- Чудес не бывает! – так любил говорить наш босс – заведующий ведущей лабораторией в области ракетостроения, пухленький, маленький человечек с подвижностью вечного двигателя и неистребимым чувством юмора. Именно этой крылатой фразой начальник прерывал поток витиеватых объяснений, лившихся из уст удручённых сотрудников при сходе изделия с испытаний. Шеф глубоко не вникал в суть выросшей проблемы, он заставлял влезать в неё с макушкой ответственного на данный момент сопровождающего изделие подчинённого, без конца повторяя столь полюбившуюся фразу:
- Чудес не бывает! Выяснить и доложить о причине схода ясно, кратко и проникновенно!
Сотрудники кратко впадали в ступор и, пряча виновато ясные глаза, проникновенно ругали про себя неординарного начальника. Но данный метод взбадривания действовал безотказно, и мы, сотрудники лаборатории, старались не допускать досадных промахов, ещё до испытаний вдоль и поперёк просчитывая вероятность страшных последствий. Лаборатория расширялась, в неё постепенно влились смежные военные отрасли самолётостроения, и мы гордились тем, что с нашей помощью покоряются небесные пространства, что и мы сопричастны к обороне великой державы.
Лаборатория работала чётко, за безотказность изделий на испытаниях и высокие показатели сотрудникам регулярно выплачивалась солидная премия, дела наши шли в гору. Приходила толковая молодёжь, над которой опытные исследователи брали шефство, натаскивая головастое поколение, передавая наработанные годами секреты мастерства и драгоценный опыт.
Но пришли перестроечные времена с непонятной конверсией, вползающей на оборонные предприятия, с бездумным хозрасчётом и недоступным пониманию простому люду методом самоокупаемости в области ракетостроения. Прекратилось финансирование необходимых "оборонке" программ, закрылись перспективные, но дорогостоящие проекты, наступили тяжёлые времена.
Профессора и академики, ещё не веря в стабильность наступивших перемен, заняли выжидающую позицию, надеясь пересидеть смутное время. Опытные же инженеры-испытатели, хлебнув безденежной жизни, подались в бега из тонущей отрасли, поменяв свои звания и должности на менее скромные, но более доходные места экспедиторов, грузчиков, продавцов у новоявленных кооператоров. Самые удачливые, окончив курсы бухгалтеров, устраивались на предприятия, куда не проник ещё ярый ветер перемен и дух дурманящей «свободы». Оставшиеся «старички» без надежды и с горечью в сердце взирали на приходящую в запустение гордость отечественной индустрии. Сдавались в аренду некогда обширные площади лаборатории, распродавалось редкое оборудование, гибли уникальные технологии.
И в тот момент, когда казалось, что исследовательской жизни в области "оборонки", да и во всей стране пришёл конец, правительство, словно вспомнив о безопасности державы, поручило нашему тонущему в бурных волнах перестройки НИИ ответственный проект по испытанию готовой, но приостановленной на время перемен, сверхскоростной, новой по своей задумке, военной летающей «машины-крепости».
В то памятное утро наш босс зашёл в почти опустевшую от аппаратуры и людских ресурсов лабораторию в приподнятом настроении.
- Чудес не бывает! – браво начал он свою речь, повторяя риторическую фразу, – но с нами чудеса произошли. Лаборатория, наконец, дождалась своего звёздного, в прямом смысле, часа!
И затем в получасовой речи проникновенно, как того и требовал от подчинённых, разрисовал перспективы эпохальной серии предстоящих стендовых испытаний. «Старички» голубоглазо взирали на непревзойдённого докладчика, пытаясь поверить в многообещающие предсказания, но в глубине сознания их грыз червячок смутного недоверия. Испытатели, занимающиеся данной тематикой, с огромным опытом подобных запусков, разлетелись по стране, решая более насущные, сугубо земные проблемы.
Наконец, шеф выдохся, предлагая высказаться немногочисленным слушателям.
- Дело то хорошее, - начал Лев Михалыч, ведущий специалист-испытатель, упорный в деле и упрямый характером старый трудяга. – Но кто делать-то будет? Расчётчики – молодые соколы, разбежались, денег-то нет скоро год, а главный испытатель, ответственный по данной теме Артомин вообще взял отпуск до лета, подрабатывает где-то…
- Срочно найти, вызвать, пообещать погасить долги! Нам дают кредиты, деньги немалые!
И начальник с небывалой быстротой умчался во тьму облупившегося коридора.
Михалыч подмигнул остальным трём присутствующим спецам, далёким от поставленной задачи (не их тематика!), и басовито прогудел, разводя руками:
- Чудес не бывает!
В то же утро босс позвонил домой толковому испытателю и узнал, что тот уехал на вахту на север, и связи нет. Второй умница, Семён Подгорелов, уволившийся месяц назад и переживший со своей семьёй не самые лучшие моменты жизни, наотрез отказался возвращаться в бывшие пенаты, удачно устроившись на должность кассира в банке. Ещё двое изголодавшихся сотрудников, спрятав диссертации до лучших времён, наотрез отказались в настоящий момент возвращаться в лоно военных технологий.
