Тайна тайного советника Сталина

Вениамин Мочалов
 "...нет ничего тайного, что не сделалось бы явным, ни сокровенного, что не сделалось бы известным и не обнаружилось бы"               
                Евангелие от Луки, (гл.8, ст.17)




                Предисловие               

 Двадцать лет изучал я роман Успенского "Тайный советник вождя", пытаясь выяснить, кем же на самом деле был этот "советник". И выяснил я нечто большее. Я узнал не только настоящее имя этого "советника", но и вот что: оказывается, роман Успенского создан не только на основе мемуаров реального человека("советника") но и на основе документов из личного сталинского сейфа! А значит, всё сказанное в этом романе о Сталине - правда! Но правда эта и невероятна, и ужасна. Она полностью переворачивает всю историю СССР.
 Оказывается, Сталин пришёл к власти в СССР по трупам. Почти все те люди, которые похоронены в кремлёвской стене и около неё в 20-х и 30-х годах, были убиты по заказам Сталина!
 Более того, Сталин, оказывается, и Есенина убил. И Горького. (А также и Маяковского, вероятно, тоже, хотя в романе об этом не сказано)
 А самая сумасшедшая правда заключается в том, что Гитлер, оказывается, не застрелился, а... жил в СССР после войны.
 Но тут я должен предупредить, что вся эта невероятная правда в романе рассказывается не прямо, а завуалированно. Так что неудивительно, что мне двадцать лет пришлось разбираться.




                Главный хранитель сейфа

 Во второй половине 80-х годов прошлого века в алма-атинском журнале «Простор» были напечатаны первые части романа советского писателя Владимира Дмитриевича Успенского «Тайный советник вождя». В этом романе от имени его главного персонажа — Николая Алексеевича Лукашова — рассказывается о Сталине, событиях сталинской эпохи. О самом себе Лукашов говорит, что он был тайным советником Сталина.
Роман Успенского был вроде бы самым обычным художественным произведением, если бы не одно «но». В предисловии к роману Успенский заявил, что Лукашов Н. А. – реальная историческая личность, а данный роман основан на мемуарах этого Лукашова. Своим заявлением Успенский вызвал недоумение и у историков, и у литераторов, и у читающей публики. Почему? А дело в том, что биография Сталина достаточно хорошо изучена историками, и все соратники Сталина историкам хорошо известны, но никто никогда не слышал, что будто у Сталина был какой-то тайный советник. Никто из авторов мемуаров, работавших вместе со Сталиным, не пишут о том, что у Сталина был советник. Если бы он был, то они бы непременно знали о нём! А раз не знают, значит, не было его…
В общем, никто не поверил Успенскому. Его сочли мистификатором, выдумщиком, фантазёром.
 А вот я поверил Успенскому. И поверил совсем не потому, что по характеру я очень доверчивый. Нет, я прямо скажу: по складу своего характера я очень недоверчивый и всегда во всем сомневаюсь. Но Успенскому я поверил. И почему? Писатели – это, конечно, такие люди, что сочинительство – это их профессия, их образ жизни. Даже так можно сказать: сочинительство – это их хлеб. Так что можно счесть роман «Тайный советник вождя» вымыслом, выдумкой, СОЧИНЕНИЕМ В. Д. Успенского. Но заметил я в романе Успенского некоторые утверждения, которые он не мог сочинить, а мог только списать откуда-то. Причём списать он мог не с какой-то исторической книги, а именно с каких-то мемуаров, с чьих-то воспоминаний!
Приведу несколько примеров.
Вот, например, встречается в романе такое утверждение: в 1929 году Троцкий неожиданно и без всяких объяснений покинул Советский Союз, уехал за границу. И к этому утверждению Успенский сделал примечание: в 1929 году Троцкий был выслан из Советского Союза.
И как всё это понимать?
Если Успенский знал точно, что Троцкий был выслан из СССР, то почему в самом тексте романа он написал, что Троцкий будто бы добровольно эмигрировал за границу? Что всё это значит?
А означает это вот что: утверждение о том, что Троцкий эмигрировал добровольно, Успенский НЕ ПРИДУМАЛ, а откуда-то списал. Из мемуаров того самого Лукашова, «тайного советника вождя» он списал.
Но тут возникает вопрос: а почему Лукашов написал, что Троцкий эмигрировал добровольно? Ведь если Лукашов жил в те времена, то он-то уж точно должен был знать, что Троцкого выслали, а не добровольно он уехал за границу.
Но, оказывается, история высылки Троцкого была такой, что современники того события могли и не знать, что Троцкого выслали! О высылке Троцкого в советских газетах НЕ СООБЩАЛОСЬ, а Сталиным и его соратниками был пущен слух, что Троцкий добровольно уехал за границу. Более того, этот слух трансформировался кое-где в такой: будто бы партия направила Троцкого за границу для того, чтобы он там… совершил мировую революцию.
Вот почему Лукашов и написал в своих мемуарах, что Троцкий уехал добровольно!
А Успенский всего лишь переписал в свой роман то, что написано в мемуарах Лукашова. Но, так как Успенский знал, что Троцкий всё-таки на самом деле был выслан, то он указал об этом в примечании к роману.
Перехожу к следующей ошибке в романе Успенского.
Успенский пишет, что в 30-х годах жил в Ленинграде хирург, которого звали Джанелидзе Юлиан Юстинович. Я специально проверял по Большой Советской Энциклопедии и выяснил: да, был такой хирург. Но заметил я такой нюанс: оказывается, на самом деле этого хирурга звали не Юлиан Юстинович, а Юстин Юлианович. Но тогда вопрос: а почему Успенский неправильно написал имя этого хирурга? Ответ: а потому, что имя хирурга он списывал не из энциклопедии, а из какого-то источника, где оно было написано неправильно. А где оно могло быть написано неправильно? В энциклопедиях, в исторических книгах, архивах, газетах, журналах имя этого хирурга, конечно, должно быть написано правильно. А неправильно оно могло быть написано вот где: в чьих-то мемуарах. Ведь автор мемуаров за прошедшие десятки лет мог забыть, как на самом деле звали Джанелидзе, и написал неправильно. А Успенский, списывая с этих мемуаров, тоже неправильно написал.
То есть, опять же приходим к выводу: Успенский не придумал этого «Юлиана Юстиновича», а списал это имя с мемуаров Лукашова.
Кстати, когда Успенский выпускал первые издания своего романа, то он ещё не заметил ошибки насчёт Джанелидзе. А в последних изданиях уже сделал примечание, что Джанелидзе на самом деле звали Юстин Юлианович, и указал, что это Лукашов ошибся, а не он, Успенский.
Идём дальше.
Наверно, многие знают, что в 30-х годах, а точнее, в 1935 году, произошла катастрофа с самолётом-гигантом под названи-ем «Максим Горький». Он упал и разбился. Погибло несколько десятков человек. Виновником этой катастрофы был лётчик Благин. На своём истребителе он выписывал фигуры высшего пилотажа вокруг «Максима Горького» и случайно врезался в крыло. Благин тоже погиб, как и пассажиры и члены экипажа «Максима Горького». Успенский в своём романе «Тайный советник вождя» пишет об этой катастрофе. Но при этом он фамилию виновника катастрофы написал неправильно: Благов, а не Благин.
И опять вопрос: почему он написал неправильно? Я лично во многих книгах читал об этой катастрофе. И везде фамилия того лётчика написана правильно: Благин. Но эти книги, которые я читал, написаны не в советское время, а после. В советские времена о катастрофах не любили писать. Тем более не упоминали фамилий фигурантов этих катастроф.
Успенский фамилию того лётчика написал неправильно вот почему: он её не из книг и не из архивов списал, а из чьих-то мемуаров. Из мемуаров Лукашова. Но за прошедшие десятки лет Лукашов забыл, какая на самом деле была фамилия того лётчика, поэтому написал неправильно: Благов, а не Благин. Поэтому и Успенский так же написал.
Таким образом, и этот, третий пример показывает, что Успенский свой роман создал действительно на основе мемуаров, а не сам придумал.
И вообще, много я могу привести примеров, показывающих, что роман «Тайный советник вождя» — это не вольная фантазия Успенского, а перезапись с чьих-то мемуаров. С мемуаров того самого Лукашова Н. А. Но все эти примеры я приводить не буду. Думаю, трёх вышеуказанных примеров достаточно.
Вот, исходя из всего этого, я поверил, что Успенский говорил правду. То есть, что этот Лукашов – реальный человек, и роман создан на основе его мемуаров. Ко всем этим выводам я пришёл ещё тогда, в 80-х годах, когда прочитал первые части романа Успенского. Но последние части романа мне не удалось прочитать. Наступили 90-е годы, кризисные времена. Журнал «Простор» уже не приходил в наши края. А покупать книги в магазине – было дорого. Так я и не узнал, чем там в романе дело закончилось.
И вот однажды в 2008 году я увидел в одном книжном магазине полное издание романа Успенского. Захотелось мне его купить. Но стоил он очень дорого. 1350 рублей. Не по моей зарплате.
И вдруг в ноябре 2008 года на книги в этом магазине сделали скидки на 50%. И я решил не упускать момент. Купил эту книгу. И сразу же стал читать последние части, так как первые я уже в 80-х годах прочитал.
И вот прочитал я самую последнюю часть романа и… совершил невероятнейшее открытие!
Но прежде чем я расскажу о нём, я хотел бы вернуться к вопросу о том, почему никто не поверил, что этот «тайный советник» действительно существовал. Главная причина, почему никто не поверил, заключается в том, что этот «тайный советник» так никогда и не появился на публике. И его родственники – дети, внуки – тоже не объявились и не подтвердили, что их отец, их дед — реальная историческая личность. Ещё тогда, в 80-х годах, я часто задумывался: почему же он не объявился?
Даже свою настоящую фамилию «советник» и то не называет. «Лукашов» — это вымышленная фамилия. Успенский пишет, что «советник» попросил его, чтобы он в романе назвал его «Лукашовым». А что касается имени и отчества, то Успенский не пишет, что они вымышленные. Так что можно верить, что «советника» действительно звали Николай Алексеевич.
Тогда, в 80-х годах, я пришёл к такому выводу: «советник» потому не открыл обществу свое настоящее имя (точнее, фамилию), что он был очень скромным. Ну ведь есть такие люди, которые не любят быть в центре всеобщего внимания. Очевидно, и «Лукашов» был таким.
Но, прочитав в ноябре 2008 года последнюю главу романа Успенского, я понял истинную причину того, почему «Лукашов» скрывался от общества! Дело тут совсем не в скромности и стеснительности «Лукашова».
Сейчас я хотел бы воспроизвести отрывок из последней главы.
У Сталина был личный сейф. Сейф этот создал изобретатель по фамилии Бекаури (кстати, тоже реальная историческая личность). И стоял сейф в комнате рядом с кремлёвским кабинетом Сталина. Лукашов пишет, что доступ к документам из сейфа имели только два человека: Сталин и Лукашов. При этом Лукашов добавляет, что без разрешения Сталина он не читал документы, хранящиеся там.
Незадолго до своей смерти Сталин решил этот сейф вывезти из Кремля и где-то спрятать в надёжном месте. Лукашов пишет, что Сталин опасался, что при жизни или после его смерти до содержимого сейфа доберутся те, кому не следовало. Доберутся и «узнают то, что им не надо знать, уничтожат то, что компрометирует их, используют документы для искажения истины, для клеветы на вождя» (стр. 1069, II том). (Здесь и далее я цитирую по изданию романа Успенского 2005 года, «Крымский Мост – 9Д – Диамант – Правда – Форум», Москва – Санкт-Петербург). Иначе говоря, в этих документах был какой-то компромат на Сталина и его соратников.
И вот однажды:
«… глубокой ночью бекауриевский сейф совершил свое последнее при Сталине путешествие. Его вынесли из квартиры [кремлёвской квартиры Сталина], подняли в кузов автомашины. Доставили на Курский вокзал и погрузили в вагон. Затем вагон этот перегнали на Белорусскую ветку, на одну из небольших подмосковных станций, где ждала другая автомашина. При этом на каждом этапе операции полностью менялись охрана и грузчики. Что везут и куда везут, знали лишь несколько сопровождаю-щих: Петр Косынкин, я и молодая женщина, одетая в ту ночь в мужскую военную форму. Ей было доверено впредь хранить сейф в очень надёжном месте, куда, кстати, мог спокойно, не привлекая внимания, наведываться Иосиф Виссарионович. Молодая женщина стала не только хранительницей, но узнала тайну замков и шифров. Она — третий человек (не считая изобретателя Бекаури), который мог открывать и закрывать сейф, за содержимым которого многие годы охотился Берия, на поиски которого затратили много энергии все последующие руководители государства» (стр. 1069).
Так вот, исходя из этого отрывка из романа Успенского, можно сделать вывод, почему этот «Лукашов» так и не открылся обществу. Дело тут не в скромности и стеснительности. Дело тут вот в чём: если бы он открылся, то через некоторое время к нему заявились бы люди из компетентных органов и спросили бы: «Ну и по какому адресу находится этот сталинский сейф?»
Так что были у «Лукашова» веские основания скрывать от общества своё настоящее имя!
И ещё кое-какие меры он принял. Например, он не сообщил Успенскому свой домашний адрес и номер телефона.
Более того, я чувствую, что ради конспирации он в своих мемуарах написал кое-какую неправду. Вот он пишет, что хранительницей сейфа стала какая-то молодая женщина. А, по-моему, он врёт. На самом деле хранителем сейфа стал он, «Лукашов»!
Подумайте сами: ну неужели Сталин доверил бы свой сейф какой-то молодой женщине?! Доверить секретнейшие документы женщине, да еще молодой – это очень глупо. Поэтому можно бы с уверенностью сказать: «Лукашов» придумал эту молодую женщину. Хотя можно предположить и такое: в том доме, где спрятали сейф, действительно жила молодая женщина, но доступа к сейфу она не имела. Она охраняла этот дом, этот сейф, но главным хранителем сейфа был всётаки «Лукашов», а не она.
Впрочем, я лично утвердился в такой версии:
Дом, в котором был спрятан сейф — это была… дача «Лукашова». Но не та дача, о которой он постоянно упоминает в своих мемуарах. Это была его другая дача, вторая, о которой он вообще ничего не сказал в мемуарах. Эту дачу Сталин специально «подарил» Лукашову, чтобы в ней хранился сейф. «Подарил» он её непосредственно перед тем, как перевезти в неё сейф. И записана эта дача была, возможно, не на «Лукашова», а на его дочь. Да, у «Лукашова» была дочь. Она родилась где-то в конце 20-х годов, судя по мемуарам «Лукашова». И та молодая хранительница сейфа, о которой пишет «Лукашов», и была, возможно, его дочь. В год смерти Сталина ей было лет 25.
Кстати, когда я читал мемуары «Лукашова», то есть, книгу Успенского, я обратил внимание на одно странное обстоятельство: в книге почему-то имя дочери «Лукашова» не указывалось. Имена всех других персонажей романа указаны, а имя дочери – почему-то нет. Странно, не правда ли? Но теперь можно понять, почему это так. «Лукашов» намеренно не указал имя дочери. Ведь после его смерти хранительницей сейфа автоматически становилась она. Ну а «Лукашову», естественно, не хотелось, во-первых, чтобы у его дочери были какие-то неприятности из-за этого сейфа, во-вторых, ему не хотелось никого наводить на след сейфа. И, кстати, тот факт, что в романе Успенского не упоминается имя дочери, служит еще одним доказательством, что роман Успенского не является чисто художественным произведением. Ведь в художественных произведениях есть имена. Вымышленные, конечно, имена, но ведь есть же! А в романе Успенского у одного из главных персонажей — дочери «Лукашова» — почему-то нет имени. Даже вымышленного! Это наводит на размышления. Вот на такие: Успенский не дал имени до-чери «Лукашова» потому, что в мемуарах «Лукашова», с которых он списывал свой роман, имя дочери не было указано!
А теперь посмотрим, что было после того, как сталинский сейф был увезен из Кремля и где-то спрятан.
«Лукашов» не указывает число и месяц, когда был увезён сейф. Но число, месяц и год, когда умер Пётр Косынкин, он указал. Косынкин – это тот, с которым «Лукашов» увозил из Кремля сейф. А по должности Косынкин был комендантом Кремля. Так вот Косынкин умер 17 февраля 1953 года, за две недели до смерти Сталина. И умер он, пишет «Лукашов», в результате отравления. И в смерти Косынкина «Лукашов» обвиняет Берию. Он пишет: Берия был взбешён, узнав, что сталинский сейф исчез из Кремля, и со злости решил убить Косынкина, потому что догадывался, что Косынкин причастен к вывозу сейфа из Кремля.
Так вот я позволю себе не согласиться с утверждениями «Лукашова». Если Берия знал, что это Косынкин куда-то увёз сейф, то он не стал бы его убивать. Он стал бы дознаваться у него, куда тот спрятал сейф. Убийство Косынкина было совершенно невыгодно Берии!
А вот Сталину смерть Косынкина была выгодна. Ведь чем меньше людей знает о местонахождении сейфа, тем лучше.
Я прямо заявляю: Косынкин был отравлен по указанию Сталина!
Более того, возможно… сам «Лукашов» и отравил Косынкина. По указанию Сталина, конечно.
Конечно, «Лукашов» в своих мемуарах ни словом не обмолвился о том, что Сталин и сам «Лукашов» причастны к смерти Косынкина. Кто ж в своих мемуарах будет рассказывать о своих тёмных делах?!
Нет, я не собираюсь обвинять «Лукашова» в том, что он отравил коменданта Кремля Петра Косынкина. Я могу точно сказать лишь одно: Косынкин отравлен по указанию Сталина, и «Лукашов» знал об этом, но, тем не менее, в своих мемуарах попытался во всём обвинить Берию!
Далее «Лукашов» пишет, что после смерти Сталина этот сейф пытался отыскать Хрущёв. Причём руководил поисками начальник управления внутренних дел города Москвы генерал-лейтенант Василий Степанович Рясной. Но поиски не увенчались успехом.
Главная причина, почему Хрущёву не удалось найти сейф, очевидно, заключается в том, что он попросту не знал, кто именно является хранителем сейфа. Ведь у Сталина было достаточно много близких друзей. Не будешь же каждого допрашивать. А тем более, пытать.


 
                Он был не советником!

