Глава двадцать шестая. От утра до утра

Аллиса
Создателям настрого воспрещается совместное пребывание до момента наступления времени «ЧП». Категорически приветствуется  медитация и познание своих возможностей с воспарением над тщетой всего сущего.  Проработка выбранных качеств будущего создания происходит в соответствии с утвержденным графиком, составленным каждым создателем индивидуально. Время «ЧП» определяется высшей инстанцией и о нем сообщается дополнительно.

Их дневника вечного дежурного по мегалиту №518 Шестого

Аккордов  гамм триолей песней
виолончель аккордеон
баянов гуслей и свирелей
вагон

Реклама музыкального киоска «Музыка нас связала» одобренная и оплаченная  роялем по бартеру.
 
Перевод единиц измерений:
- 1 вер – около 10метров
- 1 тыд – около килограмма
 


  Тролли и ти-тролли обладали одной особенностью, которую называли принципиальным отличием, а именно умели сворачиваться или складываться, тут каждый называл как хотел, и проводить без движения много часов в неудобной для всякого другого человека позе. При этом утверждали, что не отличить свернутого тролля от ти-тролля мог только слепой. Так же они  сходу по свернутой фигуре могли рассказать всю подноготную: кто, откуда, род занятий. Знания свои никому не передавали, так как знаниями их не считали, утверждая, что это так же очевидно, как восход солнца. Но лишь немногие могли отличить свернутого тролля или ти-тролля от окружающего пейзажа, а уж тем более угадать пол, возраст или комплекцию. А вот Нца могла и очень этим гордилась. Ошибалась редко.
     Родители нанимали троллей и ти-троллей на сезонные низкооплачиваемые работы, а Нце зачастую поручали носить наемным работникам еду. Приходила, бывало, а в углу загона то ли сена стожок, то ли прошлогодняя куча мусора, то ли камень валун. «Хм, - загадывала Нца. – Хм. Полтора девера, мужчина весом под девять тыддеров». Подавала еду, стожок разворачивался и в самом деле оказывался кряжистым мужичонком с окладистой бородой и в мягком фетровом колпаке. Или пошла к свинарнику, а там пять-шесть стожков-кучей-валунов отдыхают. « Две молодухи, одна высокая, полтора девера и тяжелая, статыд, не меньше, вторая – мелкая, до девера с четвертью вряд ли дотягивает, весом не больше шести тыддеров, подросток- подлеток, пожилой мужик и сухой старик – не гнущиеся кости». Работники неспешно разворачивались, стряхивая остатки предобеденного сна, и оказывались двумя женщинами, подростком, мужиком и стариком.
     Увидев во дворе постоялого двора три бесформенных фигуры, Нца понимающе хмыкнула и определила: под видом слежавшегося мусора прятался очень молодой парнишка, немного бочком устроилась женщина, а массивная глыба явно старуха. С возрастом сложней сворачиваться плотно, потому и позы были рыхлые.
    Каково же было  разочарование, когда вместо старухи развернулся реальный тролль. Одно утешало, судя по седым проплешинам на коже, был он весьма почтенного возраста. М-да. Не стоило забывать поговорку о троллях, которые в  любом возрасте, наклонившись вперед, в состоянии посмотреть себе на спину.
   Тролль разворачивался долго и сосредоточено, с хрустом вправляя кости, а развернувшись, оказался на полторы головы выше Нцы. Ах, это восхитительное ощущение себя маленькой девочкой. Районного пристава едва не повело от желания прислониться к гиганту, но сдержалась. Приличия надо соблюдать и престиж должности блюсти.
    Так же приличия требовали ждать. Согласно тролльскомго этикета старший должен открыть рот первым.
    Тролли очень церемонны, каждый шаг выверен, каждый жест продуман.
  «В принципе, - подумала Нца, - до утра времени навалом», но некоторая тревога закралась. Из предыдущего опыта: тролли могли собираться с мыслями до трех часов. И это только чтобы сказать: «Здрас-с-сте». Потом ещё три часа обдумывать следующую фразу.
   Нца мысленно пожелала себе удачи и терпения, а троллю – быстрее рожать сообщение.
    За время вынужденной паузы нафантазировала тысячу причин, почему на участок заявилась такая странная делегация. Варианты тщательно обдумала и с негодованием отвергла.
-Здрасс-сте, - разомкнул уста тролль.
  Ого. Быстро дело пошло.
