В тот день разразился сильный ливень и солнце потеряло треть своей световой смены. В тот день Златана разобрала все вещи и не нашла среди них стопки писем, что она всегда возила с собой. Серые конверты с желтыми страничками внутри не могли остаться в ее последнем доме, месте, где они с Вилли снимали на двоих уголок. Не было даже серебристой ленты, которой Злата аккуратно перевязала стопочку писем от Марцеллия. Не было ничего, кроме ее расчесок, безделушек и книг. Вилли, что понял без слов, только руками развел. Подозревать его в краже переписки, о которой он, разумеется, знал всегда, было нелепо. Злата спрятала на полочку между выходными платьями взятую у Арсения фотографию первого директора Брокена и отправилась с тяжелым сердцем на кухню, к Корделии, готовить ужин. Повар интерната, вместе с воспитанниками, коих ожидалось в этом учебном году немного, уехал в отпуск, так что госпоже директору, сторожу и Мраку приходилось выполнять кое-какие работы по дому. Из разговора с Вилли Златана уже знала, что Глорие Сварт теперь является владельцем всей земли, от Лихолесья и до самых ворот особняка, но переносит присутствие чужих вполне нормально, и даже игнорирует вежливо все более и более напуганных им крестьян. Сам Мрак, в очередной раз сходил в деревню, где купил продукты и ушел на чердак, не стремясь ни к какому общению. Даже не вышел на ужин. Смены настроения Мрака были для Златы непостижимой загадкой. Корделия, успевшая изучить неровный характер Мрака велела ей не стремиться к общению с младшим Свартом, а если тот все же появится, не ожидать от него многого- ведь это все же не Август, с его задушевными беседами, общими для всех окружающих маленькими праздниками, чаевничанием и посиделками. Вилли только напомнил- это Мрак, а Мраку всегда плевать, что о нем подумают, и вежливость с коммуникабельностью не его сильные стороны. Ему вообще, похоже, не обидно, что Мрак, с которым он пару лет переписывался, проигнорировал и его.
****
Злата выбежала в садик как только закончился дождь. С клумб смыло цветы. Земля раскисла, чавкая под ногами. Яблоньки и сливы срубили, говорят, еще минувшей осенью. Мудрые говорят, что возвращение в то место, где ты был некогда счастлив еще не гарантирует счастья в настоящем. Разочарование- спутник взрослости. Златана кинула взгляд на окошко- то самое, из которого девять лет назад Август показывал ей по-тихому язык или грозился спуститься и надрать уши в случае если она не прекратит прогуливать уроки, качаясь на самодельной качели.
В кабинете директора, конечно, было еще одно окошко, во внутренний двор с неработающим фонтаном, но именно это окно, заклеенное полосками бумаги на зиму и не раскрывающееся даже в теплое время года притянуло ее. Не было владельца, а Корделия работала в другом месте. Но что-то в этом окошке показалось Злате необычным. Что именно, она сама не смогла бы ответить. Злата смотрела на окно, а окно, казалось бы смотрело на нее. Или тот, кто был там внутри, в помещении запертом снаружи на несколько замков, запечатанном, точно гробница. Но кто-то там все же был. Злата отвернулась. Нет, она была уверена, что кто-то зажег на несколько секунд маленькую свечку в кабинете, принадлежавшем покойному Августу, на какие-то доли секунды рассматривая сад. И потому девушка вернулась в особняк, прошла по знакомому коридору и проверила пломбы и замки. Ничего. Кажется, сам Август несколько раз говорил, убеждал всех, что привидения это чушь, сказки и страшилки, и никто из тех, кому требуется сон и еда, умерев не сможет вернуться бесплотным духом или нечетким образом.
Раньше, рассказывал Август, колдуны развлекались, продавая людям свои дома, оставляли самодельных фантомов, или, желая приобрести на выгодных условиях недвижимость, специально портили ее и пускали иллюзии, эхо. Но порядка двухсот лет как король магов и ведьм, Лунный Король, что менялся каждые полвека, снова и снова принимал запрет о порче магией людского имущества и применении магии к людям в том случае если тем не угрожает смертельная опасность. Колдуны и ведьмы спокойно уживались с соседями-христианами, не создавая никаких проблем. В спорных случаях дела отдавали на рассмотрение Лунному Королю, который вместе с князем-человеком, публичной фигурой и официальным хозяином княжества выносили решения. Хотя, конечно, многие предполагали, что родство супруги действующего князя земли с одним из древних ведьмовских родов способствует этому разумному соседству. Август также рассказывал, что колдуны, пришедшие на эту землю несколько веков назад несколько раз выигрывали междоусобные войны между князьями. Именно неурожаев и последствий от разыгравшихся стихий в княжестве было меньше по причине соседства с колдунами- они жили себе спокойно и давали жить другим. Правда находилось еще немало суеверных, периодически пытающихся поссорить то одного барона со своими соседями, то устроить самосуд над какой-нибудь пожилой безумной женщиной, которой привиделся козлоногий соблазнитель на пороге ее дома, утверждавший что только ее и ждут обнаженной и с помелом. Также иногда в газетах писали глупости о том, как в какой-то деревеньке новорожденный младенец, едва открыв глаза, встал на ноги, сказал *мама* и съел целое ведро картошки.
Покинув не используемое крыло с опечатанной дверью, Злата ушла к себе, готовиться ко сну. Она запланировала встать утром пораньше, пойти в лес и поискать грибов, заодно проведать деревенских знакомых и, быть может, пойти на ту поляну, где Август предложил ей рисковое и опасное, но, кто знает, насколько б ей было полезно это знание магии. В снах иногда она видела Августа в круге белых камней, Августа счастливого, улыбающегося ей, зовущего прогуляться по лесу, искупаться в горячих источниках или сходить по грибы. Все же без Августа изменился Брокен- и старый дом начал ветшать, и сада уже нет, и никто не высаживает у главного входа цветы.
Злата взбивала подушку, настраивалась на сон, сдерживаясь, чтобы не начать смотреть все свои фотографии, большинство из которых было сделано здесь, в Брокене. Грустно без Августа, ее старшего товарища, спутника в побегах из особняка, учителя и задушевного собеседника.
От мыслей ее отвлек стук в окошко.*Птица клюет раму.- подумала девушка, -Надо было насыпать семечек и повесить в кормушку за окном.* Стук продолжался, становясь все более частым. Злата подошла к окну, открыла, выглянула. Ни птиц, ни зверей, ни людей. Только ночной сыростью пахнуло на нее.
-Галлюцинации верно, скажет Вилли.-пробормотала девушка, и уже намеревалась закрыть окно, как что-то схватило ее за руку. Злата вскрикнула, но в ту же минуту увидела лицо. Человек приложил палец к губам и отпустил ее. В его руке был старый фонарь со свечкой внутри. Его длинные ногти блестели как хрусталь, а запястье обвивал браслет в виде змейки, проглотившей собственный хвост. На лице, напоминавшем своими мягкими правильными чертами многие портреты эпохи Ренессанса сверкала счастливая улыбка. Лицо это Злата вытравить из своей памяти не смогла бы никогда.