Босс не на шутку встревожился. Он задумался о возможных последствиях срыва ответственного задания, о собственной карьере. Он ясно почувствовал, как начальственный стул закачался под ним, предвещая угрозу его устойчивому положению. Начальник вспорхнул с ненадёжного сидения и полетел по друзьям-товарищам с предложением порекомендовать ему молодое дарование с опытом работы в данной отрасли. Но таковых у его знакомых не значилось. Всё существующее юное поколение с витиеватыми мозгами поголовно устремилось в зарождающуюся сферу предпринимательства, бредя баснословными прибылями да возможными перспективами.
И только единственный старый друг откликнулся на его просьбу:
- Есть один толковый малый, закончил "Бауманку" с отличием, есть желание работать именно в нашей отрасли, бредит космонавтикой, отказавшись от заманчивых предложений, правда опыта маловато, считай, что нет его, но рекомендую. Только, надо сказать, что чудаковатый он, рассеянный что-ли. Но в схемах волочёт, с интегралами дружит. А, может, возьмёшь постарше? Тот, правда, на пенсии, но знает в принципе всю область обкатки, как раз по твоему профилю.
Босс на минутку задумался. Пенсионер, конечно, подошёл бы лучше, но комиссии, которую ожидали со дня на день из правительственных верхов, мог не понравиться сплошной набор сотрудников-старожилов лаборатории, и он дал добро на юное дарование.
- Доделаем, доучим – пообещал шеф другу.
Назавтра высокий, худой парень с длинными руками-ногами, немного сутуловатый, и на первый взгляд, какой-то серый, предстал пред очами шефа. Тот долго разглядывал неуклюжее создание и мучился сомнениями на счёт пребывания невзрачного новичка в знаменитой лаборатории. Но додумать шеф не успел. Телефонный звонок отвлёк его, прервав невесёлые размышления, и, занятый разговором с начальством, босс махнул рукой, отправив «недоделанное чадо» в отдел кадров.
Стоял месяц май. В открытые окна лаборатории врывался лёгкий ветерок с чарующим запахом черёмухи, замедляя бег у стола юноши-«головастика», погружённого в творческий процесс. «Старички» одобрительно кивали друг другу, приподнимая большой палец, удивляясь работоспособности парня, его усердию и одарённости.
Новичок Серёга быстро влился в коллектив и, как самый молодой в отделе, в перерыве разливал чай, бегал за булочками, называл уважительно по имени-отчеству аксакалов ракетостроения, преданно заглядывая им в глаза. Однако странности в поведении новичка их озадачили. Рассчитав наисложнейшую нестандартную схему предстоящего испытания, он умудрился на экземпляре, предназначенному высокой комиссии, поставить жирное пятно, а вновь перепечатанный дубликат вообще засунуть неизвестно куда. Вдобавок, он постоянно терял или забывал сдачу, а если и приносил чудом полученную мелочь, то мозг его, постоянно занятый творческим процессом, начисто блокировал места пребывания оных копеек.
За первую неделю он разбил чашки всех сотрудников и, виновато улыбаясь, принёс взамен фарфоровую посуду из маминого сервиза, и к ней – мельхиоровые ложечки. Михалыч, опасаясь за сохранность хрупких изделий, настоял на возврате чудо-посуды и помог отнести её домой. Там он был радушно встречен мамой Сергея и досыта накормлен пирогами. Смущённый Михалыч назавтра купил на последние деньги небьющиеся кружки, надеясь, что рассеянный Серёга не сплющит их на аппарате для замера давления.
Но юному светилу стало не до кружек. Он с головой ушёл в процесс поиска нового двигателя для испытания, забраковав старый образец. Шеф одобрил его поиски. Некормленое и непоеное население лаборатории притихло и, перешёптываясь, ждало завершения событий. Они не заставили себя ждать.
Однажды утром Сергей, подняв от книг лучезарные глаза, сказал: «Эврика!» и забегал по лаборатории, наступая на развязанные шнурки. В тот же момент, радостно потирая руки, в комнату вошёл шеф. Сотрудники, не ожидавшие такой мгновенной реакции начальства на изыскания молодого специалиста, уставились в приоткрытую дверь с мистическим интересом и некоторым любопытством, ожидая дальнейших событий. И они не ошиблись. За шефом в комнату бочком протискивался тучный господин цветущего возраста с лицом умного бульдога в мешковатом костюме и модном галстуке.
- Профессор Кнопочкин, Варфоломей Варфоломеевич. Прошу любить и жаловать, - представил новоприбывшего босс. – Он будет вашим руководителем.
- По испытанию самолёта? – не удержался радостный Серёга, прикрепляя листок с выбранным двигателем сбоку монитора.
- Нет! – шеф неловко улыбнулся. – Чудес не бывает… Проект пока отложен, так решила высокая комиссия. Нам дают альтернативную тему. Варфоломей Варфоломеевич – главный конструктор вездехода, так необходимого нашим военным. Проект утверждён в рамках конверсии, данное наземное судно на воздушной подушке поступит затем и в гражданские отрасли.