 Поняв, что этот «Лукашов» был, ко всему прочему, ещё и главным хранителем сталинского сейфа, я решил узнать: а какая же всё-таки была у него настоящая фамилия? И вообще кем он был по должности, как сложилась его дальнейшая жизнь после смерти Сталина?
Он назвал себя тайным советником Сталина. Но ведь это у него была, разумеется, неофициальная должность. Не было в СССР у руководителей государства ни тайных, ни явных советников! У царей, кажется, были. У современных президентов тоже есть советники по разным вопросам. А вот у руководителей СССР не было советников. Официально не было. А неофициально, может, и были. Но официальная должность у них была, разумеется, какая-то другая.
Так кто же он, этот «советник Лукашов», на самом деле?
Казалось бы, ответить на этот вопрос совершенно невозможно. Ведь у Сталина было много друзей и соратников. Попробуй, угадай, кто из них был «Лукашовым»!
Уже лет 20 прошло, как вышел в свет роман Успенского, но никто так и не угадал, кто же он, этот «Лукашов». А впрочем, никто особенно и не пытался угадать. Кроме отдельных энтузиастов. Про одну энтузиастку Успенский пишет в своем романе. Точнее, наверное, следует сказать – в примечании к роману. Так вот Успенский пишет, что одна женщина писала ему письма. Письма были короткими. Читательница-энтузиастка писала какую-нибудь известную фамилию и задавала вопрос: не он ли является «Лукашовым». И Успенский коротко отвечал: нет, не он. 24 письма написала ему та читательница его романа. И не угадала. Но заметил Успенский: она всё ближе и ближе подбирается к тому реальному человеку, который был «Лукашовым». И тогда Успенский оборвал переписку с ней. Не хотел он выдавать ей настоящую фамилию «Лукашова».
Та читательница хотела выяснить фамилию «Лукашова», как говорится, «методом тыка». Чисто наугад она называла фамилии известных советских военачальников, участников войны, а Успенский отвечал — он это или не он. Ну «методом тыка», конечно, трудно угадать. Фамилий слишком много.
Я пошёл другим путем. Путем логических умозаключений.
«Лукашов» в своих мемуарах (в книге Успенского) говорит о себе, что работал он в Генштабе на какой-то скромной должности. Значит, искать его надо было среди работников Генштаба! Не среди всех военачальников советской армии, а только среди тех, кто работал в Генштабе!
Вот, например, ни маршал Рокоссовский, ни маршал Конев никак не могли быть «Лукашовым», так как ни тот, ни другой в Генштабе не работали.
А, например, маршал Жуков мог быть им? Нет. Ведь «Лукашов» о себе говорит, что работал он на скромной должности, а вот у Жукова должность была «нескромной»: начальник Генштаба. Кроме того, в романе Успенского есть несколько диалогов между «Лукашовым» и Жуковым. Но если Жуков и «Лукашов» — это один и тот же человек, то, выходит, Жуков сам с собой разговаривал? Разумеется, такого не могло быть.
Искать реальную фамилию «Лукашова» я решил таким образом: прочитать мемуары известных военачальников, надеясь, что они, возможно, упомянули в них о «Лукашове». Под его настоящей фамилией, естественно.
А сначала я решил поискать «Лукашова» в мемуарах маршала Жукова «Воспоминания и размышления». Почему именно в них?
Ну я же сказал, что решил искать путем логических умозаключений. «Лукашов» говорит о себе, что он довольно часто встречался с Жуковым, особенно во время битвы за Москву, и отношения с Жуковым у него были достаточно дружественными. Более того, Лукашов сказал, что он помогал Жукову писать мемуары «Воспоминания и размышления». И вот я подумал: о таком близком знакомом Жуков наверняка упомянул в своих мемуарах.
И начал я штудировать мемуары Жукова, выискивая среди действующих лиц тех, кто работал в Генштабе.
Упоминает Жуков лишь о четырёх генштабистах: об Антонове А. И., Штеменко С. М., Грызлове А. А. и Ломове Н. А.
Ломов Н. А. …
Разумеется, я сразу обратил внимание на Ломова Н. А. И как-то сама собой у меня в сознании возникла фраза: «Ну, вот я и нашёл тебя, «ТАЙНЫЙ СОВЕТНИК ВОЖДЯ»…
Судите сами: начальные буквы фамилии, имени, отчества Ломова Н. А. точно такие же, как у Лукашова Н. А.! Кроме того, Ломов, похоже, работал в Генштабе на какой-то не очень приметной должности, так как я лично никогда ничего о нём не слышал. Об Антонове, например, я раньше слышал. Точнее, встречалась мне эта фамилия, когда я читал книги о войне. Фамилия Штеменко мне тоже встречалась часто. А вот о Ломове никогда не читал. Очевидно, он работал в Генштабе на какой-то невысокой должности. Но ведь и «Лукашов» говорит о себе, что должность у него в Генштабе была скромная. Отсюда вывод: Ломов — это и есть «Лукашов».
Но всё-таки этого было недостаточно, чтобы такое утверждать с полной уверенностью. Ведь Жуков в своих мемуарах о Ломове абсолютно ничего не рассказал. Он просто один раз упомянул его фамилию и инициалы. И всё. И решил я почитать мемуары и других военачальников, рассчитывая, что в них о Ломове, может быть, подробнее написано.
Вспомнил я, что есть вроде бы книга с таким названием: «Генеральный штаб в годы войны». А автор её — то ли Щаденко, то ли Штеменко. Решил я её найти. Я думал, что там, может быть, не только подробно написано о работниках Генштаба, но и фотографии их есть.
Нашёл я эту книгу. Штеменко её автор. Но прежде чем читать, я решил сначала посмотреть фотографии в ней. И вот открыл я страницу с фотографиями. Вижу портреты Жукова, Шапошникова, Василевского, Штеменко, Грызлова, Ломова… И как только увидел я портрет Ломова, меня охватило чрезвычайное волнение.
Ведь это лицо я ГДЕ-ТО РАНЬШЕ ВИДЕЛ!
Это был он, «пятый-неизвестный»!
Сейчас я должен объяснить, кто это, «пятый-неизвестный».
Когда-то, лет 15-20 назад, в журнале «Наука и жизнь» было опубликовано интервью с В. Д. Успенским. К сожалению, я не помню, в каком году и в каком номере было это интервью. Посвящено оно было роману Успенского «Тайный советник вождя». В качестве приложения к этому интервью была напечатана одна фотография. На ней было изображено 5 человек: Сталин, жена Сталина, Ворошилов, жена Ворошилова и пятый – неизвестный. Корреспондент «Науки и жизни» спросил у Успенского: а этот пятый, случайно, не Лукашов? Успенский дал на этот вопрос какой-то непонятный ответ. Я сейчас даже не могу точно воспроизвести слова Успенского. Успенский не сказал твёрдо ни «да», ни «нет». Он ответил длинно и неопределённо. У меня из его ответа сложилось такое мнение: или Успенский не уверен, что это «Лукашов», или уверен, что это он, но не хочет признаться. Ведь он дал «Лукашову» слово, что не будет раскрывать его инкогнито. Но по ответу Успенского можно сделать твёрдый вывод: «пятый-неизвестный» был похож на «Лукашова». Ведь если бы он был совсем не похож, то Успенский сказал бы твёрдое «нет».
Тут надо учитывать ещё вот что: Успенский познакомился с «Лукашовым», когда тому было где-то лет 70-80. А «пятому-неизвестному» на фотографии где-то лет 30. Разумеется, 70-летний человек не похож на самого себя в 30-летнем возрасте. То есть, похож, но ведь нельзя сказать, что похож как две капли воды. Поэтому Успенский, увидев фотографию «Лукашова» в 30-летнем возрасте, не смог твёрдо сказать, что это он. Но сходство он, очевидно, заметил, иначе бы твёрдо сказал «нет».
И вот когда я увидел портрет Ломова в книге Штеменко, то заметил поразительное сходство Ломова с «пятым-неизвестным»!
Ломову на фотографии было где-то лет 60. Но было заметно, что это он, «пятый-неизвестный», только постаревший и пополневший. У «пятого-неизвестного» лицо было узкое, а у Ломова – несколько раздавшееся вширь. Многие люди с возрастом полнеют. (То же самое могу сказать и о себе). Кстати, «Лука-шов» в книге Успенского говорит о себе, что в молодости лицо у него было продолговатым. Это тоже подтверждает, что Ломов – это и есть «Лукашов».
И всё-таки я ещё решил поискать дополнительную информацию о Ломове. К сожалению, Штеменко в своей книге почти ничего не сказал о нём. Сказал лишь, что Ломов был заместителем начальника Оперативного управления Генштаба, как и Грызлов А. А. Сказал ещё, что Грызлов был энергичным, а Ломов, наоборот, медлительным. И это всё.
Этого мне было недостаточно. Решил я поискать дополнительную информацию о Ломове в энциклопедии «Великая Отечественная война. 1941-1945» (М., «Советская энциклопедия», 1985). Нашёл я там краткую биографическую справку Ломова, прочитал её и почувствовал, что моя версия о Ломове, как о «тайном советнике» затрещала по швам!
Во-первых, эта биографическая справка как-то не совпадала с биографией «Лукашова», описанной в книге Успенского. Например, Ломов в период в 1940 года до июня 1943 года работал в штабе Дальневосточного фронта. Но Лукашов-то в книге Успенского говорит, что он с начала 20-х годов жил и работал в Москве, и место работы и местожительство не менял до 1953 года! Во-вторых, Ломов, оказывается, родился в 1899 году, а «Лукашов» о себе пишет, что он участвовал в первой мировой войне в звании подполковника. Это что же получается? Во время первой мировой войны Ломову было где-то лет 17, но был он уже в звании подполковника?! Абсурд.
Выходит, я ошибся? Ломов — это не «Лукашов»? А как же быть с такими фактами:
1) Ломов похож на «пятого-неизвестного»;
2) Лукашов похож на «пятого-неизвестного».
Выходит, это просто случайное совпадение? Бывают ведь похожие люди. Даже если и не родственники они. Значит, это чисто случайно так вышло, что и Ломов, и Лукашов оказались похожи на одного и того же человека — «пятого-неизвестного»?
Ну… вот я и решил проверить – случайное это совпадение или что-то другое. Я решил по новому кругу провести «следствие» по делу «тайного советника»!
Я решил заново перечитать роман Успенского с самого начала и исследовать факты, изложенные в нём!
И вот, снова читая этот роман, я вдруг начал замечать в нём некоторые странности, которые не заметил 20 лет назад.
Первая странность была такой: «Лукашов» пишет, что в 1940 году он был в звании подполковника. Странно, не правда ли? И в первую мировую он был в звании подполковника, и через четверть века так и остался в том же звании. За что ж его товарищ Сталин так жестоко обидел? Мог бы присвоить звание хотя бы полковника. Или даже генерал-майора. Вот, к примеру, Тухачевский в первую мировую был всего лишь в звании подпоручика. А в 1935 году Сталин ему звание маршала дал. Хотя отношения между Сталиным и Тухачевским были отнюдь не теплыми! А своего друга, «тайного советника» Сталин почему-то упорно не хотел повышать в звании! Очень странно.
Следующая странность:
«Лукашов» пишет, что отец его был военным, и все другие предки тоже. Но сам он, Лукашов, решил избрать не военную карьеру. Железнодорожником решил он стать. И поступил в реальное училище. В ПТУ, в профессионально-техническое училище, если говорить по-современному. Но ведь если его предки были военными, значит, наверняка дворянского звания. Но как его родители-дворяне могли допустить, чтобы их сын опустился до какого-то машиниста паровоза?! Родители «Лукашова» должны были устроить ему грандиозный скандал. Но ни о каком скандале он не упоминает.
Далее «Лукашов» пишет, что он всё-таки потом передумал совершать карьеру железнодорожника и решил по военной стезе двигаться. И поступил он в… Военную академию Генштаба. Как говорится, ничего себе заявочки! Из реального училища — прямиком в академию!
Вот Тухачевский был дворянского рода. И с детства он мечтал о карьере военного. Но что-то его не приняли сразу в военную академию. Сначала он учился в кадетском корпусе (это что-то типа суворовского училища), потом он поступил в Александровское военное училище. А «Лукашов» — сразу в академию! Бешеная же у него была карьера!
Скажу еще об одной странности, хотя странностей в романе Успенского много, и всех их не перечислить.
Вот «Лукашов» утверждает, что его отец был военным, как и все остальные предки. Но это всё, что он рассказал о нём! А о матери он вообще ничего не пишет. Более того, он не пишет, где он родился. Ни названия губернии, ни города, ни деревни. О своем участии в первой мировой он пишет, но абсолютно ничего не пишет о том, держал ли он связь со своими родителями, писал ли им письма, и писали ли они ему.
Всё это выглядит, как вы сами понимаете, очень подозрительно.
И перечитав заново роман Успенского, и заметив эти и другие несуразности в нём, я пришёл к такому выводу: «Лукашов» свою биографию, особенно до 20-х годов, основательно переврал. А также о многом умолчал.
Не был его отец ни военным, ни дворянином. А сам «Лукашов» получил звание подполковника не в Первую мировую войну, а где-то в конце 30-х годов, перед Второй мировой войной. Сразу после того, как закончил Военную академию Генштаба.
Родился он, скорее всего, в крестьянской семье. В 1899 году. Когда подрос, уехал в город, учиться на железнодорожника. На машиниста паровоза.
А история его знакомства со Сталиным выглядит, думаю, тоже не так, как он пишет в мемуарах. Вот я тут составил свою версию. Не буду утверждать, что она верна на все 100%. Возможно, всего только на 30%. Или ещё меньше. Правду, наверное, никто теперь никогда не узнает.
Итак, вот моя версия о знакомстве «Лукашова» и Сталина:
В 1918 году «Лукашову» было 19 лет. Служил он в Красной Армии. Под Царицыным. Был простым красноармейцем. А Сталин там был членом военного совета. Командиром роты, в которой служил «Лукашов», был поручик Давнис. Был он женат. А «Лукашов» влюбился в его жену. И на этой почве между «Лукашовым» и Давнисом произошёл конфликт, закончившийся дракой и стрельбой. «Лукашов» убил Давниса. «Лукашова», конечно, арестовали. Хотели приговорить к расстрелу за убийство сотоварища по оружию. Весть об этом случае дошла до Сталина. А Сталин в те времена строил из себя либерала. Пожалел он «Лукашова», не дал его расстрелять. И вот с тех пор началась между Сталиным и «Лукашовым» (то есть, Ломовым) великая дружба. Сталин спас Ломова от смерти, и стал Ломов его верным слугой на всю жизнь.
Вот такова моя версия. Подчёркиваю: версия, а не подтверждённая истина.
А вот то, что я скажу ниже — истина.
«ЛУКАШОВ» БЫЛ НЕ СОВЕТНИКОМ. Ну, то есть, Ломов был на самом деле не советником Сталина, а что-то вроде тайного агента. Он выполнял какие-то особые поручения Сталина. Какие — о том Ломов не распространяется. Но кое о чём он сказал. Например, в конце войны Сталин направил Ломова в Берлин, чтобы тот контролировал процесс сбора и отправки в Москву секретных документов побеждённой Германии.
Но зачем Ломов назвал себя советником Сталина? Ну, тут, наверное, нетрудно догадаться. Слово «советник» звучит солиднее, чем слово «агент», поэтому он и назвался Успенскому советником. А Успенский ему поверил. Он же не мог проверить правдивость слов Ломова. Тем более что официально Ломов считался не советником и не агентом Сталина, а, например… работником Генштаба. То есть, в трудовой книжке и ещё в каких-то документах было указано, что Ломов работает в Генштабе и получает там зарплату, хотя фактически он там даже и не появлялся.
И теперь можно объяснить, почему в биографической справке Ломова указано, что в 1940-1943 годах он работал в штабе Дальневосточного фронта. Да не работал он там! Это по указанию Сталина в трудовой книжке Ломова и, возможно, в военном билете написали, что он там работал, а в действительности его там даже и не было. Все эти манипуляции нужны были вот для чего: для начисления пенсии. Ведь пенсия даётся по трудовой книжке. Но не могли же Ломову в трудовой книжке написать, например, так: с такого-то по такой год он работал тайным агентом Сталина. Во-первых, это государственная тайна, и никто не должен был знать, кем на самом деле работал Ломов. Во-вторых, официальной должности под названием «тайный агент Сталина» в СССР не было, а значит, и тарифа на должностной оклад не было, и начисления пенсии, естественно, тоже. Вот и приходилось в трудовых книжках «тайных агентов» приписывать им те должности, по которым они на самом деле не работали.
А впрочем, так же дело обстоит и с разведчиками. Неужели у разведчика пишут в трудовой книжке, что он работает разведчиком? Разумеется, нет. Там, скорее всего, написана какая-то другая, вполне безобидная профессия.
Таким образом, той биографической справке Ломова, приведённой в энциклопедии «Великая Отечественная война 1941-1945» полностью верить нельзя. Кое-что в ней является вымыслом. Например, утверждение, что в 1940-1943 годах он работал на Дальнем Востоке.
А теперь подведу итоги сказанному.
Итак, Ломов обманул Успенского. Не тайным советником у Сталина он был, а тайным агентом. Выполнял он какие-то секретные поручения Сталина. Ломов хотел выглядеть солидно перед Успенским, перед читателями будущего романа, поэтому назвался советником. И ради этого он и свой возраст преувеличил. Ведь советником у руководителя государства не может быть человек, который по возрасту годится ему в сыновья. Ломов был на 20 лет моложе Сталина, и поэтому в своих мемуарах «исправил» этот недостаток. Судя по тому, что пишет Ломов-Лукашов, у него был такой же возраст, как у Сталина или даже чуть больше. Но, разумеется, это неправда.
Советником у руководителя государства не мог быть и какой-то необразованный человек. Вот Ломов и придумал, что он ещё до первой мировой войны закончил Военную академию Генштаба. Впрочем, академию Генштаба Ломов, кажется, всё-таки закончил. Но не до Первой мировой войны, а в 1939 году, как указано в биографической справке Ломова. Кроме того, там указано, что в 1935 году Ломов закончил Военную академию механизации и моторизации. В настоящее время академии с таким названием в России нет. Очевидно, она называется сейчас как-то иначе. Возможно, это Военная академия бронетанковых войск.
В июне 1943 года Ломов, кажется, перешёл с «нелегального» положения на «легальное». В его биографической справке указано, что с этого времени он работал в Генштабе. А в январе 1944 года его назначили заместителем начальника Оперативного управления Генштаба.
Почему же Сталин решил «легализовать» Ломова? Очевидно, по причине возраста. В 1943 году Ломову было 44 года. Быть тайным агентом — это всё равно, что мальчиком на побегушках. А в 44 года человек уже явно не мальчик.
Но в апреле-мае 1945 года Сталин опять решил использовать Ломова в качестве своего личного тайного агента. Он дал ему такое поручение: проконтролировать поиск и переправку в СССР секретных документов поверженной фашистской Германии.
Если судить по биографической справке Ломова, то заместителем начальника Оперативного управления Генштаба он проработал до 1952 года. Или по 1952 год. И с этого года он будто бы «снова» перешёл на работу в штаб Дальневосточного округа. Причём начальником штаба. Соответствует ли это истине, или это опять «легенда»? А если соответствует, то насколько?
Как показывают мои исследования истории «тайного советника вождя», не следует всему верить: и тому, что написано в мемуарах «Лукашова», и тому, что написано в биографической справке Ломова.
«Лукашов» пишет, что он постоянно жил в Москве. А в биографической справке написано, что Ломов в 1952-1954 годах жил и работал на Дальнем Востоке. А вот что написано в книге «Краснознамённый Дальневосточный» (М., Воениздат, 1985): в июне 1953 года было сформировано новое управление Дальневосточного военного округа, а начальником его штаба стал генерал-лейтенант Ломов Н. А. (стр. 252). Информация, как видим, противоречивая даже в официальных источниках. В одном источнике написано, что Ломов стал начальником штаба ДВО в 1952 году, а в другом написано, что он стал им в июне 1953 года. Чему верить?
Но книге «Краснознамённый Дальневосточный», кажется, всё-таки придётся верить. Ведь она создана на основе архива ДВО, а не на основе трудовой книжки Ломова. Можно твёрдо сказать: да, в 1953-1954 годах работал Ломов начальником штаба ДВО.
Но «Лукашов» в книге Успенского рассказывает об этом периоде значительно иначе. Да, он пишет, что пришлось ему в 1953 году сменить и место работы, и жительства. От Берии, пишет он, пришлось ему скрываться, ибо Берия очень уж хотел сейф найти. Но скрывался «Лукашов» от Берии не на Дальнем Востоке, а тут же, в Москве. Вот что пишет «Лукашов»: «в Химках, поблизости от Речного вокзала, в посёлке Лебедь» он скрывался (стр. 1114 романа Успенского, II том). В этом посёлке, пишет «Лукашов», была территория, полностью контролируемая военными моряками, и она надёжно охранялась, так что агенты Берии туда не могли проникнуть.
Правду ли пишет «Лукашов»? Действительно ли он скрывался в московских Химках, а не на Дальнем Востоке?
Я уже имел возможность убедиться, что «Лукашов» обладал довольно богатой фантазией (был из крестьянской семьи, а придумал, что из дворянской, хе-хе). Так что очень даже возможно, что «Лукашов» наврал и про Химки, и про Лебедь. И в самом деле: не стал бы он писать, что на Дальний Восток уехал, начальником штаба работать! Ведь если бы он это написал, то тем самым выдал бы своё настоящее имя! Фамилию, то есть. Ведь в архивах ДВО наверняка указано, кто там работал в качестве начальника штаба в 1952-1954 годах.
Кстати, «Лукашов», рассказывая о своем пребывании в химкинском Лебеде, опять повторяет, что воинское звание у него было… подполковник. Ну это уж совершеннейший бред! Неужели даже до 1953 года Сталин так и не удосужился повысить в звании своего верного «советника»?!
И еще одну явную фантазию пишет «Лукашов»: будто бы в первой половине июня 1953 года к нему в химкинский Лебедь приехал маршал Жуков, чтобы поделиться с ним планами… ареста Берии.
Почему я считаю, что это фантазия? Во-первых, потому, что Берию решил свергнуть не Жуков, а Хрущёв. Во-вторых, всемирно известный маршал не стал бы лично договариваться с никому не известным подполковником о свершении государственного переворота. У Жукова были и более высокопоставленные друзья. И хотя Ломов-Лукашов был в звании генерал-лейтенанта, а не подполковника, но он был не на такой уж высокой должности, чтобы сам Жуков посетил его.
Как видим, фантазия у Ломова-Лукашова была богатая, а значит, не следует доверять всему тому, что он пишет в своих мемуарах. А отсюда вывод: очень даже возможно, что рассказ о его пребывании в химкинском Лебеде в 1953 году – это чистейший вымысел, а был он на самом деле на Дальнем Востоке, в Хабаровске, в штабе ДВО, в должности начальника штаба, а через год, в 1954 году снова переехал в Москву.
Далее в биографической справке Ломова написано, что в 1954-1969 годах он работал в Военной академии Генштаба. Кем работал – не указано. Но в книге «Краснознамённый Дальневосточный» сказано следующее: Ломов стал крупным военным учёным, профессором и достиг звания генерал-полковника.
Ну, вот и всё, что я мог бы рассказать о личности «тайного советника вождя». Единственное, что ещё хотел бы я добавить, так это следующее: отчество у «Лукашова», настоящего «Лукашова», Ломова, то есть, было всё-таки не Алексеевич, а Андреевич. Так написано в биографической справке.
Но, несмотря на то, что с этим «тайным советником вождя» уже почти всё ясно, некоторые вопросы всё-таки остаются без ответа. Например, такой: а знал ли Успенский реальную биографию «Лукашова»? Знал ли Успенский, что «Лукашов» был у Сталина не советником, а всего лишь тайным агентом? И знал ли Успенский, что у «Лукашова» было не дворянское, а крестьянское происхождение, и что не был он подполковником во время Первой мировой войны?
Но главный вопрос — такой: а знал ли Успенский, что «Лукашов» где-то спрятал сталинский сейф?
На первый взгляд, конечно, следует ответить так: знал. Ведь он же сам сказал, что свой роман он создал на основе мемуаров Лукашова, а там было написано о сейфе. Но если Успенский знал, что «Лукашов» где-то хранит сейф Сталина, то как Успенский рискнул упомянуть об этом в романе? Ведь КГБ, а точнее, руководители СССР уже давно, с 1953 года, ищут этот сейф. И прочитав о сейфе в романе Успенского, они тут же могли взять Успенского, как говорится, в оборот. После выхода романа в свет, к Успенскому заявились бы люди из компетентных органов и устроили бы ему допрос, требуя, чтобы он выдал им настоящее имя «Лукашова» и его домашний адрес.
Если Успенский верил, что сказанное в мемуарах «Лукашова» — чистейшая правда, то он не должен был включать в роман рассказ о сейфе! А раз включил, значит, он не верил, что в мемуарах Лукашова написана правда? Но если не верил, то почему он сам же и уверял читателей романа, что написанное в нём — правда?
Но ещё и такой вопрос возникает: а с чего это «Лукашов» решил в своих мемуарах рассказать, что он участвовал в вывозе сейфа из Кремля? Неужели он не понимал, что как только Успенский выпустит в свет этот роман, так к Успенскому тут же заявятся люди из компетентных органов, желая узнать, где же находится этот сейф? И «Лукашов» бы тоже попался со своим сейфом!
Впрочем, попался бы «Лукашов» только в таком случае: если он сообщил Успенскому свой домашний адрес и телефон. Но, судя по тому, что пишет Успенский, «Лукашов» не сообщил ему.
Но если не сообщил, то получается, что он, «Лукашов», этим рассказом о сейфе хотел Успенского подставить? Арестовали бы Успенского кагэбисты и замучили в своих застенках, пытаясь узнать, где находится сейф…
М-да.
В общем, много вопросов возникает, на которые пока нет ответа.
Но из всего вышесказанного следует ещё и такой вывод: роман Успенского основан не только на мемуарах Ломова, но и на... документах из того сейфа. Почему я так думаю?
Во-первых, было бы странно, если бы Ломов, зная такие огромные сталинские секреты, решил ни словом не упоминать о них в своих мемуарах. Во-вторых, в дальнейшем моём повествовании вы сами увидите, что Ломов слишком много чего знал, а получить эти знания он мог только из каких-то секретных документов. В-третьих, Успенский в предисловии к роману написал, что Ломов передал ему два чемодана своих мемуаров. Что-то слишком многовато для мемуаров. Наверняка там были не только мемуары, но и какие-то документы из сталинского сейфа.



