Кенжекуль Абировна, бабушка Алмагуль, перебирала старые фотографии. Воспоминания уносили её в далёкую молодость. Она снова видела себя молоденькой девушкой лет 17, как сейчас внучке. Длинные, толстые косы спускались почти до земли. При ходьбе шолпы с красивыми, нежно розовыми камнями мягко, мелодично звенели...
Она улыбнулась: " Ах, эта первая любовь!Она самая чистая,самая искренняя, неповторимая и на всю жизнь!"
На старой, пожелтевшей фотографии был изображен молоденький джигит, настоящий батыр, на вороном коне. Смотрит прямо на тебя и улыбается. Кенжекуль Абировна тоже улыбнулась в ответ: " Столько лет прошло.. Вся жизнь как один день пролетела..."
Перед её глазами мелькали воспоминания обрывками кинолент. Забыла ли она его? Нет!
Всё помнит. Всё! Всё! Хоть и стара уже, восьмой десяток пошёл... Рука болит... Гола два назад упала в гололёд и руку сломала... Хоть и зажило всё, но рука всё равно ноет, дает о себе знать...
- Коземнин карасы... - затянула она старую, но красивую песню о любви, песню самого Абая и снова улетела в далёкую юность... - Как же красиво он пел!- воскликнула она, смахивая платочком,показавшиеся на глазах было слёзы.
Перелистнув страничку фотоальбома, она увидела аккуратно приклеенные канцелярским бумажным клеем детские фотографии своей дочери и улыбнулась. Проведя по ним пальцем, как-будто снова лаская свою умершую дочь, она плакала, еле сдерживая слезы.
Неожиданно её взгляд упал на трюмо, где стояла фотография в стеклянной, прозрачной рамке. На ней была другая девушка, похожая на нее, но другая. её внучка.
- Вся в отца! Только глаза наши.. Голубые...
Вспомнив об отце девушки, она занервничала, давление сразу поднялось, настроение упало...
- Это он во всём виноват! Он виноват, что моя кровиночка так рано ушла... Негодник! Запудрил голову девочке, а та и поверила... И-и-и...
И ведь говорила же, предупреждала,чтобы не верила ему. Не послушала... Разве молодежь слушает нас? Нет. Кто мы для них? Так, старое, отжившее свое поколение. И слово-то какое придумали " предки..." Не дожила она до счастливых дней...
А Алмушка моя, умница, в колледж поступила! Как выросла! Тихая, скромная,лишнего слова не скажет, не перечит старшим, всё по дому делает. Сама вырастила, сама воспитала! Зрачок глаз моих! Солнце моё! Надежда моя! Даст Аллах и замуж выдам за хорошего джигита.
На миг она представила внучку в белом, свадебном платье с высоким саукеле, сияющую словно солнце и слезы навернулись на её глаза, но уже от счастья.
Эта мечта прервалась неожиданным стуком в дверь.
- Иду.. Иду...
На пороге стоял незнакомец.
- Извините, Вы знаете этого человека? - незнакомец показал на черно-белое фото. - Мне сказали, чтобы я спросил у Вас...
- Нет... - ответила апашка и тут же резко захлопнула входную дверь прямо перед его носом.
Незнакомец растерянно посмотрел по сторонам, не зная как дальше быть... Человек как сквозь землю провалился... Он уже порядком устал, но так ничего и не добился. Кого ни спроси, все либо таращатся от удивления, либо в спешке пробегают мимо, мол ничего не слышу, ничего не знаю и слышать не хочу... Только одна сердобольная бабушка указала на эту дверь, мол они знают...
- Простите за беспокойство.. Прошу Вас... - постучался он снова в дверь... - Он хотел еще что-то сказать, но запнулся. Он простоял еще полчаса.
Дверь так и не открыли.
Кенжекуль Абировна стояла за закрытой дверью и медленно сползла вниз прямо на холодный пол. Она тихо, сдавленно, так, чтобы никто не услышал, рыдала, кусая свои локти. Каждый раз, вспоминая свою дочку, она плачет. Материнское сердце никогда не забудет эту боль. Эта боль вечная, не проходящая, не стираемая. Говорят, что время лечит. Это не правда... Кенжекуль Абировна хорошо знает это.