ПОСВЯЩАЕТСЯ! Замечательному человеку, сыну Дагестана,
БУЛАЧУ ИМАДУТДИНОВИЧУ ГАДЖИЕВУ, брату, ГЕРОЮЯ СОВЕТСКОГО СОЮЗА, подводника -
МАГОМЕДА ГАДЖИЕВА!
ПИОНЕРСКИЙ ЛАГЕРЬ
ДОРОГОФЙ МОЙ ЧИТАТЕЛЬ! Прочитав этот рассказ, УВЕРЕН, ТЫ не ПОЖАЛЕЕШЬ!!!
Шел 1949 год. Еще были видны следы кровавой войны, но мирная жизнь уверенно входила в свои права. Сразу после окончания боевых действий в логове фашизма, штаб и несколько боевых частей 4-й артиллерийской дивизии были расквартированы в городе Буйнакске Дагестанской АССР, в городке, удаленном от Махачкалы на 40 км и защищенном со всех сторон горной и лесистой местностью. Фашистам не удалось прорваться в этот район и сотворить свои черные дела, нанести урон природе, населению, мирным строениям и историческим памятникам.
Но, по каким-то неизвестным причинам, одна легкая разведывательная танкетка врага проскочила к окрестностям города, была подбита, экипаж уничтожен, и она печально покоилась за ближайшей горкой, напоминая собой войну.
Мальчишки и девчонки города постоянно совершали вылазки к этому орудию смерти, любопытствуя всем, из чего сделан этот объект. Их штанишки и платьица так отполировали некоторые внешние элементы корпуса, что в хорошую погоду, отраженные от солнечных лучей зайчики, слепили глаза.
Танкетка имела жалкий вид, напоминающий прошедшую войну, была данью мирной жизни, завоеванной миллионными жертвами и реками крови, данью добру, которое в тяжелейшей борьбе победило зло.
Народ расправил плечи, созидал, думал о продолжении мирной жизни и о подрастающем поколении, которое видело ужасы войны, было обойдено вниманием, заботой взрослых и государства в этот ужасный период. А вопрос детей в те годы стоял очень серьезно. Дети, предоставленные самим себе, заполняли в свободное от учебы время кладовые своих любопытных, неискушенных душ различными играми и забавами безобидными, а иногда, очень опасными для здоровья и жизни. Играли в альчики (косточки от суставов баранов, которые в определенном порядке устанавливались в квадрат и вышибались более увесистой), лянгу (пушок со свинчаткой, подбрасываемый ногами), гоняли дундулу (самодельная юла, изготовленная из дерева, разукрашенная и раскручиваемая специальным хлыстиком из кожи); сражались на шпагах (шпаги – увесистые палки из веток деревьев); совершали самостоятельные походы в горы, лазали без страховки по скалам; находили взрыватели от гранат и бросали их в ущелье, привязав к корпусу взрывателя камень, а к кольцу веревку; изготавливали самопалы, заряжая их порохом или спичечными головками. Каждый мальчишка имел в качестве личного оружия одну или несколько рогаток, лук и стрелы, стрельбой из которых они мастерски владели. Стрелы были из тростинок камыша, конусные наконечники изготавливались из жести и заливались свинцом. Такие стрелы обладали большой дальностью полета и серьезным поражающим действием.
Иногда мишенью становилась дверь какого-либо сарая, в которую бесконечным потоком летели стрелы, оставляя на ее поверхности глубокие следы. Взрослые не понимали этого, считали стрельбу из лука безобидной детской забавой, и эта забава могла продолжаться сколь угодно долго, если бы, не произошел один прискорбный случай, заставивший взрослых серьезно задуматься.
Однажды, в разгар стрельбы по мишени к ватаге мальчишек подошел подполковник Мартесюк, он был навеселе, и его заинтересовало это занятие. Немного поразмышляв, подполковник решил показать свои способности. Взяв у одного из нас лук, он заложил стрелу и стал долго целиться в мишень. Наступила тишина, взоры мальчишек были устремлены на этого лучника, который стоял, заметно покачиваясь, тетива лука была предельно натянута. Наконец, тетива отпущена, стрела полетела в сторону мишени, но отклонившись от желаемой траектории и, ударившись о кирпичную стенку, упала на землю.
- Мазила! Мазила!.. – раздался дружный крик и смех пацанов.
Шатаясь, стрелок подошел к мишени, подобрал стрелу, заложил в лук, натянул тетиву и резко развернувшись, стал целиться в одного из нас. Наступила мертвая тишина. Никто не ожидал такого оборота дела. Подполковник целился то в одного, то в другого. Мы были в полной растерянности, но не разбежались в разные стороны, стояли в ожидании развязки этого события.
Неожиданно, на вызов взрослого, пьяного офицера смело ответил своим вызовом Анатолий Шевченко. Он отошел в сторону, заложил стрелу в лук и стал целиться в Мартесюка. Мы затаили дыхание, смотрели на происходящее, ожидая какого-то чрезвычайного происшествия.
Мальчишка и боевой офицер, прошедший ад войны, стояли друг против друга на расстоянии 15 метров, целились, не осознавая возможных последствий. Поединок был ужасным.
Я надеялся, что подполковник одумается, подойдет к Толяну, пожмет ему руку и отдаст лук. Но, как говорят: «Пьяному море по колена!», да и сознание не работает.
Тетива была отпущена и стрела полетела в сторону мальчишки. По счастливой случайности, она пронеслась над головой и улетела за пределы сарая. В ответ Анатолий Шевченко выпустил свою стрелу, которая как молния полетела в подполковника и, пробив ему нижнюю губу и выбив два зуба, застряла между ними. Офицер зарычал, открыл рот, из которого торчала стрела и потоком лилась кровь.