  Нца поздоровалась в ответ, представилась, как того требовали традиции, поинтересовалась, по какой надобности прибыли посетители и приготовилась снова ждать.
-Репутация твоя весьма положительная, - почти сразу заговорил тролль, заставив удивиться Нцу во второй раз. – Отзывы твои весьма хороши. Люди странные посетили нас и предложили несуразное. Зим пять тому. ( Тролли считали зимы, а не лета). Мы смеялись, выгнали возмутителей. Люди есть разные  у нас и у вас тоже. Слабые есть. Зерно родило всходы. Сильные стали сомневаться нынче. Плохо. Люди странные должны исчезнуть совсем. Все плохо сделают всем. Ты должна рвать заразу отсюда (толстый корявый палец уперся Нце в лоб). Когда голова победит сердце,  хорошо уйдет, добро уйдет, мир уйдет. 
-Что-нибудь конкретное?
  Тролль отступил на шаг, предоставив слово женщине, и та сразу сорвалась в карьер:
-Уважаемый Нгон хочет сказать, что если собрать в бутыль сладких ягод, плотно закупорить и оставить на солнце, то рано или поздно, а затычку сорвет, и ничего хорошегооттуда не выйдет, уксус один. А если заброд поставил не ты, а какой-то чужак из посторонних, но поставил в твоем доме, надо сразу, – тут выразительный жест со свинчиванием предполагаемого горла у предполагаемой бутылки. – Чужаков. И в тюрьму сажать самых буйных своих, чтоб неповадно было. С остальными мы управимся. А то приходят, разлагают, а молодыые что? Дурачки. Верят. Зачем работать, если можно всё на халяву получить? А? И колобродят. Ой, не можем больше так жить, реформы давай, чтоб еда, значит, сама в рот прыгала. А она не прыгает, эта еда. Нет! Но дальше своего носа молодые думать не умеют. От этого все беды. И что плохо-то, находятся и старые, которые в это верят. Вот. Понятно?
   Нца осторожно предположила, что уважаемые дары и донна пришли сообщить о появлении в их селениях пришлых людей, которые агитируют против …Чего?
-Так председателя нашего городского. Он, конечно же, подонок, но, я так считаю, лучше знакомый подонок, чем посторонний, после которого мы о нашем будет поминать, как о светлом и добром человеке. Не-а?
-А кого на его место прочат?
-Так не говорят. Говорят, всенародный избранник. Только я представляю этих избранников. Насвистят полные уши, а потом нам же расхлебывай полными ложками. Говорю ж, за дурачков держат. Да ладно бы молодежь, так и старики туда же. Счастья им подавай за «так». За так сало в мышеловке. Чирей и тот не на халяву, простыть надоть.
    Это сокращенный вариант беседы Нцы со славными представителями троллей.
    Солнце уже почти полностью выглянуло из-за Папилломы, когда посетители собралась назад. Только молоденький ти-тролль мялся и маялся, но рта без разрешения не открывал.
-Ну, чего у тебя, – уже на развороте дозволил слово молвить уважаемый Нгон.
-Мамка просила передать. – и сунул в руку бумажный комок.
-Кто у нас мамка?
-Та вы её знаете. Она ж в гаражах.
   Нца сообразила, что речь о механике жандармейского гаража. Конечно, она её знала и была о ней, как о профессионале самого высокого мнения.
   Малец слушал Нцу и бурел на глазах от смущения. Как-то Брачник ей объяснял, что у троллей и ти-троллей кровь имела совсем другой химический состав, ровно как и прочие жидкости в теле. Нца ничего не поняла, кроме того, что от смущения тролли бурели, от волнения серели, а от огорчения темнели до цвета горького шоколада, а в старости становились ржаво- коричными с белесо-зеленоватыми пежинами, наплывами и наростами.
     Три фигуры почти неслышно уплыли в сторону короткой дороги на Хлопотунью. Просто поразительно, как бесшумно передвигались.
      Хлопотная ночь компенсировалась относительно спокойным днем, если не считать послеобеденного возмущения Гретты Тигровны. Справдливый гнев вызвала небольшая статейка в местной газете. Автор писал отчет о недавнем докладе начальника отдела здравоохранения, заодно устроил краткий экскурс о положении этого самого здравоохранения в городе. Строки сочились медом и сиропом, когда описывалась самоотверженная работа Прикста, не допустившего заразу в городские центральные кварталы благодаря правильному подходу к гигиене и питанию, в отличие от окраин, где эпидемия разгулялась вовсю. И за   щедрую жертву, судя по витиеватым экивокам, надо было благодарить нынешний персонал городской больницы в лице её главного врача.
