Испытание молодостью

Сергей Минутин
Испытание молодостью

Владимир Дмитриевич Пупков, в свои 65 лет, был сильно утомлён перестройкой страны. Он уже место в строю занял, всё что мог «отжал», кого хотел - вылечил или замочил, и теперь был вял и мечтал обрести вечную молодость. Его самого уже давно никто радикально не лечил, поэтому он с тоской вспоминал «зарю перестройки» и двух сопровождающих её лекарей Чумака и Кашпировского. Эти ребята лечили с экранов телевизоров всю страну. И как лечили.
- Эх, молодость, молодость, - думал Пупков, - погасло окно возможностей.
По омоложению Пупков сильно скучал и надеялся на чудо. Надеялся, что снова побежит, поплывёт, запрыгает, полетит, радуя всю страну своей необыкновенной бодростью. Он очень на это надеялся. И чудо пришло.
В таком удручённом состоянии и с тихой грустью он начал звонить двум своим приятеля: писателю и художнику. Почуяв выпивку оба гения примчались к Пупкову одновременно и мгновенно.
И вот, когда они уже почти очистили свои души, создали нетленный культ и ясно стали видеть перед собой триптих своих святых ликов, чем-то напоминающий трёх бородатых мужиков в профиль, поры их юности, Пупкова прорвало на нытьё.
Начал он издалека: «Мечты рухнули, романтизм сдох, любовь ушла, осталась только старость и вредность…».
Приятели, продолжая произносить тосты и пить, всё же внимательно слушали Пупкова. Тема для них была не нова, но чувства, и выражение с которыми Пупков жалился на жизнь, были свежи как никогда. По всему было видно, что он дошёл до мужского климакса и критических дней.
Этот междусобойчик, как священная основа их творческого союза гордых одиночек мог бы закончиться без особых потрясений, но у писателя, слушавшего исповедь Пупкова был только один ресурс – интеллектуальный. Денег на выпивку и закуску постоянно не хватало, и он решил блеснуть тем, что было в наличии. Обняв Пупкова, тычась губами в его ухо, полушёпотом, чтобы не делиться с художником, у которого ресурса было ещё меньше, ибо краски нынче дороги, он поведал Пупкову, что найден рецепт масштабного омоложения всей нации.
Пупков, слушая его, тёр пальцами глаза смахивая с них слёзы счастья. Будучи пьяным, он был необыкновенно доверчив. Но всё-таки его мозг сверлила одна недоверчивая мысль, она билась в другое ухо своим шёпотом: «Уж больно много рецептов по спасению всей нации, а не конкретного человека сваливается на наши головы ежедневно». Но, по мере овладения алкоголем всего его могучего мозга, Пупков всё больше и больше приходил к выводу, что спасателям на нацию, в принципе, плевать, а вот сами они тоже, как и он, омолодиться хотят.
За выпивку и еду писателю было совершенно не жалко открыть Пупкову все секреты даже своего творческого мастерства, а не такой пустяк, как секрет вечной молодости.
Прощаясь, все трое долго целовались, жали друг другу руки, клялись в вечной верности и так разошлись, что творческая потенция писателя, соединившись с креативной энергией художника стала опрокидывать стулья и уронила вешалку. Кураж был пойман, души очищены, тема омоложения изъедена до дыр.      
На другой день, с похмелья, Пупков пытался вспомнить то, что вчера было так хорошо понятно, но плохо запомнено.
- Так, - размышлял он вслух, - Нужны морские ежи, спирт и шоколад. Ежей замочить в спирте, затем высушить, растереть их в пыль, смещать с шоколадом и есть. Молодость должна нахлобучить уже после первой ложки этого волшебного эликсира. 
Он вновь глубоко задумался, вроде все компоненты для здоровья вреда не представляли. Кроме того, писатель что-то говорил о государственной тайне и уже начатом омоложении всех чиновников, в связи с чем, им уже продлили пенсионный возраст.
- Что-то, в этом есть, - снова подумал Пупков, - Я хоть и не чиновник, но к гостайне прислонён.