Во дворе поднялся неимоверный шум, мы разбежались в разные стороны, подполковника срочно госпитализировали. В результате хирургического вмешательства стрела была изъята, раны на языке и губе зашиты, но осталась щербина от потери 2-х зубов, напоминая взрослому дяде, что у мальчишек есть грозное оружие и шутить с ним очень опасно.
В этот день со службы мой папа пришел очень взволнованный и возбужденный. Не переодеваясь в домашнюю одежду, он строгим голосом позвал меня для беседы. Я догадывался о теме предстоящей беседы, но выказывал вид спокойного паиньку мальчика.
- А ну, сын, расскажи, как это вы, хулиганье, чуть не убили боевого офицера, начальника штаба части?
Я молчал, надув губы и щеки, мама ахнула и, прижав руки к груди, недоуменно, смотрела на нас.
- Не молчи, говори всю правду! – строго потребовал отец и для убедительности снял свой широкий армейский ремень и положил на стол.
Мама была шокирована, молча стояла возле печи, не смея вмешиваться в строгую разборку родителя.
Такой психологический напор развязал мне язык, и я с мельчайшими подробностями рассказал отцу о случившемся.
Ночью, когда, казалось, что все спят, отец выговаривал маме:
- Ты целый день дома и не знаешь, чем занимается наш сын!
- Да я разве понимаю что-либо в их играх. Вижу, собрались в кучку и стреляют по мишени, не дерутся и, слава Богу!
- Стреляют!.. Да, если бы Мартесюк рот раскрыл, то его завтра бы уже хоронили! А так зубы спасли дурака! Вот тебе и детские игрушки?! Генерал сегодня давал всем нам разгон. Сказал, что наши бабы бездельничают, за детьми не смотрят, а дети становятся бандитами.
- Что и генерал об этом уже знает?
- Знает! Ему начальник госпиталя об этом немедленно доложил. Ведь это ЧП! Мартесюк, пьянь дурная, был на грани смерти! Нашел чем позабавиться! А если бы его стрела попала в пацана? Тогда что?.. Следи, мать, за сыном.
- Да, этих игрушек, отец, у нас за сундуком в прихожей целая куча!
После этого ночного разговора родителей из-за сундука исчезли лук, стрелы, рогатки и самопалы.
Но, как бы ни строжились на нас наши родители, бои между нами происходили очень часто. Ожесточенно воевали мы двор против двора, оружием были палки, кирпичи и камни, которые летели друг в друга без осторожности и милосердия. Причинами раздоров были малейшие пустяки, которые казались очень обидными, неподдающимися словесному прощению. Только синяк под глазом или кровь из носа были мерой удовлетворения раздора. Кулачные бои происходили ежедневно – это была эпидемия, рожденная войной.
Иногда, некоторые совершенно случайные события являлись объединяющим фактором, вражда прекращалась, и каждый стремился внести свою лепту в общее дело.
Вспоминаю, как однажды, возвращаясь с боевых учений, артиллеристы привезли и подарили нам горного орленка. Радости и восхищения у нас было по горло.
Орленок не умел еще летать, был желторотиком и очень прожорливым. Чтобы накормить эту птицу, которая была подстать шестилетнему мальчишке, мы из дома стали таскать различную пищу. Но этот обжора кроме мяса не реагировал ни на что другое. Птенец на глазах начал хиреть. Мы с сожалением смотрели на увядающую птицу, но помочь ей не могли. Тогда кто-то из военных порекомендовал заняться отловом крыс на капкан и добычу отдавать орленку.
Крыс было много. Они буквально кишели в сараях, где офицерские семьи держали поросят.
Начался отлов крыс. Капкан работал непрерывно. Пойманную крысу тут же приносили к орленку. Тот быстро и очень квалифицированно расправлялся с жертвой. Если крыса подавала признаки жизни, птица мощным ударом клюва добивала ее и целиком жадно заглатывала с головы. Хвост некоторое время торчал из клюва, но потом скрывался в её утробе. За один обед птенец мог проглотить 7 крыс.
Найденный способ добычи пищи для орленка имел положительный эффект, который приветствовался нашими родителями. Но с каждым днем полчища крыс в сараях становились все меньше и меньше. И опять встал вопрос кормления этой обжоры. На помощь пришли местные ребята. Они отлавливали грызунов в своих дворах, тушки которых в избытке подавались к столу орленка.
Орленок окреп, стал часто размахивать своими мощными крыльями и подавать какой-то ему одному понятный звук. В таких заботах прошел месяц.
Наш день начинался у гнезда птицы. Но однажды, придя туда, мы обнаружили гнездо пустым. Орленок или улетел, или его кто-то украл.
Объединяющий фактор исчез, а вместе с ним опять начались раздоры и драки.