Застенчиво вздохнув, начальник удалился, и мы остались наедине с грузным руководителем с занозистой фамилией. Профессор изучающе и угрюмо всмотрелся в присутствующий персонал, опустился на стул и уныло уставился на треснутую столешницу. Не найдя на ней опознавательных скрижалей для начала разговора, посмотрел на Сергея и медленно, бархатисто пробасил:
- Вездеход необходимо изучить и немедленно приступить к испытаниям на пересечённой местности. Экстренно нужен двигатель с определёнными параметрами.
И он быстро написал на листке и вручил стажёру необходимые характеристики.
- Испытания начнутся через неделю, за этот срок необходимо достать хотя бы один экземпляр двигателя, - и профессор вновь загадочно посмотрел на парня.
У Сергея мурашки поползли по спине. Большой, умный и сановитый дядька из центра доверял ему, как равному! От полноты чувств Сергей непроизвольно присел на стул напротив .
- Остальным помогать искать доступную информацию, - профессор окинул строгим взглядом притихший старческий персонал, вздохнул, нехотя поднялся со стула и удалился. В комнате повисла тягостная тишина.
- Да, какой-то Варвар! – выдохнул Михалыч.
Новая кличка тут же с лёгкой руки ведущего испытателя ступеней ракет прилипла к создателю вездехода.
- Ещё неизвестно, что там он выдумал, вездеходов пруд пруди, особенный что ли? – протянул наш дока-конструктор Никола Саныч, машинально разворачивая принесённую папку чертежей по загадочному спасательному судну для МЧС.
- Подумаешь, Бог какой! Смотрел, как на плебеев! Тележку с юбкой изобрёл, а важности-то! Да ещё и в нашу небесную лабораторию осмелился с ней явиться. У нас здесь летает всё, а не по земле ползает, - бурчал Саныч.
Назавтра Варвар уехал подыскивать подходящую площадку для испытаний, а Серёга с головой погрузился в справочники, отыскивая подходящий двигатель с рекомендованными параметрами.
Через пару дней прибыл в разобранном состоянии чудо-вездеход, и наши старички-сборщики приступили к созданию образа уникальной машины. Где и кем изготавливались детали, осталось загадкой даже для вездесущего нашего босса. Он грустно вздыхал, оглядывая нарождающуюся непривычную для ракетостроения конструкцию, вслух тихо удивляясь пробивной способности профессора Кнопочкина:
- Надо же дожить до такого! Чудес не бывает, но испытания наземного судна в моей космической лаборатории!..
Но приказ начальства – есть приказ, и шеф проникновенно всматривался в очертания машины, которая могла, судя по технической характеристике, легко преодолевать болотистую да бугристую местность, плавно приподнимаясь над поверхностью земли до пяти метров.
Немногословный Никола Саныч, досконально изучив конструкцию, одобрительно хмыкнул, что являлось высшей похвалой старого изобретателя, и вслух подытожил:
- Зверь-машина! Может ездить с запредельной скоростью. Но зазнаек всё равно не люблю… Да и машина – не блеск шедевра! Вот если бы она …- и он замолчал, оглядываясь. А потом тихо добавил:
- Жаль – закрылочки отсутствуют, но можно что-нибудь придумать…
И он загадочно нахмурил высокий, с залысинами лоб, вдохновенно залезая на любимую новаторскую стезю. В лаборатории Саныч слыл непревзойдённым изобретателем, поражая сотрудников и начальство простотой и новизной преподнесённых нестандартных решений.
Вездеход, окрещённый Варваром «ВВВ-3» и с лёгкой руки Саныча переименованный в «Кубик», через неделю, пока без двигателя, стоял в ангаре, сверкая алюминиевой обшивкой.
Серёга, перелопатив кучу справочников и перерыв Интернет, нашёл сведения о двигателе. Заложив закладкой нужную страницу толстой книги, он жирно подчеркнул выбранный экземпляр красным карандашом.
Из поездки по диким окрестностям северного края вернулся радостный Варвар, удовлетворённо посмотрел на новоиспечённую машину и затребовал марку двигателя. Не обращая внимания на приехавшего руководителя, Саныч и Серёга около «зверь-машины» ожесточённо спорили, размахивая руками, набрасывая эскизы на подвернувшихся листках бумаги. Саныч деловито выслушивал и тут же отвергал очередную идею двумя-тремя убедительными словами. В ответ неутомимый Серёга упорно предлагал следующий вариант.
Варвар удовлетворённо понаблюдал за дебатами сотрудников, не вдаваясь в суть спора. Его вездеход был окончательным вариантом, и никакой доработки, по его мнению, не подлежал. Его детище, выстраданное долгими, ночами, рассчитанное до последней заклёпки, пробитое через десятые руки в знаменитую лабораторию на испытания, должно стать гордостью отрасли, вершиной человеческой мысли. Быстрая, лёгкая, маневренная машина, конструктивно простая и технологически доступная. Работает на любой территории, включая недоступные для других вездеходов пространства. Необходим лишь определённый тип двигателя.