                Сталин — агрессор

 На несколько лет раньше выхода книги Успенского в свет вышла на Западе книга Виктора Суворова «Ледокол».
Виктор Суворов — это псевдоним Владимира Богдановича Резуна, офицера Главного Разведывательного Управления Генштаба советской армии. В 1978 году В. Б. Резун бежал на Запад. Так сказать, выбрал свободу. За это его в СССР заочно приговорили к расстрелу. Ибо если работник разведки бежал из СССР, то это считалось изменой родине. А за измену полагается расстрел. Если бы какой-то писатель сбежал за границу, то это не считалось изменой родине, и за это не приговаривали к расстрелу. Скажем, писатель Солженицын эмигрировал за границу, но его за это не приговорили к расстрелу. Потому что он был не разведчиком, а писателем. А Резуна приговорили, потому что он не писатель, а разведчик. Писателям эмигрировать за границу можно, а разведчикам нельзя — вот такая логика.
О чём же написал Резун в своей книге «Ледокол»? Главная мысль книги такова: Сталин был таким же агрессором как и Гитлер. То есть, Сталин, как и Гитлер, тоже мечтал захватывать другие страны. Отличие же Сталина от Гитлера заключалось в том, что если Гитлер открыто рассказывал о своих захватнических планах, то Сталин о своих планах не рассказывал всем. Только в узком кругу своих друзей и соратников он делился своими агрессивными планами.
Вот таков общий смысл книги Резуна В. Б., то есть, Виктора Суворова.
Конечно, когда книга Суворова вышла в свет, советские историки были возмущены ею. Они яростно обвиняли Суворова в клевете на Советский Союз.
Но вот примерно в то же время вышел в свет роман Успенского «Тайный советник вождя». Эта книга, в отличие от книги Суворова, была направлена в защиту Сталина, на восхваление Сталина. Но, как это ни странно, в книге Успенского приводятся факты, подтверждающие некоторые мысли Суворова в его книге «Ледокол».
Интересно, правда?
По идеологической направленности книга Успенского противоположна книге Суворова. Успенский восхваляет Сталина, а Суворов «очерняет». Но факты в книге Успенского подтверждают то, о чём говорит Суворов!
Вот давайте рассмотрим один факт.
Самый безобидный факт.
Суворов в своей книге говорит: советская армия в 30-х го-дах была самой сильной в мире. Танков и самолётов в советской армии, пишет Суворов, было больше, чем во всех армиях мира, вместе взятых.
Но ведь и Успенский в своей книге тоже утверждает, что советская армия была самой сильной в мире! Точнее, это, ко-нечно, не Успенский утверждает, а тот самый «тайный советник Лукашов». Правда, о конкретном количестве танков и самолётов «Лукашов» не говорит, но из того, что он рассказывает, видно, что, действительно, советская армия была самой сильной в мире. Сейчас я кое-что процитирую из книги Успенского:
«… наша Красная Армия была самой сильной в мире, наиболее оснащённой и обученной, располагала передовой во-енной теорией и самыми опытными, самыми подготовленными командными кадрами» (стр. 502, I том).
«В Соединённых Штатах регулярной армии, способной вести операции в широких масштабах, практически не было. Существенной силой, рассчитанной на оборону, можно было считать лишь их авиацию и военно-морской флот. Франция и Англия всё ещё упивались своей мертворождённой победой в мировой войне, продолжали делить лавры… Они жили прошлым, не торопясь перевооружаться…» (стр. 502, I том).
«По численности, по организованности и по полевой выучке на первом месте среди зарубежных армий были японцы. Но они имели ряд уязвимых мест. Это – слабая техническая оснащённость пехоты, разбросанность войск на больших пространствах, отсутствие опыта ведения крупных операций в современных условиях… [В Китае] японцы имели дело лишь с полупартизанскими соединениями» (стр. 502). Танковые войска и авиация «у японцев были в зачаточном состоянии. Французы и англичане об авиации заботились скорее теоретически, чем практически, не столько выпуская самолёты, сколько разрабатывая доктрины массированного использования своих воздушных флотов. А вот от танков они, выдумавшие эти грозные машины, почти отказались … У немцев ещё не было ни новой военной техники, ни обученных кадров» (стр. 503, I том).
«Армия же наша в начале 30-х годов была действительно хорошо обучена и снабжена. У нас было всё: и умелые кадры, и новая техника. Если иностранные армии располагали лишь танковыми полками, то у нас ещё в 1932 году был создан и прошёл боевую подготовку механизированный корпус имени К. Б. Калиновского… Корпус этот насчитывал в своем составе около 500 танков, более 200 бронеавтомобилей, 60 орудий сопровожде-ния… Какова это была силища!» (стр. 506, I том).
«Лукашов», как и Суворов, опровергает утверждения советских историков о том, что будто советская армия перед Великой Отечественной войной была чрезвычайно слабой. Нет, дело обстояло с точностью наоборот! Но Суворов, в отличие от «Лукашова», конечно, более подробнее и убедительнее доказывает, что советская армия была самой сильной в мире. Я не буду цитировать книгу Суворова «Ледокол». Тот, кому это интересно, пусть сам прочитает её. Лучше прочитать саму эту книгу, чем цитаты из неё.
Показывает «Лукашов» и агрессивный настрой Сталина. На примере, скажем, советско-финской войны 1939-1940 годов.
Советские историки, пылая праведным гневом, постоянно утверждали, что Финляндия, подстрекаемая империалистами Англии, Франции, Германии, напала на СССР. А «Лукашов» без всяких лишних слов, одной фразой отбросил версию советских историков к чёртовой матери! Вот что пишет «Лукашов»: «поджигателем войны» с Финляндией является он, «Лукашов». Так что английские, французские и немецкие империалисты тут совершенно ни при чём.
А конкретно причину войны «Лукашов» объясняет так: надо было отодвинуть границу от Ленинграда, но финны на это не согласились, поэтому пришлось Советскому Союзу пойти войной на Финляндию. И «Лукашов» был за войну против Финляндии. Поэтому он назвал себя «поджигателем войны» (стр. 687, I том).
«Лукашов», в отличие от советских историков, не стал пропагандировать сказки про английских, французских и немецких подстрекателей, а прямо сказал о себе: а я подстрекатель той советско-финской войны! «Лукашов» оказался честнее, чем советские историки!
Но то, что «Лукашов» оказался честнее, не означает, к сожалению, что он был честным до конца. Во-первых, настоящим и главным поджигателем и подстрекателем войны с Финляндией был всё-таки Сталин, а не «Лукашов». Во-вторых, цель Сталина заключалась не в том, чтобы отодвинуть советско-финскую границу от Ленинграда, а в том, чтобы захватить всю Финляндию, сделать её «советской» и «социалистической», и присоединить к СССР.
Но, как можно видеть, Финляндия оказалась крепким орешком. Не удалось её захватить.
Приводит «Лукашов» в своих мемуарах и ещё более интересные факты, показывающие, что Сталин был отнюдь не миролюбцем. Эти факты интересны мне тем, что я лично узнал о них только благодаря мемуарам «Лукашова». Нигде эти факты в других книгах по истории я не встречал. Неужели о них никто, кроме «Лукашова», не знал? Думаю, что всё-таки знали, но не распространялись о них. Да и во времена советской власти никому бы не позволили о них распространяться.
Скажу откровенно: я был очень потрясён, прочитав в книге Успенского о том, что Сталин хотел, оказывается, захватить… остров Хоккайдо. Это один из четырёх крупнейших японских островов. Самый северный. Правда, в этом событии «Лукашов» опять пытается перехватить первенство у Сталина. «Лукашов» пишет, что это он посоветовал Сталину присоединить этот остров к Советскому Союзу. И даже теоретически обосновал, почему этот остров должен быть российским.
Обоснование у «Лукашова» было таким:
Этот остров лишь во второй половине XIX века стал японским. А до этого на нём испокон веков жили айны. Это такая народность. А японцы напали на айнов, истребили их почти всех, и стал остров Хоккайдо японским. Айны, пишет Лукашов, принадлежали не к монголоидной расе, как японцы и китайцы, а к европейской, как и русские. Отсюда «Лукашов» делает вывод: Хоккайдо должен принадлежать России.
И вот Сталин с целью последующего захвата Хоккайдо, заявил в августе 1945 года американцам, что хотел бы ввести советские войска на этот остров. Но американцы дали понять Сталину, что эта идея им не нравится. Сталин не стал спорить.
А знаете, почему?
А потому, что у американцев к тому времени уже была атомная бомба, а у Сталина ещё не было…
Очень удивлён я был и ещё одним фактом, свидетельствующим об агрессивных устремлениях Сталина.
В июле 1945 года состоялась Потсдамская конференция стран-участниц антигитлеровской коалиции. Германия уже давно капитулировала и на той конференции должны были решаться вопросы переустройства Европы. Так вот, оказывается, на этой конференции Сталин хотел заявить о том, что надо бы разгромить последний оплот фашизма в Европе — франкистский режим в Испании. А если, мол, Англия, Франция и США не согласятся на это, то Советский Союз сделает это сам. То есть, один пойдёт войной на Испанию. Но это заявление Сталин так и не сделал.
И знаете, почему?
А дело, очевидно, тут в том, что во время Потсдамской конференции президент США Трумэн конфиденциально намекнул Сталину, что в США успешно произведено испытание атомного оружия. Оружия огромной разрушительной силы. Благодаря созданию атомного оружия США резко обогнали СССР по мощи вооружённых сил. И Сталин понял, что теперь США могут воспрепятствовать его воинственным настроениям. До этого США не могли эффективно противостоять Советскому Союзу, так как американская армия была значительно слабее, чем советская. Но атомное оружие резко повысило мощь США в военном отношении. Поэтому Сталин решил умерить свои воинственные амбиции и не стал на Потсдамской конференции заявлять, что надо уничтожить франкистский режим в Испании.
Читая откровения «Лукашова», невольно приходит на ум такая мысль: как вовремя изобрели американцы атомную бомбу, иначе быть бы всей Европе и советской, и социалистической! И острову Хоккайдо тоже. Да и... всей Японии, наверное.
«Лукашов» написал свои мемуары с целью обелить Сталина, восхвалить Сталина, возвеличить. Но получилось всё наоборот! «Лукашов» своими мемуарами составил жуткий компромат на Сталина! «Лукашов» своими мемуарами подтвердил версию Суворова о том, что Сталин не был миролюбцем, а был таким же захватчиком, агрессором, как и Гитлер! Отличие Сталина от Гитлера лишь в том, что Сталин о своих агрессивных устремлениях широко не распространялся. Лишь в узком кругу он говорил об этом. «Лукашов» входил в состав этого узкого круга. Поэтому благодаря «Лукашову» мы можем узнать, какие тайные планы были у Сталина.
Причём, что интересно, «Лукашов» усиленно пытается показать, что он тоже причастен к агрессивным устремлениям Сталина. «Лукашов» был «поджигателем войны» с Финляндией, «Лукашов» теоретически обосновал захват Советским Союзом острова Хоккайдо.
Хотелось бы мне ещё кое-что процитировать из мемуаров «Лукашова».
В одном из диалогов Сталин говорит «Лукашову»:
«- Когда вы, Николай Алексеевич, были в Берлине [в апреле-мае 1945 года], когда там ещё шли бои, мы в Ставке обсуждали проблему дальнейшего продвижения на запад. Докладывал товарищ Антонов, с учётом мнения командующих фронтами и флотами. «Вперёд до Ла-Манша!» - как выразился один наш маршал. Некоторые товарищи поддержали его… Мы не хотим продолжения войны, но сейчас появилась единственная, может быть, за всю историю реальная возможность высвободить из оков империализма все народы Европы, помочь им встать на рельсы социалистического развития… Теперь можем создать вместе с Китаем великую социалистическую Евразию. Сложилось самое благоприятное сочетание всех военных и политических факторов. Наши войска сейчас самые сильные, самые опытные в мире. Уверены в себе. Хорошо вооружены. Занимают выгодные стратегические позиции в центре Европы. У нас в резерве полтора миллиона обученного контингента двадцать седьмого года рождения и возвратных раненых. С нами две польские армии, сильная югославская армия, чехословаки, румыны, болгары, даже финны. И немцы. На нынешний день мы имеем до полумиллиона пленных, склонных воевать против англосаксов. Только вооружи и двинь вперёд к берегам ненавистной им Великобритании. Немцы дисциплинированы, умелы, будут сражаться добросовестно… Короче говоря, наши резервы велики, а у союзников [Англии, США, Франции] их практически нет. Американцы, англичане, австралийцы и иже с ними завязли на Тихом океане, без нашей помощи им не справиться с Японией года полтора-два… В Соединённых Штатах и в Англии разброд, обе страны обезглавлены. Рузвельт скончался, Черчилля в июле ожидают выборы, не сулящие ему успеха… С военной точки зрения у нас нет сомнений в быстром и безусловном успехе…» (стр. 773-774, II том).
Эти слова Сталин произнёс до Потсдамской конференции. До того, как Трумэн заявил ему об успешном испытании атомного оружия. Так что создание американцами атомного оружия сильно испортило Сталину его планы о завоевании «жизненного пространства».
Хотелось бы заострить внимание вот на каком моменте:
Сталин произнёс вышеуказанные слова где-то в мае-июне 1945 года. Советский Союз только что перенёс тяжелейшую войну, европейская часть СССР лежала в руинах, погибли десятки миллионов людей, а оставшиеся в живых голодали. Но, тем не менее, Советский Союз был всё ещё очень силён! Он имел возможность захватить всю Европу! (И остров Хоккайдо). Но отсюда следует такой вывод: значит, до войны, до 22 июня 1941 года Советский Союз был ещё сильнее! И МОГ БЫ ЗАХВАТИТЬ ВЕСЬ МИР.
Напрасно советские историки и «антисуворовцы» уверяют, что Сталин был ужасно миролюбивым, а Советский Союз в 30-х годах был слабым и беззащитным. На самом деле всё было наоборот! И чтобы понять это, надо всего лишь прочитать мемуары «Лукашова», «тайного советника вождя», человека, который на протяжении трёх десятков лет был одним из ближайших друзей Сталина.
Хотя следует признать, что не всё в мемуарах «Лукашова» является правдой. Но неправдой является в основном лишь то, что он рассказывает о самом себе. Он сочинил выдумки о самом себе с такими целями: чтобы сохранить своё инкогнито и несколько повысить свою роль в истории. Но ведь нельзя сказать, что он всё сочинил и о Сталине, и о состоянии советских вооружённых сил. А тем более нельзя сказать, что всё отрицательное, что он пишет о Сталине — неправда. Сталин был другом, старшим товарищем, кумиром для «Лукашова», а потому ничего нехорошего он сочинять о нём не мог. Не мог он сочинять компромат на Сталина! Значит, всё отрицательное, что пишет «Лукашов» о Сталине, не может быть выдумками. Это
ПРАВДА!
А, между прочим, очень много чего нехорошего пишет «Лукашов» о Сталине. Например, он делает прозрачные намёки на то, что это Сталин организовал убийство и Фрунзе, и Кирова. Нет, он прямо не говорит, что Сталин организовал эти терракты. Он не мог прямо это сказать, ведь Сталин был его другом, а про друзей плохое не говорят. Поэтому он лишь сделал намёки на то, что Сталин причастен к этим смертям.
Более того, «Лукашов» сделал намёк на то, что Сталин причастен к смерти генерала Берзарина. После победы над Гер-манией Берзарин был назначен военным комендантом Берлина. А через месяц после этого он погиб. В автокатастрофу будто бы попал. Но «Лукашов» говорит: это был не несчастный случай, а убийство. Но «Лукашов» опять же не говорит прямо, что Сталин причастен к этому убийству. Он делает лишь такой намёк: кому-то в верхах Советского Союза надо было убрать Берзарина. Но ведь верхи — это ясно, кто: Сталин.
Хочу рассказать я ещё об одном агрессивном акте Сталина. Со слов «Лукашова», конечно.
В конце 1947 года Сталин принял решение: сделать советским и социалистическим также и западный Берлин. «Метода» была такой: перекрыть западному Берлину кислород. Точнее, Сталин приказал перекрыть все наземные транспортные пути, связывающие западный Берлин и западную Германию, чтобы в западный Берлин не могли поступать продукты и прочие товары. В общем, блокаду западного Берлина организовал Сталин. А дело происходило в конце года. Зима наступила. Лукашов пишет:
«Пришла зима с её холодами и длинными ночами. А западная часть Берлина — без угля и почти без электричества. Мёрзли люди в неотапливаемых домах. Заходило солнце, и во мрак погружались западные сектора. Ни фонарей на улицах, ни света в окнах. Тьма.
С наступлением весны прибавилось, естественно, природного тепла и света, но до крайности обострились другие проблемы. [К середине июля] из-за отсутствия сырья и энергии остановилось примерно 3500 западноберлинских предприятий, то есть, перестали действовать почти все основные фабрики и заводы, а люди остались без работы и без заработка. К концу подходили запасы продовольствия, пополнявшиеся доставками по воздуху… Житель западного Берлина получал за сутки 400 граммов хлеба, столько же картофеля, 40 граммов мяса, 40 граммов сахара и 5 граммов сыра. И всё. С голода не умрёшь, но каково существовать на таком пайке из месяца в месяц?!» (стр. 919-920, II том).
На голодный паёк посадил Сталин западноберлинцев, лишь бы заставить их полюбить социализм!
Только «воздушный мост» связывал западный Берлин со всем остальным миром. «Лукашов» пишет: «В Западную Германию стянули американо-англо-французскую транспортную авиа-цию: всё, что смогли. Жители Берлина страдали от круглосуточного гула и грохота авиационных двигателей. Подсчитано: в среднем каждые полторы-две минуты садился или взлетал один «грузовик». Да ещё наши самолёты постоянно барражировали в воздухе, контролируя американские трассы, почти каждый день проводили учения, показывая, кто хозяин в воздушном пространстве. Оглохнуть можно!
Снабжение по воздуху облегчало положение города, но в небольшой степени. Для перевозки одного лишь угля сколько машин требовалось! А для картошки! Объединённый западный сектор Берлина еле-еле держался на скудной диете. Росло недовольство жителей… В сентябре 1948 года состоялся полустихийный митинг: возле разбитого здания рейхстага собралось не менее 250 тысяч берлинцев с требованием прекратить блокаду… Сталин, естественно, был непоколебим… Обстановка ещё более накалилась, когда Национальный совет безопасности США принял решение перебросить в Англию и непосредственно в Западную Германию 60 боевых самолётов дальнего действия типа В-29, способных нести не только большой груз обычных бомб, но и ядерное оружие…» (стр. 921-922, II том).
Обстановка накалилась до того, что в январе 1949 года на политбюро всерьёз обсуждался вопрос: а не закончится ли всё это третьей мировой войной? Но ядерного оружия в СССР до сих пор не было. Поэтому Сталин, наверное, и решил не доводить дело до войны. 12 мая 1949 года он снял блокаду западного Берлина.
Первая атомная бомба была испытана в Советском Союзе 29 августа 1949 года, через три с половиной месяца после снятия блокады западного Берлина. А если бы успешное испытание бомбы произошло до 12 мая? Войной бы всё дело закончилось? Третьей мировой? Ядерной?
Напрасно «антисуворовцы» пытаются доказать, что Сталин был ужасно миролюбивой личностью. Свидетельства «Лукашова» подтверждают версию Суворова: Сталин был агрессором. Но он был очень хитрым агрессором. Не таким прямолинейным и откровенным, как Гитлер. Поэтому ничего агрессивного в его политике не было заметно. Только ближайшие соратники и друзья знали, каков он на самом деле. Знали, но, тем не менее, помалкивали. В своих мемуарах они не распространялись об агрессивных устремлениях Сталина. Только «Лукашов» кое о чём немного рассказал. Но и этого достаточно, чтобы твёрдо сказать: Виктор Суворов был прав.
Много чего я высказал в этом своём произведении. Возможно, читатели кое-в-чём не согласятся со мной. Да и я сам честно признаюсь: в некоторых своих утверждениях я не на все 100% уверен.
Но ведь проверить истинность и моих утверждений, и утверждений Суворова очень просто: надо всего лишь
НАЙТИ ТОТ САМЫЙ СЕЙФ.
В этом сейфе находятся самые секретные документы сталинской эпохи. Только они могут подтвердить что-то. Или опровергнуть.
Но найти этот сейф чрезвычайно сложно. Почти что невозможно. Даже несмотря на то, что известно имя того человека, который этот сейф где-то спрятал.
Допустим, нам известно, что его звали Ломов Николай Андреевич. Ну и что? Ведь этого человека давно уже нет в живых. Он умер лет 20 назад. Он уже не сможет рассказать, где находится сейф.
А кто сможет? Его дети? «Лукашов» написал в мемуарах, что у него была дочь. Но ведь он не сказал имя дочери. А фамилия у неё, скорее всего, совсем другая, если она выходила замуж. Кроме того, его дочери, возможно, тоже уже нет в живых. Она родилась в конце 20-х годов, значит, сейчас ей должно быть 80 или более лет. Так что и её, возможно, нет в живых.
Конечно, у неё остались дети, внуки. Даже правнуки, наверное. Но это абсолютно ничего не даёт для нахождения сейфа. Ведь имена, фамилии детей, внуков никому не известны.
Остаётся лишь такая надежда: возможно, когда-нибудь какой-нибудь правнук решится или опубликовать эти документы, или сдать государству, или продать…
Документы, хранящиеся в этом сейфе, — это «бомба». В смысле — сенсация. А может, и не одна сенсация, а много. Значит, это уже не «бомба», а целый арсенал.
И когда-нибудь эти «бомбы» взорвут общественное мнение. И люди узнают, что история СССР была совсем не такой, как написано в школьных учебниках.