Такое опасное положение, нервозность, озлобленность и ожесточенность детей, вызывало серьезную обеспокоенность командования дивизии об их здоровье и безопасности. Только-только была отменена карточная система, проведена денежная реформа, начались ежегодные снижения цен, но уже тогда зазвучало магическое слово «Артек» - всесоюзная детская здравница. К сожалению, этот пионерский лагерь не мог удовлетворить потребность в отдыхе и оздоровлении всех детей, которые перенесли невзгоды войны: или в оккупации, или на фронте, или в тылу. Перед страной стояла серьезная задача, успокоить детей и молодежь, вернуть их сознание в мирное русло, в русло созидания, дружбы и любви, направить ее кипучую энергию на спортивные достижения, на освоение естественных наук, на участие в научных и исследовательских открытиях. В кинотеатрах часто показывались фильмы: «Сын полка», «Тимур и его команда», «Два бойца», «Подвиг разведчика», «Подвиг Александра Матросова», «Воспитание чувств», «Жди меня» и др. Мы, не уставая, бегали на просмотр этих лент. На счету у большинства мальчишек и девчонок эти просмотры достигали цифры «10». Из детских уст, то и дело, звучали имена Вани Солнцева, Тимура, его ближайших друзей и других героев. Эти фильмы воспитывали в наших детских сердцах любовь к Родине, ненависть к врагу, уважение к старшему поколению. Государство стало настойчиво пропагандировать спорт, как фактор оздоровления нации. В киножурналах постоянно показывали достижения наших спортсменов в легкой и тяжелой атлетике, спортивной и художественной гимнастике, акробатике, волейболе, боксе, классической и вольной борьбе, конном и автомобильном спорте, баскетболе, футболе. Уже тогда из наших уст звучали имена тяжелоатлетов: Поддубного и Елисеева, гимнастов: Чукарина, Титова, Шахлина, Азаряна, легкоатлетов: Куца, Хабарова, штангиста Власова и др. Это были национальные герои, мы гордились и подражали им. Спортивные состязания были праздником для всех. С какой здоровой завистью мы смотрели на тех ребят, у которых на груди появлялись значки БГТО, ГТО, МАСТЕР спорта.
К сожалению, капиталистической власти, всегда и сейчас, власти хапуг и мздоимцев здоровье нации ни к чему. Дебильными легче управлять, легче сделать их рабами. Буржуев интересуют те виды спорта, которые приносят доход и баснословные прибыли.
Во всех регионах страны Советов начали восстанавливаться и строиться новые пионерские лагери, оздоровительные комплексы. «Дети – это будущее, а к будущему нужно относиться бережно!» - был девиз советского государства.
Руководствуясь гуманными целями и партийными установками, командование дивизии приняло решение: организовать в летние каникулы 1949 года пионерский лагерь для детей военнослужащих. В 10 км от Буйнакска, в живописнейшем месте были развернуты армейские брезентовые палатки, разбито место для утренних и вечерних линеек, установлен высокий столб для флага. Была организована летняя кухня, столовая, душевая, волейбольная площадка, площадка для прыжков в высоту и длину, были установлены гимнастические снаряды, организовано позорное место для провинившихся пионеров. В ночное время территория лагеря освещалась с помощью передвижной эл. станции и охранялась военными патрулями.
Лагерь был огражден забором из веток деревьев, на воротах красовалась арка с его названием: «Пионерский лагерь «Орленок». Примерно в 300-х метрах от лагеря находилось горное ущелье, заросшее орешником, дубняком, папоротником. В ущелье протекал ручей, неся кристально чистую и очень холодную воду.
Для нас детей, переживших ужасы войны, очень неорганизованных и одичавших, лагерь казался каким-то сказочным явлением. Особое таинство и любопытные чувства вызывало проживание в армейских палатках. Палатки были оснащены тумбочками, армейскими табуретками, кроватями и их неотъемлемым атрибутом - ватными матрацами, подушками, простынями и одеялами.
Войдя в палатку, нас шокировал порядок, который навели бойцы - устроители лагеря.
Первый день пребывания в лагере был посвящен устройству и ознакомлению с распорядком. Нас научили заправлять постель, наводить порядок в палатке, показали места нахождения умывальника, душевой, туалета, распределили по звеньям и отрядам, познакомили с пионервожатыми, воспитателями и руководством лагеря.
Признаюсь, я был приятно удивлен и восхищен тем, что среди воспитателей оказался мой школьный учитель по предмету «История древнего мира» Булач Имадутдинович Гаджиев – брат героя Советского Союза, подводника Магомеда Гаджиева, погибшего в борьбе с фашизмом.
Булач был очень уважаемым человеком. Это был человек физически крепкий, прекрасно сложенный, легко владел своим телом на гимнастических снарядах, хорошо играл в волейбол, владел техникой прыжков в высоту и длину и показывал высокие результаты. Его авторитет в наших глазах вырос до бесконечности, когда мы увидели на его спине глубокий шрам от осколка фашистского снаряда. Его слово для каждого мальчишки и девчонки было законом для беспрекословного послушания и исполнения. О нем еще будет разговор в этом рассказе.
Трудно было привыкать к установленному режиму и распорядку. В 6-30 горнист играл «Подъем!». По этой команде все просыпались, отправляли естественные надобности и становились в строй на спортивной площадке. Общая физзарядка продолжалась 0,5 часа.
Непривычно было делать пробежки, наклоны, приседания, отжимания с рук, прыжки. Тело находилось еще в дреме, а его принудительно будили, тормошили, вводили в бодрствующее состояние. Утренний туалет проходил под наблюдением дежурного воспитателя, который следил за тщательным мытьем рук, лица и чисткой зубов. Азы личной гигиены мы в полном объеме получили в пионерском лагере.
После завтрака отряды разбредались по своим местам, согласно расписанию. Первая неделя была полностью посвящена подготовке к открытию лагеря. Ожидался приезд высокого начальства и родителей. Нас учили организованно ходить в строю, соблюдать равнение и выполнять строевые команды. Отработка строевых приемов была ежедневной. Каждый отряд готовил свою программу для художественного самодеятельного спектакля. Физически крепкие ребята и девчонки готовились к спортивным состязаниям. Был организован сводный хор, песенный репертуар которого включал песни о войне, о дружбе, о нашей великой родине – Союзе Советских Социалистических республик. Выявлялись способности каждого пионера. Многим девочкам и мальчикам выпала возможность спеть какие-либо сольные песни, прочитать стихи русских и современных классиков. Я помню, что с большим вдохновением и душевным задором прочитал стихотворение М.Ю.Лермонтова «Бородино».
