«Что скрывают лабиринты души».
Рассказ в двух частях с предисловием "Когда жизнь проносится перед глазами".
Автор – Анатолий Ялмиоларский.
Содержание
Часть I. Никогда не знаешь, что будет завтра
Глава 1. Магазин Botinkoff
Глава 2. Беда не приходит одна
Глава 3. Долг платежом красен
Глава 4. Последняя ошибка в жизни
Глава 5. Дачная ловушка
Глава 6. Предложение сделки
Глава 7. Сильный – тот, кто борется за свое счастье
Глава 8. Новая жизнь начинается
Примечание:
Все события и лица рассказа вымышлены. Любое совпадение – случайно. Рассказ содержит эротические сцены и сцены жестокости (18+). Если для вас неприемлемо указанное, просьба закрыть страницу и не читать далее. Автор ни в коем случае не оправдывает никого из героев, оставляя содержание по принципу «как есть».
Только две вещи бесконечны – Вселенная и человеческая глупость (А. Эйнштейн)
Часть I. Никогда не знаешь, что будет завтра.
Глава 1. Магазин Botinkoff.
Низкие, каменные своды. Пахнет сыростью и довольно прохладно. Я не знаю сколько я здесь и сколько еще смогу выдержать. Чтобы как-то отвлечь себя, стараюсь думать, но с каждым днем неизвестности даже это становится все труднее. Я – это Фурциева Лена, мне 34 года, среднего роста девушка, с темного цвета волосами, хотя какое это имеет значение, если вокруг почти кромешная тьма… Одно я знаю точно, место, где я нахожусь – подземелье; я помню, как шла вниз по лестнице, прежде чем оказаться здесь. Меня некому искать: я безработная, в разводе, муж уже как три года живет в другом городе, а детей у меня никогда не было. Я вновь пытаюсь встать, чтобы размять затекшие конечности. Где-то наверху слышится лязг металлической двери. Это пришла она, Ира, моя подруга, если ее еще можно назвать так, после всего случившегося…
Я вспоминаю 2 года назад, ноябрь, магазин Botinkoff
Здесь не протолкнуться. Такое ощущение, что все девушки в городе, решили одним разом прийти сюда. Сегодня утром привезли новую коллекцию зимней обуви. Бедные консультанты в магазине – не успевает уйти одна счастливая обладательница новой пары обуви, как тут же одни и те же вопросы.
– Девушка, а 38 размер есть?
– А можно мне вторую пару принести?
– Как вы думаете они мне подходят?
Да, что и говорить, работа не для слабонервных, а если учесть еще 20-30% скидки в первый день. Тонкости маркетинга, пожалуй, понятны только тем, кто их придумывает, но уж точно не сотрудницам этого магазина. Я шла сюда с другой целью: коллеги по работе, рассказывали, что в этом Botinkoff, еще осталась часть уже не столько пользующейся спросом, осенней коллекции. К помощи консультантов, я практически никогда не обращалась и в обычное время, за исключением случаев, когда нужная мне обувь была только на складе, а сейчас этого желания не было тем более. На соседнем, рядом со мною, пуфике возник спор – женщина спорила с молоденькой продавцом-консультантом.
– Женщина, поймите, это правило нашего магазина – мы даем обувь на примерку только при наличии следков.
– А они у вас разве есть в наличии, парировала ей собеседница
– К сожалению, нет, сами понимаете…
Женщина прервала ее на полуслове.
– Это что же получается, что за сервис такой – приходишь к ним в магазин, хочешь купить что-то, а тебе даже не дают примерить! А как же принцип, что «клиент всегда прав»?
Консультант от этого растерялась еще больше, а она, видя ее смущение, продолжала напирать
– Вот, что, Настенька, сказала она, разглядев ее имя на бедже, меня совершенно не волнуют ваши проблемы.
– Или вы решаете этот вопрос со своим руководством или я напишу жалобу на ваш магазин и вас лично в вышестоящие организации. Надо ли говорить, что ждет ваш совдеп в этом случае?
– Я поняла вас, тихо ответила Настя, понурив голову, как отчитанная за проступок школьница.
