Все сводилось к тому, чтобы автора убивать. И погода за мокрыми обстрелянными ветром стеклами, и гнетущие морды недоброжелателей, вписанных в систему, и личные трассы, уводящие с колеи. Они хором ревели, как свиньи между обрывом и водой.
Но автор-то был особенный. Закаленный. Он держался, противостоял, тужился, сжимал кулаки, худел из-за этого, скалил зубы, плакал и не сдавался. Господин пера понимал, что на него равняются те, которые растет снизу и, надеясь, делают ставки, те кто сверху. Он метался, пытался найти руки внутри себя, что сдержат его снаружи. Время шло дохлыми страницами. И - верите-нет - победил! Обстоятельства как волна отошли от него. Они выдохнули и покачали головой его стойкости. Морды, что с улыбкой подносили виселицу, задумались. Иначе и быть не могло. И не хотело.