С нетерпением мы ждали приезда гостей. К 10-и часам на грузовых автомобилях начали съезжаться наши родители. Высокое начальство дивизии приехало в легковых армейских автомобилях. После общего осмотра лагеря родители вместе со своими детьми разбрелись по близлежащей поляне и, расположившись под каким-либо кустом, угощали детвору привезенными домашними сладостями.
Радости общения не было предела. Родители засыпали вопросами своих отпрысков, те отвечали и расспрашивали взрослых о домашних событиях и новостях.
Какое было у нас восхищение и удивление, когда в разгар празднования, в лагерь на лошадях прискакал отряд кавалерии.
Оказывается, кавалеристы тоже были приглашены на открытие лагеря. Командир отряда поприветствовал и доложил генералу о своем прибытии. Спешившись, кавалеристы привязали лошадей к стойлу за пределами территории лагеря и влились в поток гостей, когда те занимали места на скамейках, установленных на открытой площадке.
Открыла праздник директор лагеря (к сожалению, фамилию ее я не помню) и предоставила слово для выступления генералу Добринскому А.Г. Хорошие слова и напутствия звучали в наш адрес, в адрес государства, победившего фашизм.
Концерт прошел согласно разработанной программе на этот день. Гости и родители аплодировали, они были восхищены своими детьми, сумевшими за одну неделю подготовить и показать все свои способности и лучшие качества.
Неорганизованные дети – это как дикий горный поток, летящий сверху вниз без пользы ударяясь о скалы, поднимая брызги и облака водяного тумана. Мудрость старших заключалась в том, чтобы организовать кипучую энергию молодых в нужное русло и получить положительный результат, а не брызги и водяной туман.
После концерта состоялись спортивные состязания: прыжки в длину и высоту, игра в волейбол со сборной гостей. Булач руководил спортивными состязаниями, был капитаном волейбольной команды. Его удары по мячу вызывали крики и приветствия болельщиков, и, нужно сказать, они были очень впечатляющими. Выиграла сборная команда лагеря, мы ликовали.
В заключение, конный отряд показал свои способности в верховой езде, покатал детей на лошадях и предложил гостям и родителям вспомнить верховую езду. Я был восхищен, когда к самой красивой и ретивой лошадке подошел мой папа и, несмотря на свой грузный вес, легко вскочил в седло. Лошадь почувствовала крепкую руку седока и послушно выполнила все его команды. Генерал был восхищен своим подчиненным, а я гордился отцом. Больше желающих покататься на лошади среди гостей и родителей не было.
Открытие лагеря состоялось, все были довольны, и жизнь потекла своим чередом. Мы совершали короткие походы в горы, изучали достопримечательности окрестности, собирали орехи, горные цветы. Эти походы были короткими: от завтрака - до обеда. После обеденного сна нас привлекали к спортивным занятиям, играм, к занятиям в различных кружках по интересам. Вечером у костра устраивались различные игры, маскарады и развлечения. После вечерней линейки, находившись и набегавшись за день, мы разбредались по своим палаткам и засыпали как убитые.
Быстро пролетела вторая неделя нашего пребывания в лагере. И вот, однажды, на утренней линейке было объявлено, что руководством лагеря принято решение - в конце третьей недели организовать поход в горы и восхождение на Гимринский хребет, и что в состав команды будут зачислены пионеры, не имеющие дисциплинарных взысканий, отличающиеся хорошей физической подготовкой. Эта новость, как молния, ударила по нашему сознанию, все с нетерпением стали ожидать момента оглашения списка этой команды.
Сколько дум и надежд пришлось пережить мне, да и, наверное, каждому мальчишке и каждой девчонке. По ночам я анализировал свои поступки в лагере, вспоминал малейшие замечания, которые могли стать причиной отказа в этой экскурсии.
Эти тайные думы и надежды стимулировали нас к упорному занятию спортом и к дисциплине. На каждой утренней линейке мы с нетерпением ждали оглашения списка. Казалось, что руководство лагеря играло на наших нервах и чувствах, стремилось подольше держать всех в неведении и напряжении.
И вот, за два дня до поездки, Булач огласил список. Какая была у меня радость и горделивые чувства, когда я услышал свою фамилию. «Это значит, что во мне руководство лагеря признало физически крепкого и дисциплинированного парня!».
На очередном свидании с родителями я с большим удовольствием сообщил им об этом. Отец всем своим видом выказывал удовлетворенность, что сыну, одиннадцатилетнему мальчишке, была оказана такая честь, а мама, как все мамы, всплеснув руками, вскрикнула: «Сыночек, ведь это очень опасно!?».
- Опасно!.. Опасно, мать! Но они не одни, с ними Булач! А к трудностям и опасностям сын пускай привыкает! – успокоил отец мою маму.
Я знал, что отец очень любит меня и во имя этой любви, шел на риск, готовя сына к трудностям, которых с лихвой в этой жизни.
Накануне вечером Булач собрал всех будущих альпинистов и дал подробный инструктаж о поведении в этом походе, и о самых необходимых личных вещах, которые можно было взять с собой. Получив сухие пайки, и упаковав их в армейские вещевые мешки, мы стали готовиться к восхождению на Гимринский хребт.
Неописуемое волнение охватило нас. Мы помогали друг другу собраться, давали советы, успокаивали и клялись никого не оставить в беде. Это предстоящее событие в одночасье объединило нас, мы стали одной семьей - дружной, сплоченной, готовой беспрекословно выполнить любую команду нашего командира, Булача Имадутдиновича Гаджиева.