- Я этого поганца ещё во-от таким сопляком помню. И помню, как гоняла его за то, что любил подглядывать в женские пляжные кабинки. Уже тогда любопытной проституткой был.
  Нца уговаривала не брать в голову, потому что статья проплаченная, для хорошего журналиста проститутка - это нормально. Нет у них, кроперов от пера, никаких иных средств добывания пищи, кроме как писать на заказ. Соответственно и принципы должны быть такие же, кроперовские.
-У иной проститутки совести больше.
-При чем тут совесть вообще?
-Ага. Проститутки, значит, не смущають?
   И пошла в контору, грозно помахивая свернутой в трубку газетой.
   Навстречу выскочила секретарши профессора Низглова. Хватило одно взгляда, чтобы резко изменить маршрут на противоположный. Успела спасти и своего несколько заторможенного (а профессор после получения наследства редко бывал другими) патрона, силой затолкав его в комнату.
  Под горячую руку попал Браниг. Он иногда мог дать отпор Гретте Тигровне, но нынче был не тот случай, потому обреченно стоял, разглядывая носки сапог.
-Почему на техническом освидетельствовании транспортного средства нет даты? И что это за справка? Кто пьяный? Лошадь?
-Лошадь была трезвая.
-Именно. Для лошади ветсправка нужна. Где она?
-Наверно, бумаги перепутались. Я точно помню,  была справка, – совершенно напрасно решил погеройствовать Браниг.
-Я перепутала? Да я с закрытыми глазами лучше работаю, чем ты с открытыми. И головой пока не поплыла. Или думаешь, я старая маразматичка? Так вот. Ты ошибся, и заруби себе это на носу. Собрал руки в ноги и метнулся в гараж и к ветинспектору. Может он ещё твоей справкой не подтерся, и она там лежит, дожидается.
-Четвертый раз в город!
-А раз башки нет, так и в десятый поедешь. И я ещё подумаю, давать ли тебе машину. Ишь, красавцы. Почему у Друка один отвод, а у Дай Но шесть за полдня? Про твои даже думать не хочу, – она обреченно махнула рукой.
    Тяжелый выдался денек, и последующие обещали быть ничуть не легче. Шесть возвратов на доработку! Главной виновницей Гретта Тигровна считала Эгилу, с её попыткой внедрения новых методов документооборота, но надо отдать должное,  сейчас временная секретарша задействовала весь ресурс, чтоб исправить положение. Звонила всем знакомым и приятелям, кропотливо выискивала несоответствия и подшивала отчеты, справки и ходатайства. Она даже принесла свою личную машинку, чтоб оперативно переделывать особенно корявые протоколы, которые в свою очередь требовалось пересогласовать, переподписать и перерегистрировать. В общем, не смотря на непримиримый антагонизм двух секретарш, они совместно занимаясь частичным подлогом,  несколько понизили градус неприязни.
     Браниг поехал за бумагами, назад вернулся с Дай Но. Тот с одной стороны покаянно прижимал папки к груди, а с другой имел наглость похвастаться итогом. Десять дел прошли нормально, четыре отправили на доработку, три на докомплектацию (читай – увеличить количество листов в деле до необходимого минимума) и одно оставили на доследование.
-Завтра, послезавтра побегаю и скину эти семь. Останется одно. Вот как надо работать. Учитесь договариваться.
-Ты? – Гретта Тигровна едва не вывалилась из окна конторы. – Ты?!! Какая наглость. Кому мы только не звонили, перед кем только не унижались, чтоб тебе разрешили в одну сессию второй раз слушаться. Или, думаешь, мы не в курсе., что шесть свидетелей не пришли, потому что ты им повестки не передал?
-Я передал, но их дома не было.
- Иди к Эгиле унижайся, как мы унижались, и умоляй, чтоб она тебе и завтра помогла. А то три месяца пустую породу перекладывал, а за два дня он весь план по лесозаготовкам сделает. Нахал неблагодарный.
   Дай Но  ещё повзбрыкивал, мол, Гретта Тигровна женщина себе на уме и на всякие злые шутки способная:
-У всех бывают неудачи. Подумаешь. Вот накроет тебя как-нибудь, вспомнишь, как надо мной изгалялася.
