«Тихо летят паутинные нити.
Солнце горит на оконном стекле.
Что-то я делал не так,
извините:
жил я впервые на этой земле».
(Р. Рождественский)
Мама везла санки по заснеженным дорожкам среди сосен. Именно так пролегал путь в детский садик. За санками бежала кошка, которая всегда провожала маленькую девочку. Мороз колол щеки, подгоняя быстрее добраться до тепла.
Там, где я родилась, были единственный детский сад и школа, без всяких номеров. И не такое уж великое население поселка, все на виду. Дети были знакомы с младенчества, вместе и в школу пошли.
Нам казалось, что то, что мы видим, это и есть целый мир. Красивый курорт контрастировал с немногими жилыми, каменными и деревянными домами.
Родившиеся на Урале, мы привыкли к суровым зимам, коротким, но жарким летам, цветению розовых яблонь, затяжным дождям и распутице осени.
Из первых детских воспоминаний – единственная, скромная куколка, и целый мир за порогом. Вот этот мир я восприняла очень рано, еще до открытия радости общения со сверстниками.
Самый первый восторг – явление весны. Солнце пригревало щедро, в финском домике, построенном пленными немцами, во дворе у бабушки и дедушки, я открывала удивительное. Это был оживающий сад, первые ростки новой жизни, еще напитанная влагой земля, лужи, неведомые мне птицы, И какая-то светлая радость зарождалась.
А еще был чердак, куда вела высокая лестница. И хотя бабушка пугала меня «скрипиногой», я любила пробраться туда и исследовать «сокровища».
Прикоснуться к причудливым шкатулкам, старинным баночкам из-под чая, открыть сундуки, ощутить тепло и особенный запах от старинных вещей, которые очень привлекали.
Дедушка отдал мне очень много бутылочек от пенициллина с резиновыми пробками. В них я проводила первые опыты «алхимии», разводя чернила и получая растворы различных оттенков. Это была моя «научная» лаборатория, хотя таких слов я тогда не знала, а действовала по наитию.
Лето – особое время созерцания, недалеко от дома я внимательно рассматривая растения на лужайке, понимая их различия, радуясь цветению. А в самом уголке полянки приметила ажурный травянистый кустик, который всегда навещала и очень любила. И его открытие было только моей тайной.
(Этот кустик я навещала до тех пор, пока не стала студенткой, но потом все финские дома снесли, и теперь на этом месте автостоянка.)
А когда немного подросла, у меня появились подружки. Все мы жили рядом, кто в финском домике, кто в сталинских невысоких домах, кто в хрущевке. Дружила я только с девочками, и незаметно самой главной из них для меня стала Лариса.
Наши дома оказались напротив. И я видела ее окна на четвертом этаже, а она мои на первом. Лариса - голубоглазая блондинка была полненькой, живой, умненькой, смешливой, смелой, оригинальной и очень доброй.
Я воспринимала ее, как неизменную часть нашей общей родины, она не появилась внезапно, а выросла вместе со мной, и поэтому у нас очень многое было похожим, при всех наших различиях.
И в школе мы оказались в одном классе, став «ашниками».
Дорога в школу у меня была недолгой, но запоминающейся. Шла я тропками. Первое, что было на моем пути, это пекарня, откуда доносился аромат свежеиспеченного хлеба шестидесятых годов, равному которому сейчас нет. Мимо овощехранилища и двух деревянных домов, имена хозяев помню до сих пор, мимо болотистой речки Осиновки, чуть по дороге, и вот я в школьном дворе. А там, в зависимости от сезона, – длинное корыто для мытья резиновых сапожек или веник на пороге от снега.
Школа жила своей привычной жизнью, пока не произошло одно событие. Почему-то зимой в коридоре школы появились сразу две новеньких. Это взбудоражило абсолютно всех. Совершенно очаровательные девочки-сестры настолько отличались от всех нас. Я помню это очень ярко. Не в школьной форме, привычной нам, а в темных юбочках, белых водолазках, красивых колготках и импортных башмачках, обе кудрявенькие, красивые и неземные – они приехали из Белоруссии. Определили Олю и Валю к «бэшникам». Оля была постарше, но пошли сестры в один класс.
(Дописав до этого момента, я озадачилась, в каком же классе это произошло? Задала этот вопрос некоторым своим одноклассникам, с которыми обмениваюсь сообщениями. Ответы имели большой разброс. От пятого до девятого класса. А оказалось, что появились сестренки у нас в четвертом, о чем мне написала Валя, одна из сестер).