Не совсем ясным оставался ответ на неожиданный вопрос заданный им самому себе: «Зачем?» Вроде и так всё хорошо, пенсия, льготы, уважение коллег. Вроде пора закончить проводить спецоперации, нести в массы добро-просвещение, менять мировоззрение общества в созидательную сторону. Но, кто-то, как решил Пупков, это была Родина – Мать звала его к омоложению, и он окончательно захотел…
В предчувствии радостных перемен в своей жизни, Пупков сразу рванул с места в карьер и умчался на рынок. Благо, что рыночные отношения были в самом разгаре. Всюду крупный иностранный бизнес обугливал местных отечественных производителей, а если они не успевали догореть, то их до состояния пепла доводил чиновник, вертящийся вокруг него как юла. На рынке было всё от соли и спичек до морских ежей. Это был столичный рынок.
Купив вожделенный компонент будущего эликсира молодости Пупков ещё больше начал думать о жизни, о родине и душе. Эх, мечтал он, как я омоложусь, как я вольюсь в ряды молодёжи… Снова Мать – Россия расцветёт. Ему уже виделся порыв нации, и он впереди. Наличие морских ежей подняли его уровень счастья на недосягаемые для других высоты.
Со спиртом у Пупкова проблем тоже не было. Морские ежи в трёхлитровой банке со спиртом напоминали ему солёные огурцы, и он расчувствовался. Он даже стал слезлив, заранее оплакивая уходящую старость, столь сильна была его вера.
Еле-еле выдержав три дня, он приступил к сушке морских ежей. Мучил его только один вопрос, что делать со спиртом? На этот счёт он указаний не помнил. Пойти на преступление и вылить его в унитаз, когда вся страна, в поисках вечной жизни, пьёт «боярышник» он не мог.
Морские ежи сохли, Пупков вдыхал запах «проспиртованного моря». Наконец, он не выдержал, выдохнул из груди воздух и опрокинул в желудок первую стопку спирта. Ему стало необыкновенно хорошо, но за первой стопкой последовала вторая, затем третья и так он пил, пока спирт не кончился.
Он надеялся, как обычно, упасть лицом в стол и проспаться, но не тут то было. Процесс омоложения начался раньше обозначенного в рецептуре. К счастью Пупкова спирта было не слишком много, но его хватило на то, чтобы он оказался в теле молодого, 25-летнего, полного здоровья и сил организма. Жизнь удалась. Новым был и организм, и место его обитания.
Пупков начал себя ощупывать и озираться по сторонам. С разных сторон его взору предстали лес, озеро, палатки, сцена, с которой вещал ещё не омолодившийся человек в дорогих очках и круглые столы за которыми сидела молодёжь.
- Вот он, фундамент моего успеха, - решил Пупков, обнаружив, что несмотря на омоложение организма, его мысли не сильно изменились. Но он категорически решил начать новую жизнь в новом теле и махом загасил все тёмные пятна в своём ставшем сакральном мозгу.
Между деревьев был растянут баннер, на котором большими буквами было написано: «Молодёжный форум», а ниже «Быть молодым – это…».
- Точно, решил Пупков стремиться надо к идеальным вариантам и решительно сделал шаг в сторону круглых столов, за которыми бесшабашная юность несла бремя созидательной молодости. Пупков уже видел дорогу в рай, а там где дорога, там и …. молодёжь. 
Он занял свободное место за первым же, попавшимся ему на пути, круглым столом и был готов начать использовать своё омоложение на благо Родины.    Пупков начал прислушиваться и услышал...
- Папаша, козёл, купил мне совершенно дрянную машину, я на ней не смогла даже от этих п-ров полицейских оторваться, а теперь меня ещё улицы пытаются заставить мести, - произнесла симпатичная девушка.
- Не повезло тебе с родителем, - желая приободрить подружку произнёс молодой человек с лицом аналитика. Кто он у тебя? Никто. Так, торгует продовольствием. Мой папаша, как-то сказал, что в этом бизнесе был даже министр - придурок Цурюпа, кажется, так он чуть с голодухи не сдох. Честным хотел казаться, вот и не жрал ничего. В нефтянку надо идти или к газу поближе. Мой родитель мне только лучшее покупает. А недавно медаль выхлопотал за «Службу отечеству», не помню, какой степени. Сказал в старости пригодиться.
Пупков не верил своим ушам. Его молодое тело, зажатое тесной одеждой, заныло. Оно вспомнило студенческую робу, комсомольскую стройку на которую он удрал из дома, чтобы доказать отцу свою самостоятельность. Отец говорил, что БАМ, рельсы, шпалы – это для дураков и что у него другая стезя, но он, Пупков сын Пупкова, всё равно туда уехал. Похоже, что у нынешней молодёжи конфликта «отцов и детей» уже нет. Эволюция их всё же довела до удовлетворения одних только материальных потребностей.