Возбуждённый Сергей, наконец, увидел создателя вездехода и, прервав речь на полуслове, подлетел к руководителю:
- Здравствуйте, Варфоломей Варфоломеевич! Извините, отвлеклись. Хорошая машина, делимся впечатлениями. Только вот…
Варвар пристально посмотрел на угловатого юношу, взвешивая искренность его слов, перебил:
- Двигатель нашли?
Обескураженный Сергей заторопился:
- Да, тип и марка на столе…
Не дослушав, круто развернувшись, Варвар, несмотря на объёмную комплекцию, резво заторопился в отдел, оставив парня с открытым ртом…
- Сергей! – позвал юношу Саныч, - Твоя последняя идея имеет право на жизнь, я тут подумал…
Пришедший в себя молодой специалист, начисто забыв про Варвара, заспешил к наставнику…
А изобретатель в это время уже стоял у стола паренька и отрывал с монитора листок…
Быстро проверив главные параметры, он в тот же день поспешил заказать указанный двигатель в солидной организации. Имя профессора, его связь с высшим эшелоном власти, а также название знаменитой лаборатории оказало влияние на поставщиков, и они пообещали доставить данный экземпляр уже назавтра, сделав баснословную скидку на давно невостребованный агрегат.
На следующий день Варвар с утра уехал оформлять необходимые документы, а Саныч до позднего вечера что-то ладил в чудо-машине и ушёл домой к ночи. Привезённый двигатель устанавливала другая бригада под руководством Варвара. Сборщики кляли направо и налево непомещающийся в недрах вездехода двигатель, нестыковку присоединительных размеров. Удивлённый Варвар сопоставил марку агрегата с заказанным и, не найдя различий, приказал двигатель установить с доработкой, что и было выполнено умелыми руками ракетостроителей. К утру совершеннейший в мире вездеход с ловко вмещённым внутрь мощным сердцем, задрапированный накрепко алюминиевой обшивкой, с ниспадающей по бокам «юбочкой» величественно красовался посередине ангара.
А ещё через день группа сотрудников, возглавляемая Варваром, выехала на место испытаний. Испытателей по данной машине в штате лаборатории не значилось, ожидаемый водитель-испытатель неожиданно заболел и лежал с высокой температурой, и Варвар взял испытания на себя, наскоро проинструктировал Серёгу в качестве помощника. Парень расцвёл от удовольствия.
День выдался пасмурный, с утра накрапывал мелкий дождик, серые тучи ползли над землёй. Тягач осторожно продвигался вглубь болотистой местности. По бокам устройства, нахохлившись, в полевых плащ-палатках и болотных сапогах сидели Серёга с блуждающей улыбкой, суровый трудяга Михалыч и наш дока Саныч – незаменимый представитель конструкторской мысли на всех испытаниях. В кабине, кроме водителя, сидели, плотно прижавшись друг к другу, сосредоточенный Варвар и шепчущий своё заклинание шеф, увязавшийся на испытания скорее из любопытства. Платформу иногда встряхивало, и люди в плащах кидались к накрытому брезентом вездеходу, помня строгий наказ Варвара беречь машину пуще глаза.
Наконец, тягач крякнул, остановился и тут же заглох. Варвар вышел из машины и мрачно всмотрелся в окружающую местность. Болотистое пространство, покрытое выступающими из тёмной воды кочками, да неширокий островок суши. Тягач стоял у кромки жуткого, безбрежного болота, чуть завалившись набок. Водитель, витиевато выругавшись, выпрыгнул на клочок твёрдой земли, безнадёжно посмотрел на Варвара. Чертыхнулся, кляня незапланированную поездку, и одряхлевшую гусеничную технику.
- Да, чуть не туда попали! – наконец протянул профессор, - но ничего! Условия – просто потрясающие, экстремальные! Если все испытания пройдут удачно – целые и невредимые вернёмся домой!
- А, если нет? – робко поинтересовался Саныч.
- Тогда кто-то будет выживать в этих краях до зимы, - как-то бодренько произнёс Варвар.
Испытатели молча переглянулись, поражённые данной перспективой. До зимы оставалось почти четыре месяца, а запасов провизии на бригаду выдано на три дня.
- Выгружаемся, разгружаемся, ставим палатки, - давал указания Варвар.
Он бегал вокруг тягача, вытаскивая мешки с провизией, канистры с горючим, проваливаясь в жижу, одновременно давая команды водителю, подгоняя сотрудников. Ему помогал Серёга, оказавшийся жилистым парнишкой. За ними энергично вышагивал шеф, повторяя за Варваром приказы, оставляя последнее слово за собой. Вскоре все трое стали походить на великанов-чудищ в сапогах, облепленных болотистой грязью, приехавших сражаться с невидимыми упырями здешних мест.
Вездеход вскоре выгрузили на полуостровок. Михалыч с докой-конструктором, поставив палатку, занялись подготовкой к испытаниям.