На заре, до сигнала горниста, нас разбудила дежурный воспитатель. Выскочив из палатки, мы увидели возле столовой автомобиль «Студобекер», готовый к поездке в горы. Водитель, бывалый сержант, уже сидел за столом и аппетитно уминал кашу, оладушки, запивая все компотом. Руководство лагеря было в сборе. Булач ходил между столов и давал советы: «Ребята, наедайтесь, дорога дальняя, а обед будет сухим пайком и не скоро!».
Организм еще спал, был несколько нарушен режим, не было аппетита, но ослушаться уважаемого человека никто не посмел – все через силу ели кашу, оладушки и, по примеру водителя, запивали компотом.
После завтрака с вещмешками за спиной нас рассадили в кузове автомобиля, проинструктировали о поведении в дороге, и автомобиль медленно покатил в сторону Гимринского хребта. С нами в кузове автомобиля сидел Булач, он прекрасно знал эти места и неустанно рассказывал о достопримечательностях Дагестана.
В кабине, вместе с водителем, сидела воспитательница, к сожалению имени и фамилии ее я не помню, но это была миловидная молодая женщина, физически хорошо сложенная и очень энергичная. Водитель знал эту дорогу, не простую, с крутыми подъемами и крутыми спусками и уверенно управлял автомобилем. Ровно работал двигатель, автомобиль хорошо держал дорогу.
Перед нашими глазами проплывали неописуемые и незабываемые пейзажи окрестностей Буйнакска: и грозные скалы, нависшие над дорогой, и буйная растительность в горных расщелинах, и водопады, и мелкие речушки. По пути нам встретилась упряжка из двух волов, медленно и уверенно тянущая воз, на котором в папахе спокойно сидел житель Дагестана, изредка помахивая хлыстом и подгоняя быков. Встречались небольшие стада баранов, охраняемые пастухами и их неустанными, верными помощниками кавказскими сторожевыми овчарками с обрезанными ушами и такими же хвостами. Пастухи на своем языке покрикивали на баранов и безжалостно разгоняли животных, давая возможность проехать нашему автомобилю.
Неожиданно, на красивом вороном коне в сторону Буйнакска проскакал всадник. Он был тоже в папахе, а на плечах красовалась бурка. Кто-то задал вопрос: «Почему в такую жару дагестанцы носят папахи и бурки?» От Булача мы получили такое объяснение: «Папахи и бурки – одежки, хорошо удерживающие тепло. В жаркую погоду они являются защитой от солнечных лучей, в пасмурную – хорошим укрытием от дождевых капель, в холодную – защитой от холода. А если путника застала ночь, то это и матрац, и одеяло, а кроме того, бурка надежная защита от различных грызунов и змей».
Неожиданно он прервал свой рассказ.
- Ребята, посмотрите, в небе горный орел. Он ищет добычу. Его зоркий глаз очень хорошо видит все происходящее на земле. Не дай Бог, если в поле его зрения попадет какой-либо грызун, заяц или лиса. Им не уйти от этой грозной птицы.
Я вспомнил нашего орленка, которого мы обхаживали всем двором и подумал: «Может быть, это он парит над нашими головами и посылает всем привет?».
Через какое-то мгновение, эта огромная птица стрелой бросилась вниз и скрылась за ближайшей возвышенностью.
Мы приближались к дагестанскому аулу. Послышался крик ишака (осел), извещающего округу о наступлении полуденного времени. В речушке лежали два буйвола, а рядом стояли коровы, жующие жвачку, лениво смахивая со спины мух и прогоняя оводов. Залаяли собаки, навстречу нам выбежали деревенские мальчишки, выкрикивая приветствия на непонятном нам языке.
Булач попросил остановить автомобиль. Спешившись, он заговорил с детьми на их родном языке. Диалог длился недолго. Было видно, что ребята хорошо знали нашего воспитателя, наперебой посвящая его во все местные новости.
Пообщавшись с мальчишками, Булач дал команду, и автомобиль покатил по узким улочкам аула, поднимая пыль и нарушая гулом мотора тишину. Кое-где на скамейках у домов сидели пожилые мужчины в папахах и тулупах с пышными воротниками и длинными рукавами. Они мирно вели между собой беседы, а услышав шум автомобиля, прерывали их, внимательно вглядываясь в наши лица. Завидев среди нас Булача, мужчины радостно приветствовали его.
Мы были восхищены нашим гидом, учителем, воспитателем и командиром. В его лице мы видели – человека опытного и очень уважаемого жителями гор. С ним было спокойно и не страшно идти навстречу трудностям и неожиданностям.
Наконец, аул остался позади - населенный пункт, притаившийся на склоне горы с домами, слепленными из самана, и плоскими крышами. Они издали казались, будто множество скворечников были втиснуты в горный пейзаж.
Дорога становилась все сложнее и сложнее. Мы въехали в окружение горных холмов, скал и бурной растительности. Слева от нас величаво возвышался горный хребет, его вершины были в объятиях туч и тумана, из-за которых мы не могли видеть его очертания на фоне неба. Северная сторона хребта, доступная нашему глазу, была вся в зелени и не показалась нам каким-то сложным препятствием. Она выглядела как множество холмов, насаженных друг на друга и волнообразно уходящих в небесные просторы.
- Мы подъезжаем к аулу Агачкала и отсюда совершим восхождение на Гимринский хребет. – оповестил всех Булач.
Его сообщение несколько раздосадовало нас. Мы думали, что восхождение будет по крутым скалам и опасным тропам, но увидели зеленые холмы, набегающие друг на друга, поднимаясь в высь.
