После первых трёх месяцев в Москве всё ещё очень хотелось домой. Особенно на Новый год. Но - сессия! Но – детский сад!
В институте я ходил на все занятия. На все – это значит - не пропуская ни одного. И по некоторым предметам действительно светил автомат. Другое дело, что были такие предметы, по которым экзамены или зачеты в принципе не ставили. Я брал какие-то справки, разрешения, умолял, придумывал, зубрил, ходил по пятам, настаивал, нудел, доставал, преследовал, и всё же добился своего, сессию удалось сдать досрочно, я укладывался до 29 декабря. Но этого мало! Поезд идет почти три дня, в лучшем случае я встречал Новый год в пути. Ну и что! Зато плюс две недели к каникулам дома. Уж кто-кто, а мама будет рада.
В детском саду тоже удалось договориться. Единственное условие, заведующая попросила меня сыграть Деда Мороза и написать сценарий утренника. Да нет ничего проще! Две воспитательницы сыграли пиратов, похитивших подарки. Я, плавясь в тулупе, едва не подавившись искусственной бородой, разоблачаю их козни, прогоняю, и раздаю детям подарки. Всё прошло почти идеально, не считая одного забавного инцидента. В раздевалку, где мы с артистами переодевались после выступления, заскочила разгневанная родительница и стала нам выговаривать, на предмет употребления некоторых слов, которые употреблять в детском утреннике нельзя. Мы долго пытались выяснить, что это за слово мы произнесли. Но родительница не могла его нам сказать, потому что это слово очень плохое! Ладно, мы извинились и пообещали больше это страшное неизвестное слово больше на детских утренниках никогда не произносить. Заведующая потом открыла нам тайну, оказывается пираты нечаянно произнесли слово «чёрт!». Чёрт! Всего лишь «чёрт»! Боярскому, значит, можно, а нам нет. Что вы, есть, оказывается, люди, которые и «Трёх мушкетёров» не смотрели.
Однокурсник Тихон меня не понял: «Что там такого на Алтае есть, чего тут нет? Оставайся, потусуемся тут». Не понял и сосед Вадим: «Загадочно. Надо как-нибудь съездить посмотреть, что же там такое у вас». Когда я объяснял заведующей детским садиком или преподавателям, что хочу встретить новый год дома, за три с половиной тысячи километров от столице, мне даже было как-то неловко, немного стыдно, словно я что-то такое немного неправильное или чуть-чуть позорное хочу сделать, не желая того, мне кажется, я даже лицо такое делал немного придурковатое и дремучее, чтобы глядя на него мои собеседники могли найти оправдание происходящему.
Билеты оказались только до Новосибирска. Ну что ж, Новосибирск, так Новосибирск. Тридцать первого к вечеру в вагоне осталось три человека. Я, молодой парень и ещё один парень – в курсантской форме. Мы сели за одним столом. Достали у кого что было. У меня килограмм мандаринов. У парня шампанское, а у военного сухой паёк. А через полчаса после нового года по Новосибирскому времени мы сошли с поезда. На вокзале, в зале ожидания, куда меня пустили с билетом, спали люди. Это меня поразило. Новый год. За буфетной стойкой танцуют две продавщицы в боа из мишуры. А люди, пассажиры, спят на железных скамейках. Автобус до Бийска был только утром. Свободные места в зале тоже были. Я лёг и уснул. Я понял этих людей, свою встречу нового года они отложили до приезда домой. Поэтому и спали спокойно, психологически – это был ещё не их новый год.
Приехал домой перового января, десять минут с радостной мамой, и бегом по друзьям. Удивляются: а ты что здесь в городе? А мы думали ты в Москве! А чего там не остался? Да, рады, но сегодня не получится, давай дня через два, ну или завтра. Ходил везде, везде чувствовал, что мне рады, но просто эта радость как-то не дотягивала до той, которую я себе представлял, к которой так спешил, ради которой пошел на многое, чтобы сдать досрочно сессию, встретить новый год в поезде. У людей была своя жизнь, я чувствовал себя привидением. Я чувствовал себя, что называется отрезанным ломтём, тем, что уже не может прирасти к этой жизни, я уже был московский. Мне говорили: «У тебя выговор изменился, ты акаешь – Масква».
От отчаяния я пришел к Марте. Она тоже была мне рада, мы выпили, но через какое-то время всё вдруг резко переменилось и на меня снова посыпались упрёки. Я ушел, вернулся домой. Вот кто мне был рад по-настоящему. Даже просто тому, что я просто спал в своей комнате, не вставая, почти сутки.
Сергей Решетнев ©