– Простите, что вмешиваюсь, добавила я, проследив всю ситуацию, возьмите мои следки, у меня есть еще одна пара. Женщина коротко смерила меня взглядом, словно думая, прислушаться ли ей к моему предложению, после чего сказала
– Вот вам пример, Настя. Не магазин, а его клиенты, помогают мне в решении моего вопроса.
– Стыд, да и только! Идите уже, не маячьте передо мною.
– Благодарю за следки, сказала незнакомка, померив свою пару обуви. Какой магазин – такие и товары, добавила она, отложив их в сторону.
– Как к вам можно обращаться, спросила она меня
– Меня зовут Лена, ответила я.
– Очень приятно, Лена. Всяко приятнее, чем общение с этими необразованными пустышками.
– Может пройдемся, посмотрим еще что-нибудь, не здесь?
– Я не против.
Пока мы ходили по другим магазинам, я многое узнала о своей новой подруге. Узнала, что ее зовут Ира, она старше меня всего на год, а работает она в крупной компании по продаже оборудования. Ее внешность, в точности соответствовала характеру – высокая, худощавая с слегка растрепанными светлые волосы и широкой и импульсивной походкой. В конце наших совместных походов, мы пообедали в одном из кафе, обменялись номерами телефонов и расстались, полностью удовлетворенные друг другом.
Глава 2. Беда не приходит одна.
За два месяца до этих событий, меня уволили с работы по сокращению штата. До этого я работала редактором небольшой местной газеты. В новых условиях, когда ждать помощи от города больше не приходилось, он просто резко снизил тираж, в результате чего основной штат оказался фактически не нужен, а те, кого оставили, а это в основном главные и ответственные редакторы были вынуждены выполнять нашу работу, под угрозой полного закрытия бумажной версии газеты. Практически сразу я принялась искать новую работу, но несмотря на свой, не самый маленький опыт, найти что-либо подходящее мне не удавалось. За это время, мне попадались так или иначе заинтересовавшие меня вакансии, но после пройденных собеседований в этих компаниях идти я туда я не собиралась. Не зря все-таки говорят, «время – деньги», чем больше я тратила времени на поиски, явно не желая опуститься ниже уровня, на котором была ранее, тем быстрее таяли мои накопления, которыми теперь, вместо модной одежды, обуви, я оплачивала плату за квартиру.
Беда, как известно, не приходит одна. Неделю назад, пока я была на бирже труда, мою квартиру, на 8 этаже обычной панельной многоэтажки, затопили сверху. Соседи сверху оказались более проворными, они наняли независимого оценщика, который, осмотрев квартиру, согласился дать не более 10 тысяч рублей на ее ремонт, в то время как замена потолков, поклейка новых обоев, реставрация и замена мебели, бытовой техники стоили, по моим подсчетам, как минимум раз в пять больше. Ходить в банки было бесполезно: не имея постоянного заработка, рассчитывать на их помощь мне не приходилось. Своими руками я навела кое-какой порядок, но многое так и осталось «до лучших времен». Денег же мне теперь едва хватило, чтобы оплатить коммунальные услуги.
Квартира досталась мне от моей умершей матери. Я знала, что у мамы есть двоюродная сестра, которая жила в соседней области, но после ее смерти, общение между нами прекратилось. Мои же коллеги по бывшей работе уехали кто куда, в поисках новой, а с теми, кто остался работать я никогда особо не общалась. Рассказывать обо всем этом своей новой знакомой, я не спешила; боялась отпугнуть ее. Никто не любит людей с их проблемами. Кажется, я стала хуже ухаживать за собой, после всего этого – не было никаких сил не то чтобы делать что-то, не было сил даже жить. Ира заметила эти перемены со мною, сразу без всяких условий, предложив мне помощь, сказав, что расплачусь с ней, когда ситуация изменится. Что чувствует кролик, загнанный в ловушку, когда опасность, грозившая ему, вот-вот минует? Видимо тоже самое чувствовала я, когда она дала мне 200 тысяч рублей, чтобы я смогла вернуться к нормальной жизни.
Глава 3. Долг платежом красен.