    Но Нца подтвердила слова секретарши, и пришлось ему идти на поклон к Эгиле.
    Судьба не стала откладывать пророчество Дай Но в долгий ящик и уже через час выкатила предъяву Гретте Тигровне в лице молодого человека в панаме, шортах и с необъятным рюкзаком за плечами.
-У вас тут гостеприёмный дом.
-Гостеприимный?
-Нет. Гостеприемный. Это ж постоялый двор? Гостей принимаете?
    Собственная шутка показалась смешной ему одному. Сообразив, что веселится в одиночестве, странный гость торопливо напомнил, что предварительно созвонился, договарился и его заверили, что на три дня комната для него забронирована.
    Гретта Тигровна попыталась щуплым телом загородить туриста от Нцы. Вовремя поняла тщетность усилий и засуетилась, мол, предполагала, что профессор уже разберется с наследством и проведет три дня в Задрюке. Кто ж знал, что его дело будут рассматриваться едва ли не последним?  А тут вона чего получилось. Предлагала места в охотничьих домиках на Буке, где гостю будут очень рады, или в Задрюкской гостинице.
   Парень стоял на своем. Ему обещали, - и точка. 
   Все обитатели и жандармы попрятались, но внимательно подслушивали.
   Появился вечерний вагонет , а с ним  причина упертости парня.  Девица из практиканток вызывающе передернула плечиком, хмыкнула, задрала к облакам носик и прямиком проскакала в комнату.
-Она с ним поссорилась перед отъездом, - торопливо поясняла подруга.
   Парень скребся в закрытую дверь и что-то объяснял про недоразумения и ошибки, которые он больше не повторит. С шумом распахнулось окно и девица в двух банных полотенцах (одно на голове, второе на теле) закричала:
-Где горячая вода?
   Парень решительно скинул рюкзак: добыть во что бы то ни стало! И замер. Что делать-то?
-Любовь, - умиленно сложила руки на ребрах Гретта Тигровна. – Кукса!! Где вода?
   Старик выскочил, будто только и ждал этой команды: сейчас, сейчас.
-Слышь, милый, - подхватила Гретта Тигровна гостя. – Чего тебе в комнатах вариться. Я под навесом постелю, – и воровато огляделась, не слышал ли Кукса
-Как есть аферюга, - мстительно сказал Дай Но Бранигу.
    Тот солидно кивнул:
-Гжуть шельму метит.
    Тем временем Гретта Тигровна расписывала прелести полупоходной жизни под навесом. Какой воздух! Какие прекрасные соседи! Один Суху чего стоил.
-А туалет? – робко попытался отстоять право на комфорт влюбленный.
-А какие у нас звезды. До созвездия Водопляса рукой подать. Удобства совсем рядом. Видите проход на хоздвор? Вот в нем и сразу влево.
   Гретта Тигровна эффектно распахнула дверь и окончательно убедилась, что день не её. На толчке задумчиво сидел Суху:
-Извините, что не встаю в присутствии донны. Что-то меня скрутило нынче. Переволновался вчера на эксперименте или поел чего не того.
-А вот, - жизнерадостно объявил пробегающий мимо старик Кукса, - позвольте рекомендовать, знаменитый здешний художник Суху. Его творчество относится к жанру примитивного нереализма. Кисть быстра и вдохновенна, а полотна элегантны и самобытны.
   Текст отбарабанил быстро и четко, не зря по просьбе художника зубрил три вечера подряд. Представился-таки случай произнести. 
-Запираться надо, - рявкнула Гретта Тигровна и быстро захлопнула дверь. – У вас молодой человек, два варианта: или под навесом, или живите, где хотите в другом месте.
    За суетой с постояльцем не сразу обратили внимания на делегацию.
    К районному приставу заявилась семейка Мютнов в полном составе плюс четыре сумеречные личности, в которых Чос без труда узнал сопровождавших ненастной ночью Скорбящую Мстю.
     Мютны планировали завтра устроить вечеринку в честь пятнадцатого Дня Рождения  дочери. Рассчитывали закончить не раньше одиннадцати вечера и просили охрану, чтоб не нарушать распоряжение по перемещению несовершеннолетних в темное время суток. И раз будет охрана, то не могла бы она быть на авто или с повозкой, чтоб развести ребят по домам?
