Генерал-лейтенант Генштаба Богаевский А. П
Атаман Всевеликого Войска Донского генерал-лейтенант Генштаба Африкан Петрович Богаевский Богаевский (1872-1934) родился 27 декабря 1872 года(8 января 1873) в станице Каменской, Донской области.. Происходил из дворян Всевеликого Войска Донского. Он сын войскового старшины, - участника Севастопольской обороны.
Африкан Богаевский в 1892 году окончил Донской казачий кадетский корпус.
В 1892 году поступил в Николаевское кавалерийское училище и там из портупей-юнкеров произведён в чин хорунжего, и за отличные успехи в науках имя его занесено на памятную мраморную доску.(1) Службу проходил в Лейб-Гвардейском атаманском полку. Состоял слушателем Николаевской Академии Генерального штаба, которую с отличием окончил в 1900 году.
До 1914 года занимал ряд штабных должностей в частях Петербургского военного округа, в долдностях: - старшего адъютанта штаба 2 Гвардейской кавалерийской дивизии. С октября 1904 года – штаб-офицер для поручений при штабе войск Гвардии Петербургского военного округа.
Преподавал тактику в Николаевском кавалерийском училище. С 1909 года возглавлял штаб 2-й Гвардейской кавалерийской дивизии.
А.П.Богаевский был участником Первой мировой войны. 2-я Гвардейская кавалерийская дивизиия прибыла на фронт уже в начале Мировой войны.
С октября 1914 года по январь 1915 года Богаевский командовал 4-м Гусарским Мариупольским полком, а затем с января по октябрь 1915 года возглавлял Лейб-гвардейский сводно-казачий полк. С октября 1915 года Богаевский назначен начальником штаба Походного атамана всех казачьих войск Великого Князя Бориса Владимировича и одновременно был зачислен в Свиту Его Императорского Величества.
Штаб Походного атамана находился в Ставке Верховного главнокомандующего сначала в Барановичаз, а с лета 1915 г. – в Могилёве. В марте 1915 года Богаевскому было присвоено звание генерал-майора. Начальником штаба Походного атамана Богаевский был до апреля 1917 года.
Во время службы в Императорской армии Богаевский получил ряд боевых наград: орден Св. Георгия 4-й степени, Золотое оружие, ордена Св. Владимира 4,3 и 2-й степеней, ордена Святослава 3, 2 и 1-й степеней. После Февральской революции - с апреля 1917 года генерал Богаевский возглавил Забайкальскую казачью дивизию. С августа 1917 года он возглавлял 1-ю Гвардейскую кавалерийскую дивизию. После разложения образцовой дивизии революционными лозунгами и большевистской пропагандой, Богаевский по вызову А.М.Каледина выехал на Дон, где сосредоточивались здоровые силы России.
С 5 января 1918 года Богаевский вступил в командование «войсками Ростовского района». На эту должность он был назначен генералом Калединым, который вскоре от безысходности застрелился. «Дон ещё не проснулся. Роковой выстрел Каледина ещё не разбудил его» напишет командуюший «войсками» Ростовской области(2). С.35.
Войск как военной силы в распоряжении генерала Богаевского фактически уже не было. «…Январь 1918 года …Это была уже агония атаманской власти на Дону» - вспоминал генерал Богаевский.(3).
По его словам он был скорее генерал-губернатором, чем командующим войсками. С глубокой скорбью он констатировал: «Среди огромного населения (Донской) области, свыше 4000000 человек, подняли оружие две ничтожные кучки, едва 5000 человек.
Остальные держали нейтралитет. Самоубийство дошедшего до полного отчаяния Каледина, гибель генерала Назарова, моего брата Митрофана Петровича (возглавлявшего кадетский корпус – СП) и многих других, потоки крови и тысячи могил – результаты этого проклятого «нейтралитета», эгоистического «меня не тронут», «моя хата с краю»…
Так было в начале «Ледяного похода». Когда спустя два с половиной месяца мы вернулись на Дон, настроение было уже иное: большевики хорошо показали казакам, что представляет собой советская власть! Нейтралитету пришёл конец»(4).