Первым делом, я наметила себе план действий. Мне предстоял ремонт потолка и реставрация мебели. Обои я поклеила на те, предложенные мне оценщиком 10 тысяч рублей, это все-таки было лучше, чем ничего. Я решила завести тетрадь, где были бы отражены все мои траты. Особой надобности в этом не было, но меньше всего мне хотелось потерять доверие Иры. Поначалу все шло хорошо, на местном стройрынке, я заказала установку натяжных потолков, наняла мастера по реставрации мебели и даже купила ламинат. На следующий день пришел мастер по установке натяжных потолков. Здесь выяснилась одна очень неприятная особенность. Дело в том, что, когда посещала стройрынок мне назвали одну цену, а мастер запросил совсем другую. Никакого договора оказания услуг мне не предоставили, поэтому и утверждать, что мастер завысил цену, было нельзя. Мне ничего не оставалось, как согласиться с предложенной суммой. Думая над этим вечером, я неожиданно для себя, поняла, что в пределах, предоставленных мне денежных средств, ими можно распоряжаться по своему усмотрению. Неожиданно пришедшая мне в голову мысль оказалась спасительной, я вовсе перестала думать о случае с потолками, благо, что претензий к качеству работы мастера у меня не было. Из этого следовал и другой куда более интересный вывод: я могла позволить себе, и кое-что большее чем просто ремонт…
И тут меня как будто прорвало: я скупала в интернет-магазинах все, начиная от дисконтов и заканчивая последними коллекциями. Понятное дело, что эти приобретения я никак не отражала в своей «бухгалтерии». Разница между желаемым и действительным начинала расти, но я не придавала этому никакого значения, я жила так, словно выиграла лотерею, словно эти деньги никогда не закончатся. Ира приходила раз в две недели. Моих усилий по ремонту квартиры было вполне достаточно, чтобы она ничего не заподозрила, а о тетради она даже и не знала, а если бы и знала, то маловероятно, что поняла бы. Мы пили чай, обсуждали последние новости, делились планами. О поисках работы я в то время даже и не думала. Красивая жизнь настолько затмила мне глаза, что я потеряла элементарную бдительность, чего не скажешь о моей подруге, которая с каждым визитом становилась все озабоченнее. В ее глазах читался только один вопрос
– Когда ты уже найдешь работу и вернешь мне мои деньги?
В тоже время я понимала, что задать этот вопрос напрямую она по каким-то причинам не могла, а может быть рассчитывала, что я сама отвечу на него. Отвечать на этот и на другие ее вопросы я уже давно не собиралась, более того каждый ее визит, стал напоминать мне посещение участковым недавно вышедшего из тюрьмы человека. Я старалась держатся как можно учтивее, благочинно сказали бы в прошлые времена. Вместе с тем, моя беспечность достигла своего максимума: я умудрилась оставить свою «бухгалтерию» на журнальном столике и как мне стало известно уже позже, Ира весьма долго и обстоятельно изучала ее, пока я заваривала на кухне нам чай. Мне неизвестно, какие выводы она сделала из этого, однако после этого я не видела ее больше месяца. Решив, что Ира занимается своими вопросами и очень занята, я, в свою очередь, старалась не беспокоить ее даже телефонными звонками. Если бы мне тогда было известно, чем на самом деле занималась моя подруга, быть может все сложилось бы иначе. Но в истории нет если…
Глава 4. Последняя ошибка жизни.
Ира пришла в конце мая. Я как всегда встречала ее со всей душой, хотя где-то глубоко в своих мыслях уже начинала опасаться ее. Это была уже не та разговорчивая и живая Ира, которую я знала еще зимой.
– Проблемы, коротко спросила я
– Нет, просто устала на работе, ответила она, натужно улыбнувшись и добавив
– Сегодня закрытие месяца, необходимо было отчитаться по всем объектам.
Больше я ничего не спрашивала, она тоже молчала; пила чай. Закончив с этим, она встала и ушла, беглым взглядом осмотрев не полностью сделанный мною ремонт. В июне она впервые спросила меня о деньгах, которые она когда-то дала мне в долг.
Красивые материалы, задумчиво сказала она.
– Да, согласилась я. Я решила не брать самые дешевые, интуитивно ответила я и только по выражению ее лица поняла, что сказала глупость.
– Лена, а если не секрет, сколько моих денег у тебя сейчас осталось, спросила она, понимая, что спрашивать цену стройматериалов было бы глупо.
Мой мозг лихорадочно искал выход и не нашел ничего лучше, как сказать, что я положила их на банковский счет.
– Тогда пришлешь мне выписку с него, улыбнувшись добавила она.
