На Петербург спустилась мгла
Стоит в лесах Михайлов замок.
И бледная луна взошла
И звезды – россыпью булавок.
Монарх не спит, в тревоге он,
Предчувствиями угнетенный
Зовет к себе блаженный сон
И мечется по спальне темной.
Но вскоре, уступив тоске,
Тяжелой думой озабочен
В одной рубашке, в колпаке
Спешит глотнуть морозной ночи.
Как будто голос чей позвал,
Тревогу вытеснив заботой,
Свершить привычный ритуал -
Взглянуть, как движутся работы.
Туда, где над каналом мост
Стоит во тьме оледенелый.
Где часовые и форпост
И смрадный дым смолы горелой.
Туда, где светятся костры
И радостно собаки лают
Туда, где дружно топоры
Стучат, вытачивая сваи.
И вот последняя ступень
Парадной лестницы дворцовой.
Вдруг перед ним возникла тень…
И сердце стиснули оковы.
Неумолимы словно лед
Что на девятом круге ада
Злодеев непременно ждет
Как за предательство награда.
Так черен призрак и высок
Знаком и статью, и обличьем
Ну кто б еще сравниться смог
С всепоглощающим величьем?
Сошлись усмешкою судьбы…
Один – великий реформатор,
Страну поднявший на дыбы.
Другой - лишь жалкий имитатор,
И ненавистник всех свобод.
Вокруг него муштра, плацдармы
Жандармы, караул, развод…
Империю загнал в казармы.
И как осина на ветру
Дрожит безумный самодержец.
И низко кланяясь Петру
Он шепчет: «Здравствуй громовержец,
Моим деяниям пример.
Твоих свершений я ревнитель.
Монарх и верный тамплиер
Мальтийской воли исполнитель.
И склонится Ерусалим
Перед духовностью России,
Здесь будет создан третий Рим!»
Но речи слушая такие,
Мертвец все более мрачнел,
Темнел как туча грозовая.
И Павел весь похолодел,
О чем еще сказать не зная.
Он одобренья ожидал,
Искал у предка утешенья.
И жалок был, и слишком мал,
И не достоин уваженья.
А тот очами словно зверь
Сверкнул и длань к нему направил
Как будто отворяя дверь…
И молвил: «Бедный, бедный Павел».
И отшатнулся, растворясь
Как легкий пар в ночи морозной.
С живыми разрывая связь.
Напуганный виденьем грозным
В свой недостроенный чертог
Бежит монарх, виной гонимый.
Он душу отдал бы в залог –
Так страшен рок неотвратимый.
Где схорониться от врага?
Бежит за ложе, за гардину.
Найдут! А жизнь так дорога.
И встал за ширмой у камина.
Тяжелый топот, крики, брань,
Ногой распахнутые двери.
Кровавую сбирают дань
Царем прикормленные звери.
«Чем будем бить?» - спросил один
И бросив взгляд на этажерку,
Примерил на себя почин -
Взял золотую табакерку.