В добровольческой армии Богаевский – с самого начала её основания. Что тогда представляла из себя Добровольческая армия, можно судить из его воспоминаний об «армии» и её генералитете: «Ещё так недавно он (генерал Алексеев) спокойно передвигал целые армии, миллионы людей, одним росчерком пера отправлял их на победу или смерть, через его руки проходили колоссальные цифры всевозможных снабжений, в его руках была судьба России… И вот здесь (в Ростове) я опять увидел его… как и в Могилёве, и тем же бисерным почерком подсчитывал беленький старичок какие-то цифры. Но как они были жалки! Вместо миллионов солдат – всего несколько сот добровольцев и грошовые суммы, пожертвованные московскими толстосумами на спасение России…»(5)
Вот строки из письма генерала Алексеева: «…Мы уходим в степи. Можем вернуться только, если будет милость Божья. Но нужно зажечь светоч, чтобы была хоть одна светлая точка среди охватившей Россию тьмы»(6).
Богаевский стал участником 1-го Кубанского (Ледяного») похода, Добровольцев в этом походе возглавил генерал Корнилов, бывший Верховный главнокомандующий. Генерал Богаевский занимал в этой 4-х тысячной «армии» должность командира партизанского полка, а затем с 17 марта 1918 года, после соединения с «Правительственным Кубанским отрядом», возглавляемым подполковником Покровским, стал командиром 2-й бригады. В бою под Екатеринодаром погиб генерал Корнилов. Взять Екатеринодар не представлялось возможным, слишком были неравные силы. Но и отступить Корнилов не мог. Он считал, что отступление от Екатеринодара смерти подобно: «Отход от Екатеринодара будет медленной агонией армии, лучше с честью умереть, чем влачить жалкое существование затравленных зверей»(7).
Генерал Богаевский позже напишет: «…Один русский снаряд, единственный, попавший в дом, переполненный людьми, убил только одного Корнилова»(8).
Положение «Армии» было критическое. Богаевский писал: «…Я не думал, что… на крутом берегу многоводной Кубани сам вложу восковой крестик в его холодеющую руку – своего начальника, убитого русской гранатой» напишет позже об этом тяжёлом, суровом ледяном походе генерал Богаевский.(9).
«В Добровольческой армии было около двух десятков женщин и девушек. Некоторые из них несли службу в строю, как рядовые, остальные – как сёстры милосердия. И те, и другие оставили у нас прекрасную по себе память» - вспоминал генерал(10).
Маршал С.М.Будённый оь этом времени в своих воспоминаниях писал: «Белые энергично мобилизовывали силы для борьбы с Советской властью. Во время похода отряда Никифорова по калмыцким станицам в станице Батлаевской был схвачен крупный белогвардеец Митрофан Богаевский. После самоубийства атамана Каледина Богаевский исполнял обязанности наказного атамана. Затем он скрылся, и о нём ничего не было слышно. И вот оказалось, что он – у калмыков, ведёт тайную мобилизацию в их белогвардейские ряды».(11)
Тогда же Богаевский под конвоем был отправлен в Ростов-на-Дону. Конвоировал Богаевского войсковой старшина Голубев. Это обстоятельство сохранило генералу Богаевскому жизнь.
С 4 мая 1918 года Богаевский стал председателем Совета управляющих делами Всевеликого Войска Донского (Донского правительства) и управляющий иностранным отделом.(12)
Ему присваивается звание генерал-лейтенант. 6 февраля 1919 генерал Богаевский избирается Войсковым атаманом Всевеликого войска Донского, на этом посту он сменил генерала П.Н.Краснова. «Генерал Богаевский оставался Донским атаманом до конца жизни»(13)
В марте 1920 года Богаевский прибыл в Крым. Он был в распоряжении генерала Врангеля до исхода из России в ноябре 1920 года. Во время пребывания в Константинополе генерал Богаевский создал объединённый совет Дона, Кубани и Терека, состоящий из трёх атаманов и трёх глав правительств. С ноября 1921 года жил в Софии.