– И да я на месяц уезжаю в отпуск, поэтому увидимся в августе.
– Ты хоть нашла работу? Ведь пора бы и возвращать долг.
Я сказала, что остались небольшие тонкости, что было конечно же полной ложью, понять которую не составляло большого труда, судя по моим и без того невнятным объяснениям.
Июль прошел незаметно. Весь месяц я пыталась убедить себя в том, что мне необходимо что-то делать, хотя бы подготовиться к ее следующему визиту, однако все тщетно. Во мне все больше нарастало и ширилось чувство апатии и безысходности. Вернуть такую сумму, да еще за полгода, как того требовала она в своей СМС в середине месяца было практически невозможно. Ира, чьи слова никогда не расходились с делами, и которая действительно отправилась на Кипр за месяц, пользуясь различными источниками, напротив узнала много интересного. В первых числах августа в моей квартире раздался телефонный звонок. Кроме нее звонить мне было некому. Ира извинялась за наш разговор перед ее отпуском и звала в выходные на природу. Сложно сказать, что послужило причиной моего решения – накопленная усталость от бесконечной лжи и двойной жизни или подкупающий голос моей подруги, но я согласилась. И это было моей последней и самой главной ошибкой в жизни…
Глава 5. Дачная ловушка.
Ира встретила меня около дома. Она улыбалась и махала мне рукою из открытого настежь окна машины.
– Ну что ты готова к приключениям? Предлагаю поехать ко мне на дачу, пожарить шашлычок
– Возьмем с собою пару бутылочек красного… Как смотришь на это?
– Я не против, тихо ответила я
– Ну так чего мы ждем?
Мы лихо мчали по загородному шоссе. По пути заехали в супермаркет, где Ира взяла только две бутылки красного вина и закуску.
– А шашлычок уже на даче, сказала она, когда я поинтересовалась об этом на кассе.
Мы ехали еще около получаса.
– Я сейчас вспомнила, неожиданно сказала Ира, надо будет заехать по пути в яму; мама просила, чтобы я привезла ей садовый инвентарь
– Куда заехать, переспросила я
– В яму. Мы так называем свой небольшой дачный склад.
Место, о котором говорила моя подруга, оказалось полузаброшенной промышленной зоной советской эпохи, густо поросшей кустарником, с остатками асфальтированной дороги. В конце дороги находилось посеревшее, приземистое строение, на первый взгляд ничем не отличавшееся от окружающего ландшафта.
– Мрачновато здесь, вполголоса заметила я
Ира, тем временем открыла ключом входную дверь.
– Проходи, не стесняйся, сказала она, включая свет и пропуская меня вперед
Тусклая лампочка, висевшая под самым потолком, осветила железную лестницу и близлежащий коридор. Я сделала несколько шагов по лестнице навстречу своему будущему…
Подвал казался огромным. От лестницы коридор уходил вправо и вперед, настолько, что его дальние концы терялись в кромешной тьме. Центральная часть помещения представляла из себя бетонный блок с 4 помещениями.
– Что здесь было, спросила я Иру, которая все также стояла позади.
– Когда-то бункер ГО, в начале 90-х, завод распался, неподалеку появились дачные кооперативы и помещение приспособили под погреб.
– Но со временем все владельцы продали их по разным причинам. Осталось только наше.
Я сделала еще пару шагов, как вдруг мне что-то уперлось в спину.
– Даже не вздумай дрыгаться, у меня в руке электрошок
– Это очень больно, мне достаточно нажать всего одну кнопку.
– За что? Это за те деньги, которые ты дала мне в долг?
– Можно и так сказать, отрезала она
– Но я верну же их, уже не очень уверенно сказана я
– Конечно вернешь, как же. А скажи мне, пожалуйста, стала бы ты брать деньги в долг, если бы они у тебя были бы?
Я промолчала. Ира заметила это и добавила
– Молчишь? Ты не думай, я о тебе знаю больше чем ты сама, а думать теперь не твоя задача
– Поэтому шагай вперед, а что делать мы решим позже.
Мы спустились по лестнице. Я шла вперед, не оглядываясь, как велела мне моя, теперь уже «бывшая» подруга.
– Остановись, отрывисто скомандовала она
Пошарив в кармане она извлекла оттуда ключ. Послышался звук запираемой двери.