Вы не знали нашего Саныча! У этого немолодого, побитого ветрами перестройки опытного конструктора, так и не угасло стремление к новому и неизвестному. Прогресс манил и звал за собой неуёмного преобразователя. Он ценил в людях нестандартное мышление, и на этой почве легко сошёлся с молодым, талантливым новичком. За смелые шаги на дороге неоткрытых возможностей наш дока был не однажды бит, смят и растоптан скучными сторонниками классических решений. Но даже в распластанном состоянии, низвергнутый и одинокий, он вновь быстро находил неординарное и доступное простое решение любой проблемы. Хитро прищурившись, он выдавал на ходу, в пику зарвавшимся оппонентам, очередную малозатратную идею, и «классики» впадали в транс. Извилины в их мозгу плавились от перенапряжения, они злились и злословили, но противопоставить более умное решение не могли. Задорные глаза Саныча светились торжеством, и этого было достаточно. Одни защищали по его нестандартным решениям диссертации, другие отправлялись за границу на симпозиумы, а Саныч, посвятивший себя всего без остатка любимой работе, занимался самозабвенно новаторством.
Вот и сейчас он обошёл вездеход, нежно погладил его по сверкающему металлу и, хитро подмигнул пробегавшему мимо Серёге:
- Летать – не по земле-матушке разбежаться! Посмотрим, каков ты теперь!
Никого не насторожили те слова. Люди были заняты процессом подготовки к важной, ответственной минуте. Отозвав Сергея в сторонку, Саныч тихо сказал:
- Коль что не заладится, нажмёшь сюда.
И показал на неприметную с виду маленькую кнопочку под панелью.
В серии сложных испытаний по разработанной Варваром программе значились три вида запуска: один – без нагрузки, другой – с нагрузкой и последний – на время. Сегодня планировались испытания без нагрузки. Через час подготовка была закончена, и Варвар вместе с юным дарованием залезли в кабину. С виду тучный профессор легко и даже как-то грациозно уселся на сиденье. Длинные ноги Серёги также свободно поместились в кабине. Подбежавший Саныч успел прокричать:
- Не сразу, Серёжа, плавно, не торопясь…
Взревел двигатель, вездеход тронулся с места и, словно нехотя, пополз по длинному островку в сторону от болота. Затем, набрав скорость, плавно развернулся и, чуть взлетев над раскисшей землёй, чётко, без раскачки, отправился вглубь водного пространства. Серёга закричал от полноты чувств, а довольный Варвар добавил скорость.
Что произошло дальше, отчётливо не помнит никто из присутствующих в кабине. В «Кубике» вдруг что-то щёлкнуло, и с боков вездехода поползли два маленьких острых отростка, напоминающие… крылья истребителя. Чудо-машина взревела и, приподнявшись над землёй почти на десять метров, стала плавно набирать скорость и высоту. Растерявшийся Варвар, почувствовав свою машину в неуправляемом полёте, тщетно попытался «посадить» преобразовавшуюся машину на кромку суши, но взбунтовавшийся «Кубик» продолжал творить в небе непонятные чудеса. Перед глазами профессора мелькали расчёты, схемы, даже отдельные узлы родного, взбрыкивающего дитятки, голову долбил вопрос: - «Что это?», но явление оставалось непостижимым. Вездеход лихорадило, трещала обшивка, скрипела, заворачиваясь под потоками ветра «юбочка». Краем глаза профессор увидел, как далеко внизу, по грязной жиже, пытаясь догнать неуловимый «везделёт», бегали сотрудники его отдела, размахивая руками. Вдалеке от них стоял, сложив пухлые ладони лодочкой, босс и, воздев глаза к небу, шептал то ли молитву, то ли любимое изречение. Наконец, пришедший в себя шеф обрёл дар речи и зычно прокричал в пространство:
- Чудес не быва-а-а-ает!!!
Громовой голос мгновенно вывёл из шокового состояния Серёгу. Неуловимым движением он быстро нажал что-то под панелью, и несостоявшийся «планолёт» стал послушным и ласковым. Поползли на «крыльях» настоящие закрылочки, гася скорость, возвращая «Кубику» его изначальные характеристики. Он стал медленно снижаться и вскоре плавно парил над землёй на предусмотренной проектом высоте. Наконец, «крылышки» незаметно исчезли внутри вездехода. Развернувшись в последний раз, «зверь-машина» замерла на полуостровке.
Притихший, бледный и похудевший на добрых десять килограммов профессор тупо смотрел на загадочное место под панелью, пытаясь его связать с появлением незапланированных конструкцией «крылышек». Затем уставился прожигающим взглядом на притихшего помощника.
- К-кто? – шершавым языком выдавил из себя Варвар.
В его гневных глазах бушевали десятки вопросов, но непослушный язык прилип к нёбу. Затем, не дождавшись ответа, приподнялся на дрожащих ногах и вывалился наружу, закрыл глаза и тихо сполз на землю, обняв голову.