В конце октября 1922 года генерал Богаевский выехал в Белград, а осенью 1923 - в Париж, где активно сотрудничал с руководителями РОВСа.
«Атаман Богаевский был тогда представителем во Франции от всего Объединённого Совета Дона, Кубани и Терека» - писал полковник Кубанского Казачьего войска Ф.И.Елисеев, тоже эмигрировавший из большевистской России.(14)
«Когда исполнилось 10 лет фактического пребывания его в должности атамана, все эмигрантские организации донских казаков доверили Богаевскому А.П. пожизненно представлять в эмиграции интересы донцов.
Богаевский А.П. был женат, имел двух сыновей»(15) - сообщает в своей книге о казаках казачий полковник Ичёв.А.Г.
Скончался в Париже 21 октября 1934 г. Похоронен на русском кладбище в Сен-Женевьев де Буа под Парижем.
Африкан Петрович Богаевский оставил яркие воспоминания: «Ледяной поход», изданные в Нью-Йорке Союзом первопоходников, в 1963 году.(16)
---
См. Ичёв. А.Г. Сгоревшие звёзды, М., 2003 г.С.25.
Богаевский А.П. 1918 год. По: Ледяной поход. /Белое Дело/ М., Голос, 1993. С.35.
Там же, С.11.
Там же, С.39.
Там же, С.19.
Там же, С.32.
А.П. Филимонов. По: Кубанцы. /Белое Дело/ М., Голос, 1993. С.175.
Богаевский А.П. – Там же, С.100.
Там же, С.21.
Там же, С.86.
Будённый С.М. Пройденный путь. М., Воениздат, 1958, С.55.
Волков С.В. Энциклопедия Гражданской войны, М., Олма-Пресс, 2002, С.51
Рутыч Н. Биографический справочник, М., Русский архив, 1997, С. 45.
Елисеев Ф.И. Джигитовка казаков по Белу Свету, М., Центрополиграф, 2006, С.36.
Ичёв А.Г. – Там же, С.25.
См.: Рутыч Н. - Там же, С.46.
А.П. Богаевский 1918 год. По: Ледяной поход. /Белое Дело/ М., Голос, 1993.
НА ДОНУ
«…Январь 1918 года. …Это была уже агония атаманской власти на Дону». С.11.
«Фактически я исполнял роль генерал-губернатора». С.15.
«Дон ещё не проснулся. Роковой выстрел Каледина ещё не разбудил его». С.35.
«Среди огромного населения (Донской) области, свыше 4000000 человек, подняли оружие две ничтожные кучки, едва 5000 человек. Остальные держали нейтралитет. Самоубийство дошедшего до полного отчаяния Каледина, гибель генерала Назарова, моего брата Митрофана Петровича и многих других, потоки крови и тысячи могил – результаты этого проклятого «нейтралитета», эгоистического «меня не тронут», «моя хата с краю»… Так было в начале «Ледяного похода». Когда спустя два с половиной месяца мы вернулись на Дон, настроение было уже иное: большевики хорошо показали казакам, что представляет собой советская власть! Нейтралитету пришёл конец». С.39.
АРМИЯ
«Ещё так недавно он (генерал Алексеев) спокойно передвигал целые армии, миллионы людей, одним росчерком пера отправлял их на победу или смерть, через его руки проходили колоссальные цифры всевозможных снабжений, в его руках была судьба России… И вот здесь (в Ростове) я опять увидел его… как и в Могилёве, и тем же бисерным почерком подсчитывал беленький старичок какие-то цифры. Но как они были жалки! Вместо миллионов солдат – всего несколько сот добровольцев и грошовые суммы, пожертвованные московскими толстосумами на спасение России…» С.19.