P. S. Хрущёв на ХХ съезде КПСС сказал: Сталин планировал военные операции по глобусу. Эти слова всеми были восприняты как клевета на Сталина. Ведь Сталин на самом деле никогда не планировал операции по глобусу.
Но слова Хрущёва были не клеветой, а НАМЁКОМ.
«Сказка — ложь, да в ней — намёк, добрым молодцам урок».
Хрущёв, как член политбюро, знал, что Сталин планировал захватить весь мир, весь земной шар. А если человек мечтает захватить земной шар, то как он будет составлять планы военных действий?
ПО ГЛОБУСУ.
Вот это и имел в виду Хрущёв!
Не клеветал он на Сталина, а просто сделал намёк на его наполеоновские планы. Но намёк получился слишком тонким, поэтому никто ничего не понял. Никому и в голову не могло прийти, что на вид такой простоватый мужик как Хрущёв способен делать очень тонкие  намёки…


 
                Один из бригады киллеров

 Когда читаешь роман Владимира Дмитриевича Успенского «Тайный советник вождя», то резко бросается в глаза вот что: ярый антисемитизм его главного персонажа – Лукашова Николая Алексеевича.
Как я уже доказал, этот Лукашов Н. А. – на самом деле Ломов Николай Андреевич. А роман Успенского – это литературно обработанные мемуары Ломова. Так откуда же у Ломова этот ярый антисемитизм?
Ломов – почти ровесник века. В 1899 году он родился. Ломов принадлежит к поколению «строителей социализма». Его молодость и зрелость пришлись на 20-е, 30-е годы, на эпоху строительства социализма в СССР. Но ведь коммунистам, комсомольцам тех лет как-то не был свойственен национализм, шовинизм, антисемитизм. Тем более, коммунистическая идеология всё это не приемлет.
Читая мемуары Ломова, можно подумать, что написал это не коммунист, не комсомолец 20-х годов, а черносотенец какой-то! Вот только непонятно: зачем этот черносотенец затесался в ряды большевиков? Не лучше ли было ему уехать в эмиграцию?
Кстати, в те же 20-е годы был у Сталина секретарь по имени Борис Бажанов. Он по возрасту на год моложе был Ломова. Так вот побыл Бажанов года три секретарем у Сталина, и что-то не понравилась ему советская власть. И сбежал Бажанов за границу! В 1928 году. Ещё до коллективизации.
А Ломов почему не сбежал? Если ему не нравились «жиды-коммунисты», то бежать надо было от них. Как Бажанов. Правда, Бажанов, в отличие от Ломова, не был антисемитом. Ему коммунисты не понравились не из-за национального состава, а потому, что все они — интриганы. Ради власти они готовы горло друг другу перегрызть. Особенно Сталин. Вот и сбежал Бажанов от коммунистов на Запад.
А Ломов почему-то не сбежал. Верой и правдой он служил «жидам-коммунистам», и сделал неплохую карьеру. Дослужился до звания генерал-полковника. И до самой смерти в 1990 году он жил в Советском Союзе.
Итак, перед нами две загадки:
1) откуда у Ломова появился такой ярый антисемитизм?
2) почему он не эмигрировал из СССР?
Ну, на первый вопрос можно ответить так: наверное, евреи ему очень сильно насолили. Но такая форма ответа ничего не даёт для ясного понимания. Да и в мемуарах Ломова не видно, чем ему евреи так сильно испортили жизнь.
Но я нашёл ответ на этот вопрос. И на второй вопрос тоже. И вот сейчас я расскажу, как мне это удалось.
На протяжении всех мемуаров Ломов регулярно касается «еврейского вопроса» и разоблачает, разоблачает, разоблачает евреев. В смысле: рассказывает о них разные нехорошие вещи. Ломов разоблачает всю еврейскую нацию вообще и отдельных её представителей, в том числе и тех, которые входили в ближайшее окружение Сталина, в высшие эшелоны власти СССР. Кагановича Ломов, конечно, «разоблачил». Мехлиса тоже. Ягоду, наркома НКВД – тем более. Кроме того, Ломов привёл длинный список функционеров еврейской национальности, работавших в системе НКВД и ГУЛага. «Разоблачил» Ломов и тех евреев и евреек, которые хотя и не занимали важных государственных постов, но входили в ближайшее окружение Сталина. Например, «разоблачил» Розу Каганович, любовницу Сталина. Юлию Мельцер, жену Якова Джугашвили (сына Сталина) Ломов тоже «разоблачил». Алексея Каплера, несостоявшегося мужа Светланы Сталиной, тоже «разоблачил». Григория Мороза, состоявшегося мужа Светланы Сталиной, «разоблачил». И даже папашу этого Мороза тоже «разоблачил»! Всех так всех! Никого Ломов не оставил без внимания.
Да уж…
Но… вдруг однажды я случайно заметил, что ведь не всех евреев из окружения Сталина Ломов «разоблачил». Одного он почему-то упустил. Одного-единственного. Всех «разоблачил», а одного почему-то не удостоил вниманием.
Это вот кого: Григория Каннера, секретаря Сталина по хозяйственно-бытовым вопросам. Завхоза, грубо говоря. А ведь этого «завхоза» надо было в первую очередь разоблачить! Это официально он считался секретарем по хозяйственно-бытовым вопросам. Но была у него ещё одна сторона деятельности. Тёмная сторона.
Бывший секретарь Сталина Бажанов (о котором я уже говорил) в своих мемуарах написал, что секретари Сталина между собой называли этого Каннера секретарём по «тёмным» делам.
Почему? А потому, что Каннер занимался организацией заказных убийств. Политических убийств. А заказчиком у Каннера был лишь один человек: И. В. Сталин. Бажанов пишет, что по указанию Сталина Каннер организовал убийства Склянского и Фрунзе.
М-да…
Но почему тогда Ломов умолчал об этом жутком типе? Да ещё еврее к тому же.
А может, Ломов не знал о Каннере?
Ха-ха, не знал!
Любовниц, жён, мужей семьи Сталина Ломов знал, а Каннера не знал! Не может такого быть, чтобы не знал.
Особенно странно молчание Ломова выглядит на фоне того обстоятельства, что он в своих мемуарах сделал многочисленные намёки на то, что Сталин и даже Ворошилов причастны к убийству Фрунзе. Выходит, Ломов зачем-то «обгадил» Сталина и Ворошилова, а Каннера решил обелить?
А зачем ему обелять еврея? Ведь, согласно утверждениям Ломова, все евреи – это однозначно враги СССР, враги России!
Умалчивание Ломова о Каннере совершенно непонятно и необъяснимо.
Но я почти сразу понял, в чём причина молчания Ломова. Ведь я ещё раньше догадался, что Ломов был тайным агентом Сталина. А раз Ломов – тайный агент Сталина, и Каннер занимался тайными делами, то…
Каннер и Ломов и угрохали Фрунзе!!!
То есть, я хочу сказать, что Ломов тоже какое-то участие принимал в этом убийстве. Пусть, может быть, небольшое участие, но принимал.
Вот такая страшная истина открылась мне.
И мне стало предельно ясно, почему Ломов умолчал о Каннере.
Всё правильно. Так он и должен был поступить.
Все мы с вами любим читать детективы, смотреть их по телевизору. И часто можно видеть (или читать) такую сцену в детективе: когда преступник хочет опровергнуть своё соучастие в каком-то преступлении, то он пытается сделать вид, что он не знаком с остальными участниками преступления.
Этой же тактики придерживается Ломов в своих мемуарах. Знал он Каннера. Но делает вид, что не знал. Потому что он вместе с Каннером организовал убийство Фрунзе!
Правда, тут может возникнуть вопрос: а почему тогда Бажанов пишет, что убийство Фрунзе организовал лишь Каннер?
Ну, если говорить точнее, то Бажанов упомянул о двух: о Каннере и некоем враче по фамилии Погосянц. Но вполне уместно предположить следующее:
Каннер был как бы предводителем сталинской бригады киллеров. В этой бригаде было несколько рядовых членов, в том числе и Ломов. А Погосянц был тоже то ли членом этой бригады, то ли они его наняли для убийства Фрунзе. Фрунзе ведь умер в больнице, где ему операцию делали по поводу язвы желудка. Погосянц, наверное, был в этой операции главным действующим лицом.
А вообще все мы знаем из детективов, из боевиков, и просто из уголовной хроники, что при осуществлении заказного убийства участвует не один человек. То есть, не только тот, кто непосредственно совершает убийство, но и люди, которые «пасут» жертву, стоят «на шухере» или ещё какие-то функции выполняют. То есть, бригада киллеров состоит не из одних только киллеров. Сам Ломов, возможно, никого не убивал, а выполнял какие-то вспомогательные функции.
А почему Бажанов не упоминает в своих мемуарах о Ломове – так это понятно: Ломов, как рядовой член бригады киллеров, в Кремле не появлялся. Там появлялся только Каннер, предводитель.
О том, что Ломов занимался какими-то тёмными делами, свидетельствует еще один факт. Ломов пишет, что жил он недалеко от Кремля, в доме напротив Боровицких ворот. Но квартира, в которой жил Ломов, была устроена довольно странно…
Вот что рассказывает Ломов о своем жилище:
«За мной числилась тогда большая четырёхкомнатная квартира неподалеку от Кремля со стороны Боровицких ворот. Но занимал я только две комнаты, остальные за капитальной стенкой использовал для своих нужд Иосиф Виссарионович. У него имелся свой вход со стороны двора, своя кухня. Общались мы через дверь в стене, совершенно звуконепроницаемую, и с моей, и с его стороны скрытую портьерами» (стр. 199-200, «Тайный советник вождя», т. I, 2005 г.).
Странно всё это, не правда ли?
Судя по всему, тут вот что получается: эта 4-комнатная квартира образовалась в результате прорубания дверного проема в смежной стене двух соседних двухкомнатных квартир. Причём одна «двухкомнатка» находилась в одном подъезде, а другая — в другом! Ведь Ломов пишет, что другая квартира была за капитальной стеной! Значит, в другом подъезде!
Вам, читатель, это ничего не напоминает? Мне, как любителю детективных произведений, это напоминает… воровскую «малину». Представьте себе, в дверь одной квартиры ломится милиция-полиция, а обитатели квартиры переходят в другую квартиру через дверь в смежной стене и — поминай, как звали! Ведь уходят они через другой подъезд, где их не ждёт милиция-полиция.
Нет-нет, я не хочу сказать, что Ломов был каким-то «вором в законе». Нет. Квартира эта была предназначена для чего-то другого.
Ломов врёт. Он не жил в этой квартире. И Сталин в ней не жил. Эта квартира была явочной. Конспиративной. В ней Сталин встречался с бригадой Каннера для обсуждения тёмных дел. А два входа были нужны для конспирации опять же. Через один вход в эту квартиру попадал Сталин, а через другой – все остальные члены бригады Каннера. Ломов в том числе.
А теперь снова почитаем, что пишет Ломов о квартире:
«На нашей квартире не бывали московские знакомые или соратники Иосифа Виссарионовича… Привозил Сталин лишь кавказцев» (201, I).
Хо-хо-хо, кавказцев. А предводителем этих кавказцев, случайно, не Каннер был?
Ломов выдал себя с потрохами. Судя по фразе Ломова, бригада сталинских киллеров состояла преимущественно из лиц кавказской национальности. Хотя руководил ею еврей Каннер.
Короче, всё ясно с этим Ломовым. Не тайным советником он был, а членом бригады киллеров. И свой роман Успенскому надо было назвать не «Тайный советник вождя», а, например, так: «Записки участника бригады киллеров».
А из вышесказанного становится понятно, откуда у Ломова этот ярый антисемитизм.
Любой преступник старается оправдать свои преступления. Хотя бы в своих глазах оправдать самого себя. А путь оправдания обычно такой: «Я не виноват, это другие виноваты!»
Когда Ломов только ещё начал деятельность в бригаде Каннера, то оправдание у него, наверное, было таким: «Я не виноват, я только выполнял приказ, а командовал Каннер!»
А в дальнейшем обвинение в адрес Каннера трансформировалось у него в сознании в такое: «Это вообще евреи во всем виноваты, так как они заняли руководящие посты и заставляют нас заниматься темными делами!»
И, наконец, итог философствований Ломова: «Евреи захватили все руководящие посты в России, чтобы вредить России!» Логики, конечно, в этом утверждении Ломова маловато, но ведь преступника логика не интересует. Ему важно одно: любой ценой доказать, что он ни в чём не виноват!
Где, например, видно, что в руководстве СССР большинство было евреи? Например, в сталинском правительстве я только Кагановича припоминаю, Ягоду, Мехлиса. И, пожалуй, всё. Но Ломов приводит в своих мемуарах «страшные» цифры: 70-80% руководителей СССР – это евреи! Откуда он это взял — непонятно. Как он считал?
Я вот тут хочу привести собственное жизненное наблюдение. За свою жизнь любому человеку приходится посещать какие-нибудь организации, учреждения. Ну и мне тоже приходилось. И вот что я замечал: во всех организациях, учреждениях, офисах подавляющее большинство работников – это женщины. Ну, вот зайдите, например, в контору любого колхоза, и вы увидите, что там за столами сидят одни женщины! Да в любой организации так! Но разве отсюда следует вывод, что подавляющее большинство руководящих работников в России – это женщины? Нет. Хотя, может быть, 90% офисных работников – это женщины, но ведь ОНИ НИЧЕГО НЕ РЕШАЮТ! Ну, да, они там чего-то пишут, печатают, считают, но они ведь НЕ РУКОВОДЯТ! Руководит директор, который наверняка мужского пола. И статистика, кстати, показывает, что большинство директоров — это как раз мужчины, а не женщины.
Как я уже сказал, Ломов привёл в своих мемуарах длинный список функционеров системы НКВД и ГУЛага. Судя по этому списку, подавляющее большинство руководящих работников НКВД и ГУЛага — это действительно евреи. Но надо учитывать вот что: всё-таки главным начальником над НКВД и ГУЛагом был Сталин. Он всё решал, а не те, которые из списка Ломова! И не следует думать, что Сталин не знал о национальном составе работников НКВД. Знал. И не только знал, но и принимал участие в их приёме на работу.
Но Ломов своего шефа и кумира в обиду не даёт. Кое-какие намёки на его тёмные деяния он делает, но при этом с безграничной яростью «разоблачает» лиц еврейской национальности!
Да, не мог Ломов изобличать Сталина. Ведь Сталин его в люди вывел. Нельзя же на своего благодетеля бочку катить.
А почему Ломов не покинул СССР, хотя его окружали «одни евреи», тоже понятно. Потому что Ломов мечтал совершить большую карьеру благодаря Сталину.
Бажанов, например, не мечтал о карьере. Ему противно было находиться в этой среде интриганов и убийц, поэтому он сделал ноги. И наверное, это было самое лучшее. Конечно, бежать — это как бы признак трусости. Ну а что он мог сделать? Бороться против Сталина? Да Бажанова просто прикончили бы, и глазом не моргнули! Если уж могли прикончить даже Михаила Васильевича Фрунзе, героя войны, Председателя Реввоенсовета, Наркома по военным и морским делам, то «убрать» какого-то секретаришку Бажанова — это раз плюнуть!
Итак, антисемитизм Ломова объясняется не тем, что он обнаружил, что в руководящем составе СССР были «кругом одни евреи». Ломов взял антисемитизм себе на вооружение как средство самооправдания. Оправдания своих преступлений. Оправдания своего участия в преступлениях.
В настоящее время в России тоже существует антисемитизм. И существуют даже политические группировки антисемитского толка. И глядя на этих деятелей, яростно обличающих «сионизм», невольно возникает вопрос: а эти деятели когда-нибудь в прошлом не совершали ли каких-нибудь преступлений? Не для оправдания ли своих преступлений они подняли флаг антисемитизма? Не хотят ли они путём антисемитской пропаганды как бы «перевести стрелки» на кого-то?
Конечно, эти антисемиты клянутся в любви к Родине, называют себя патриотами своей Родины. Но почему-то, слыша эти их клятвы, невольно вспоминается фраза Льва Николаевича Толстого: «патриотизм – это последнее прибежище негодяя». Если нечем больше оправдать свои злодеяния, то остаётся лишь одно: назвать себя патриотом!
Кстати, Ломов в своих мемуарах тоже много рассуждает о патриотизме. И он пишет, что даже иногда спорил со Сталиным, если тот что-то неприятное сказал о России. Но теперь эти слова Ломова о любви к Родине, к России звучат фальшиво. Если ты — русский патриот, то зачем участвовал в убийстве русского полководца Фрунзе, русского светила медицины Бехтерева, русского государственного деятеля Кирова, русского лётчика Чкалова?
Причём я перечислил не всех. Наверняка Ломов участвовал также и в убийстве великого русского пролетарского писателя Максима Горького. Но… достаточных доказательств нет. Поэтому я пока промолчу.