Подбежали, запыхавшись, «болотные старички», помогли сойти ошеломлённому Серёге. Парень пытался улыбнуться, но улыбка получалась несколько вымученной и глуповатой. Михалыч громко успокаивал «каскадёров», вспоминая несуразные случаи:
- Все живы, главное! Да не убивайтесь, Варфоломей Варфоломеевич! И у нас были сходы изделий…
В ответ профессор лишь заскрипел зубами.
Прибыл облепленный с ног до головы липкой грязью шеф, откашлялся и важно произнёс осипшим голосом всем нам давно знакомую фразу:
- Чудес не бывает! Выяснить и доложить нештатную ситуацию кратко, ясно и…
Договорить он так и не успел. Варвар вдруг решительно встал, выгнул грудь колесом и, насупив брови, гаркнул:
- Ч-что? Я – доложить? Да тут не лаборатория, а сброд какой-то! Выжившие из ума старые пни, да мальчишка-недоучка! Вы угробили лучшую мою конструкцию, будущее страны. Готовьтесь сами кратко и ясно давать показания в центре. «Чудес не бывает!» Да у вас тут чудеса кругом! Откуда взялись непонятные крылья ? Кто это сделал?
И он вновь уставился на Серёгу.
Парень попытался что-то возразить, но глуповатая улыбка снова прилипла к губам. Михалыч, прослушав гневную речь начальника, ласково погладил Серёгу, отвёл в сторону и, вернувшись, твёрдо печатая слова, высказал Варвару:
- Я не знаю, какие такие заслуги перед страной Вы имеете. Может быть – великие и необыкновенные. Но даже великим не позволительно набрасываться на «старых пней». Вы, мил человек, ещё под стол пешком ходили, когда мы лабораторию создавали. И такие работы проводили, что Вам и во сне не приснятся. Не Ваш букашка-вездеход. А четверо «выживших из ума» здесь на запусках погибли, мы с Николаем Александровичем чудом живые остались, а шеф дважды аварию предотвратил, не подписав акт приёмки, и прав оказался! Так что шефа не трожь! Мы ему жизнью обязаны. И сейчас он за все жизни отвечает, потому и хочет знать, что случилось. И мальчишку не жучь! Парень – толковый, а со временем далеко пойдёт. Теперь насчёт крыльев. Кто должен отвечать за машину? Вы или мы с шефом? В конструкции сие изделие не предусмотрено, сам видел. Но, может, Вы потом их добавили, кто знает? Доработали до совершенства, так сказать. Машина – Ваша, а мы лишь помогаем.
Михалыч развернулся и пошёл прочь. Удивлённый шеф, прослушав самый длинный монолог своего подчинённого за всю историю существования лаборатории, хмыкнул и, не оглядываясь, пошёл вслед за старым испытателем. За шефом, сплюнув, отправился и молчавший до сего времени водитель тягача. И лишь оглушённый и вконец отупевший Варвар с вытянутым лицом остался около машины. И только Саныч потерялся в это время из вида.
Вскоре от палатки потянуло запахом вкусного варева, приготовленного умелым Михалычем из тушёнки. Продрогшие люди умылись и поели, попили горячего чайку. Звали несколько раз и Варвара, но разобиженный профессор сидел на месте. Михалыч сам принёс миску с едой и, поставив её перед Варваром, буркнул:
- На еду не обижаются.
Подкрадывалась летняя ночь. Частые звёзды высыпали на очистившемся небе, выплыла ночная фея – полная луна. Перед костром неутомимый Саныч рассказывал очередную байку о невероятных приключениях, произошедших в его жизни, где слегка приукрашенных, где наполовину выдуманных. Суровый Михалыч улыбался в усы, Сергей заливисто хохотал, водитель цокал языком и громко удивлялся, шеф скептически хмыкал, приговаривая вновь излюбленную фразу:
- Чудес не бывает!
После чего коллектив разражался неудержимым хохотом…
На заре Саныча разбудил монотонный стук, далеко разносившийся в свежем воздухе. Выглянув из палатки, дока-изобретатель застал удивительную картину: Варвар разбирал вездеход на детали. Наскоро накинув одежонку, Саныч захватил запасные гаечные ключи да набор отвёрток и побежал к неутомимому деятелю. Варвар с некоторым подозрением посмотрел на приближающегося непрошеного гостя и с удвоенной энергией принялся за раскрой своего детища. Каждую снятую деталь он с интересом разглядывал и откладывал в сторону. Он уже добрался до бокового нутра машины, с любопытством заглядывая в чрево машины, словно разыскивая что-то необыкновенное.
- Вам помочь, Варфоломей Варфоломеевич? – смиренно спросил Саныч.
- Уже помогли, спасибо, - буркнул Варвар. – До такого решения только Вы и могли додуматься. Крылья на вездеходе! Вездеход не бывает с крыльями, его принцип – воздушная подушка! Теперь-то я понял, о чём вы с мальчишкой так рьяно спорили у машины.
- Какие крылья? С каким ещё мальчишкой? – поинтересовался Саныч. – Это всё – вчерашний стресс! Совсем выбил Вас из колеи! Вот Вам и кажется всякая ерунда.