Автомобиль въехал в населенный пункт. Как и раньше, залаяли собаки, и навстречу нам выбежала любопытная детвора. Автомобиль остановился у просторного здания, как оказалось, это была школа. Спешившись, мы прошли в холл, а из него в какой-то класс, освобожденный к нашему приезду от парт и другой школьной мебели. У одной стены были разложены матрацы и подушки, набитые свежескошенным сухим и очень пахучим сеном. У другой стены был установлен длинный стол, покрытый белой скатертью с комплектом алюминиевых ложек, вилок, кружек и тарелок.
Булач определил каждому место, провел короткий инструктаж, предложил помыть руки и лицо очень чистой, холодной родниковой водой, после чего приступить к приему пищи.
Путешествие по горным дорогам нагнало каждому аппетит, и мы с большим удовольствием поглощали мясные консервы, вареные яйца, картофель в мундире, зеленый лук, редиску, огурцы, запивая чаем, привезенным с собой в большом армейском термосе.
После обеда Булач объявил мертвый час, а сам ушел на свидание со старейшинами и руководством этого аула.
Какое блаженство почувствовали мы, укладываясь на сенные подушки и матрацы. Дурманящий запах сена сделал свое дело, и мы, как убитые, провели сладостный час дневного отдыха в приятных ощущениях и добрых сновидениях.
- Подъем!.. – спокойным, но требовательным голосом подал команду Булач.
Преодолев дневной сон, охладив руки и лицо в родниковой воде, по предложению нашего гида, мы совершили знакомство с этим населенным пунктом. Булач знал историческую правду о его происхождении, о людях, живущих здесь, об их национальных традициях и местных обычаях.
Мы, затаив дыхание, слушали его повествование, глотали каждое слово, сказанное в адрес народов Дагестана – людей честных, трудолюбивых, мужественных, людей чести и бесстрашия.
Эта экскурсия оставила в моем сердце и душе неизгладимый след и повлияла в дальнейшем на мое поведение и жизненные принципы.
Перед сном Булач проинструктировал нас о поведении во время восхождения на хребет, рассказал мифическую историю о путешествии Одиссея, о приключениях, которые ему пришлось пережить и провел конкурс на знание некоторых исторических событий. Правильные ответы поощрялись конфетами. За первое место наградой служила шоколадная конфетка, за второе и третье место – леденцы.
Я был очень рад, что в этой игре завоевал первое место и был поощрен шоколадной конфеткой, которую хранил до возвращения в лагерь.
Так прошел первый день перед восхождением на Гимринский хребет. С наступлением темноты Булач объявил: «Отбой!» и посоветовал нам отоспаться, набраться сил перед ответственным и трудным восхождением.
Горный чистый воздух, дневная утомленность сделали свое дело, мы отошли ко сну, предвкушая трудности и новые впечатления от предстоящего восхождения на Гимринский хребет - величайшую достопримечательность Дагестана.
На рассвете по команде: «Подъем!», мы дружно и быстро выполнили все утренние процедуры, позавтракали и построились во дворе школы. За плечами у каждого были вещевые мешки с питьевой водой в армейских фляжках, и легкий провиант для подкрепления сил в пути. Еще инструктаж, еще советы и напутствия, и наш отряд медленно размеренным шагом двинулся в сторону хребта.
Погода в этот день выдалась, на удивление, очень ясной и очень солнечной. Необычайная небесная голубизна поразила наши ощущения. В контрастах небу были очертания Северо-Восточного склона хребта, утопающего в зелени. Солнечные лучи ласкали его поверхность, питая каждую травинку, каждый лепесток горных цветков своей энергией и земным нектаром.
Возглавлял колонну Булач. На ходу он давал советы: как следить за дыханием, как распределять и экономить силы при восхождении на хребет. С каждым шагом нам становилось все труднее и труднее переставлять ноги. Нам казалось: будто на каждую ногу кто-то привязал по гире. Кажущиеся простыми горные холмы, требовали больших физических затрат при подъеме.
Взобравшись на первый холм, нашему взору представилась ровная горизонтальная площадка, ведущая к следующему холму. Она напоминала поле, усыпанное разнотравьем и множеством цветов. Мы оказались в горном царстве, в сказочном царстве матушки земли. Солнце стало припекать наши спины. Захотелось снять с себя рубашки, но получили категорический запрет Булача. Как всегда, он спокойно и убедительно объяснил, что с подъемом вверх воздух становится более разряженным, и солнечные лучи могут принести вред голому телу.
На склоне этого холма паслось стадо баранов. Пастух в бурке и папахе сидел на каком-то камне, наблюдал за стадом и вырезал узоры на палке. Поодаль от стада лежало несколько собак, наслаждаясь утренними лучами солнца, зорко следя за стадом и внимательно прислушиваясь к командам хозяина. При нашем появлении на холме они привстали, устремив свои взоры на нас, повизгивая и рыча, готовые в любую секунду достойно выполнить команду пастуха.
После обмена приветствиями Булача с пастухом, последний подал команду, собаки, выказав нам свое равнодушие, разочарованно повизгивая, вновь улеглись, продолжая следить за стадом.
На небольшом пятачке, свободном от густых и высоких трав мы сделали короткий привал. Булач дал совет помассировать ноги, посидеть на горной поверхности, ориентируя их на возвышение. Утолив жажду несколькими глотками родниковой воды, мы продолжили восхождение. Второй холм оказался более сложным и более тяжелым, но мы преодолели его за более короткое время.