 
                Отсчёт убийств

 Ломов не говорит прямо, что Фрунзе, Бехтерев, Киров, Чкалов и Берзарин были убиты по указанию Сталина. Но он делает такие прозрачные намёки и приводит такие факты, что не остаётся никаких сомнений, что к этим смертям Сталин уж точно руку приложил.
Об этом я и хочу рассказать в данной главе.
Вот, например, Ломов пишет: «Сталин ревниво относился к быстрому выдвижению Михаила Васильевича [Фрунзе] на политической арене» (243-244, I т.). Далее: Фрунзе пользовался «в стране и партии не меньшим авторитетом, чем Генеральный секретарь», то есть, Сталин. Конечно, любые оценки субъективны, но тем не менее они чего-то значат.
Ломов даже пишет, что Ленин хотел Генеральным секретарем сделать… Фрунзе вместо Сталина. Ну это уж чисто субъективное мнение Ломова, но, по крайней мере, оно показывает, что сам Ломов очень высоко ставил Фрунзе.
Высок авторитет Фрунзе был среди военных, пишет Ломов. И сам Сталин разделял взгляды Фрунзе на строительство армии. Но завидовал Сталин уму и таланту Фрунзе. Кроме того, пишет Ломов, «беспокоило Иосифа Виссарионовича и то, что самые надежные друзья его, Ворошилов и Буденный, все больше сближались с Фрунзе, относясь к нему с почтением» (244, т. I). Особенно Буденный уважал Фрунзе, а вот Ворошилов, пишет Ломов, возможно, был неискренен.
В начале 1925 года Фрунзе стал Председателем Реввоенсовета СССР и Наркомвоенмором, что соответствует министру обороны. Но все-таки Сталина не устраивало то, что во главе Красной Армии стоит Фрунзе. Сталину нужен был на этом посту человек, абсолютно послушный ему. Но Фрунзе, судя по его характеру, не собирался быть мальчиком на побегушках у Сталина. Поэтому Сталин решил его убрать. Причем не только с высоких постов, но и из жизни.
Ломов пишет: «И вот тут начались события, представлявшиеся мне странными. Понять их трудно было даже тогда, а теперь, спустя время, вообще вряд ли кто разберется» (244, I). Тут Ломов, конечно, прикидывается. На самом деле для него ничего странного тут не было. Ломов знал, что Сталин заказал Каннеру «убрать» Фрунзе. И сам Ломов тоже участвовал в организации убийства Фрунзе.
Судя по тому, что дальше пишет Ломов, у них было несколько вариантов убийства Фрунзе. Например, застрелить на охоте, утопить в болоте, столкнуть в пропасть, подстроить автокатастрофу.
Ломов пишет: «Привязанность Климента Ефремовича [Во-рошилова] к своему непосредственному начальнику [Фрунзе] возросла вдруг до невероятных пределов. Жили они в одном доме, в одной машине ездили на службу, вместе были в войсках, вдвоем упражнялись в верховой езде» и т.д. (245, I). «Было такое впечатление: если расстаются, то лишь на ночь. Фрунзе был слаб здоровьем, его мучила язва желудка, физические перегрузки, нарушение режима питания очень вредили ему, но несмотря на это, Ворошилов каждый свободный день использовал для того, чтобы увлечь «друга Мишу» на охоту, в леса и болота, к похлебке из котелка, которую даже здоровый желудок не всегда выдерживает. К месту будь сказано: такое увлечение охотой было у Климента Ефремовича кратковременным и угасло, едва он лишился партнера» (245, I).
Ну, вот Ломов опять сделал намек на то, что готовилось убийство Фрунзе, и Ворошилов тоже принимал в этом активное участие. Все эти многочисленные поездки на охоту были предназначены для того, чтоб доконать Фрунзе с его язвой желудка. Или при удобном случае застрелить его или утопить, или еще что-нибудь. И наверняка в этих поездках на охоту Фрунзе и Ворошилов не вдвоем были. Были и другие сопровождающие. И один из них – наверняка из бригады Каннера. Тот же Ломов хотя бы. Или какой-нибудь «кавказец». Они выбирали удобный момент, как прикончить Фрунзе. Но, видно, момент не выдался.
Но вот однажды:
«Михаил Васильевич попал в автомобильную катастрофу» (245, I). Причем Ломов добавляет примечательную деталь: как раз в это время Ворошилова в автомобиле вместе с Фрунзе не было. Обычно они всегда ездили вместе. Но на этот раз, пишет Ломов, Ворошилова отвлекли какие-то дела, и он «не оказался рядом с Фрунзе». Опять Ломов тут делает намек! Не случайна была эта катастрофа!
Но на этот раз пронесло. Фрунзе отделался лишь ушибами. Врачи рекомендовали Фрунзе постельный режим, детальное обследование, но… опять вмешался Ворошилов и увлек его туда же, на охоту! После автокатастрофы на охоту – в самый раз! Причем куда-то, пишет Ломов, «в болотистую глухомань за сто верст от Москвы. А какой там режим для язвенника?» (245, I).
Потом наступил небольшой перерыв. Ворошилов уехал в Крым, в Мухалатку, где отдыхал Сталин. Угадайте, что произошло дальше? Ворошилов со Сталиным пригласили Фрунзе к себе, в Крым, на охоту! «Охота была тогда неудачной. Ворошилов и Фрунзе карабкались по склонам крымских гор, прибирались каменистыми расселинами в дальние леса» (245, I). А после охоты «во дворце охотников ожидал роскошный стол с батареей разнообразных бутылок. При виде такого удовольствия даже самый заядлый трезвенник не удержался бы от искушения» (245, I).
«Возвращение в Москву было для Михаила Васильевича трагическим. Он не ехал, его везли: медсестра не позволяла вставать с постели» (246, I).
«Однако в столице, отдохнув, он почувствовал себя лучше и с удивлением узнал, что на 29 октября ему назначена операция» (246, I). С помощью Крыма Сталину и Ворошилову, видно, не удалось доконать Фрунзе. Решили на операционном столе это сделать.
Но Фрунзе чувствовал себя прекрасно и не изъявлял особого желания ложиться на операционный стол. Он в письме к жене, оставшейся в Крыму, даже так написал: «Я сегодня чувствую себя абсолютно здоровым, и даже как-то смешно не только идти, а даже думать об операции» (246, I).
Интересные люди, эти Сталин и Ворошилов: почти год гоняли язвенника Фрунзе по лесам, по горам, по болотам, но увидев, что его состояние почти что не ухудшилось, решили неожиданно для него уложить его на операцию! Ну прямо комики какие-то!
Далее Ломов пишет, что Сталин «интересовался врачами, ассистентами, различными подробностями» (246, I). О-о, какая поразительная забота о больном человеке! Кстати, Бажанов в своих мемуарах пишет, что в убийстве Фрунзе участвовал врач по фамилии Погосянц. Интересно, сам Сталин или Каннер подобрал именно этого врача для операции?
И вот наступил кульминационный момент. Операция началась. Проходила она в Солдатенковской больнице. Ломов пишет: «Очень взволнованный Сталин шагал по проходу мимо стульев. Метался, как в клетке, словно обуянный сомнениями. Часто сморкался. Задерживаясь возле меня, смотрел невидящими, будто обращенными вовнутрь, глазами. И вдруг сказал, словно прося совета:
- Еще не поздно! Еще можно остановить!» (246, I).
О, какие гамлетовские страсти! Но если Гамлет мучился над вопросом: «быть или не быть?», то Сталин – над вопросом: «убить или не убить?»
И, похоже, решил, что лучше все-таки убить.
«Через двое суток Михаил Васильевич скончался. Официально объявили: от паралича сердца. А было ему всего сорок лет, и на сердце он прежде не жаловался» (247, I).
И последнее, что пишет Ломов о смерти Фрунзе: «кто особенно переживал смерть Михаила Васильевича, так это Буденный. Смелый он человек, отчаянный, но кончина Фрунзе вроде бы напугала его» (247, I). И еще: Буденный не верил, что Фрунзе умер по естественным причинам. Он чувствовал, что тут не всё чисто.
Как видите, Ломов не говорит прямо, что Фрунзе был убит, и что убит по заказу Сталина. Но его намеки и факты показывают: да, Фрунзе был убит, да, по заказу Сталина.
Никак иначе его слова невозможно истолковать!
Но в таком случае возникает вопрос: а почему он прямо не сказал в мемуарах, что Фрунзе был убит? А вот почему: опять же для самооправдания. Ведь если бы он прямо сказал, то ему прямо бы задали вопрос: так что же ты не протестовал?! Почему не воспрепятствовал убийству?! Ответить ему было бы нечего. Поэтому он решил создать вид, что он, мол, не знал, убили Фрунзе или сам он умер, но он, Ломов, кое-какие подозрительные факты заметил. Вот таким образом Ломов решил выкрутиться.
Но мог ведь Ломов поступить так: вообще отрицать, что Фрунзе был убит, и умолчать о подозрительных фактах. Мог он, конечно, так поступить. Вот, например, современные сталинисты яростно отрицают причастность Сталина к смерти Фрунзе (а также Кирова и других). И Ломов мог бы так поступить: сказать, что, мол, неправда, что Сталин приказал убить Фрунзе! Я, мол, свидетель, я, мол, знаю точно, что Сталин такого приказа не давал!
Почему же Ломов решил не отрицать причастность Сталина к смерти Фрунзе (Кирова и других)?
Я думаю, вот почему: Ломов знал ТОЧНО, что Фрунзе, Бехтерев, Киров, Чкалов, Берзарин убиты по указанию Сталина, и когда-нибудь эта правда откроется, и когда это случится, то его, Ломова, будут считать лжецом, да еще вдруг заподозрят, что и он тут причастен! Вот, чтобы его не считали лжецом и не заподозрили в соучастии, он решил сделать кое-какие намеки на истину. Я, мол, точно не знаю, но кое-что видел и слышал. Вот почему Ломов и ничего не отрицает категорически, но и прямо не подтверждает.
Вот это его двойственное поведение и доказывает, что он знал ТОЧНО о причастности Сталина к убийствам этих людей! А знал точно он потому, что и… сам тут участвовал.
Особенно четко заметно его участие в убийстве Кирова. Или по крайней мере в участии в операции по заметанию следов. Это видно по тому обстоятельству, что Ломов уж очень хорошо знает факты, имеющие отношение к убийству Кирова. Правда, он объясняет это так: когда Сталину доложили об убийстве Кирова, то он тут же выехал в Ленинград и взял его, Ломова, с собой. Но это очень странно, почему он его взял с собой. Ведь Ломов о себе сказал, что работал он в Генштабе на какой-то скромной должности. И зачем Сталину понадобилось брать с собой работника Генштаба? Если бы Киров был военным человеком, то присутствие представителя армии при расследовании убийства еще как-то можно понять. Но ведь Киров был партийным функционером. Присутствие работника Генштаба в данном случае совершенно неуместно.
И вот Ломов начинает рассказ о некоторых таинственных и подозрительных подробностях «дела Кирова».
Первое: Ломов пишет, что первым медицинским работником, прибывшим на место убийства Кирова, был кардиолог Георгий Федорович Ланг. И тут же Ломов добавляет: имя этого врача не было указано в официальном отчете о смерти Кирова. Это уже странно!
Второе: Ломов пишет, что вскрытие тела убитого Кирова производил хирург Юлиан Юстинович Джанелидзе. И когда Сталин с Ломовым прибыли в прозекторскую, то там Сталин начал о чем-то долго разговаривать с Джанелидзе на… грузинском языке. А ведь Сталин никогда не позволял себе разговаривать по-грузински в присутствии тех, кто этого языка не понимал! Причем Ломов подчеркивает: «Джанелидзе хорошо знал русский язык» (392, I).
Третье: Сталин вызывал к себе на допрос охранника Кирова – Борисова, но когда его везли к Сталину, произошла автокатастрофа, и Борисов погиб. Когда Сталин узнал об этом, то он высказал подозрение по отношению к этому факту, но… почему-то не отдал указание о расследовании этой загадочной катастрофы. Вместо этого Сталин дал указание всем членам политбюро, прибывшим вместе с ним в Ленинград... удалиться обратно в Москву, так как «обстановка в Ленинграде неблагоприятная во всех отношениях. Опасная обстановка» (394, I). И сам Сталин тоже уехал в Москву, но перед этим отстранил сотрудников ленинградского ГПУ от «дела Кирова», а ведение дел передал С. А. Агранову, прибывшему со Сталиным из Москвы.
А вообще массу таинственных фактов в «деле Кирова» описал Ломов. И все это говорит о том, во-первых, что он в этом «деле» активно участвовал. А, во-вторых, Сталин действительно причастен к убийству Кирова.
Ломов опять придерживается своей тактики: не утверждать прямо, что Сталин – организатор убийства, но и не опровергать его причастность. А почему Ломов придерживается этой тактики, я уже говорил: он не хотел выглядеть лжецом, когда правда вскроется. А кроме того, я думаю, что Ломов внутренне выражал этим самым протест против убийств РУССКИХ людей: Фрунзе, Бехтерева, Кирова, Чкалова, Барзарина.
Когда речь идет об убийствах НЕ РУССКИХ людей, то Ломов прямо отвергает причастность Сталина к этим убийствам, но когда говорит о русских, то делает намеки, что Сталин тут виноват. Например, Ломов отрицает тот факт, что Сталин причастен к убийству Михоэлса. Потому что Михоэлс - еврей, и его как бы можно было убить. Отрицает также Ломов причастность Сталина к расстрелу польских военнопленных в Катыни. Они, мол, не русские, а потому их нечего жалеть. А вот, скажем, Кирова Ломову «жалко», а потому он «заложил» Сталина, рассказав о его подозрительном поведении.
К сталинским преступлениям у Ломова националистический подход. Русских, мол, нельзя убивать, а «инородцев» можно. Этим, кстати, объясняется, очевидно, тот факт, что Ломов оправдывает Тухачевского и других «заговорщиков». Все сталинисты (и старые, и молодые) считают Тухачевского заговорщиком и немецким шпионом. Ломов же все это опровергает! Причина в том, что Тухачевский был русским. Был бы он «инородцем», а тем более, евреем, Ломов бы не стал его оправдывать.
Впрочем, конечно, Ломов оправдывает Тухачевского не только потому, что тот русский, но и потому, что тот действительно не был виновен в том, в чем его обвинял Сталин. И сам Ломов не верил, что Тухачевский виноват.
А сейчас рассмотрим следующее убийство, организованное Сталиным: убийство Бехтерева.
Описывая обстоятельства убийства, Ломов, как всегда, действует в своем стиле: он не говорит прямо, что Сталин организовал его, а лишь приводит факты, указывающие на Сталина.
Зачем Сталину надо было «убрать» Бехтерева?
Бехтерев, советский психиатр, однажды обследовал Сталина и поставил ему нехороший диагноз: «прогрессирующая паранойя с определенно выраженной в данный момент чрезмерной подозрительностью, манией преследования» (272, I). С таким диагнозом Сталину явно грозил крах политической карьеры. Поэтому Сталин и «убрал» Бехтерева. Чтобы он никому не рассказал о психическом заболевании Сталина. Хотя, конечно, врач обязан хранить врачебную тайну, и Бехтерев не стал бы рассказывать всем направо и налево, что Сталин — сумасшедший, но… мало ли что. В общем, на всякий случай Сталин решил его «убрать». Ломов пишет, что это происходило так: однажды в гости к Бехтереву пришли Берия и некий «грузин интеллигентного вида». «Они привезли ученому виноград, другие – фрукты, хорошее вино. Вместе съездили в Большой театр. Владимир Михайлович был весел, охотно отведал дары солнечного Кавказа» (274, I). И после этого умер.
Теперь рассмотрим убийство Чкалова.
Ломов пишет, Сталин хотел назначить Чкалова наркомом НКВД вместо Ежова. Причина в том, что из-за Ежова авторитет НКВД резко пошатнулся, а Чкалов был очень популярен в народе, мог бы поднять авторитет. Чкалов в принципе дал согласие. Но он часто высказывал «свое несогласие с некоторыми приговорами, считая их необоснованными. И не кому-нибудь высказывал, а самому Сталину. Я не знаю подробностей той долгой вечерней беседы, но Поскребышев [секретарь Сталина] говорил потом, что Чкалов выскочил от Сталина раздраженный, демонстративно хлопнув дверью. Этот хлопок дорого обошелся прославленному летчику» (555, I)
А обошелся он так: 15 декабря 1939 года Чкалов разбился в испытательном полете. И Ломов добавляет: «как выяснилось впоследствии, если бы не «не сработала» эта случайность, дали бы себя знать другие. Они ожидали Чкалова не только в испыта-тельном полете, но и на охоте, куда он намеревался отправиться. Вряд ли смог он разорвать сжимавшееся вокруг кольцо» (555, I). То есть, если бы Чкалову повезло, и он не разбился, то его убили бы как-то иначе. Например, «случайно» застрелили бы на охоте. Чкалов был обречён.
Но если уже давно в СССР ходили слухи о том, что Сталин причастен к смерти Фрунзе, Бехтерева, Кирова и Чкалова, то никто никогда не подозревал, что Сталин причастен и к смерти генерала Берзарина.
Берзарин командовал 5-ой ударной армией во время штурма Берлина в 1945 году. После капитуляции Германии (а точнее, даже еще до капитуляции) он был назначен военным комендантом Берлина. И на этом посту пробыл до 16 июня 1945 года. В этот день он погиб. Ехал будто бы на работу и попал в автокатастрофу. Так вот Ломов утверждает: эта катастрофа была специально подстроена. Кому-то надо было «убрать» Берзарина.
Ломов, как всегда, не говорит прямо, что это убийство организовал Сталин. Как всегда, Ломов объясняется намеками.
Ломов пишет, что «в ночь на 2 мая [1945 года] группировка противника численностью до 17 тысяч человек при поддержке 80 танков и штурмовых орудий прорвала юго-восточнее Вильгельмштадта растянутый фронт 125 стрелкового корпуса 47-й армии и устремилась к Эльбе» (747, II). Эта группировка вырвалась из Берлина, окруженного и осажденного советскими войсками. И как она могла вырваться – непонятно. Ведь Берлин был так плотно окружен, что даже мышь бы не проскочила!
И высказывает Ломов странные вещи. Очень невероятные вещи. Из его слов можно понять вот что: Сталин нарочно выпустил эту немецкую группировку из Берлина. А конкретно в «выпуске» ее участвовали Берзарин и представитель СМЕРШа генерал Серов. А Берзарина потом решили «убрать» потому, что он был ненужным свидетелем.
История, как видите, совершенно непонятная. Понять можно лишь одно: Берзарин был убит за то, что «слишком много знал». А вот зачем Сталину понадобилось выпускать из Берлина немецкую группировку — абсолютно непонятно!
В этой группировке, пишет Ломов, могли находиться высшие чины Третьего рейха, то есть, Гитлер, Гиммлер, Геринг, Борман и другие. И тогда получается, что Сталин решил… спасти Гитлера и его соратников от справедливого возмездия!!!
Но я подчеркиваю: я это не утверждаю, но этот вывод следует из того, что рассказывает Ломов. Но пока нет убедительных аргументов, утверждать ничего нельзя.
Можно быть твердо убежденным лишь в одном: Берзарин погиб не в результате несчастного случая, а в результате убийства. И это убийство организовал, разумеется, Сталин, потому что больше некому.
Можно бы, конечно, предположить, что убийство организовали какие-то «фашисты недорезанные». Но тогда вопрос: а почему тогда это убийство было представлено советской стороной как несчастный случай? Выходит, Сталин хотел скрыть от всех это преступление «фашистских недобитков»? Вряд ли. А значит, вывод: это преступление было организовано советской стороной. То есть, Сталиным.
Так неужели Сталин позволил Гитлеру бежать из Берлина? Выходит, так. А Берзарина "убрал" как ненужного свидетеля. А вот зачем Сталину понадобилось спасать Гитлера от справедливого возмездия — непонятно...
Выше я перечислил лишь пять загадочных смертей. Смертей Фрунзе, Бехтерева, Кирова, Чкалова, Берзарина. Об этих смертях можно сказать точно: тут виноват Сталин.
Но ведь есть еще несколько загадочных смертей, происшедших в эпоху Сталина. Ломов о них тоже пишет. И тоже намеками. Но эти намеки настолько туманны, что я не могу ска-зать точно – действительно ли тут тоже «работа» Сталина. Возможно, нет. Трудно что-либо утверждать.
Вот, например, Ломов пишет, что однажды незадолго до смерти Дзержинский в сердцах высказался о Сталине: «Ну откуда в нашей среде появился этот политический уголовник?!» Мог Сталин за такие слова убить Дзержинского? Мог. Но «мог» — это не означает, что «сделал». Никаких фактов нет.
Или вот насчет Орджоникидзе. Ломов пишет, что когда Орджоникидзе застрелился, то его жена позвонила Сталину и прокричала в трубку: «Серго убили!» Но почему именно такую фразу она крикнула? Что заставило ее сделать вывод, что Орджоникидзе не застрелился, а его застрелили? Что она увидела, вбежав в кабинет мужа после того, как там раздался выстрел? Может быть, она увидела распахнутое окно, из которого кто-то выпрыгивал на улицу? Неизвестно. А раз неизвестно, то ничего утверждать нельзя.
Насчет смерти Горького Ломов не делает никаких намеков и подозрительные факты не приводит. Если не считать подозрительным такой факт: в день смерти Горького 18 июня 1936 года Ломов почему-то находился на даче Горького. Ну и чего он там делал? Ведь Ломов, как я уже доказал, был одним из членов каннеровской бригады убийц. Чем мог заниматься член киллерской бригады на даче Горького в день смерти Горького?
А?
То-то и оно!
Так, выходит, Ломов Н. А. – это участник убийства великого пролетарского писателя Максима Горького?
Велика у меня убежденность, велик соблазн сказать:
                ДА!
Но я не скажу. Фактов недостаточно. Не следует делать скоропалительные выводы.
 