Молодая компания, среди которой оказался Пупков, вопросительно посмотрела на него, и он для поддержания разговора заныл: «Я много видел, я видел культуру и в Европе, и в России, и вижу, что значит растоптать санкциями в один миг то, что мы тут на созидали». Окончить эту тираду ему не дали. Оборвало его ещё одно, похожее на остальных, молодое дарование, в дорогом и узком костюме: «Причём тут санкции, Россия, Европа. Культура, честь, совесть, патриотизм пусть себе живут в России, а мои предки кинули мне на счёт в Лондонском банке сотню миллионов долларов. Типа, если нас тут за «жопу» возьмут, будем жить «как все», на твои. Я их, конечно, за это благодарю, бла, бла, бла….».
И тут Пупков вдруг захотел в туалет. Танцуя у раскидистого кустика, он никак не мог справиться с узкими штанами и короткой ширинкой. Но русскому человеку любая задача по плечу, вода всё же дырочку нашла, хотя течь закончила только в штанах.
Пупков вернулся на полянку и вдруг заметил, что на каждом круглом столе стоит табличка: «Молодёжь из Москвы», «Молодёжь с Невы», «Молодёжь с Волги» и т.д.
- С молодёжью из Москвы я уже тусовался, - прошептал Пупков и взор его простёрся в даль, пока не упёрся в блондинку, рядом с которой была табличка «Молодёжь с Оби».
- Хороши вечера на Оби, - наполняя себя свежими чувствами, пропел Пупков и сердце его наполнила сладкая истома предвкушения. Он подсел к молодёжи с Оби и начал прислушиваться.
- Мы молоды, у нас нет жизненного опыта, поэтому нам не скучно жить. Мы должны любить бога, чтобы он вселил в нас любовь к человеку и всему человечеству, - говорил молодой человек в рясе. Его энтузиазм бил ключом.
- Дьячок, наверное, - подумал Пупков, - Везёт же некоторым. Всё бы сейчас отдал за рясу. Простор, широта. Как там, «Поп. Царь. Народ».
Пупков с надеждой на избавление от брюк посмотрел на приглянувшуюся ему блондинку и прочитав на бейджике болтающемся на её груди имя «Ира», спросил: «Ирочка, а что вы скажите о том, легко ли быть молодым».
- Ой, встрепенулась Ирочка, - Я в постоянном поиске, в движении, радость всегда переполняет меня. Я как фонтан в яркий летний день. Её слова подхватила подруга и понесла их дальше: «Молодость, это когда уже знаешь путь, ты ещё силён и смел, ты стремишься изменить мир, у тебя полно идей…».
Пупков заскучал. В принципе, ему нравилось то, что говорили эти молодые люди и перспективы на вечер открывались не плохие. Намечался особый контакт. Он спросил, откуда они такие задорные.
- Мы из новосибирского университета. У нас там полно белок и академиков. У нас очень хорошо. Обязательно приезжай к нам в гости. Мы одна команда. Мы стремимся к самореализации и к успеху.
Пупков подумал о том, что, наверное, именно эти молодые люди нашли рецепт его омолаживания и начал усердно кивать головой, поддерживая каждое произнесённое ими слово. Но шея его устала, и он отправился к «Молодёжи с Невы».
За этим круглым столом он ещё успел застать обрывок странного разговора.
- Мы и в детдоме никому не были нужны, а теперь с каждым годом нужны всё меньше.
- А, не горюй, как они к нам, так и мы к ним. Криминал тоже часть общества, может быть даже большая часть нашего общества. Как там Лис говорит, чем меньше интеллекта, тем больше возможностей.
- А тут-то мы что делаем?
- Впитываем и соответствуем, как сказал бы Лис. Мы растём. Ты гайки крутишь и олицетворяешь пролетариев, я банки по полкам раскладываю и олицетворяю торговлю, Машка секретаршей работает и олицетворяет офисный планктон со всеми вытекающими. А все вместе мы олицетворяем высоты государственного воспитания молодёжи.
- Похоже, что у большинства приехавших сюда, желания работать не было никогда.
- Как будто оно у нас есть?
- У нас тоже нет, но у нас из «окна» сквозят возможности, и они нас гонят на работу как пожухлую листву по всем питерским улицам.