«Наблюдая иногда эту суетливую, но чуждую беспорядка и растерянности жизнь, видя этих украшенных боевыми орденами недавних героев Великой войны, главкомов, командармов, комкоров без фронтов, армий и корпусов в роли начальников крошечных частей, в общей сложности едва равным трём батальонам боевого состава, я с глубокой печалью думал о родном Доне, заснувшем страшным, непонятным сном… И тяжкое предчувствие неотвратимой беды и неудачи холодной змеёй заползало в душу… Но жребий был брошен. Шла беспощадная борьба. Другого выхода у нас не было… » С.30.
ЛЕДЯНОЙ ПОХОД
«…Я не думал, что… на крутом берегу многоводной Кубани сам вложу восковой крестик а его холодеющую руку (руку Корнилова) – своего начальника, убитого русской гранатой». С. 21.
«…Мы уходим в степи. Можем вернуться только, если будет милость Божья. Но нужно зажечь светоч, чтобы была хоть одна светлая точка среди охватившей Россию тьмы» Из письма М.В. Алексеева.» С.32.
ПАРТИЗАНЫ
Из числа хороших отрядов выделялись партизаны Чернецова и Шкуро». С.22.
ИНТЕРНАЦИОНАЛ-ГЛОБАЛИСТЫ
«Благодаря сентиментальности господ Керенских и Ко, своевременно не расстрелявших Ленина и всю сволочь, которую немцы преподнесли нам в запечатанном вагоне, погибла Россия, пролилися реки крови и напрасно погибли десятки миллионов людей, замученных большевиками и погибших от голода. А ведь что стоило тому же Керенскому послать в своё время только одну роту надёжных солдат к дворцу Кшесинской и тут же на Троицкой площади, на том самом месте, где двести лет тому назад грозный Пётр вешал изменников и казнокрадов, подвесить бы всю эту тёплую кампанию, которая совершенно безнаказанно, открыто призывала солдат к измене». С.26.
КОРНИЛОВ.
«Он (Корнилов) просил помощи у донского атамана (Каледина), указывая на то, что ещё так недавно Дон выставлял во время Великой войны до шестидесяти отличных полков, указывал Каледину, что он не в силах защищать Ростов со своими Ничтожными силами…» С.27.
«…Один русский снаряд, единственный, попавший в дом, переполненный людьми, убил только одного Корнилова». С.100.
ДОБРОВОЛЬЧЕСКАЯ АРМИЯ.
«…Во всей армии(было) едва 4000 человек, то есть обычная численность пехотного полка боевого состава. (Но к этому числу нужно прибавить ещё до 1000 человек небоевого элемента – раненых, женщин, стариков, подводчиков). Всё это было в обозе». С.35.
«Среди огромного населения (Донской) области, свыше 4000000 человек, подняли оружие две ничтожные кучки, едва 5000 человек. Остальные держали нейтралитет. Самоубийство дошедшего до полного отчаяния Каледина, гибель генерала Назарова, моего брата Митрофана Петровича и многих других, потоки крови и тысячи могил – результаты этого проклятого «нейтралитета», эгоистического «меня не тронут», «моя хата с краю»… Так было в начале «Ледяного похода».
«Когда спустя два с половиной месяца мы вернулись на Дон, настроение было уже иное: большевики хорошо показали казакам, что представляет собой советская власть! Нейтралитету пришёл конец». С.39.
«В Добровольческой армии было около двух десятков женщин и девушек. Некоторые из них несли службу в строю, как рядовые, остальные – как сёстры милосердия. И те, и другие оставили у нас прекрасную по себе память». С.86.
БОЙ
Этот момент – первый выстрел противника – я считаю, по своему боевому опыту, одним из важнейших в течение боя. В эти несколько секунд подчинённые делают решительную оценку своему начальнику, которого ещё не видели в бою, и горе им и ему, если он не выдержит этого мгновенного экзамена: растеряется, засуетится, начнёт волноваться, дрогнет его голос…Немедленно пропадёт вера в него, явится недоверие к своим силам, чувство подлой трусости холодной змеёй заползает в душу каждого, и задолго ещё до конца боя успех его поколеблен. Как справедливы исторические слова: «Побеждённые войска разбиты ещё до поля сражения…» С.45.