Так и шли год за годом, закончилась начальная школа, мы взрослели. Появились новые предметы, и стало понятнее, кто к чему тяготеет больше.
Мне нравились биология, химия и литература.
Уроки, переменки, новые знания, из которых не все укладывались в голове, иногда отрешенность от голоса учителя, погруженность «в свое, девичье».
Вот Лариса вспоминает, что как-то у меня дома шла подготовка к уроку истории. Там было что-то о китайском Шаньдуне. Мы решили запомнить это название ассоциативно и применили «шаньгу» и «дуню». На следующий день, на уроке учитель истории вызвал к доске Ларису. И она уверенно рассказала про «Дуньшан», получив, тем не менее, пятерку, что нас с ней очень повеселило.
А в седьмом классе в нашу школу приехала новая «англичанка» - Елена Григорьевна. Она не только вела уроки, но и кружок английского языка, где все мы собирались. Не все из нас увлеклись языком, но очарованы были учительницей, которая была молода, привлекательна, ее обаяние коснулось буквально всех: и девочек, и мальчиков. У нас началась новая жизнь. Собираясь вечерами, слушали ее рассказы, внимая каждому слову, разучивали несложные песенки, узнавали так много неведомого. Под густыми хлопьями снега, в свете фонарей, провожали ее домой.
Наша Елена Прекрасная, приветливая и доброжелательная, обладала особым внутренним сиянием, щедро делилась своим красивым восприятием жизни, внося в наши юные души новый огонек мечты.
От нее мы услышали песню: «Где тебя разыскать, дорогая пропажа?»
Все вместе ходили в кино в сельский клуб или в шикарный курзал курорта, где колонны и роспись стен и потолка напоминали, чуть ли не Эрмитаж. Или подолгу гуляли по аллеям курорта. В зимние морозы и пьянящей весной, когда в тополиных аллеях летали майские жуки.
Однажды, после секции по волейболу, классе так в седьмом, мы с Олей оказались в одной команде, и как-то разговорились, и я пошла проводить ее до дому. Жила она с мамой и сестрой в маленьком, деревянном домике рядом с сельсоветом, в переулке, за несколько домиков до Камы.
Невероятно погожий майский день. Мы идем по грунтовке деревянной улицы, в палисадниках кипит весна. Аромат смородиновых почек, сирени и яблонь. Яркие лучи. Особый свет. И все это вместе с теми словами, которые мы впервые произнесли друг другу, создало такое облако счастья, открытия, потрясения, равного которому у меня еще никогда не было.
С этого дня в моей жизни все изменилось. Мы учились в параллельных классах, но виделись на переменах, на тренировках, гуляли вечерами, ходили в библиотеку, друг к другу в гости, в кино, на английский кружок, на школьные вечера.
Мы мечтали о будущем, читали одни и те же книги, отнюдь, не по школьной программе, а западную классику.
Я не забросила своих подруг, но для всех было очевидно, что мы с Олей дружны, и это было глубоко и очень серьезно.
Позже я узнала, что одноклассники упрекали Олю за измену «бэшникам», что плакала и писала горькие слова в девичий дневник Лариска.
Но счастье эгоистично, и многого я не замечала, накрытая облаком счастья.
Спросила одноклассников: «Что запомнилось особо из школьного?»
Написали мне, что уборка свеклы в соседнем совхозе, дальняя поездка в Кунгурскую ледяную пещеру, каникулы в Волгограде, весенний поход с ночевкой в палатках, когда природа только оживала, поездки в пермские театры, школьные вечера, игра в «ручеек». Всего в пятидесяти километрах была наша Усть-Качка от Перми.
На последнем уроке наша классная руководительница провела с нами урок жизни. Она просила нас назвать цены на продукты. Их знали не все. А еще мы принесли картинки из журналов, которые развесили по всему классу, как подготовку в «большую жизнь». Говорилось о культе семьи, о том, как надо выстраивать отношения. Но Лариса призналась мне, что жили мы тогда иллюзиями, и ни о чем, кроме любви, слушать не хотели.
Оля поступила в педагогический на иностранные языки. Мы с Ларисой окунулись в студенческую жизнь университетского биофака. На третьем курсе Лариса уехала на каникулы во Львов и там вышла замуж. Оля после окончания института и замужества очутилась в Африке, а я отбыла на Дальний Восток на тридцать три года.
* Название – перефраз строки стихотворения Р. Рождественского.
Фото из архива автора: Оля и Лариса с одноклассником Павлом на недавней встрече в Усть-Качке.