С высоты этого холма хорошо был виден аул, его окрестности и бесконечные горные просторы. В отдалении на кромке скалистой возвышенности мы увидели силуэт, похожий на одинокого человека, ведущего обзор местности.
- Булач Имадутдинович, что за человек, так спокойно и смело стоит на скале?
- Нет, друзья мои, это не человек! Это горный орел ведет наблюдение! – услышали мы ответ воспитателя.
Вдруг послышалось какое-то шуршание в траве. Это была лиса. Она стремглав промчалась мимо нас, неся в зубах грызуна.
- Смотрите!.. Смотрите!.. Лиса! – кто-то громко крикнул.
Лиса ускорила бег и скрылась за склоном холма, устремляясь к кустарнику, в дебрях которого, очевидно, было её гнездо.
Эхо от этого крика вспугнуло орла, он прыгнул со скалы и взмахами могучих крыльев устремился ввысь.
С каждым шагом становилось все труднее и труднее идти. Вершина хребта казалась совсем рядом, но это было обманчивое впечатление, и мы понимали, что основные трудности еще впереди. Каждый покоренный холм, казалось, как бы отдалял нас от следующего, изменяя наши ощущения: воздух становился разреженнее, чувствовалась прохлада высоты, уменьшилось обилие растительности, обилие трав и цветов.
С высоты покоренных холмов, эта сторона Гимринского хребта напоминала лестницу со ступеньками из громадных холмов, уносящими нас в небесную даль. От физического напряжения мышцы ног стали каменными, а от нехватки кислорода дыхание - учащенным.
Булач, видя нашу утомленность, объявил привал. Бывалый человек, знавший особенности путешествий по горным тропам, щадил нас, мальчишек и девчонок, изъявивших большое желание совершить это восхождение.
- Друзья мои! Отдыхаем, набираемся сил для последнего броска к вершине хребта! – объявил он, внимательно вглядываясь в наши утомленные лица.
Чтобы не показаться слабаком нашему кумиру, каждый старался скрыть свою усталость и через силу улыбался.
Последний холм оказался более крутым и бросок, о котором объявил Булач, стал неимоверно трудным. Некоторые ребята на четвереньках карабкались вверх. Булач и наиболее крепкие юные альпинисты помогали отстающим. И, наконец, мы на вершине!
- Ура!.. Вершина!.. Ура!.. Вершина!.. Мы покорили ее! – невольно крики радости вырвались из наших уст и огласили горное пространство.
Перед нашим взором раскрылась необъятная панорама Кавказа. Она была наградой, данью нашим трудам и оставила неизгладимый след на всю жизнь в памяти каждого участника этого восхождения.
Неожиданностью для всех оказалась противоположная сторона Гимринского хребта, представляющая глубокий обрыв, в низине которого течет река, она, как серебряная ленточка, посылала отблески от солнечных лучей. Эта картина поразила нас, вызвала страх от нагромождения скал, крутизны обрыва и его высоты.
Мы расположились на небольшом пятачке, с углублением, напоминающим гнездо, из которого можно было вести круговой обзор просторов Кавказа.
Булач предостерег: «Ребята, не вздумайте бросить вниз камушек! Он может повлечь за собой лавинообразный поток камней, а этот камнепад окажется угрозой животному миру, нанесет вред природе и каким-либо строениям внизу».
Немного отдохнув, он приступил к разборке пирамиды, выложенной из камней, находящейся в центре гнезда. Мы с большим вниманием следили за его работой. На дне пирамиды оказалась стеклянная бутылка с плотно запечатанным горлышком. У нас возник вопрос: «Значит, кто-то до нас побывал здесь?». Булач, как будто предвидел наш немой вопрос и ответил:
- Вот, мои друзья, - он поднял над головой бутылку, - в этой бутылке находится список отважных людей, когда-то побывавших здесь! Мы отнесем его в комитет по альпинизму и оставим свой.
На тетрадном листике Булач записал имя каждого из нас, достал из своего вещмешка пустую бутылку, всунул в ее пространство, трубочкой сложенный листок, плотно закрыл бутылку пробкой и стал аккуратно выстраивать пирамиду. Мы принялись дружно помогать ему – ведь это была память о нас, подтверждение о нашем пребывании на Гимринском хребте.
После этой процедуры Булач подошел к кромке пропасти, он был возбужден каким-то радостным чувством, сосредоточен, его статная спортивная фигура, раскинутые в сторону руки, как крылья птицы, казалось, хотели обнять родимый край, прижать к сердцу, как самое дорогое и любимое существо, за счастье, спокойствие которого он был готов к самопожертвованию. Неожиданно, налетевший горный ветерок, как бы в ответ этому жесту, легонько коснулся его головы, целуя каждую волосинку, каждую частичку тела, сына гор, после разлуки прибывшего в объятья к своей матушке, давшей возможность любить и видеть эту красоту.
- Друзья мои! Мы находимся на вершине одного из известнейших хребтов Дагестана! – он перевел дыхание, собираясь с мыслью, всем своим видом выказывая нам свою любовь, преданность и патриотизм этому замечательному краю, где он родился, вырос, где жили его предки – люди чести, достоинства – люди добрые и смелые. – Гимринский хребет, - продолжил он, - начинает свое возвышения в 18-и км от нашего родного Буйнакска. Как вы видите, гребень хребта имеет волнообразный характер, без резко выделяющихся вершин, общая длина его 65 км, а южный склон омывается реками Сулак и Аварское Койсу. Высшей точкой хребта является гора Аттау (2134 м). Вместе с хребтом Салатау, возвышающемся на левом берегу Сулака, Гимринский хребет образует грандиозный каньон, известный, как главный Сулакский, он крупнейший в мире. По своей глубине (1500-1600 м) превышает Колорадский в США, но уступает ему по протяженности.