ВОИНЫ
«…Ни трусов, ни храбрых нет на свете: есть только умеющие держать себя в руках и теряющие голову в опасности». С.45.
ВРАГИ
«…Наши враги беспощадны одинаково и к живым и к мёртвым». С.57.
Из большевиков…никто не возбуждал такой ненависти в наших войсках, как матросы - «краса и гордость русской революции». С.80.
«ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ ПОДКРЕПЛЕНИЕ»
…Появление на поле боя новой «силы» одним своим видом производит всегда впечатление всегда на своих и чужих. С.67.
ГЕНЕРАЛ ПОКРОВСКИЙ
«Генерал Покровский, убитый болгарскими жандармами, в городе Кюстендиле в 1922 году, является одной из наиболее красочных фигур нашего бурного времени. Смелый лётчик, георгиевский кавалер, капитан Покровский после Великой войны попал на Кубань и в начале января 1918 года стал во главе собранного им отряда добровольцев, с которыми разбил большевиков в бою под Эйнемом, близ Екатеринодара, за что кубанским правительством и был произведён сразу в полковники. Ещё молодой человек, не казак, но после этого боя его популярность сильно возросла, и кубанское правительство, минуя своих генералов, вручило ему командование «всеми вооружёнными силами», хотя впоследствии и каялось в этом ввиду диктаторских наклонностей молодого полковника...» С.70.
БОРЬБА ЗА ЖИЗНЬ
«…мы вели упорную борьбу за своё существование с враждебными нам силами и человека, и природы, и трудно было сказать, что тяжелее». С.71.
«В человеческой душе есть предел нравственной упругости, после которого все переживания и волнения уже теряют свою остроту». С.77.
«…Один русский снаряд, единственный, попавший в дом, переполненный людьми, убил только одного Корнилова». С.100.
А.П. Богаевский 1918 год. По: Ледяной поход. /Белое Дело/ М., Голос, 1993.
«…Январь 1918 года. …Это была уже агония атаманской власти на Дону». С.11.
«5 января я вступил в командование «войсками Ростовского района». С.14.
«Фактически я исполнял роль генерал-губернатора». С.15.
Ещё так недавно он (генерал Алексеев) спокойно передвигал целые армии, миллионы людей, одним росчерком пера отправлял их на победу или смерть, через его руки проходили колоссальные цифры всевозможных снабжений, в его руках была судьба России… И вот здесь (в Ростове) я опять увидел его… как и в Могилёве, и тем же бисерным почерком подсчитывал беленький старичок какие-то цифры. Но как они были жалки! Вместо миллионов солдат – всего несколько сот добровольцев и грошовые суммы, пожертвованные московскими толстосумами на спасение России… С.19.
…Я не думал, что… на крутом берегу многоводной Кубани сам вложу восковой крестик а его холодеющую руку (руку Корнилова) – своего начальника, убитого русской гранатой. С. 21.
Из числа хороших отрядов выделялись партизаны Чернецова и Шкуро. С.22.
Благодаря сентиментальности господ Керенских и Ко, своевременно не расстрелявших Ленина и всю сволочь, которую немцы преподнесли нам в запечатанном вагоне, погибла Россия, пролилися реки крови и напрасно погибли десятки миллионов людей, замученных большевиками и погибших от голода. А ведь что стоило тому же Керенскому послать в своё время только одну роту надёжных солдат к дворцу Кшесинской и тут же на Троицкой площади, на том самом месте, где двести лет тому назад грозный Пётр вешал изменников и казнокрадов, подвесить бы всю эту тёплую кампанию, которая совершенно безнаказанно, открыто призывала солдат к измене. С.26.
Он (Корнилов) просил помощи у донского атамана (Каледина), указывая на то, что ещё так недавно Дон выставлял во время Великой войны до шестидесяти отличных полков, указывал Каледину, что он не в силах защищать Ростов со своими Ничтожными силами…С.27.
