УМКА И ТОШКА
Умка – это не медвежонок из мультика, а собака. Просто она белая, пушистая и маленькая, а потому кажется щенком. Черный нос и черные глазки в этом белоснежном комочке и стали поводом для того, чтобы получить такое вот имя. Она не обижалась на хозяев, видя любовь за всеми их действиями. А могла бы возмущаться этим простоватым именем.
Так думал кот Тошка, глядя на собаку со стороны.
- У меня французская порода Бишон фрезе, а вы, - могла бы сказать Умка, но ей нравилось в ее новом доме все, а в прежнем она жила так мало, что забыла о нем.
В новом доме были дети, которые любили с ней играть, но они и не пытались понять ее.
- В чем-то все дети похожи, - думал Тоша, глядя на их игры и не желая в них участвовать.
Жила в доме еще кошка Аська. Они были похожи во многом с Тошкой и лучше понимали друг друга. На Умку старались внимания не обращать.
- Чего она лезет ко мне, думала Аська, убегая и прячась от Умки под диван или кровать.
- Могли бы со мной поиграть, когда нет детей, - думала Умка о кошках, но совсем не долго.
Тошка и Аська были крупные, почти такие, как Умка, но серые, красивого серо-голубого цвета. Их шерстка была густой, короткой и мягкой, только Тошка был крупнее. Он же кот. Так и должно быть.
- Какой же мордатый - этот Тошка, - думала Умка, - у него никогда и блеска в глазах нет, никакой радости и желания играть. Как это странно.
Только хвост Тошки, длинный и тугой, как казалось Умке, делал иногда какие-то движения, словно исполнял восточный танец. Умка видел такие танцы по телевизору.
Характер Тошки и Аськи с возрастом менялся, но Умка об этом ничего не знала, так как ей не было еще и года.
Кошка Аська была трусливой, так казалось Умке, так как по лестнице она вверх и вниз не ходила, все больше в одной комнате обитала. Но кот Тошка был не такой, он просто был осторожен, а потому не хотел играть с Умкой, не понимал ее.
- И чего эта собака все время куда-то бежит, все время хочет играть, - размышлял Тошка, - чего прыгает возле людей, сама просится, чтобы ее взяли на руки, лижет им руки и лицо, будто они ее котята. Как это странно.
А потому Тошка сторонился Умки, как и всего непонятного, неизвестного. К тому же, он никогда не был особо игривым, предпочитал подремать на мягкой постельке, а иногда на руках своей хозяйки, когда ему хотелось нежности и ласки.
- Такое впечатления, - думал Тошка, подремывая на привычном ему месте, - что у собаки этой нет предпочтений, нет любимых. Разве можно любить всех одинаково?
Сам Тошка никогда не выпрашивал чьей-то любви, он лишь позволял себя любить. Иногда он терся о стены, поводя хвостом, показывая, что будет не прочь, если его погладит хозяйка или чем-нибудь угостит.
- По собачьему хвосту ничего не понять, вертит хвостом без остановки, - удивлялся Тошка, но молча, так как не был особо разговорчивым в отличие от Умки, которая иногда начинала лаять в самое неподходящее время, буквально без причины, как будильник хозяйки.
Любил Тошка и на подоконники иногда полежать, глядя в окно, следя за облаками, за дождем или за птицами, что прилетали и садились под окном на дерево или кусты.
- О, вот опять прилетели. Это что за стая птиц облепила дерево, - заинтересовался Тошка, - а, вспомнил, этих птиц с хохолком, кажется свирель называли… Ой, нет, свирель – это палка такая с дырками, а это свиристель, вот как, - размышлял Тошка, довольный, что так много знает.
Но Умка ничего этого не заметил, только услышал от Тошки что-то не очень похожее на «мяу».
- Наверное, каждый может ошибаться, - задумался Тошка, - вон Умка… всем лижет лицо, руки… Он хочет показать, что любит? А я молчу, - значит, меньше люблю свою хозяйку, хотя мне нравится, когда она меня обнимает, гладит по шерстке? Нет, не всегда любовь – это то, что мы видим, бывает сильная любовь, которая в глубине сердца. Это даже хорошо – не расплещется, - сделал вывод Тошка из своих размышлений, глядя на небо и плывущие по нему облака.
Умка еще раз глянул на Тошку, обиделся, что тот забрался на подоконник и не хочет с ним играть, ушел от окна подальше и, улегшись в прохладном месте, задремал,