Закипающий Варвар отвернулся от конструктора и плотно припал к боку вездехода, вновь заглядывая в тёмное нутро.
- А мальчишку зовут Сергеем! – негромко подсказал Саныч, удаляясь от машины.
Профессор на минуту замер и вновь проворчал:
- Не бывает крыльев на вездеходе, это – классика!
- Ну, с этим я могу поспорить, от каждого правила есть отступления, - неспешно протянул остановившийся Саныч.
- Ты? – удивлённый Варвар круто развернулся на месте. – Да кто ты такой? Заштатный конструкторишка, ни званий, ни трудов не имеющий! И спорить не стану.
Профессор также круто повернулся к вездеходу и вновь нырнул в чёрную дыру.
- Ну, как знаете, Вам виднее, особенно в этом занимательном отверстии, - съязвил дока и отправился готовить завтрак.
До полудня голодный Варвар копался в любимом детище, но, не отыскав дополнительных деталей, напоминающие «крылышки», задумался и, потерев лоб, ушёл в палатку отсыпаться. Во сне он вздрагивал и временами что-то бормотал. Ему снились горящие листки расчётов и свирепые проклятые крылья, которые нагло ввинчивались во внутренности его машины. Он проснулся в поту, с бьющимся у горла сердцем.
Выглянул из палатки. У развороченного вездехода стояла группа его сотрудников, растерянно разглядывая обнажённый двигатель. А вокруг машины, хватаясь за голову, нарезал круги Серёга, машинально повторяя фразу шефа:
- Чудес не бывает, чудес не бывает…
Сам шеф безмолвно сидел у гусеницы тягача, и водитель прикладывал к его лбу намоченную повязку.
Озадаченный новым поворотом событий Варвар поспешил присоединиться к сообществу. Приблизившись, он услышал, как Михалыч выдохнул:
- Хорошо, что живы остались… Ты, Серёга, в рубашке родился, да и Варвар под счастливой звездой…
К профессору кинулся Серёга и, забыв о субординации, нетерпеливо затараторил:
- Вы листок с данными на двигатель сняли с монитора? Да?... Ну отвечайте!
Непонявший натиска и не успевший обидеться Варвар машинально кивнул головой.
- Зачем? Зачем? – запричитал паренёк, - тот двигатель – для самолёта, для летающей крепости, он в десять раз мощнее, зачем я его не снял?
- Да как же поставщики не догадались? – не унимался суровый Михалыч, - там же мощность прописана.
- Да такой марки двигатель одной мощности бывает, самый крутой! Его и поставили по аббревиатуре. Его редко заказывают, самолётов-то почти не выпускают, а на другие агрегаты не ставят, разнесёт всё…
По спине профессора пополз холодок, он явственно вспомнил параметры, габаритные размеры.
- И как же Вы его впихнуть сумели в «Кубик»? – не унимался Сергей.
- С доработкой… - еле вымолвил Варвар, - правда, он великоват оказался, пришлось «юбку» удлинить, да пространство чуть с боков расширить, но….
О-о-о-о!!! – застонал Серёга и, обхватив голову длинными руками, уселся рядом с шефом.
- Так Вы снизу работали? – вступил в разговор Саныч.
- Да зачем же мне в кабину лезть при подстыковке двигателя? Ясно – снизу! – язвительно, не поняв подвоха, ответил Варвар. И затем, в свою очередь, растеряно спросил паренька:
- А как же подошедшие габариты?
- Да не габариты там были, - махнул рукой Сергей, - то – мой вес в килограммах, помноженный на десять, рост в сантиметрах и размер ноги в миллиметрах, ну вроде вместо подписи, старая студенческая шутка, привычка… У нас в «Бауманке» каждый имел свою опознавательную подпись…
Молчавший до того шеф тихо замычал и, сбросив с головы ненавистный мокрый платок, разразился длинной тирадой. Никто из присутствующих до сих пор не может повторить шефом выданный монолог полностью, настолько сочны и непередаваемы были заковыристые, переплетённые отборным, русским, крепким, как чистый самогон, матом слова, но смысл данного послания вмиг дошёл до каждого. Поставив свою извечную фразу, словно точку, в конце короткой по сути, но глубокой по содержанию речи, шеф с гордостью удалился, оставив сотрудников переваривать сказанное.
Первым отошёл от услышанного монолога водитель:
- Во даёт! – с восхищением промолвил слыхавший на своём веку шофёр. Покрутил головой и пошёл копаться в движке своей машины. За ним потянулся дока Саныч, с изумлением качая седой головой. Последним покинул собрание Михалыч, бросив оставшимся Серёге и Варвару:
- Довели босса! Я с ним почти тридцать лет рядом, но такого…
Застывший Варвар с лицом белее мела (так его никто и никогда не разносил!) Серёга, впервые услышавший русскую речь в изменённом варианте, пристыли к земле-матушке, не в силах стронуться с места…
Назавтра группа испытателей, погрузив на отремонтированный тягач (и тут не обошлось без Саныча!) наполовину разобранный вездеход и оставшийся скарб, отправилась в родной городок. Варвар на сей раз залез на платформу и уселся рядом с молодым гением. Он явно искал пути сближения с новичком, и «старожилы» это заметили, ехидно переглядываясь.
