-Вера, я дышать рядом с ним не могу, понимаешь! Как заболевание какое-то у меня… Сначала дискомфорт был легкий, дальше усилился, в хроническую форму перешло, а сейчас так обострилось, что задыхаюсь я, физически задыхаюсь, Вера!
-Надь, да ты охренела?! Вы с Виталиком всегда лучом спасительным для меня были, вот, веришь - нет, когда начинал кто-то зудеть, да хоть бы и я сама, про тяготы и бессмысленность брака, так сразу вы оба перед глазами…А ты такое говоришь! Хандра это все. Или с гормонами что-то. Хотя, рано тебе еще, вроде, про гормоны-то думать.
-Вер, да ты услышишь меня… Я пытаюсь донести до тебя то, что есть на самом деле, а ты меня в какие-то рамки упрямо загоняешь! Только они прогнили давно, рамки эти. Прости, но мне и сказать-то больше некому… Вчера с женщиной случайно познакомилась, въехала в нее по неосторожности, интересная тетка оказалась, даже, скорее, девушка, ну такая, уже взрослая совсем девушка…Пока ментов ждали, в кафе с ней зашли. И вот она при мне, при чужом человеке, подкладку–то сразу и загнула. Наверное, ей стало легче… А я так не могу! Годами в себя всю гадость проглатываю.
-Твою ж мать, Надюша, это так на тебя не похоже! А вообще, забавно…Прямо так с чужой теткой, в которую ты еще и въехала, в кафе пошла? А если бы это была автоподстава? Сейчас столько об этом пишут!
-Ну какая там подстава? Поначалу, конечно, чувствовалось, что она меня матом покрыть хотела, а потом что-то щелкнуло как будто в воздухе и ... Отличная и очень несчастная тетка.
-Все вокруг несчастное, когда внутри разлад. И все же я не понимаю, что там у тебя с Виталиком стряслось.
-Ничего. Пусто и все.
-Так, может, повод есть?
-С его стороны – не похоже. Ты же его знаешь: аккуратненький, как батон с витрины , а внутри совершенно черствый. Не способен он в кого-то влюбиться, а так просто ему чистоплюйство не позволяет.
-Господи! У вас же такие чудесные ребятишки…
-Ой, ну не начинай! Еще перечисли, какой Виталик замечательный отец, муж и сын, и как он здоровье свое надрывает на благо любимой семьи, и сколько он в старшую вложил и сил, и денег, и бла-бла-бла. Все в нем если и не идеально, то почти, кроме одного: он не замечает, что меня давно уже нет. Утром встаю, программа включилась, ложусь – выключается. Но только все чаще и чаще в ней сбои пошли, а бывает, прямо средь бела дня накрывает. В руль вцеплюсь, слезы текут, так и хочется выйти на трассу, разогнаться и ехать долго-долго, до самой последней усталости, и чтобы музыка в салоне орала, «Мумий Тролль», например, в нем столько отчаянья в красивой обертке…А больше и не хочу ничего. Но я домой еду, они же ждут… В выходные пообедаем, он на диван ляжет. Давай, говорит, фильм посмотрим хороший? Что-то там не грузится, что-то ему не слышно, он вроде бы так вежливо ко мне, а изо рта так и сочится досада – мол, это я во всем виновата, хотя он это сам предложил, а я вовсе другой фильм хотела, если вообще – фильм.
- У кого-то и этого нет…Да убери ты свой кошелек, сегодня я плачУ, забыла?
-Понимаю. Думаешь, от этого легче?
-Не знаю… Надя, прекрати, я рассчитаюсь! Ну что ты съела-то, одно пирожное?
-Да, но зато хоть с удовольствием. Спасибо тебе, Верунь.
-За что?
-За то, что выслушала.
Отрывок из романа «Ровно посредине, всегда чуть ближе к тебе».