Декабрь, снег, почти пол года. Все знают про пять стадий принятия неизбежного. Отрицание, злость, торг, депрессия, принятие. Я только что осознала что за пять месяцев дошла до четвертой. Конечно, не обязательно что они идут по порядку или что я не вернусь к первым, но я просто почувствовала что процесс запущен и что то несомненно происходит. До этого дня мне вообще трудно было осознать все что сложилось вокруг меня. Мне стало интересно наблюдать за собой как бы со стороны. Анализировать, вспоминать, представлять что будет дальше.
Я пытаюсь окружить себя новыми людьми. Сначала я искала его, сравнивала, находила похожие мысли, цеплялась. Сейчас просто наблюдаю и открываю новых людей и ничего от них не жду. Нет ожидания любви, заботы, нет ожиданий схожести, нет ожиданий поступков. Просто течение времени, людей, событий. Это очень особенное чувство когда ты всего лишь наблюдатель. Когда ничего не в силах изменить. Нет, можешь конечно, все что угодно можешь кроме того что сейчас, в эту минуту кажется единственно важным в жизни. Это такое чувство когда ты наконец понял, но так понял что это осознание так и звучит выстрелом в твоей голове.
Есть такая рок опера, полюбившаяся мне еще с детства, мне было 15 или около того. Я на всю жизнь запомнила, когда Караченцеву переводили слова возлюбленной и он вдруг закричал : "Не надо, я понял". Это было то самое, неотвратимое "понял". Именно эти слова так и звучат в моей голове, диким, истеричным рычанием.
Когда силишься что то забыть но никак не удается, кажется что это вросло тебе прямо под кожу и будет преследовать тебя до самой смерти куда бы ты ни шел. Чтобы понять как работает память есть один отличный способ. Нужно просто вспомнить то что ты уже забыл. Но не так забыл что не можешь вспомнить слова, а как забывают то что есть в памяти но больше не в состоянии причинить тебе боль. Так я вспомнила свою первую горечь. То самое опустошение лишающее рассудка. Моя первая измена.
Это случилось 13 лет назад. И я любила того мужчину много мучительных лет. Сначала это были долгие разговоры по ночам. Потом я ощутила его грусть и одиночество, взяла на себя печаль его сердца. Это то от чего я не могу отучиться и по сей день. Жалость, сочувствие, желание облегчить человеку душу, разделить его боль и одиночество. Когда вместе с душой он получил и мое тело, все пошло не так как я на это надеялась. Все перевернулось с ног на голову. Это был первый удар, первое разочарование, первая боль и последовавшие за этим мучительные угрызения совести и ненависть. К себе, к нему, к миру. Хотя прошло уже столько лет, я до этих проклятых пор помню его слова. "Ты просто кусок мяса, мне кроме этого ничего от тебя не нужно. Ты романтическая тварь" Говоря что я забыла все это, я только хочу сказать что это больше не причиняет мне боль, не имеет никакого воздействия, но я хорошо помню что я чувствовала тогда. Шло время, я ходила за ним как тень. Я знала единственный верный способ его удержать - мое тело. Маленького роста, чуть больше полтора метра, хорошего сложения, гранатовые кудрявые волосы ниже лопаток и милое лицо с большими серыми глазами. Надо сказать что в то время я не знала своей красоты, я была сплошь одним огромным комплексом неполноценности, душевной и физической.