– Я устрою тебе экскурсию, но сначала…
Ира достала из кармана наручники, на которых болталась маленькая желтая бирочка с цифрой 9.
– Безопасность превыше всего, добавила она, подняв для важности указательный палец. Будь умницей и все будет хорошо.
Не знаю даже, что заставило меня в тот момент покорно дать заковать свои руки: интерес, просмотренные когда-то боевики с шаблонными американскими копами или нечто большее, с чем я пока не смогла определиться? Мы отправились дальше: я впереди, со скованными за спиною руками, а Ира за мною.
– Привыкай к ним, сказала она, заметив, как я пытаюсь выбрать наиболее удобное их положение. Веревкам я доверяю не очень, а руки девушки непременно должны быть постоянно заняты.
– Ты будешь жить пока здесь, указала она на одну из четырех дверей. Чуть позже я познакомлю тебя с бытом, а пока, мы подошли ко второй двери, обрати внимание, я все продумала.
– Здесь будет медицинский кабинет. Поскольку мне неизвестно, сколько продлится твое заключение, я постаралась предусмотреть необходимый минимум: шкафчик с лекарственными препаратами, начиная от головной боли и заканчивая сильнодействующими успокаивающими.
Еще здесь был небольшой стол и кушетка, вероятнее всего для осмотров. Мне не было известно есть ли у Иры вообще медицинское образование, а сейчас даже не хотелось и думать об этом. Следующей дверью оказался склад, в котором она все-таки хранила какие-то вещи из дома, а рядом с ним, в соседней комнате, старая душевая кабина, что окончательно уничтожило мои шансы на то, что она будет забирать меня отсюда. В дальнем углу я обнаружила лестницу, ведущую вниз, вход на которую был заперт решёткой с огромным навесным замком.
– Карцер, коротко бросила она. Это самая низкая часть подвала и разумеется самая холодная. Не советую тебе попадать сюда.
Мы вернулись в мою «комнату». В сравнении с увиденным она выглядела немногим лучше. Конечно это было все та же бетонная коробка, метров на пять длиною и три в ширину, но внутри были кровать с металлическими поручнями, в изголовьях которой я обнаружила еще две пары наручников, стол и стул, какие бывают в кафе. Стены, по всей видимости, когда-то были обклеены обоями, но за давностью лет, местами на них появились дыры. На одной из них была книжная полка с двумя или тремя книгами, а в противоположном углу стоял обогреватель и металлическое ведро, которое должно было заменить мне туалет. Ира заперла дверь в коридор, после чего достала электрошокер, подошла ко мне и сняла наручники с моих запястий.
– Раздевайся
– Зачем, непонимающе уставилась я на нее.
– Одежда тебе пока больше не понадобится, впрочем, как и обувь, ответила она, забирая мои шорты и футболку.
– В первое время будешь находится только здесь в этой комнате. Все необходимое здесь есть.
– Еда два раза в день – утром и вечером, вода на столе в любое время, но постарайся сэкономить ее на день, туалет – один раз в день
– А как же… начала было я, но тут же осеклась, увидев ее взгляд.
– Будешь ходить в подгузниках, вполне буднично сказала она. Ночью тоже, вернее ночью ходить не получится, добавила она, извлекая из-за кровати достаточно длинную цепь с замком на стене в одном конце и неким подобием ошейника с другою.
Вы хотите меня привязать к кровати, наивно спросила я, словно ожидая что-либо другое.
Ира не ответила на мой вопрос.
– Сейчас уже 16:00. Сегодня я больше не приеду. Учти, что в 21 час зимою и 22 часа летом, лампа отключается автоматически и в 6 часов летом и в 7 часов зимою снова включается.
Она защелкнула на мне ошейник, в результате чего я оказалась прикована к стене.