- Уведёт нашего Серёгу,- констатировал Саныч, - предложит «замануху»!
- Не-е, - парировал Михалыч, - нашего «головастика» ничем не сманишь, наш парень!
А Варвар просто хотел поделиться своим открытием, свалившимся на него как снег на голову. Профессор не смог уснуть, и сегодня выглядел несколько вялым. Наконец, Варвар выбрал подходящий момент и, наклонившись к уху Сергея, произнёс:
- А твой Саныч нам жизнь подарил. Если б не эти проклятые «крылышки», не сидеть бы нам здесь…
Простодушный Серёга вмиг повернулся к Варвару:
- Да я и сам об этом догадался… Да и все - тоже!
Профессор ещё ниже наклонился к пареньку:
- Одно не могу понять – откуда он знал, что двигатель не тот? Я его перед самым выездом с другой бригадой монтировал! И потом, куда же эти «крылья» подевались? Прямо мистика какая-то!
И он снова потрогал свой лоб.
В ответ Серёга растеряно пожал плечами.
Остаток пути прошёл без приключений, не считая двух вынужденных остановок: несговорчивый движок тягача капризничал, и на подъёмах, почихав, останавливался. Но всё когда-нибудь кончается, закончилась и эта незапланированная для водителя тягача поездка.
Варвар пропал на три дня, бросив своё «сокровище» под опеку испытателей. Шеф сидел в кабинете мрачнее тучи, в лаборатории повисла угроза неприятных событий. Сподвижники молча ожидали своей участи.
На четвёртый день, к обеду, в лабораторию вернулся Варвар. Он широко распахнул старые, скрипучие двери, шагнул в комнату и, воздев руки, провозгласил:
- Чудес не бывает, но…
Присутствующие невольно заулыбались. А Варвар, потушив мимолётную улыбку, продолжал:
- Я пробил вам в лабораторию уникальный проект…
И тут на пороге появился шеф. Он удивлённо посмотрел на воодушевлённого Варвара, растерянные лица испытателей и, вмиг приняв на себя роль распорядителя лаборатории, произнёс:
- Что за шум? Доложить ясно, кратко и…
- Проникновенно! – хором подхватили присутствующие во главе с Варваром.
Обалдевший шеф взглянул на Варвара и невольно улыбнулся.
Дорогой Иван Максимович! – торжественно начал профессор, впервые назвав шефа по имени-отчеству, - я только что из центра, из министерства. Вам дают космическую тему, испытание нового ракетоносителя. Завтра подпишут все необходимые документы, через месяц поступят деньги. Ваша лаборатория станет ведущей! Набирайте сотрудников, работы будет много…
Из приоткрытого кабинета шефа прозвучал телефон, и босс заторопился взять трубку. Он долго слушал телефонный монолог и заметно менялся в лице. Сказав напоследок: «Будет сделано», он осторожно положил трубку на место и удивлённо посмотрел вокруг. Опустился в обшарпанное кресло и выдохнул:
- Тема новая… Звонок из министерства...
И, вскочив, бросился обнимать Варвара:
- Голубчик, да как же Вам удалось? Это же немыслимо! Чудес не бывает!
Все вновь рассмеялись, а профессор скромно пробурчал:
- Долг платежом красен. Ваш Саныч мне идею подсказал. Я тут расчеты произвёл и удивился… Ну да ладно, это потом.
Воодушевлённое население лаборатории поздравляло шефа, жало руку Варвару, хлопало друг друга по плечам. В лабораторию пришёл праздник, пришла долгожданная работа, по которой скучали страждущие испытатели…
Прошло пять лет. Возрождённая лаборатория в составе ведущего НИИ ракетостроения, перенеся тяготы «смутного» времени, успешно продолжает работать. Шеф ушёл на заслуженный отдых, на его место заступил Варвар, но затем и он уехал в Москву, в министерство. Сейчас лабораторией руководит Сергей Петрович Краснов – тот самый Серёга. В штате – в основном выпускники «Бауманки» и «Космической Академии», молодое поколение. Но до сих пор там трудятся неутомимый Михалыч и непотопляемый Саныч. Они охотно передают молодёжи свой драгоценный опыт и мастерство, делятся секретами уникальной работы.
Из Москвы часто звонит Варвар, узнавший свою кличку много позже и нисколько на это не обидевшись.
У Саныча до сих пор хранятся маленькие «крылышки», которые он ловко и незаметно снял с вездехода в момент пререканий около «Кубика» после посадки.
По праздникам на даче Сергея собирается старая компания, дружная троица, приглашают и шефа. Разливается добрый коньяк по «маленькой» и провозглашается тост:
- Чудес не бывает, но… на свете они есть!
И дружный смех разлетается под тенистыми деревьями…