Он был мне нужен, но не физически. В свои 18 лет я не умела еще наслаждаться близостью и понимать ее. Вокруг стандарты, черное и белое, а тут он, со своим идиотским взглядом на мир и глупыми шутками. Я нуждалась в его смехе и глупостях, в его ночных бреднях и бесконечных спорах. Мы никогда не лежали обнявшись и не держались за руки. Я не получала от него нежности. Просто мне было приятно когда он рядом. Я ждала и очень очень долго надеялась что когда нибудь он меня полюбит. Я помню как медленно превращалась в ничтожество. Как переставала любить все что из себя представляла, как ко мне пришло понимание что меня невозможно любить, до того я глупа и нелепа. Но все равно тянулась к нему. Я ждала что он полюбит меня, и он полюбил, спустя пять, шесть или семь лет, я уже не помню. Но я ничего не почувствовала! Не было радости или облегчения, или ощущения что я получила что то долгожданное. Связь осталась, но для меня стала скорее просто привычкой или возможно даже жалостью к нему, я уже не помню этого в точности. Немного позднее я снова это сделала. Изменила ему. Четыре дня на азовском побережье с самым романтичным поэтом на свете. Он посвятил мне самые нежные стихи. Некоторые строки я помню до сих пор. Это был просто роман, без каких то надежд. Какое то освобождение души от тесных, многолетних оков. Я почувствовала что нить разорвана. Но связь по прежнему оставалась, с тех пор она стала меня сильно тяготить, но я боялась причинять людям боль. Я не могла его оставить.
Жизнь сложилась так что нас перебросило в другую страну. Я была так уязвима как только может быть женщина потерявшая дом. Тогда это и случилось. Он влюбился и оставил меня. Это больно ранило. Он не был нужен мне как мужчина, но как человек с которым связано десять лет жизни, как человек видевший мое превращение из девушки в женщину. Его отъезд больно ранил меня, так больно что я наконец то не смогла его простить. Он вернулся отвергнутым очень скоро, но между нами уже пролегла пропасть, не существовала более сил способных удержать меня рядом. Было все, угрозы, шантаж, истерики, драки, но я больше не чувствовала его боль. Она отскакивала от меня как мяч от стены. Мне не было его жаль, мне было жаль себя. Мне было жаль себя и десяти лет жизни, и выжженной души. Души ничтожества, никем другим я себя представить не могла. Десяти лет, черт, десяти долбанных лет моей жизни, ушедших в пустоту!
А потом я встретила ЕГО. Того кого сейчас силюсь забыть. Того кто спас меня и стал моей погибелью. Человека, который заставил меня поверить в то что я лучше.
Он брал меня за руку, гладил волосы и говорил: "ты красивая, тыковка". Я никогда не забуду это имя. Я была его тыковкой, уверенна что никто и никогда так не называл любимую девушку.
Он брал меня за руку и вел через темный лес, выводил к костру, огнем снимал с меня страхи, отгонял зверя, сам был диким зверем если приходилось. Он брал меня за руку и тащил из болота, мы шли по густому мху сквозь камыши и выходили к чистой воде. Он раздевал меня и смывал с меня грязь, смывал недоверие, вытирал слезы губами и повторял " ты красивая, ты такая красивая, тыковка". Если разбитой и голой мне случалось спать на сырой земле, он ложился рядом, таким же обнаженным, согревал меня, я спиной чувствовала его прохладный оберег одолень травы. Он прижимал его ко мне, передавая часть своей силы. Теперь и у меня такой же висит на шее.
Он брал меня за руку и тащил в горы. Тогда я начинала противиться. Я дитя леса, глухих ночей и хрустящего костра. Высь мне была невыносимой. Он крепко держал и поднимал меня выше, меня карежило и я начинала кусаться. Тогда он отпускал и я кубарем катилась вниз. Он бежал за мной следом, но осторожно, чтобы не упасть. Бежал, подхватывал, ругал, целовал и вел дальше. Иногда он оставался в моем лесу, у костра. Он знал как лечит меня огонь и ночь. Что ночью я ничего не боюсь. А потом снова высь. Кусаю губы, возьмусь покрепче и твердо шагаю следом за ним. Иду, спотыкаюсь, снова падаю. Я знала что однажды это случится, что однажды я упаду и он не пойдет за мной. Больше не возьмет за руку, знала что когда то он пойдет дальше один, а я вернусь в лес. И я вернулась. Я знала что больше он не обернется.