Надо будет проверить ее на прочность. Затем она, регулируя ее длину позволила сходить мне в туалет, надела мне подгузник и поверх него пластиковые трусики, покормила меня. Расположив меня на скрипучей кровати, также застеленной клеенкой, по очереди приковала меня за руки браслетами с кожаной подкладкой, заставив при этом сжать руку в кулачки. Их она обмотала скотчем. Укоротила, почти втрое цепь, в результате чего я даже не смогла бы привстать с кровати и уже собиралась уходить, как вдруг резко повернулась и спросила
– Надеюсь у тебя нет насморка
Признаться честно, я не поняла почему она спросила у меня это и никак не могла подумать, что мой утвердительный ответ может причинить мне куда большие неудобства. Ира вставила мне кляп из плотно сложенного марлевого бинта, удерживаемого все тем же скотчем. Я мычала в кляп, который быстро пропитался слюной, а она улыбалась, обещая научить еще ходить в кандалах и много еще чему, отчего нормальный человек, как минимум ужаснулся бы. Ладно хоть обошлась без повязки, впрочем, в ней не было смысла: я знала ее и выйти отсюда могла только одним способом: через ее труп или как минимум поменявшись с ней местами.
Глава 6. Предложение сделки
Следующим утром, я проснулась от того, что нестерпимо захотела в туалет. Света в комнате еще не было, а это могло говорить только о том, что было еще слишком рано. Спросонья, я попыталась встать, но тут же испытала горькое разочарование, вспомнив щепетильность, с которой Ира сделала свои темные дела. Итак, я лежала на кровати, прикованная за руки и с кляпом во рту, который, мне, несмотря на все мои усилия, так и не удалось пока вытолкнуть языком. Местами скотч начал отклеиваться, но все еще сохранял свою прочность, как и тот, которым были обмотаны мои кулачки. Мои ноги не были привязаны, в связи с чем, я конечно могла бы сползти с опостылевшей мне за столь длительное время кровати, но не стала по двум причинам, главная из которых – пол был слишком холодным, а забраться обратно оказалось бы слишком сложной затеей. Кровать подо мною скрипела, клеенка шуршала от каждого движения, однако лежать неподвижно было еще сложнее по причине сильно укороченной стенной цепи, время от времени душившей меня. Мои вялые попытки найти более удобное положение решали еще одну задачу – согревали меня, но продолжаться до бесконечности это не могло.
Я все-таки обмочилась, испытав при этом дикий стыд, словно это кто-то видел. Но еще не поздно, увидит, подумала я с отвращением. Когда появился свет, я попыталась разглядеть свое положение. Впрочем, напрасно пыталась. Все что было доступно моему взгляду – это две руки в наручниках, причем попеременно, в зависимости от того на какой бок повернуться и, если лежать ровно можно было заметить пластиковые трусики, надетые еще поверх подгузника. Ира пришла не скоро. Когда она вошла, я испытала некоторое облегчение. Вот странное дело! Ценность человеческих взаимоотношении обусловлена степенью зависимости одного человека от другого. Она пощупала рукою подгузник, затем подклеила уголки скотча на кляпе и отстегнула наручники, оставив меня только на стенной цепи.
Я принесла некоторые документы на твою квартиру, сказала она. Поскольку ты временно недееспособна, твой долг будет возвращен при помощи твоей недвижимости, которую я намерена сдать через агентов.
– Все, что мне нужно сейчас – это твоя подпись в нескольких местах.
Я посмотрела на нее со смешанным чувством страха и ненависти. Ира поймала этот взгляд, улыбнулась и сказала
– Ну а как ты хочешь, чтобы я еще решила свою проблему?
– Мой клиент будет жить в твоей квартире, платить деньги мне, в счет погашения твоего долга и комиссию агенту. Если исходить из средней цены сдачи жилья в нашем городе на уровне в 15 тысяч рублей, то с тебя будет около года проживания здесь, ну а дальше посмотрим.
Подобные перспективы привели меня в ужас. Год, проведенный в подземелье на цепи у сумасшедшей кредиторши. Я хотела кричать, но все что могла, только глухо мычать в насквозь пропитанный моей слюной кляп. Уже потом я догадалась, что первой целью ее тогдашнего визита было вывести меня из состояния хоть и шаткого, но все же равновесия, показать свою власть, основанную не только на обладании электрошокером. Она действовала по известному принципу «кнута и пряника», которым часто даже не брезгуют спецслужбы. Положив передо мною договор и ручку, она ждала, попутно рассказывая мне о возможных вариантах. При этом ее вкрадчивый голос и непоколебимое выражение лица еще больше добавляли уверенности в том, что именно так она и поступит.
– Знаешь, рассказывала она, ни один человек, наверное, не хотел бы оказаться на твоем месте. А между прочим зря.
