужо, ты,
какоси ни расстараишьси, дурила,
енто тибе не портянкой занюхивать.
намек панял.
тихохохонько тащусь.
выражения замораживаю, й-у.
три скупые слезы в благодарности.
слова едва поспевали за эмоциями, а жесты
довершали картину выражением глаз и ехидством
нападок, целеустремленностью выпадов, безудержностью
абсурдности предположений оне обрамлялись и устаканивались.
спрятать сибя от будусчего,
закопать талант, проявить
неверие, знать и боятьси,
малодушничать и суетитьси.
кажному в меру
евонной строптивости
было прописано енто горькое
ликарство, чудодейственное, огорчительное.