Булач подробно описал нам климатические условия этой местности, породы, из которых состоит хребет, флору и фауну, народонаселение, дал историческую справку о постоянной борьбе горцев за свое существование и независимость. Он рассказал нам о Шамиле, народном герое, возглавившем освободительное движение народов Дагестана, об отважных горцах, обнаруживших в недоступной скале пчелиное гнездо и откачавших из него мед.
- Близость хребта, - продолжил свой рассказ воспитатель - к бывшей столице Дагестана городу Темир-Хан-Шуре (ныне город Буйнакск) и относительная его доступность позволили побывать на нем известным людям России. С его кромки в разные годы любовались огромной панорамой загадочных гор Дагестана писатель-декабрист А.Бестужев-Марлинский (1821 г.), лекарь и знаток страны гор И.Костемеровский (1851 г.), художники Г.Гагарин и И.Айвазовский (1868 г.), писатель-романист А.Дюма (1858 г.) и Российский император Александр 11 (1871 г).
Мы, дети войны, собранные в Дагестане из разных уголков Советского Союза к месту службы наших отцов, затаив дыхание, слушали Булача, восхищались красотой гор, неописуемыми пейзажами природы, гордились нашей огромной страной – Союзом Советских Социалистических республик.
- Дорогие мои, юные друзья! – обратился к нам Булач. – Смотрите и наслаждайтесь этим замечательным местом, которое подарила нам матушка природа. Вы окончите учебу в школе, судьба разбросает вас по миру, но сегодняшний день останется в вашей памяти на всю жизнь. Это награда вам за ваши труды и смелость! Любите природу, берегите её! Любите мир, боритесь за него! Уважайте людей, чтите их историю! Будьте смелыми, добрыми, честными людьми – людьми чести и достоинства!
Мы слушали его, впитывая каждое слово в свою память, в свои юные сердца. Булач дал нам возможность ещё какое-то время полюбоваться красотой гор, красотой высоты, проинструктировал, как вести себя во время спуска. После этого мы выстроились в шеренгу на кромке хребта, прощались с горами, посылая им взмахами рук, нашу любовь, нашу благодарность за мгновение радости от общения с ними. Сейчас невольно вспоминаются слова Владимира Высоцкого в стихотворении «Прощание с горами»:
…Так оставьте ненужные споры –
Я себе уже всё доказал:
Лучше гор могут быть только горы,
На которых еще не бывал…
Булач был прав, спуск оказался не легким и развеял наши неверные суждения о нем. Силы земного притяжения безжалостно тянули вниз, а сопротивление им забирало много нашей энергии. Один неосторожный шаг, неосторожное движение могли дать неконтролируемый разгон телу, сопротивление которому, практически было невозможно.
Благополучно добравшись до первого холма, мы сделали привал.
Солнце клонилось уже к горизонту, а вершины хребта окутал туман, как легким пушистым покрывалом, пряча детище природы от посторонних глаз и готовя его ко сну.
- Ребята! Нам следует поторапливаться, чтобы засветло вернуться в аул, а идти еще далеко! – поторопил нас Булач.
Добравшись до нашего жилища, мы, как убитые, свалились на наши сенные матрацы и мгновенно предались сну, утомленные восхождением на хребет и спуском, насытившись чистым горным воздухом, ароматом трав и цветов.
На следующее утро мы выехали из аула в обратном направлении и к обеду добрались до лагеря. Нас встречали как настоящих героев. Мы наперебой рассказывали друзьям об увиденном, о своих впечатлениях, о тех сладостных минутах, которые подарила нам жизнь, инициатива и большая ответственность замечательного человека – Булача Имадутдиновича Гаджиева.
Жизнь в лагере потекла своим чередом, приближался день закрытия его. К этому дню мы добросовестно готовились: учили стихи, пели песни, строили акробатические пирамиды, оттачивали свои способности в легкоатлетических видах спорта, на гимнастических снарядах. Все были в необычайном волнении и душевном подъеме – ведь это был первый пионерский лагерь в Дагестане в мирное время, после жестокой разрушительной войны. Мы гордились нашей страной, нашей армией, нашими родителями, подарившими нам жизнь, защитившими нас от лютого, ненавистного фашистского ига.
В памяти остался день закрытия пионерского лагеря. Это был праздник, на который съехалось большое количество гостей: родителей, родственников, знакомых. На торжественной площадке была выложена большая куча из сухих веток для пионерского костра. После торжественных речей и напутствий, право разжечь костер было предоставлено лучшим пионерам. Это были два мальчика и две девочки, они с факелами торжественным шагом подошли к этой куче и подожгли её. Пламя взметнулось вверх, осветив всю округу.
А когда мы выстроились у штока, на котором развевалось пионерское знамя, и начался его спуск, зазвучал Гимн Советского Союза, исполняемый военным духовым оркестром. Все встали, каждый офицер держал руку «под козырек», мы - руки в пионерском приветствии.
На глазах наворачивались слезы, сердца сжимались от грусти расставания с замечательным моментом в нашей жизни. А когда этот торжественный момент подходил к концу, неожиданно, вся округа ярко осветилось – над нашими головами пролетело горящее небесное тело и скрылось в лабиринте гор. Небо посылало нам привет и хороший знак на будущее!
На призыв: «Пионеры в борьбе за дело Ленина, Сталина, в борьбе за торжество Коммунизма будьте готовы!»
Мы дружно ответили: «Всегда готовы!»
Этому призыву я следовал всю свою сознательную жизнь!
«…»………2013 года В.Пастернак