– Что для тебя важно сейчас, помимо освобождения?
Стараясь разгадать смысл ее рассуждений, я смотрела в пол, а она продолжала
– Человеку в такой ситуации, как твоя его бывшие заботы уже не кажутся чем-то неразрешимым. Даже более того, будучи в чем-то ограниченным, он словно приобретает новую степень свободы, ранее для него недоступную.
– Иногда, чтобы человек понял это требуется время. Ты вот стойкая девушка, я вижу сразу; никаких истерик, бойкотов.
– В любом другом случае с такой как ты мне было бы по пути. Стойкие люди - люди принципа, они будут горою, до последнего стоять за дело, даже если оно уже потеряло свой смысл.
– Если вспомнить нашу историю, то на них и держится вся страна.
– Вот и ты, сидишь передо мною в мокром подгузнике и продолжаешь рассуждать подписывать или не подписывать эту бумагу. Что принципы жить не мешают?
Я только мотнула головою.
– Ну что же это пока что, глубоко вздохнула она. Знаешь, я очень хочу, чтобы ты сама пришла к этому решению, а не под давлением обстоятельств.
– Я могла бы использовать какие угодно методы: инъекцию, порку, электрошокер; для связанной девушки все это не столь важно, важен лишь вопрос насколько это больно, но ты не из тех. Поэтому я поступлю проще.
– Как насчет того, чтобы пару дней обдумать мое предложение, а заодно подправить свою фигуру небольшой растяжкой, вот на том крюке, указала она на торчавший из потолка металлический стержень.
– Этот вариант, да еще в использованном подгузнике будет лучше, как думаешь?
– Короче вот что, ты пока подумай, а я схожу принесу еды.
С этими словами Ира встала и быстро вышла, заперев дверь на ключ. Спустя минуту раздался лязг входной двери и звук двигателя автомобиля, после чего все стихло. Подумать… подумать.
Глава 7. Сильный – тот, кто борется за свое счастье.
Думать особо не пришлось. Ира, то ли случайно, то ли нарочно оставила мои руки свободными от наручников, которые теперь раскрытые отливали стальным блеском в изголовье кровати. Такой момент нельзя было упускать. Перво-наперво я проверила насколько крепка стенная цепь. Железное кольцо ходило вправо-влево (у меня было подозрение, что она сама вделала его здесь, причем весьма непрофессионально), но моим усилиям вытащить его не поддалось. Ну это всего лишь вопрос времени, подумала я, сменив объект своего интереса. Теперь таковым стал подгузник, который не снимали меня с тех пор как я оказалась здесь. Он уже не просто намок, но и стал немного пахнуть, кроме того я представила себе, что должно случиться с кожей, которая практически не дышала сквозь него. Опрелость и раздражение – самое малое из того, что могло случиться.
Попытавшись снять его, я столкнулась с непредвиденной трудностью. Так вот зачем было нужно обматывать кулачки моих рук скотчем! И как я сразу не догадалась. Руки в таком виде оказались непригодны практически ни для чего, разве что заниматься боксом, если представить, что это импровизированные перчатки, но мне не было смешно от этой мысли. Я стала тереть скотч о неровности стены рядом с кроватью и дело пошло. Его слой не был слишком толстым, к чему это если руки прикованы к кровати? Спустя некоторое время мне удалось освободить левую руку, которой я принялась расстегивать липучки на потяжелевшем подгузнике. Сделать это оказалось непросто одной рукой, а тут еще вернулась Ира, я сразу определила это по звуку подъехавшей машины. Ждать кого-то еще не приходилось. Пока она была наверху, я из последних сил боролась с подгузником. Когда она вошла я сумела отклеить одну из липучек, но даже на одной оставшейся, он висел на мне не хуже, чем раньше.
– Тю, сказала Ира. Моя прекрасная пленница рвется на свободу, пользуясь моей случайной беспечностью.
– Некомфортно, поинтересовалась она
– Знаешь, а я думала, что ты начнешь с кляпа, станешь кричать, звать на помощь, а тебе оказалась важнее твоя щелка, похотливая самка.
Поставив еду на стол, она отклеила скотч и вытащила марлевый бинт.
– Ешь, сказала она, отложив затычку в сторону.