                Крест генерала Власова

 В мемуарах Ломова есть одна сенсация, но такая невероятная, что я сначала не поверил и пропустил, как говорится, мимо ушей. Но потом я часто, снова и снова, возвращался к ней и все больше убеждался, что это правда. А сейчас я уже твердо убежден: да, это правда.
Что это за сенсация?
А вот она: Власов не был предателем.
Когда я впервые прочитал об этом в мемуарах Ломова, то есть, в романе Успенского «Тайный советник вождя», то, конеч-но, не поверил. Невозможно было в это поверить.
Самый главный предатель Советского Союза – и вдруг, оказывается, не предатель! Что за бред?!
Сейчас-то я знаю: нет, это не бред. Но тогда это выглядело так невероятно...
То, что Власов Андрей Андреевич – не предатель, я окончательно понял где-то в январе 2009 года.
Я уже говорил, что в мемуарах Ломова много неправды, а потому его слова о Власове тоже можно бы счесть обманом, но… в данном случае это не может быть обманом. Дело в том, что, как я уже говорил, Ломов – это сталинист по своим убеждениям, а таким людям как-то не свойственно обелять предателей. Даже наоборот, они, сталинисты, готовы объявить предателями всех, кто не является их сторонниками. Например, Горбачев для них – это предатель, агент ЦРУ. Ельцин тоже.
И вот один из сталинистов – Ломов Н. А. – вдруг заявляет ни с того ни с сего: а Власов-то – не предатель! Как он мог такое ляпнуть?
А такое сказать он мог лишь в одном случае: если он точно, на 100% был убежден, что Власов – действительно не предатель.
Вот почему я заявляю: Ломов в данном случае говорит правду. То есть, он точно знал, что Власов – не предатель. Если бы он хоть чуть-чуть не был уверен, он бы такое не заявил!
И какие основания были у Ломова утверждать, что Власов – не предатель?
А такие: Ломов отчасти участвовал в операции по внедрению Власова к немцам. Короче, Власов был не предателем, а агентом Сталина в тылу у немцев. А его «сдача» в плен – это была просто «игра». Операции в разведке называются, как известно, «играми».
Но это не означает, что Власов был «запущен» к немцам в качестве разведчика. Нет, цель была более грандиознее. Власов не был разведчиком. Он не был ни агентом НКВД, ни агентом ГРУ Генштаба. Он был ЛИЧНЫМ тайным агентом Сталина. И «запустил» Сталин Власова к немцам с несколько необычной целью. Трудно в двух словах объяснить суть этой цели.
Почитаем, что пишет Ломов.
Ломов пишет, что в начале 1942 года однажды он и Шапошников (начальник Генштаба) были в кабинете у Сталина и говорили о советских солдатах, попавших в плен в 1941 году. Шапошников сказал, что в плен попало примерно 4 миллиона солдат. Но в данный момент в лагерях находится примерно два с половиной миллиона человек. И Сталин сказал:
«Такая сила пропадает без всякой пользы для нас…» (103, II).
И вот Сталин высказал мысль, что этих пленных надо как-то использовать. Но как их использовать, если они там, по ту сторону линии фронта, да еще за колючей проволокой и без оружия?
Сталин рассуждает:
«… большинство пленных либо нейтральны, либо готовы искупить свою вину перед Родиной. Мы должны дать им такую возможность. Мы просто обязаны ради них и ради государства перехватить инициативу, использовать в дальнейшем эту силу в наших общих интересах. Но нужны люди, очень умные и самоотверженные люди, которые займутся этой работой. Там, в немецком тылу, оказавшись среди пленных, не чураясь носить чужую форму. Способные убедить немцев, что будут добросовестно служить им» (104, II).
Пока, наверное, читателю непонятен смысл слов Сталина?
Сейчас я еще некоторые слова Сталина процитирую, а потом объясню, что они означают.
Сталин продолжает:
«Самое главное — нужен закоперщик, инициативный и самостоятельный организатор, безупречный артист, для которого первая же фальшивая нота среди врагов станет последней нотой. Нужен капитан, который без лоции проведет судно среди мелей и рифов в незнакомом море. Требования самые высокие. Этот человек должен иметь достаточные основания, чтобы перейти на сторону немцев и служить им. Этот человек должен быть известен гитлеровскому руководству как умелый боевой генерал, иначе ему не доверят командования. Этот человек должен быть известен среди пленных, пользоваться авторитетом, иначе пленные не пойдут за ним» (104, II).
Как-то слишком туманно тут выражался Сталин, но если сказать коротко и ясно, то его замысел был такой:
Из советских военнопленных в тылу врага надо создать «предательскую» по отношению к СССР армию, но так, чтобы во главе этой армии немцы поставили НАШЕГО человека, не предателя. То есть, чтобы вся эта «предательская» армия находилась бы под контролем НАШЕГО человека, под руководством НАШЕГО человека.
Непонятно?
Объясню еще раз, но иными словами.
Многие советские солдаты переходили на сторону немцев. Так вот Сталин хотел над этими предателями установить свой контроль. То есть, чтобы во главе предателей стоял СВОЙ человек, НАШ человек. А для этого необходимо, чтобы этот человек «сдался» к немцам в плен, заявил им, что хочет бороться против СССР, а немцы этого мнимого предателя непременно поставят во главе всех настоящих предателей!
Короче, если с каким-то безобразием невозможно бороться, то надо хотя бы установить над ним контроль!
Теперь понятно, зачем Сталин решил «запустить» Власова к немцам?
Не с целью вести разведку в тылу врага он его «запустил», а чтобы держать контроль над предателями!
Но это еще не все. Цель у Сталина была более грандиознее. Вот такая: «в критический для нас момент или просто в нужный момент обратить эти формирования против гитлеровцев» (126, II). То есть, Сталин хотел сотворить примерно следующее:
Допустим, эту «предательскую» армию, возглавляемую НАШИМ человеком, Гитлер отправляет на фронт, против советских войск. И там, на передовой этот НАШ человек обращается к предателям с такими словами: «Я – советский агент! Я призываю вас обратить оружие против немцев! Сталин мне обещал, что если вы перейдете на его сторону, то ваша служба немцам будет прощена, и вы не будете считаться предателями!» И можно быть уверенным, что подавляющее большинство предателей, да вообще все, не упустили бы возможность реабилитироваться, обратив оружие против немцев! Все-таки своя рубашка ближе к телу.
Ломов пишет, как происходил отбор кандидатур на роль этого НАШЕГО человека, на роль мнимого предателя. Не надо думать, что сразу был избран Власов! Нет, кандидатур было много. Ломов упоминает лишь о семи кандидатурах: Рокоссовский, Горбатов, Мерецков, Букштынович, Говоров, маршал Кулик и Власов.
Для выбора кандидатуры, пишет Ломов, собралось пять человек: Сталин, Ломов, Шапошников, Андреев А. А. (член полит-бюро) и помощник Андреева, фамилию которого Ломов не назвал. А между тем этот помощник «явился основным персонажем в начавшемся деловом разговоре. Он называл фамилии тех, кто, оказавшись во вражеском тылу, мог бы завоевать доверие немцев, создать вооруженные формирования из военнопленных» (126, II).
«Он давал краткую характеристику каждому кандидату. Иногда несколько уточняющих фраз добавлял Андреев. Потом высказывался каждый из нас троих: Шапошников, я и Сталин. Первой прозвучала фамилия Кулика» (126, II).
В это время Кулик уже не был маршалом. Он был разжалован в генерал-майоры за неудачное ведение боевых действий. Он бы подошел на роль «предателя», так как был в обиде на советскую власть из-за этого понижения в должности.
«Немцы, конечно, знали об этом, могли понять, что Кулик обозлен, затаил обиду.
- Нет, Николай Алексеевич, товарищ Кулик дорог нам как память, - пошутил Сталин. И продолжал серьезно: - Переход Кулика на сторону немцев может оказать нежелательное действие на наших людей. Фигура известная. Мало кто осведомлен, что он уже не маршал. Подумают: если уж Кулик переметнулся… Он слишком много знает о наших делах, о нас с вами, а гитлеровцы умеют извлекать сведения. К тому же Кулик пьянствует, а напившись, теряет контроль над собой» (127, II).
Ломов пишет, что он внес кандидатуру Букштыновича. Но Сталин его тоже отверг. Он сказал: «Фигура не та. Для немцев он не авторитет, да и наши пленные не слыхали о нем. Вокруг него не будут объединяться. И фамилия подгуляла» (128, II).
Далее обсуждали кандидатуру Рокоссовского. Видно было, что Сталин готов был поддержать эту кандидатуру, но против выступил Шапошников. Он сказал: «Рокоссовский у нас один из лучших фронтовых генералов. Хорошо понимает современную войну. Его ни в коем случае нельзя отпускать» (128, II). Сталин промолчал. Но «зато сразу высказался против генерала Горбатова Александра Васильевича…
- Прямой как штык, - сказал Иосиф Виссарионович.- Не актер. Не сыграет» (128, II).
Мерецков подходил на роль предателя. Тем, что был обижен советской властью. Да и должности некогда высокие занимал. Гитлеровцы ухватились бы за него. Но опять возразил Шапошников:
«- Мерецков семьянин образцовый. Жена Евдокия Петровна за ним, как нитка за иголкой. Повсюду вместе. На фронте с ним и через фронт вместе или следом пойдет. Да ведь и слишком он информирован» (129. II).
Против кандидатуры Власова выступил Сталин. Он сказал, что немцы не поверят в его предательство. Ведь Власов героически сражался против немцев в тяжелом 1941 году. И если он сейчас в 1942 году, когда стало полегче, вдруг сдастся в плен, это будет выглядеть странно и подозрительно. Сталин сказал:
«- Как он объяснит немцам свое решение? Когда нам было очень трудно – сражался с противником не щадя живота. Легче нам стало – сдался врагу… Совсем неубедительно» (129, II).
И тут подал голос помощник Андреева:
«- Генерал Власов неравнодушен к женщинам.
- Не монах, - сказал Сталин.
- Генерал Власов слишком неравнодушен к женщинам, это его слабость. В Китае имел платную наложницу. После освобождения Львова вошел в связь с местной жительницей по имени Ева… Тридцати лет. Привлекательна. По непроверенным данным, работала на польскую разведку, а значит, и на английскую…» (129, II).
Помощник Андреева предложил создать Власову такую легенду: будто бы Особый отдел начал расследование о связи Власова с этой «польско-английской шпионкой», и Власов, чтобы его не арестовали, решил бежать к немцам.
Последняя кандидатура на роль «предателя» — Говоров. Тоже был подходящим на эту роль. Беспартийный, не согласен, мол, с большевиками, готов сражаться против коммунистов во главе русской армии за освобождение России. Сталин возразил: «это пища для немецкой пропаганды. Геббельс раструбит на весь мир, что народ не с партией, не с большевиками, народ готов поддержать немцев в их борьбе с коммунистами» (130, II).
А Шапошников добавил: «Говоров откажется при всех об-стоятельствах, лучше ему не предлагать. Игра не для него, он крайне щепетилен в вопросах чести» (130, II).
Потом обменялись мнениями о том, как правдоподобней и в каком районе организовать переход через линию фронта. Все согласились, что на юге будет сложно, так как там степи. А на западном направлении не соответствующая психологическая обстановка, так как там успехи у советской армии. Лучше всего было на северо-западном направлении. Там, среди лесов и болот, в бездорожье, изломанная линия фронта, а в некоторых ме-стах нет сплошного фронта, зато в изобилии вклинения, выступы, вмятины.
На этом беседа закончилась, и Ломов пишет: «Всё, больше к этому разговору мы не возвращались, конкретной работой занимались, видимо, только Андреев и его помощник… Лишь по косвенным признакам я мог представлять, как развиваются события. В апреле командующим группой войск Ленинградского фронта был назначен генерал Говоров. Почти в то же время 2-ую ударную армию того же фронта возглавил генерал Власов. Соседний Волховский фронт принял генерал Мерецков» (130-131, II).
То есть, дальше Ломов уже не участвовал в «деле Власова», и о дальнейших событиях мог судить лишь по рассказам других людей.
Но и то немногое, в чем участвовал Ломов, потрясает. Неужели он все это придумал? В это невозможно поверить! Слишком уж красивая выдумка получается! Красивая в том смысле, что правдоподобная. Если Ломов придумал всю эту беседу с участием Сталина, Шапошникова, Андреева и его помощника, то получается, что:
1) или все это правда;
2) или Ломов – какой-то сумасшедший, раз сочинил эту фантазию.
Но никаких оснований считать Ломова (или Успенского) сумасшедшим — нет.
Кроме того, повторяю: Ломов был сталинистом, и у него не было никаких оснований оправдывать Власова, человека, который боролся против Сталина. Да-да, Власов боролся не против СССР, не против России, а именно против сталинского режима! Нет, не стал бы Ломов его обелять. А значит, то, что Власов – не предатель — ПРАВДА.
В июле 1942 года Власов «сдался» в плен. Немецкая сторона заявила об этом, а также о том, что Власов изъявил желание сотрудничать с ними. Но советская сторона (то есть, Сталин) никак на это не отреагировала.
«Лишь 5 октября 1942 года, примерно через три месяца по-сле «исчезновения» генерала и через два месяца после того, как он обратился к немецкому командованию с предложением формировать воинские части из советских пленных для борьбы с жидами и комиссарами, лишь тогда у нас был издан приказ о том, чтобы числить Власова… без вести пропавшим. Всего лишь» (234, II). Тоже странность, верно? Явного предателя объявили вдруг пропавшим без вести!
Лишь 11 апреля 1943 года советская сторона наконец-то объявила Власова предателем. Через 8 месяцев после предательства!
Ломов также опровергает утверждение, что будто Власов сознательно завел 2-ую ударную армию в окружение, чтобы «сдать» ее немцам:
«Власов в эти леса и болота армию не заводил. До него завели» (234, II). Ведь Власова нарочно и назначил Сталин командующим этой окруженной армии, чтобы ему удобнее немцам «сдаться»! Причем рассказывает Ломов одну интересную подробность: когда 2-ая армия попала в окружение, то комиссар ее И. В. Зуев попросил, чтобы командующим был назначен Власов. «Не просто предложил Зуев, а просил и настаивал, чтобы направили именно Власова» (235, II). При этом Ломов говорит, что Зуев раньше не был знаком с Власовым. Вот тут Ломов ошибся. Они были знакомы. Власов и Зуев вместе служили в 1941 году в 4-м мехкорпусе. Интересная ситуация получается: два бывших сослуживца вдруг снова оказались вместе! Один – Власов – стал командующим армией, а другой – Зуев – комиссаром ее же. А не вместе ли с Зуевым Власов собирался «сдаться в плен»? Очень даже возможно. Но Зуев погиб в этом «котле», поэтому Власову пришлось «сдаться» одному.
План операции по «сдаче» Власова в плен был, судя по всему, таким: какая-то армия попадает в окружение, а Власова потом назначают командующим этой армией, и там он «сдается» в плен. В начале марта 1942 года попала в окружение 2-ая ударная армия, руководимая генералом Н. К. Клыковым. В середине апреля Клыков неожиданно «заболел», и командующим назначили Власова.
Но страшная мысль иногда возникает у меня: а случайно ли эта 2-ая армия попала в окружение? Может, ее намеренно туда загнали, чтобы потом назначить ее командующим Власова, а там он бы «сдался» в плен? И чувствую я: НЕ СЛУЧАЙНО.
Вот как сам Клыков рассказывал о своем назначении:
В ночь на 10 января его вызвали в штаб 2-ой ударной армии. Там уже находились Мерецков (командующий Волховским фронтом), Запорожец (член Военного совета фронта) и Мехлис (представитель Ставки). Мерецков объявил Клыкову, что тот назначается командующим 2-ой армии и должен немедленно вести армию в наступление. Клыков говорит, что был очень поражен этим приказом. Как вести наступление? С чем? У начальника артиллерии он спросил: снаряды есть? «Нет. Израсходованы» - ответил тот. Далее Клыков рассказывает, как он торговался с Мерецковым из-за каждого снаряда, пока тот не пообещал три боекомплекта. Но ведь согласно штатному расписанию для прорыва обороны противника требовалось пять боекомплектов, и еще два полагалось на каждый последующий день наступления! Таким образом, получается, что 2-ую ударную армию отправляли в наступление практически безоружной!
Ее просто загнали в окружение, а не в наступление направили! Загнали с единственной целью: чтобы «помочь» Власову «сдаться» в плен!
(Рассказ Клыкова я взял из книги историка Н. Коняева «Генерал Власов. Анатомия предательства» (стр. 66). Но сам Коняев интерпретирует рассказ Клыкова совершенно иначе).
Существует еще одно косвенное подтверждение того факта, что Власов не был предателем. Факт таков: суд над Власовым и власовцами был… закрытым!
Это, сами понимаете, очень странно. Все знают, что Нюрн-бергский процесс, например, был открытым. Его и стенографировали, протоколировали, на фото- и кинопленку снимали. Даже сам процесс казни нацистских преступников фотографировали. А потом выпустили книгу документов Нюрнбергского процесса.
Но ничего подобного с судом над власовцами не было! Да и самого суда, даже закрытого, не было. Ведь что такое суд? Суд – это такое действо, где присутствуют судьи, обвинители, адвокаты, свидетели и подсудимые, разумеется. Обвинители обви-няют, адвокаты защищают, свидетели свидетельствуют, а судьи выносят приговор. Так вот на суде над власовцами не было ни обвинителей, ни адвокатов, ни свидетелей. Члены суда всего лишь задали подсудимым несколько вопросов, дали им сказать последнее слово, а потом объявили смертный приговор. И в тот же день, 1 августа 1946 года, приговор привели в исполнение.
И еще одна странность: о том, что власовцы осуждены и казнены, в советских газетах было сообщено только… 26 августа. Через 25 дней!
И еще странность: следствие по делу власовцев шло больше года, точнее, 14 месяцев, а «суд» шел лишь 3 дня!
Но, конечно, самая главная странность заключается в закрытости суда. Ну зачем надо было скрывать? Открытый суд дал бы огромный пропагандистский эффект. Советские люди от мала до велика еще раз бы убедились, какие низменные личности эти предатели, и какой наш советский суд строгий, но справедливый.
Так вот именно потому Сталин и решил сделать суд закрытым, что Власов не был предателем, и Сталину не хотелось ломать эту комедию с судом!
Но была, возможно, еще одна причина, почему Сталин решил сделать суд закрытым. Раз Власов не был предателем, то Сталин, разумеется, решил ему даровать жизнь. То есть, выпустить его на свободу и под чужим именем поселить его где-нибудь в отдаленном уголке СССР, где Власова никто не знает. Но дело в том, что у Власова была очень заметная внешность: рост под 2 метра, характерные черты лица. И если бы суд был открытым, то все советские люди от мала до велика знали бы, как выглядит Власов. И где бы он ни появился, даже под чужим именем, его всюду бы узнавали! И чтобы избежать подобных конфузов, надо было скрыть от всех внешность Власова. Поэтому и сделали суд закрытым!
Значит, Власов не был казнен? И после войны жил где-то в СССР? Ну на эти вопросы трудно ответить. Ведь нет никаких фактов. Но очень даже возможно, что ответы на эти вопросы – положительные.
Но тут еще один вопрос возникает: а если Власов не был предателем, то почему после войны надо было скрывать от всех этот факт? Ведь можно было объявить всем: Власов – наш разведчик!
Нет, не мог Сталин такое объявить. Ведь этот факт (что Власов не предатель), во-первых, бросал тень на Сталина, во-вторых, порождал очень щекотливые вопросы. Дело в том, что власовская армия боролась против СССР, убивала советских людей. Но раз Власов действовал по заданию Сталина, значит, получается, что Сталин в какой-то мере тоже виновник смерти людей, погибших от рук власовцев. Но Сталин не мог допустить, чтобы на него упала такая тень. Поэтому он должен был умолчать, что Власов – НАШ человек.
Кроме того, тень ведь падала и на Власова. Пусть Власов – не предатель, но его армия убивала советских людей, значит, он, как виновник, должен понести тем не менее наказание? Вот такой щекотливый вопрос мог возникнуть.
Или вот еще такой вопрос: а какова степень вины солдат власовской армии? Да, они убивали советских людей, солдат, офицеров. Но ведь они же просто выполняли приказ вышестоящих! Значит, больше-то виноваты вышестоящие, и Власов в том числе! Значит, наказать надо Власова, а простых солдат-власовцев… отпустить на все четыре стороны. Ведь, например, пленных немецких солдат отпустили на свободу, в Германию. Значит, и власовцев надо отпустить! Вот такие щекотливые вопросы возникали бы. И, чтобы избежать этих вопросов, Сталин должен был скрыть, что Власов – НАШ человек!
Вот с тех пор длится это гробовое молчание о Власове. Только непонятно: а сейчас-то зачем молчать? Во-первых, Сталина давно уже нет. И правда о Власове уже не навредит его карьере. А главное: на Сталине и так уже много висит грехов, по сравнению с которыми правда о Власове – это вообще не грех.
А вот Власова жалко. Согласившись играть роль предателя, он взвалил на себя огромный, тяжкий крест. Его имя надолго оказалось втоптанным в грязь. Его имя стало нарицательным. Помнится мне, Солженицына советская пропаганда называла «литературным власовцем». «Литературным предателем», значит.
А ведь эту правду о Власове знаю не только я. Я уверен: эту правду знали все послесталинские руководители СССР, Вооруженных Сил СССР и КГБ. И Хрущев знал, и Брежнев, и маршал Жуков, и Андропов, который был и председателем КГБ и генсеком.
По крайней мере, я точно могу сказать о маршале Жукове: ОН ЗНАЛ.
Почему я так считаю?
Дело в том, что Жуков в своих мемуарах несет такую ахинею о Власове, что, извините за выражение, уши вянут. А объяснить поведение Жукова можно так: он знал точно, что Власов не предатель, но так как правду было говорить запрещено, то он и нес ахинею, не заботясь о правдоподобии. Ведь какая разница, чего именно врать, если правду все равно никто никогда не узнает.
ВЕРНО?
Но Жуков ошибся. Правду кое-кто все-таки узнал.
 


                Бунт на корабле

 Давно уже высказывается некоторыми людьми такая мысль: Сталин умер не своей смертью, а был убит. И первым, кто выдвинул эту гипотезу, был сын Сталина – Василий Сталин. Он ее выдвинул в тот же день, когда Сталина И. В. хватил удар. Василий эту гипотезу выдвинул и тут же открыто озвучил, заявив: «Отца убили!»
Но откуда у него вдруг возникла такая мысль? Если даже Сталин был убит, то ведь не на глазах же его сына происходило убийство!
Так вот из мемуаров Ломова видно, почему Василий Сталин решил, что его отца убили. Хотя на самом деле убийства не было.
Да, Ломов не подтверждает, что Сталин был убит. Более того, он приводит факты, показывающие, что Сталин не был убит!
Но… вместе с тем смерть Сталина была не совсем естественной. Он, может быть, еще несколько лет прожил бы, если бы не один случай. Ужасный случай произошел: «бунт на корабле».
Оказывается, Сталин в 1953 году намеревался организовать новый «37-й год». Нет, это не я утверждаю. Это Ломов пишет.
Вот что он пишет:
«Развязка приближалась. На воскресный день 1 марта 1953 года Сталин наметил секретную встречу с теми, кому абсолютно доверял и на поддержку которых рассчитывал. Это партийно-политические деятели: Председатель Верховного Совета СССР Шверник, заместитель Председателя Совета Министров и председатель Госплана СССР Сабуров, недавний министр иностранных дел и главный редактор «Правды» Шепилов, известный юрист и дипломат Вышинский, способный обеспечить правовую основу любого мероприятия…, министр Вооруженных Сил СССР Василевский, министр Военно-Морского Флота адмирал Кузнецов, маршалы Жуков, Конев и Тимошенко. А также генерал Василий Сталин. Если не изменяет память – Клемент Готвальд» (1093, II).
Причем, пишет Ломов, эта встреча намечалась не на какой-нибудь даче Сталина, где имелись соглядатаи Берии, а в небольшом поселке поблизости от «ближней» дачи Сталина. На этой встрече должен был «решиться вопрос о ликвидации заговора, назревшего в стране, об аресте почти всех членов Бюро Президиума ЦК КПСС» (1093, II).
«Предстояли большие изменения в руководстве партии, государства, охранно-карательных органов» (1093, II).
Ну, чем не «37-й год»? Сталин в 1953 году, как и в 1937 году, заподозрил, что против него готовится «заговор». Причем во главе нового заговора стоял Берия, если судить по словам Ломова. И вот в марте Сталин вознамерился нанести упреждающий удар по «заговорщикам». Как в мае 1937 года по группе Тухачевского. Но упреждающий сталинский удар в 1953 году не получился.
«Заговорщики» опередили Сталина.
Ломов пишет, что 28 февраля во второй половине дня позвонил Василий Сталин к Ломову домой и сказал, что никак не может созвониться с отцом и даже с дежурными в Кремле и на даче, потому что все телефоны там и тут отключены.
На следующий день рано утром 1 марта Ломов позвонил на дачу Сталину. Связь почему-то уже работала. Дежурный на даче ответил, что Сталин спит, потому что поздно лег. Но Ломов решил съездить к нему.
Приехав на дачу к Сталину, Ломов увидел, что:
«Выглядел он [Сталин] скверно, за одни сутки превратившись из пожилого деятельного человека в изможденного старика. Осунувшееся лицо было почему-то багровым… Сказал, что у него болела голова и что ночью вырвало с кровью» (1095-1096, II).
Сталин и Ломов для беседы пошли на террасу, и Ломов заметил, что «Сталин необычно приволакивал правую ногу, она плохо слушалась» (1096, II).
И рассказал Сталин, что произошло вчера вечером 28 февраля:
«К нему в Кунцево, оказывается, без приглашения и даже без предупреждения нагрянули вдруг члены Бюро Президиума ЦК партии и учинили фактически самостийное заседание» (1096, II). Это были Берия, Маленков, Каганович, Хрущев, Булганин и не член Бюро Микоян. Сопровождал эту группу начальник правительственной охраны генерал-лейтенант Рясной.
Настроены явившиеся были очень агрессивно, особенно Каганович. Резко, в ультимативной форме, поразившей Сталина, потребовал Каганович немедленно закрыть так называемое «мингрельское дело», не устраивать суд над «врачами-убийцами», смягчить отношения с Америкой, Англией, Израилем.
«Сталина удивили не сами требования, он их предполагал, его удивил наглый тон, наглое поведение всей группы» (1097, II).
Но Сталин решил не обострять ситуацию, а начать своего рода переговоры. И тут выступил «добрый» Микоян. После «злого» Кагановича. Микоян посоветовал Сталину больше заботиться о здоровье и потому… уйти в отставку со всех постов. На заслуженный отдых, то есть. Но Сталину этот совет не понравился. Но он пообещал подумать, взвесить.
А вот что сам Сталин рассказал об этом «бунте на кораб-ле»:
«- Крика было много… Орал Каганович, руками размахивал. Маланья [Маленков] повизгивала из-за спины Лаврентия.
В конце концов я сказал: надо прекратить базар, выпить вина и разойтись по-хорошему, чтобы не рубить с плеча, а найти общую линию. Они ведь понимали, что с ними будет, если я обращусь прямо к народу и армии. Мелкий порошок из них будет…»
Потом Ломов поинтересовался: а после этого «бунта», когда Сталин и «заговорщики» вместе сели за стол пить вино, не подсыпали ли они туда какую-нибудь отраву? Сталин ответил, что никакого привкуса в вине не было, да и пили все из одних и тех же бутылок.
Так что сам Сталин подтвердил: ЕГО НЕ ОТРАВИЛИ!
Повторю: разговор между Сталиным и Ломовым происходил утром 1 марта. Потом Ломов уехал, а днём Сталина хватил удар. Инсульт, то есть.
Из рассказа Ломова следует четкий вывод: Сталин не был убит, не был отравлен. Но вместе с тем смерть Сталина была не совсем естественной. Сталин, очевидно, был сильно потрясен тем, что его ближайшие соратники так резко против него выступили. С ним после этого произошел психологический стресс, что привело в конечном счете к инсульту!
Если «заговорщики» и убили Сталина, то морально, психологически. Если бы не этот «бунт», то Сталин, возможно, еще лет несколько прожил.
А почему Василий Сталин сказал, что «отца убили»? Дело в том, что Василий знал, что его папаша собирается 1 марта начать «37-й год». Но вдруг в этот день отцу становится плохо! Естественно, у Василия возникает закономерная мысль: «враги народа» узнали, что Сталин собирается их прикончить, и решили не допустить этого и сами прикончили Сталина. Так что слова Василия, что «отца убили» - это всего лишь его гипотеза, а не факт.
Известен и такой факт (и вполне достоверный): в ночь с 28 февраля на 1 марта Хрусталев (руководитель смены охранников) сказал охранникам, что Сталин разрешил всем отдыхать. Такого еще никогда не было, чтобы Сталин разрешил охранникам спать на посту. Из этого некоторые историки делают вывод: Сталин такого указания не давал, а это сам Хрусталев отдал такой приказ, а потом пошел и сделал Сталину смертельную инъекцию.
Да, но если бы Хрусталев сделал эту инъекцию, то утром 1 марта разговор между Сталиным и Ломовым вряд ли состоялся бы!
Я предполагаю, что Сталин все-таки дал Хрусталеву и охранникам указание отдыхать. Почему?
А потому, что после этого «бунта на корабле» Сталин понял: его власти пришел конец. Стар он стал, нет уже сил держать власть и бороться с «врагами народа». Тем более, что эти «враги» - это все его лучшие друзья: Берия, Маленков, Каганович, Хрущев. Сталин понял, что остался в полном одиночестве. И даже если он выставит сейчас вокруг дачи целую дивизию охранников, это его не спасет от его лучших «друзей» и «соратников». Значит, в охране его персоны уже нет никакого смысла, потому и дал Сталин охранникам указание «отдыхать».
Вообще я так думаю: с вечера 28 февраля Сталин попал в такую ситуацию, что ему впору было застрелиться. Он ведь понимал, что бороться ему уже не хватит сил, а если уйдет в отставку, то его затопчут. Многим людям он сильно насолил, и они, и их родственники и друзья жаждут отмщения. Кстати, Ломов это тоже понимал, и написал в своих мемуарах, что отставка Сталина была равносильна его смерти.
Так что умереть Сталину мгновенно и безболезненно 1 марта – это было самое лучшее в его ситуации.
Но медленно или быстро – в любом случае смерть Сталина была страшной. Умереть, будучи обос…м своими лучшими друзьями – это страшно.
Правда, самые старые друзья Сталина в этом «бунте на корабле» не участвовали. Это Молотов и Ворошилов. Но Сталин знал, что и они тоже были бы против него. В последние месяцы отношения между ними и Сталиным значительно ухудшились. Особенно с Молотовым. 4 месяца назад Сталин не пустил Молотова в состав политбюро. Да еще его жену исключил из партии и в ссылку в Казахстан отправил.
Остался Сталин в конце своей жизни никому не нужным.
Это страшная смерть. Умереть как собака под забором.