Наблюдая иногда эту суетливую, но чуждую беспорядка и растерянности жизнь, видя этих украшенных боевыми орденами недавних героев Великой войны, главкомов, командармов, комкоров без фронтов, армий и корпусов в роли начальников крошечных частей, в общей сложности едва равным трём батальонам боевого состава, я с глубокой печалью думал о родном Доне, заснувшем страшным, непонятным сном… И тяжкое предчувствие неотвратимой беды и неудачи холодной змеёй заползало в душу… Но жребий был брошен. Шла беспощадная борьба. Другого выхода у нас не было…С.30.
«…Мы уходим в степи. Можем вернуться только, если будет милость Божья. Но нужно зажечь светоч, чтобы была хоть одна светлая точка среди охватившей Россию тьмы» Из письма М.В. Алексеева. С.32.
…Во всей армии(было) едва 4000 человек, то есть обычная численность пехотного полка боевого состава. ( (но к этому числу нужно прибавить ещё до 1000 человек небоевого элемента – раненых, женщин, стариков, подводчиков. Всё это было в обозе. С.35.
Дон ещё не проснулся. Роковой выстрел Каледина ещё не разбудил его. С.35.
Среди огромного населения (Донской) области, свыше 4000000 человек, подняли оружие две ничтожные кучки, едва 5000 человек. Остальные держали нейтралитет. Самоубийство дошедшего до полного отчаяния Каледина, гибель генерала Назарова, моего брата Митрофана Петровича и многих других, потоки крови и тысячи могил – результаты этого проклятого «нейтралитета», эгоистического «меня не тронут», «моя хата с краю»… Так было в начале «Ледяного похода». Когда спустя два с половиной месяца мы вернулись на Дон, настроение было уже иное: большевики хорошо показали казакам, что представляет собой советская власть! Нейтралитету пришёл конец. С.39.
Этот момент – первый выстрел противника – я считаю, по своему боевому опыту, одним из важнейших в течение боя. В эти несколько секунд подчинённые делают решительную оценку своему начальнику, которого ещё не видели в бою, и горе им и ему, если он не выдержит этого мгновенного экзамена: растеряется, засуетится, начнёт волноваться, дрогнет его голос…Немедленно пропадёт вера в него, явится недоверие к своим силам, чувство подлой трусости холодной змеёй заползает в душу каждого, и задолго ещё до конца боя успех его поколеблен. Как справедливы исторические слова: «Побеждённые войска разбиты ещё до поля сражения…» С.45.
…Ни трусов, ни храбрых нет на свете: есть только умеющие держать себя в руках и теряющие голову в опасности. С.45.
…Наши враги беспощадны одинаково и к живым и к мёртвымС.57.
…Появление на поле боя новой «силы» одним своим видом на своих и чужих. С.67.
Генерал Покровский, убитый болгарскими жандармами, в городе Кюстендиле в 1922 году, является одной из наиболее красочных фигур нашего бурного времени.
Смелый лётчик, георгиевский кавалер, капитан Покровский после Великой войны попал на Кубань и в начале января 1918 года стал во главе собранного им отряда добровольцев, с которыми разбил большевиков в бою под Эйнемом, близ Екатеринодара, за что кубанским правительством и был произведён сразу в полковники. Ещё молодой человек, не казак, но после этого боя его популярность сильно возросла, и кубанское правительство, минуя своих генералов, вручило ему командование «всеми вооружёнными силами», хотя впоследствии и каялось в этом ввиду диктаторских наклонностей молодого полковника... С.70.
…мы вели упорную борьбу за своё существование с враждебными нам силами и человека, и природы, и трудно было сказать, что тяжелее. С.71.
В человеческой душе есть предел нравственной упругости, после которого все переживания и волнения уже теряют свою остроту. С.77.
Из большевиков…никто не возбуждал такой ненависти в наших войсках, как матросы «краса и гордость русской революции».С.80.
В Добровольческой армии было около двух десятков женщин и девушек. Некоторые из них несли службу в строю, как рядовые, остальные – как сёстры милосердия. И те и другие оставили у нас прекрасную по себе память. С.86.
…Один русский снаряд, единственный, попавший в дом, переполненный людьми, убил только одного Корнилова. С.100.