Едой оказалась холодная манная каша, в которой попадались комки манны и бутерброд с колбасой. Не самый лучший выбор, но сутки без еды не оставляют иного выбора. Затем она наконец-то избавила меня от надоевшего мне подгузника, который теперь приобрел желтый цвет и повела в душ и туалет. За это я была несказанно благодарна своей похитительнице, так что, когда она положила передо мною бумаги, я с радостью их подписала. В самом деле, как мало человеку надо для счастья и как мало нужно сделать, чтобы сломать его. Убрав бумаги в сумку, она как-то странно улыбнулась.
– То, что ты сделала значительно упростит наше общение, однако твоя попытка избавиться от «липучек» на руках ни что иное, как нарушение порядка за которую тебе положена «спичка»; так она называла фиксацию в стоячем положении за вытянутые вверх руки, скованные там наручниками. Как я не пыталась ее разжалобить, Ира оказалась непреклонна. Правда в последний момент, она, держа в руках очередной подгузник, отложила его в сторону, постелив мне под ноги толстую клеенку.
– Вечером я вернусь. Не скучай здесь без меня, бросила она, после чего раздался глухой скрежет в замочной скважине.
Глава 8. Новая жизнь начинается.
Дни потянулись бесконечно долго и однообразно. В моей жизни теперь были только несколько «комнат» этого бетонного монстра-подземелья, лампочка над кроватью, символизировавшая мне день и солнечный свет и цепи; этого добра здесь хватало. В первое время, Ира не выпускала меня в коридор погреба: все, что было необходимо, а это еда, помощь в справлении моих естественных потребностей она делала вместе со мною, но затем ее отношение ко всему этому изменилось. Она научила ходить меня в сделанных ею кандалах, мои руки спереди теперь обжимали изящные наручники Irish. Для тех читателей, кто не знаком с ними – это два кольца, продетых одно в другое под углом в 45 градусов, запирающиеся на миниатюрный замок, расположенный под запястьями девушки. По всей видимости это были самые удобные браслеты из всех (оставить мои руки свободными она боялась), в которых можно было делать некоторые повседневные дела. Небольшими шажочками, как учила меня Ира, я передвигалась из комнаты в комнату, по коридору и вскоре изучила всю окружающую меня обстановку, кроме запертой на замок комнаты с ее вещами и карцера, в котором мне уже довелось побывать.
Карцер представлял собою лестницу, заканчивавшуюся внизу тупиком и был отгорожен решеткой от остальных помещений и коридора. По всей видимости, здесь когда-то был проход. В потолке над лестницей были вделаны несколько толстых металлических колец, каждое из которых было ниже предыдущего. Ира, сковывала мои руки жесткими наручниками с шарнирами и соединяла карабином с кольцом. Мне приходилось часами, а один раз день простоять здесь вытянутой по струнке. Расположенный ниже остальных, карцер был холоднее и здесь было весьма сыро. Из одежды на мне оставляли только подгузник и лишь иногда легкую белую шаль, порванную в нескольких местах. Попала я туда по совершенно небольшой глупости, кажется нагрубила ей, а она слушала, молчала, а потом просто взяла меня за руку и отвела сюда.
– Это в том числе и за ту попытку избавиться от подгузника, сказала она, сковав мои руки наручниками над головою.
Страсть к порядку у нее была настолько велика, что Ира была готова из раза в раз наказывать меня за то, что уже потеряло свою актуальность. Мое первое наказание в карцере тогда продлилось недолго, около четырех часов, как сказала мне после Ира, но руки болели после этого целую неделю. После этого события, я старалась быть предельно тактичной со своей похитительницей. Однако я также понимала, что пока она не найдет подходящего субарендатора, который не выплатит всю сумму моего долга, я маловероятно смогу думать о освобождении. Перспективы сгнить заживо в этом бетонном колодце пугали меня. Мне 34 года, я красивая, молодая женщина сойду с ума здесь или погибну, если вдруг она решит бросить меня здесь. И хотя пока быть обделенной ее вниманием мне не грозило, мысли о будущем не покидали меня. Американский писатель Стейнбек написал об этом в одной из своих книг: «Русские – единственный народ, который всегда думает о будущем». Я тянула время, посвящая каждую свободную минуту мыслям о побеге из этого кошмара.
Продолжение следует.
Иллюстрация взята из сети Интернет.