 
                Сталинская «закулиса»

 Весной прошлого, 2009 года, я выпустил в свет свою книгу «Тайна тайного советника Сталина». Последней главой в этой книге была глава «Бунт на корабле». А сейчас, выпуская второе издание своей книги, я решил написать дополнительную главу, которую назвал так: «Сталинская «закулиса».
Дело в том, что за прошедший год я понял еще кое-что, изучая мемуары Ломова, а также другие книги по истории СССР 20-х и 30-х годов. И главное, что я понял: зачем Сталин организовывал заказные убийства в 20-х годах. А кроме того, я пришел к выводу: Дзержинский, Горький и Орджоникидзе были все-таки тоже убиты. И причем убиты по заказам Сталина. Дзержинский и Горький были отравлены, а Орджоникидзе застрелен.
И наконец, мне удалось узнать, какие еще люди были убиты по заказу Сталина. Вот сейчас все по порядку и расскажу.
Из мемуаров Ломова следует ясный вывод: Фрунзе был убит по указанию Сталина. Вот только непонятно: зачем? Ломов пишет, что Сталин завидовал таланту Фрунзе и его авторитету среди большевиков. Так что же, из зависти он его убил? Вряд ли. Из зависти не убивают. Убивают только из каких-то корыстных целей. Например, чтобы присвоить деньги или материальные ценности, принадлежащие убитому. А в наше время, например, часто бывает, что некто заказывает убийство владельца фирмы, чтобы присвоить его фирму.
Но вряд ли Сталин решил убить Фрунзе, чтобы присвоить его деньги или ценности. Тогда, значит, он решил его убить, чтобы занять его должность наркомвоенмора? Тоже нет. После смерти Фрунзе Сталин ведь не стал наркомвоенмором. Тогда зачем?
Бажанов в своих мемуарах пишет, что Сталин решил убить Фрунзе потому, что боялся, как бы Фрунзе не организовал военный переворот и не захватил власть в СССР. Но и эта версия не выдерживает критики. Ведь тогда получается, что лишь один Сталин боялся Фрунзе, а остальные члены политбюро не боялись. То есть, Троцкий, значит, не боялся, Каменев тоже не боялся, Зиновьев тоже, Бухарин, Рыков, Томский, Пятаков и другие члены политбюро тоже.
Руководство в 20-е годы было коллективным. Власть не принадлежала одному лишь Сталину или какому-либо другому человеку. Власть была коллективной. Она принадлежала всему коллективу политбюро. И если Сталин боялся, что Фрунзе может организовать военный переворот, то Сталин сообщил бы о своих опасениях всем членам политбюро, и они коллективно приняли бы решение сместить Фрунзе с должности наркомвоенмора и назначили бы другого человека на этот пост.
А тут получается, что Сталин никому не рассказал о своих страхах, а один, втихомолку, решил «устранить» Фрунзе? Нет, это вряд ли.
И вдруг я вспомнил: так ведь после смерти Фрунзе наркомвоенмором был назначен Ворошилов, заместитель Фрунзе!
И вот тут я все понял!
Ворошилов ведь был приятелем Сталина. И тогда понятно, зачем Сталин «устранил» Фрунзе: чтобы вместо Фрунзе наркомвоенмором стал Ворошилов! Наркомвоенмор был как бы главнокомандующим вооруженными силами СССР, то есть, Красной Армией и военно-морским флотом. А Сталин хотел взять вооруженные силы под свой контроль, а для этого он решил во главе вооруженных сил поставить СВОЕГО человека – Ворошилова!
Вот и вся разгадка причин убийства Фрунзе!
Власть в государстве, в любом государстве принадлежит в конце концов тому человеку, под чьим контролем находятся вооруженные силы. Армия – вот основа власти, но Сталин в 20-е годы не имел полномочий сместить с должности наркомвоенмора кого-то и назначить вместо него другого. Вот поэтому он решил убить Фрунзе, а потом на его место ПРОТОЛКНУТЬ Ворошилова. Именно протолкнуть, потому что назначить – он не имел таких полномочий. В 20-е годы не имел.
Так что ошибаются и Ломов, и Бажанов. Сталин убил Фрунзе не из зависти к нему и не из-за страха, что Фрунзе переворот может совершить. Сталин просто хотел Ворошилова поставить вместо Фрунзе. Чтобы тем самым установить свой контроль над вооруженными силами СССР. Через Ворошилова.
И вот когда я это понял, я пришел и к такому выводу: и Дзержинского Сталин тоже «заказал». Дзержинский руководил другой силовой структурой: ОГПУ, то есть, органами госбезопасности. Чтобы взять ОГПУ под свой контроль, Сталин должен был убить Дзержинского, а вместо него протолкнуть опять же своего человека.
Убийство Фрунзе произошло в 1925 году, а через 9 месяцев после этого, в июле 1926 года, ушел в мир иной Дзержинский. Судя по известным фактам, он был отравлен.
И кого же Сталин протолкнул на пост председателя ОГПУ вместо Дзержинского? И вот тут получилась не очень ясная картина. Председателем ОГПУ стал Менжинский. Но о нем нельзя сказать, что он был человеком Сталина. Человеком Сталина был Генрих Ягода, но он стал лишь заместителем Менжинского. Почему получилась такая расстановка – не ясно. Тут возможны 3 варианта объяснения:
1) Сталину не удалось протолкнуть Ягоду на пост председателя ОГПУ;
2) Сталин решил не наглеть и сделал Ягоду лишь заместителем;
3) Сталин намеренно сделал Менжинского руководителем ОГПУ, потому что знал: Менжинский – полный ноль, а фактическим руководителем будет Ягода.
И действительно, в дальнейшем так и получилось: хотя формально руководителем ОГПУ был Менжинский, но фактически все нити управления были в руках Ягоды – человека Сталина, протеже Сталина. А кроме того, Менжинский был тяжело болен и часто отсутствовал на работе, и его замещал Ягода. И значит, в конечном счете ОГПУ оказалось опять же в руках Сталина, как и армия.
И как коротко можно охарактеризовать все вышесказанное?
А так: в 1925-1926 годах Сталин организовал тихий ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕРЕВОРОТ. Он захватил в свои руки и армию, и госбезопасность!
Обычно перевороты сопровождаются шумом, стрельбой, взрывами, а тут, смотрите, как тихо все произошло: власть в СССР сменилась, но никто ничего не заметил! До 1925 года власть в СССР была коллективной. Политбюро было коллективным руководителем СССР. Но с 1926 года вся власть оказалась в руках одного человека – Сталина. С 1926 года началась сталинская диктатура! Но, повторяю, никто ничего не заметил. Внешне как будто ничего не изменилось.
Возможно, кому-то показалось не очень убедительным мое утверждение, что Дзержинский был убит по заказу Сталина. Что ж, постараюсь убедить.
Я уже говорил, что в мемуарах Ломова есть такой эпизод: однажды Дзержинский в сердцах высказал такую фразу о Сталине: «Ну откуда в нашей среде взялся этот политический уголовник?!» Что означала эта фраза? Ломов не объясняет. Но, я думаю, дело вот в чем: до Дзержинского дошли некоторые подозрительные факты, показывающие, что в смерти Фрунзе замешан Сталин. Дзержинский, наверно, пришел в ужас от этого и потому бросил ту фразу о «политическом уголовнике» Сталине.
Но Дзержинский пришел в ужас совсем не потому, что испугался Сталина. Нет, он испугался совсем другого обстоятельства. Он испугался того, что может случиться в СССР, когда люди узнают, что Сталин – УБИЙЦА. Вы представляете: генеральный секретарь партии большевиков – УБИЙЦА! Если бы люди узнали об этом, в СССР могла начаться… новая гражданская война! Когда люди узнали бы, что генсек тайно убил наркома Фрунзе, то авторитет партии большевиков рухнул бы как гнилое дерево! А этим непременно воспользовалась бы контрреволюция. Враги советской власти заявили бы: «Большевики – банда убийц! Долой большевиков!» И пошла бы катавасия! То есть, гражданская война.
Вот этого и испугался Дзержинский. Не Сталина он испугался, а того, что когда люди узнают об убийстве Сталиным Фрунзе, в СССР начнется война. Дзержинский попал в щекотливое положение: с одной стороны, он должен был вывести Сталина на чистую воду, но, с другой стороны, война же начнется, если люди об этом узнают!
Поэтому Дзержинский открыто не стал заявлять о своих подозрениях насчет убийства Фрунзе, а решил, наверное, тайно расследовать это дело до конца. Но… не успел. Потому что Сталин и его укокошил.
О том, что Дзержинский был убит (отравлен, скорее всего) говорят и другие факты, которых нет в мемуарах Ломова.
В прошлом году по центральному телевидению была передача, посвященная смерти Дзержинского. Показали кадры кинохроники похорон Дзержинского. В похоронной процессии шел и Сталин. И у Сталина было такое выражение лица, которое явно не соответствовало моменту. Лицо у Сталина было какое-то уж очень довольное и удовлетворенное, с легкой улыбкой, как будто он какой-то анекдот вспомнил. А далее показали нечто совершенно невероятное: Сталин… рассмеялся! Ну, ржать на похоронах – это уж совершенно ни к селу ни к городу! И все это, сами понимаете, говорит о том, что Сталин был совершенно не огорчен безвременной смертью «железного Феликса». Даже, похоже, очень доволен.
В прошлом году была еще одна телепередача, посвященная смерти Дзержинского. Там говорилось о том, что после его смерти в газетах был опубликован акт медицинской экспертизы о причинах смерти. В акте было сказано, что Дзержинский умер от сердечной недостаточности. Но удивительно было вот что: в акте было сказано, что вскрытие тела мертвого Дзержинского показало, что легкие у него были в пределах нормы.
Но такого не могло быть!
Ведь Дзержинский был туберкулезником. А у больного туберкулезом легкие никак не могут быть в норме!!!
Отсюда вывод:
1) или вскрывали тело НЕ Дзержинского;
2) или вообще вскрытия НЕ было, а врачи наобум написали.
Я лично считаю, что вскрытия не было. Скорее всего, Сталин попросил врачей, чтобы они написали акт, не производя вскрытия. И объяснил врачам так: Дзержинский, мол, зачем-то застрелился, но политбюро не хочет, чтобы все знали о самоубийстве, поэтому напишите, что он от остановки сердца умер.
Кроме того, в акте было указано, что вскрытие производилось в… полночь. Дзержинский умер вечером, а вскрывать, значит, стали через несколько часов после этого. А что, нельзя было до утра подождать? К чему такая спешка? Зачем надо было ночью поднимать врачей? Если лечить – так понятно, что надо было спешить. Но зачем надо было спешить со вскрытием?
Объяснение одно: чтобы побыстрее обстряпать фальшивый акт о вскрытии и без свидетелей. Ночью же в морге никого, кроме дежурного, нет.
Я думаю, вышеуказанных фактов вполне достаточно, чтобы сделать твердый вывод: Дзержинский был убит по заказу Сталина.
В 20-х годах произошли еще некоторые загадочные смерти.
Ну, например, смерть Котовского. Он был убит в августе 1925 года. За 3 месяца до смерти Фрунзе. Мне не хотелось бы подробно рассказывать, как я проводил «следствие» по этому делу. Скажу коротко лишь о результатах.
Да, Котовский был убит тоже по заказу Сталина. Причина вот в чем: Фрунзе хотел назначить Котовского своим заместителем вместо Ворошилова. Но если бы это произошло, то Сталину не удалось бы протолкнуть Ворошилова на пост наркомвоенмора. Поэтому Сталин и «заказал» Котовского.
Таинственным образом ушли в мир иной в тех же 20-х годах и многие другие известные деятели большевистской партии. Например, Ногин, Красин, Нариманов, Мясников, Богданов…
И что тут таинственного? А вот что: люди-то эти были довольно молодые. Возрастом где-то 40-50 лет. И о причинах их смерти не указывалось. Или выдвигалось такое объяснение: тюрьмы да каторги подточили их здоровье. К сожалению, эти объяснения не выдерживают критики. На самом деле революционеров, занимавшихся чисто пропагандистской работой, не сажали в тюрьмы и каторги. Их отправляли в так называемую ссылку. Проще говоря, переселяли из городов в деревни. И хотя эти деревни чаще всего находились в суровых климатических условиях, в Сибири, например, но с каторгой это не сравнить! Обычные граждане жили же и живут в Сибири, но на продолжи-тельность жизни это как-то не очень влияет. По крайней мере, не видно, что негры в Африке живут дольше, чем якуты в Сибири.
А взять хотя бы самого Сталина. Он родился на юге, в Грузии. И не раз был в ссылке в Сибири. Но это отнюдь не повлияло на уменьшение продолжительности его жизни. Прожил 74 года. Ну пусть 73. А вот с чего это Красин прожил так мало: 56 лет? А Ногин и того меньше: 46 лет. Нариманов – 55 лет. Чем это они здоровье испортили? А вот с Богдановым и Мясниковым произошли несчастные случаи. Богданов будто бы сам на себе эксперимент проводил: кровь сам себе переливал. И что-то неудачно. Умер. А с Мясниковым авиакатастрофа произошла. Летел на самолете, а когда самолет пошел на посадку, почему-то упал и разбился. Несчастный случай произошел и с другим известным большевиком — Склянским. Катался он будто бы на лодке по озеру, и лодка почему-то перевернулась, и утонул Склянский. Кстати, о смерти Склянского Бажанов написал в своих мемуарах. Вот что он написал: убийство Склянского организовал Каннер, тот самый «темный секретарь» Сталина.
Загадочна была и смерть известного деятеля партии и государства – Луначарского. Ему было 58 лет. И направил его товарищ Сталин послом в Испанию. Это наркома-то просвещения назначить послом! И когда Луначарский ехал в Испанию, то в пути… почему-то умер. А почему? Тяжелобольным что ли он был? Вряд ли. Тяжелобольного не отправили бы послом работать. Или наоборот: он был тяжелобольной, и Сталин нарочно отправил его за границу, чтобы он там отдал богу душу?
Ну, достаточно. В общем, я так скажу: все эти смерти вряд ли были случайными.
Сталин рвался к власти. И «метода» достижения власти у него была такой: он убивал неугодных ему людей. А вместо них ставил своих людей. Вот таким путем он и достиг вершины власти.
Сталин достиг власти совсем не потому, что после смерти Ленина все большевики вдруг
возлюбили Сталина. Нет, все гораздо проще. Сталин в 20-х годах, а также в начале 30-х угрохал всех неугодных ему людей, а вместо них поставил своих друзей и подхалимов.
Впрочем, не всех Сталин убил в 20-х годах и в начале 30-х. Некоторых он оставил на десерт. Чтобы в «37-ом году» арестовать, засудить как врагов народа и расстрелять.
Ошибочно утверждение, что Сталин начал террор лишь в «37-ом году». Нет, террор начался в 20-х годах. Но в 20-х годах он был тайным. С помощью тайной бригады киллеров Сталин убивал неугодных ему людей. Но никто не знал об этом. Все считали, что эти люди умерли в результате пошатнувшегося здоровья или в результате несчастных случаев.
И опять мне вспоминается одна телепередача. Там выступала дочь «врага народа» Серебрякова. Она рассказала о том, что однажды ее мать спросила у бывшего секретаря Сталина Поскребышева: «Скажите, отчего умерла Крупская?» И Поскребышев ответил так: «Если бы вы знали, как часто Хозяин применял яд…» Эти слова означают, что не только Крупская была отравлена, но и многие, многие другие… (Хозяин – это, сами понимаете, Сталин).
За прошедший год мне еще кое-что удалось выяснить. Например, как и зачем был убит Киров.
Зачем он был убит – видно из мемуаров того же Ломова.
В начале 30-х годов авторитет Сталина резко упал. Причина – последствия коллективизации крестьянства. Коллективизация привела к голоду и голодной смерти миллионов крестьян. Кстати, Ломов пишет, что погибло 6 миллионов крестьян. Кроме того, были введены талоны на хлеб как во время войны. Конечно, это привело к падению авторитета Сталина. А Сталин это понимал. Не дурак же был. В феврале 1934 года должен был состояться XVII съезд ВКП(б). И Сталин всерьез опасался, что его на этом съезде могут снять с должности генсека. А Ломов уже представлял, как его снимут, и придется Сталину покинуть Москву. Опасения оправдались. На выборах ЦК Сталин по количеству поданных за него голосов оказался на… девятом месте. А на первом – Киров. И Сталин понял, что если дальше так дело пойдет, то Кирова точно на следующем, XVIII съезде выберут генсеком вместо Сталина. Поэтому Сталин решил его убить.
Во всех книгах и учебниках по истории СССР об убийстве Кирова рассказывается так:
Кирова застрелил некий Леонид Николаев. В апреле 1934 года его несправедливо исключили из партии и уволили в работы. Несколько месяцев обивал пороги Николаев, ища справедливости. Ну, в партии его все-таки восстановили, а вот на работе нет. И тогда Николаев решил убить Кирова. И застрелил его 1 декабря 1934 года.
Да, все так и было. Глядя на эту историю, не скажешь, что Сталин тут как-то причастен. Убил Кирова вроде бы некий убийца-одиночка, возмущенный тем, что его с работы незаконно уволили. На самом же деле это была хитро спланированная Сталиным операция по убийству Кирова. Николаев был всего лишь пешкой в сталинской игре! Николаев и не подозревал, что его действиями управляют из Кремля! Он, наверное, понял это лишь тогда, когда его арестовали. Но было уже поздно!
Увольнение Николаева с работы и исключение его из партии не были чисто случайными. Это были первые этапы сталинской операции по «устранению» Кирова! Короче, это Сталин дал указание, чтобы Николаева исключили из партии и уволили в работы! Чтобы Николаев разозлился на советскую власть и убил Кирова!
Вы понимаете?
Суть сталинского плана по убийству Кирова была такой: надо какого-то простого советского человека настроить против советской власти, чтобы этот человек в конечном счете убил Кирова. Вот какой оригинальный план составил Сталин!
Правда, может возникнуть вопрос: а к чему такие сложности? Не проще ли Сталину было тихо и спокойно отравить Кирова – и все дела? Ну, отравил же Сталин Дзержинского, Луначарского, Нариманова, Ногина, Красина и многих других. И Кирова он мог так же отравить. И никто никогда не узнал бы. Все бы думали, что от сердечного приступа, мол, умер Киров.
Нет, в данном случае Сталин хотел, чтобы человек ушел в мир иной не тихо и спокойно, а с шумом и треском! Это вот почему: Сталин собирался начать массовые репрессии против «врагов народа», а чтобы начать, надо было доказать народу, что очень уж много врагов народа развелось, и они даже Кирова убили!
Да, Сталин знал, кого, когда и как надо убивать. Кого – путем подсыпания яда в стакан, а кого – выстрелом в спину. Кирова надо было убить выстрелом в спину, поэтому и была затеяна эта сложная операция с Николаевым.
Тут опять может возникнуть вопрос: а почему именно Николаева «выбрал» Сталин в качестве «террориста»?
А потому, что умный был товарищ Сталин. Недаром его называют «гением всех времен и народов». Ведь Сталин понимал, что не каждый человек, которого несправедливо уволят с работы, пойдет убивать. Короче, не каждый человек способен на убийство. Вот Сталин и дал указание работникам НКВД, чтобы они подыскали такого человека, который способен на убийство, если его как-то разозлить. Да, умный был товарищ Сталин. И в НКВД тоже не все такими уж тупыми были.
Вот все мы привыкли считать, что в НКВД были одни лишь тупые костоломы, которые были способны лишь нужные показания из арестованных выбивать. О, нет, там работали и ТОН-КИЕ ПСИХОЛОГИ! Ну вот и дал товарищ Сталин задание этим психологам: подыщите в Ленинграде такого человека, который способен убить, если его разозлить.
Да, умным и хитрым был товарищ Сталин. Напрасно советские кинорежиссеры изображали Сталина в своих фильмах таким простецким. За этими простецкими манерами Сталина скрывался хитрый, расчетливый, изворотливый убийца.
И некоторые работники НКВД тоже были отнюдь не тупыми. Вот они по заданию Сталина и нашли в Ленинграде некоего человека, которого, если разозлить, можно толкнуть на убийство. Леонид Николаев был таким человеком.
Вот и уволили Николаева с работы и исключили из партии. В апреле 1934 года это произошло. Но увольнения и исключения было, конечно, недостаточно. Ведь надо было сделать так, чтобы Николаев убил именно Кирова, а не кого-то другого. С этой целью к Николаеву под видом случайных знакомых подсылались агенты НКВД. Они входили к нему в доверие, сочувствовали его горю, возмущались бездушием партийных чиновников и настропаливали его, чтобы он убил Кирова. Некоторые факты показывают, что даже заместитель ленинградского УНКВД по фамилии Запорожец и то участвовал в этой агитации. То есть, он лично познакомился с Николаевым и подначивал его, чтобы тот убил Кирова.
Что ж, «агитация» удалась. Застрелил-таки Николаев Кирова. (И вот тут я должен сделать некоторое отступление. Некоторые факты показывают, что агенты НКВД в убийстве Кирова задействовали даже Мильду Драуле, жену Николаева. То есть, очень может быть, что не Николаев застрелил Кирова, а… Мильда Драуле. А Николаев просто взял вину на себя. Но доказательств этому у меня нет. А Драуле, между прочим, тоже была расстреляна. Через 2 месяца после расстрела Николаева).
Существует версия, что Николаев убил Кирова из ревности. Жена Николаева была, мол, любовницей Кирова, вот и убил он Кирова из ревности. Но эта версия совершенно беспочвенна. Ломов пишет в мемуарах, что любовницей Кирова была совсем другая женщина. Ее звали Людмила Шапошникова. Ломов пишет, что это была высокая, статная женщина с золотистыми волосами. Кстати, это упоминание о любовнице Кирова доказывает, что Ломов тоже каким-то образом участвовал в операции по убийству Кирова, иначе откуда он мог знать, как звали любовницу Кирова и как она выглядела!
А сейчас я расскажу еще об одном убийстве, совершенном по заказу Сталина. Это, можно сказать, самое страшное преступление Сталина. От этого убийства веет каким-то вселенским ужасом. Ну это, может быть, мне так кажется, а другие люди ничего необычного и ужасного в этом убийстве не увидят.
СТАЛИН ЛЕНИНА ТОЖЕ УБИЛ.
Я и раньше читал где-то об этой версии. Даже вроде бы один голливудский фильм есть, где показано, как Сталин отравил Ленина. Но я в эту версию не верил. Я считал, что Сталин никогда, ни за что не рискнул бы убить Ленина. Можно поверить, что Сталин убил Фрунзе, Дзержинского, Кирова и других, но чтобы Ленина – это звучит просто невероятно!
Но, кажется, все-таки это действительно так.
Который раз перелистывая  страницы мемуаров Ломова, я недавно заметил в них один эпизод, на который раньше почему-то не обратил внимания. Это, наверное, потому, что эпизод этот какой-то неприметный. Эпизод этот такой: однажды как-то Сталин, поехав в Горки к Ленину в 1922 году, взял с собой и Ломова. Действительно, ничего такого необычного в этом эпизоде нет. И ничего особенного о посещении Горок Ломов не рассказывает. И Ломов даже не присутствовал во время беседы Сталина с Лениным. Где-то, видно, в другой комнате Ломов был.
Да, ничего необычного нет в том, что Сталин взял Ломова с собой к Ленину. Ничего необычного, если не учесть такой факт: Ломов ведь был одним из членов сталинской бригады киллеров. И вот тут возникает вопрос: а зачем Сталин взял с собой киллера? Чего ему там делать на даче у Ленина? Функция киллера заключается в том, чтобы кого-то убить. А если Сталин не собирался убивать Ленина, то зачем он взял с собой киллера? А кроме того, действие, как пишет Ломов, происходило в 1922 году, а Ленин же умер в 1924 году. Значит, Сталин взял с собой Ломова не для того, чтобы убить Ленина.
Но для чего же тогда? Просто так? Ничего себе: ехать на беседу к вождю партии и государства – Ленину – и взять с собой просто так киллера! Это так же странно, как если бы вы, допустим, решили посетить Эрмитаж и взяли туда с собой, например, лопату. Просто так.
Нет, так не бывает. Просто так ничего не делается.
И тут я вспомнил, что именно в 1922 году у Ленина начались приступы какой-то непонятной болезни. Самочувствие вдруг как-то стало ухудшаться у Ленина, паралич мышц стал происходить, речь нарушаться. Врачи так и не определили, что это за болезнь была. Но от этой болезни Ленин и умер через 2 года.
И вот тут я, кажется, начал чего-то понимать.
ОНИ ЕГО ОТРАВИЛИ.
Сталин и Ломов в 1922 году подсунули Ленину какой-то яд! Но доза этого яда была небольшой. Поэтому Ленин не умер тотчас же, а у него лишь здоровье резко ухудшилось. И яд этот был нервно-паралитического действия, раз у Ленина паралич мышц начал наступать и речь нарушаться.
И тут я еще кое-что вспомнил: яд кураре обладает нервно-паралитическим действием. И тут на меня прямо нахлынули воспоминания из школьного курса истории! Покушение Каплан на Ленина! Пули, отравленные ядом кураре! Крестообразные надрезы на пулях, где был яд!
Чёрт возьми, дело становилось интересным…
И решил я подробнее изучить это покушение Каплан на Ленина, происшедшее в 1918 году. И выяснил: да чепуха все это, ПУЛИ НЕ БЫЛИ ОТРАВЛЕНЫ. Слух о том, что пули Каплан были отравлены, впервые появился в… том же 1922 году! В том году суд был над эсерами. Их судили за то, что они покушение на Ленина в 1918 году организовали. Вот на этом суде и прозвучало сообщение о том, что пули Каплан были отравлены ядом кураре.
Странно: а как это в 1918 году следователи не заметили на пулях ни яда, ни крестообразных надрезов? Почему только через 4 года заметили?
Короче, все ясно.
Пули, которыми стреляла Каплан, НЕ БЫЛИ ОТРАВЛЕНЫ. И никаких надрезов на них не было. Это Сталин в 1922 году придумал легенду об отравленных пулях! Придумал для того, чтобы объяснить народу – с чего это в 1922 году у Ленина вдруг здоровье ухудшилось. Пули-то, которыми стреляла Каплан, были, мол, отравлены ядом кураре, вот сейчас яд-то и начал действовать!
Сталин в 1922 году с помощью Ломова отравил Ленина ядом типа кураре и «перевел стрелки» на Каплан, на ее «отравленные» пули!
И этот суд над эсерами, состоявшийся в том же 1922 году, Сталин для того организовал, чтобы во всеуслышание объявить: пули-то Каплан были отравлены! Вот, мол, от чего Ленину плохо стало! От яда кураре, который был в пулях!
Да, зря все-таки советские кинорежиссеры изображали Сталина в фильмах таким простачком. Нет, не был он простачком. Сталин был гением. ГЕНИЕМ УБИЙСТВ. И гением интриг. Это надо же: такую интригу организовать – суд над эсерами в 1922 году. Причем некоторые подсудимые на этом суде были подставными лицами. Они на самом деле были агентами ЧК. Это Семенов и Коноплева. Это они озвучили на суде легенду об отравленных пулях. С подачи товарища Сталина. А за полгода до суда этот Семенов, тоже очевидно, с подачи Сталина сочинил книжку, в которой расписал, как он, Коноплева и Каплан на Ленина охотились. Причем, что интересно, эта книга была выпу-щена не в России, а в Германии, в феврале 1922 года.
Да, ловко Сталин это дело обштопал. Дело с Семеновым, Коноплевой и «отравленным пулями Каплан». И все поверили!
На самом же деле Каплан была террористкой-одиночкой. С Семеновым и Коноплевой она не была в сговоре с целью убийства Ленина. И пули у нее были без яда. Да и подумайте сами: откуда она могла достать яд кураре?! Этот яд изготавливается индейцами Южной Америки из каких-то местных трав и жаб. Выходит, прежде чем организовать покушение на Ленина, Каплан в Южную Америку ездила? Разумеется, этого не могло быть.
А вот агенты Сталина вполне могли съездить в Южную Америку, например, в 1921 году и привезти оттуда яд кураре! У Сталина, наверное, возможностей-то гораздо больше было, чтобы достать кураре, чем у Каплан!
Итак, из вышесказанного следует вывод: Сталин — виновник смерти Ленина. Он отравил Ленина слабой дозой какого-то нервно-паралитического яда в 1922 году. И это привело к смерти Ленина через 2 года.
И тут я должен выразить восхищение гениальностью Ленина. Ленин как будто чувствовал, что это из-за Сталина он раньше времени сходит в могилу. Поэтому перед смертью он подложил Сталину такую свинью: в своем завещании Ленин лишил Сталина «доли наследства»! Ленин написал, что Сталину не следует доверять слишком много власти и вообще его следует снять с должности генерального секретаря!
Да, хорошую свинью подложил Ленин Сталину. Когда после смерти Ленина его завещание было оглашено, Сталин, наверное, сильно расстроился. И даже, наверное, пожалел, что не убил Ленина сразу, в том же 1922 году. Ведь если бы Ленин умер в 1922 году, то не успел бы написать это завещание.
И последнее, что я скажу в данной главе: И ЕСЕНИНА ТОЖЕ СТАЛИН ЗАКАЗАЛ.
Да-да, он!
В мемуарах Ломова содержится намек на это!
Почему-то, когда говорят об убийстве Есенина, всегда кивают на Троцкого. Он, мол, приказал его убить. Правда, никаких доказательств не приводят.
Так вот что я скажу: версию об убийстве Есенина Троцким можно смело выкинуть из головы. Троцкий не убивал его. Это Сталин его убил!
Ломов, который был антисемитом, много нехороших слов высказал в адрес еврея Троцкого. Но почему-то он ни словом не обмолвился о том, что Троцкий причастен к смерти Есенина. А вот о том, что Сталин причастен, Ломов рассказал!
Вот что пишет Ломов:
Однажды то ли в конце 1938 года, то ли в начале 1939 Сталин достал из своего сейфа одну бумагу и дал почитать Ломову. Это был протокол осмотра тела повесившегося Есенина. И в нем было написано, что на голове Есенина обнаружены раны, которые могли привести к смерти еще ДО ТОГО, как затянулась петля. После того, как Ломов прочитал этот протокол, Сталин порвал его.
И все на этом.
Но возникает масса любопытных вопросов. Вот таких:
1) почему этот протокол был в сейфе у Сталина, если он должен был храниться в архиве ленинградской милиции?
2) почему Сталин не дал указание провести тщательное расследование смерти Есенина, если он знал, что Есенин мог быть убит до повешения?
3) зачем Сталин порвал этот протокол?
А ответ на эти вопросы может быть лишь один: сам Сталин и организовал убийство Есенина.
Кстати, через полгода, как Сталин порвал этот протокол, в Москве произошло странное и страшное убийство. Была убита актриса Зинаида Райх, жена известного режиссера Мейерхольда. Зинаиде Райх было нанесено 17 ножевых ранений, а кроме того у нее выкололи глаза. Из квартиры Райх ничего не было похищено. Отсюда вывод: убийство это было не с целью ограбления. Ее хотели просто убить и все. А за три недели до убийства Райх был арестован как «враг народа» ее муж Мейерхольд. Его долго пытали, стремясь добиться от него признания, что он – японский шпион. А через 7 месяцев расстреляли.
У меня нет никаких доказательств, но я твердо заявляю: я знаю, зачем убили Райх, я знаю, зачем расстреляли Мейерхольда.
ЭТО РАБОТА СТАЛИНА. СТАЛИН ЗАМЕТАЛ СЛЕДЫ.
Первым мужем Райх был Есенин. И Райх могла знать кое-что о причинах смерти Есенина. И своему второму мужу – Мейерхольду – могла рассказать. Поэтому Сталин решил «убрать» их обоих – и Райх, и Мейерхольда! Мейерхольда Сталин решил арестовать и расстрелять. А Райх он решил убить путем заказного убийства.
А до этого Сталин, как я уже сказал, порвал протокол осмотра тела Есенина.
СТАЛИН ЗАМЕТАЛ СЛЕДЫ!
Сталин знал, что убийство великого русского поэта русский народ не простит ему никогда, поэтому так тщательно заметал следы.
Сталин – это чудовище.
Сталин – это дьявол во плоти.
Сталин – это князь тьмы.
Сталин – это исчадие ада.