    Мютны держали лавку в старательском поселке. Донна Мютн ею заправляла и принимала заказы, а супруг привозил товар, в основном от местных производителей, но иногда и в Ко-Шик приходилось ездить. В любом случае, семейка была не бедная. Кроме того, мать дара Мютн была уважаемой колдуньей-синоптиком, так что могла и дополнительную магическую защиту обеспечить.
-А я и обеспечила, - широки жест в сторону четверки сумеречных личностей. – Но ребятки считают, что когда официально, тогда и правильно.
   Нца похвалила «ребяток» за предусмотрительность и пообещала сопровождение в лице Чоса с повозкой.
-Одного? – уточнили Мютны.
-Нет, конечно. С Блыском.
     Разочарование расплылось на лицах, они рассчитывали на Дай Но. Это было бы прекрасное дополнение к празднику.
     Знали бы они, как огорчился Дай Но. И окончательно  его добило, когда Нца разрешила Чосу прийти на работу к обеду:
-Чтоб переработки не было. Если возьмешь арбалет, захвати на всякий случай свои особенные болты. Кстати, что у нас с Тхарли. Дочь будет подавать заявление?
-Нет. Она требует, чтобы мы вообще ничего не делали. Я ей сказал, что раз смертельное убийство, все равно дело пойдет в производство, а она рогом уперлась и ни в какую. Думаю. Без ребят из «Своих правил» не обошлось. Купили, может?
    Зная семейство Тхарлей, предположение о подкупе было последним, которое могло прийти в голову. Дело нечисто, поэтому надо быть особенно бдительным. Пожалуй, ей тоже следует навестить старательский поселок.
     Скоро посетители разъехались, и во дворе организовался ужин примирения и братания.
     Поншиз приехала за Бранигом и задержалась. У нового постояльца оказалась с собою гитара, так что развели огонь, зажгли дополнительные лампы, настрогали полные миски салатов и принялись жарить курицу на вертеле. Старик Кукса не успевал раскочегаривать самовар. Это был очень романтичный вечер. Такой, который видится всем при упоминании гор, костра и звездного неба.
   Нца слышала беззаботный смех и приятный перебор струн. Иногда пробивался и бурчащий басок профессора.  В какой-то момент захотелось к людям, но на душе делалось всё тревожней и противней. Ей очень не хватало Ром-Дима. Он умел успокаивать. Мягко приобнять и сказать: «И что за проблемы, детка?», А ещё она соскучилась. И сомнения саднили наждаком: отправила неизвестно куда жениха, а теперь тупит над знаком Маурсы, сапогами, контейнерами, охотниками  и похищениями. Да ещё этот День Рождения у Мютнов. Как некстати.
    Единственный, чьим логическим умозаключениям Нца безоговорочно доверяла помимо  Ром-Дима, был дядюшка Опс. Она просила Гретту Тигровну дозвониться и назначить время переговоров, но секретарша или не дозвонилась, или была слишком занята, а потому не слишком настойчива. В последнем секретаршу упрекать нельзя. В конце концов, это же её дядя, а не Гретты Тигровны. Лучше завтра она сама позвонит, хотя и велик  шанс нарваться на маму. Мама, безусловно, женщина рассудительная, но не стоило её беспокоить своими заботами.    
    С тяжелой головой отправилась спать, чтоб утром встать попозже.  Однако сон получился коротким, как огонь свечи на ветру. Только закрыла глаза, а подсознание уже шепчет: «Вставай, тебя ждут».
    Позевывая и кутаясь в плед, вышла во двор. Надо купить теплый халат, как постоянно советовал Ром-Дим. Надо.
    Судя по углям, спать компания разошлась не больше часа назад. Счастливчики.
    В траве, за кустами, камнями и прочими элементами дворового пейзажа, не скрывались, а скорее имитировали конспирацию кистятстая белочка, чернохвостая лиса, манул и чубатый хорек. Синяя ворона демонстративно сидела на верхушке березы и была самой незаметной. Но больше удивило другое. Четыре девицы и парень двигались угрожающе и бесшумно. Вот они как раз и вели себя, словно были невидимками.
-Доброе утро, - мрачно поприветствовала их Нца. 
   Делегация затормозила.
-Вы…нас видите?
-А что? Не должна? – недосып не располагал к приятному общению. Все должно быть заформализовано  до отвращения, чтоб не думали, что можно безнаказанно будить шепотом.