                Он убил поэта и даровал жизнь злодею.

 Восемь лет прошло с тех пор, как я опубликовал своё произведение "Тайна тайного советника Сталина". Но ведь за эти восемь лет я получил и какую-то новую информацию, и сделал новые умозаключения. И некоторые новые выводы противоречат некоторым моим предыдущим утверждениям, а какие-то уточняют и дополняют предыдущие утверждения. И вот сейчас я об этом хочу рассказать.
Вот я сказал в своей книге, что предводителем бригады киллеров Сталина был Каннер. Нет, я ошибся. Генрих Ягода был предводителем. А Каннер был что-то вроде связника или курьера между Сталиным и Ягодой. А в той конспиративной квартире Сталин и Каннер встречались с Ягодой.
Далее, мне удалось выяснить, зачем Сталин убил Есенина. Это долгая история. Но надо рассказать.
Так вот одним из методов борьбы Сталина за власть был такой: сбор и публикация в газетах компромата на своих политических противников. Именно таким методом Сталин и сразил Троцкого! Когда-то задолго до революции, в 1912 году Троцкий написал письмо меньшевику Чхеидзе. И в этом письме, кроме всего прочего, Троцкий сказал очень нелицеприятные слова о Ленине: "ленинизм основан на лжи и фальсификациях и несёт в себе ядовитое начала собственного разложения". Но это письмо не дошло до Чхеидзе. Царская "охранка" перехватила. Но после революции агенты Сталина, копаясь в архивах "охранки", нашли это письмо. И Сталин осенью 1924 года(уже после смерти Ленина, значит) опубликовал это письмо в газете "Правда". И с тех пор пошла карьера Троцкого под откос! Сначала Троцкого сняли с поста министра обороны, точнее, наркомвоенмора, а также с поста председателя Реввоенсовета. Потом через какое-то время его исключили из политбюро. Потом из партии исключили. Потом в ссылку в Алма-Ату сослали. И наконец, в 1929 году Троцкого выгнали за границу!
Вот какая мощная эта штука - компромат. Всю карьеру может испортить!
Собирал Сталин компромат и на других своих противников: Зиновьева, Каменева, Бухарина, Рыкова и т.д. И однажды Сталин случайно узнал, что у одного приятеля Есенина есть какой-то компромат на Каменева. Дело было так:
23 декабря 1925 года пришёл Есенин в одно издательство за гонораром. Но гонорар получить не удалось, и пошёл обратно. И случайно встретил одного знакомого - большевистского деятеля Тарасова-Родионова. Зашли в кафешку, посидели, поговорили. И Есенин в разговоре разоткровенничался. Сказал, что из всех руководителей СССР ему только Троцкий нравится, а остальные - нет. И насчёт Каменева Есенин обмолвился. Сказал, что у одного его знакомого есть компромат на Каменева. И вот эти слова о компромате Тарасов-Родионов, видно, передал Сталину. А в те дни как раз XIV съезд партии шёл. И у Сталина загорелось желание: раздобыть этот компромат и прямо на съезде шандарахнуть по Каменеву!
Агенты Сталина, похоже, похитили Есенина, пытали, требуя выдать имя и адрес того знакомого, у которого компромат на Каменева. Но Есенин им ничего не сказал. И они убили его. А потом изобразили, что он будто бы повесился.
Есенин пал жертвой борьбы Сталина за власть, хотя сам Есенин политикой не занимался...
За прошедшие восемь лет удалось мне выяснить также, куда делся Гитлер после войны.
Помните, в романе Успенского сказано, что в ночь на 2 мая 1945 года генералы Серов и Берзарин по указанию Сталина выпустили из Берлина группировку немецких войск, где были высшие руководители Германии? Так вот Гитлера в этой группировке не было. Сталин организовал эту операцию по выпуску группировки из Берлина, чтобы изобразить, что будто Гитлер бежал из Берлина! А на самом деле он не бежал, а тихо и спокойно... улетел на самолёте в Москву.
То, что я сейчас сказал, звучит, как бред. И даже непонятно, как я додумался до этого "бреда". Но долго очень рассказывать, как додумался. Очень долго. Тут, наверное, мне придётся ещё одну книгу писать, чтобы полностью всё рассказать. А здесь я могу только очень коротко рассказать.
Так вот, господа, Виктор Суворов ошибся, заявив, что Сталин в 1941 году собирался напасть на Германию. Нет, не собирался он нападать на Германию. Планы у него были совсем другие. Вот такие: совместно с Гитлером напасть на Англию. А Англия в то время состояла не только из Англии, но и её колоний. Например, Индии. Так вот Гитлер должен был напасть непосредственно на Англию, а Сталин - на Индию и другие колонии в Восточном полушарии. А Черчилль узнал об этих коварных планах Гитлера и Сталина и решил им все их планы порушить. Он решил... поссорить Гитлера и Сталина. Сделал Черчилль намёк Гитлеру: мол, если ты нападёшь на СССР, я тебе помогу в этом благородном деле спасения человечества от коммунизма. И Гитлер клюнул на удочку. 10 мая 1941 года в Англию перелетел заместитель Гитлера Гесс для переговоров с Черчиллем по поводу нападения на СССР. Ну и договорились они напасть на СССР. И 22 июня 1941 года нападение свершилось. Но Черчилль-то не собирался помогать Гитлеру! Черчиллю важно было одно: поссорить Гитлера со Сталиным, чтобы они не напали на Англию. Поэтому не стал Черчилль помогать Гитлеру. Наоборот, он в тот же день, 22 июня заявил по радио, что в этой войне он будет на стороне СССР!
В общем, Черчилль объегорил и Гитлера, и Сталина. Вместо того, чтобы напасть на Англию, Гитлер и Сталин начали бессмысленно дубасить друг друга!
А вот когда советские войска в 1945 году двинулись по территории Германии к Берлину, Сталина охватило беспокойство по такому поводу: а ведь документы по совместному нападению Германии и СССР на Англию в 1941 году у Гитлера сохранились. Сохранились и письма Сталина Гитлеру по поводу нападения на Англию. А вдруг бы все эти секретные бумажки достались англичанам и американцам? И весь мир бы узнал, что в 1941 году Сталин и Гитлер собирались разбомбить Англию! Вот позору бы для Сталина было, а?
И решил Сталин каким-то образом раздобыть эти бумажки и уничтожить. Но как это сделать? Для этого же надо захватить Берлин. Но вдруг Гитлер или кто-то из его соратников всё-таки улизнёт из Берлина, прихватив с собой эти бумажки! Только один надёжный способ был у Сталина, чтобы раздобыть эти бумаги: предложить Гитлеру... отдать их Сталину, а за это пообещать Гитлеру ТАЙНОЕ ПОЛИТИЧЕСКОЕ УБЕЖИЩЕ В СССР. А больше никак!
Ну и сделал Сталин такое предложение Гитлеру. А тот и согласился. И вот 30 апреля 1945 года Гитлер, Ева Браун и ещё несколько соратников, включая и Бормана, а может, ещё и Мюллера, тайно покинули бункер и под охраной сотрудников СМЕРШа полетели на самолёте дранг нах остен! И секретные бумаги о нападении на Англию туда же полетели.
Тому, что я сейчас рассказал, у меня есть доказательства. Но я тут не могу все их привести. Долго уж очень. Тут надо целую книгу писать. Так что пока прошу верить мне на слово.
А в заключение хочу одну версию высказать. Какая-то странная история произошла после войны с министром государственной безопасности Абакумовым. В 1951 году он был арестован. А вместе с ним арестовали его молодую жену с... 4-месячным сыном. Но за что их арестовали - совершенно непонятно. Но их не расстреляли и не отправили на лесоповал. Просто вот держали в Москве в тюрьме. Держали полтора года до самой смерти Сталина. Но когда Сталин умер... их всё-таки не выпустили на свободу. А потом прошло ещё более полутора лет, и Абакумова... расстреляли. Так и непонятно за что. А жену с ребёнком выпустили.
И в чём причина этих странных событий вокруг Абакумова? Нет, официально-то было заявлено, за что расстреляли. Типа он незаконными репрессиями против честных людей занимался. Но это объяснение - чушь. Да все они там незаконными репрессиями занимались! Всех следовало расстрелять, раз так! Но расстреляли только Абакумова почему-то. Моя версия о причине расстрела Абакумова такова:
Он однажды по секрету сказал своей жене, что Гитлер-то тут где-то в Москве живёт. А та своим подружкам рассказала! Тоже по секрету. И понёсся по Москве слух: а Гитлер-то тут где-то обитает! И вот за разглашение государственной тайны и посадили Абакумова вместе с женой и ребёнком. А потом Абакумова ещё и расстреляли.
Вот так я думаю.
И последнее, что я скажу: по этой же причине, я думаю, расстреляли и маршала Кулика и ещё двух руководителей Приволжского военного округа - Гордова и Рыбальченко в 1950 году. Они тоже разболтали о Гитлере, куда он подевался.




 
  Список использованной литературы
 1. В. Д. Успенский, «Тайный советник вождя».- М.: Воениздат, 1991.
 2. В. Д. Успенский, «Тайный советник вождя», в двух томах.- М.- СПб., Крымский мост–9Д – Диамант – Правда – Форум, 2005.
 3. Г. К. Жуков, «Воспоминания и размышления», в 3-х томах, 11-ое издание.- М.: АПН, 1992.
 4. С. М. Штеменко, «Генеральный штаб в годы войны».- М.: Воениздат, 1989.
 5. «Великая Отечественная война 1941-1945». Энциклопедия.- М.: Советская энциклопедия, 1985.
 6. «Краснознамённый Дальневосточный».- М.: Воениздат, 1985.
 7. Коняев Н. М. Генерал Власов. Анатомия предательства.- М.: «Вече», 2008.
 8. Бажанов Б. Кремль, 20-е годы // «Огонёк», 1989.- №№ 38-42.