- Когда за работу не платят, да ещё везде обобрать норовят, сквозняк может много чего надуть…
Пупков подумал, чёрт их знает, этих великих новгородцев-питерцев, этих вечных сирот. То их Иван Грозный угнетает, то Гитлер блокаду устраивает. Может у них «карма такой.
Взор его нащупал стол с табличкой «Молодёжь с Волги». К этому столу он бодро и зашагал. Пупков что-то помнил о Минине и Пожарском, которые были до 7 ноября 1917 года, а значит до Ленина и Сталина. Но в стране уже не о Ленине говорили, как об истине в последней инстанции, а о Минине, а он был с Волги. Как мясник-лавочник он был значительно ближе к капитализму, чем мелкопоместный дворянин Ульянов и теперь новое летоисчисление России велось от Минина.  Впрочем, Ленин тоже был с Волги, но с низовий, значит, страна росла и развивалась, устремившись во времена Минина в верховья Волги.
- Скажите, сразу «набросилась» на Пупкова, как на «свежего человека», симпатичная барышня, Скажите, кем сегодня может быть восстановлена наша разбитая экономика и вновь наполнен карман России?
Пупков слегка опешил и начал предлагать варианты: «Народом или его новыми хозяевами, может быть нашим гарантом Конституции, может быть….».
- Нет, - радостно защебетала барышня, - Только молодёжью.
- Ну нет, Маринка, ты не права, - произнёс угрюмый паренёк, - Я лично не хочу горбаться, как мой дед и отец, а также бабка и мать. Ради чего?
- Всё, что было, всё что мило, всё давным-давно уплыло, - произнёс Пупков.
- Пусть те, кто украл у них жизнь, вернут её. Вон те из Москвы и с Невы. Угрюмый паренёк зло посмотрел в их сторону, – Верните им жизнь, а уж затем и я посмотрю,  стоит ли свою тратить на эту страну. 
Пупков, чтобы одновременно поддержать «оптимизм и пессимизм» молодёжи в его максимальных выражениях произнёс: «Блаженны нищие, они наследуют всю землю».
- Пусть себе наследуют, а мне бы хоть кусочек урвать, - угрюмый не смог подобрать подходящее слово, - Урвать вместе с полезными ископаемыми и продать подороже.
- Это же наша Россия, наша Святая Русь – затараторила Маринка.
- И чё? – осадил её угрюмый, - Ты в своей жизни видишь много богоносцев? Одни торгаши и нищие. Одни распродают, другие кое-как выживают. Уж лучше распродавать.
Стало темнеть, Пупков вновь переместился за стол «Молодёжь с Оби», ближе к очаровательной блондинке. И вот, наконец, ночь. Костёр. Палатка. Утолённая страсть. И тихая безгрешная беседа, подводящая черту под всей темой этого форума «Быть молодым, это…»
- Ты знаешь, шептала Иринка-блондинка, - Если подумать, без напряга, то молодым быть – сплошные проблемы. Душа постоянно требует разностей: то подавай ей «трэша», каких-то нереальных «штук». Хочется каких-то невыдуманных поступков, поездок, новых друзей, танцев, песен. Хочется «отрыва под клубняк» и ещё множество всего. А иногда хочется просто укрыться одеялом, смотреть на огоньки новогодних гирлянд, которые горят у нас дома круглый год, обнимать большую игрушку и смотреть фильмы, а не дворники с машин академиков отрывать.
- Пожалуй ты права, - назидательно поддержал беседу Пупков, - У нас совершенно другая жизнь.
- Все затрахали, - загадочно произнесла Иринка. - Как нас обучают и воспитывают? Как обезьян. К счастью, есть ещё любовь и дружба. Сложно.
- Но есть в молодости и приятные моменты, - продолжил назидать Пупков, - Всё ведь новое: мысли, чувства.
- Нет, молодым быть тяжко, не унималась Иринка.
- А может быть в этом и состоит прелесть молодости, -гася Иринкин максимализм, произнёс Пупков, - Ты чувствуешь, открываешь новое, находишь и теряешь, узнаешь и забываешь.
- Это классно, очень клёво, но очень тяжело, - согласилась Иринка, - Ты знаешь, я часто бываю и растеряна, и расстроена, так как есть проблема, есть вопрос, а вот отвечать на него никто не хочет, а может и не может. 
-  Но плюсы тоже есть, - вставил своё веское слово Пупков, - Мы сами проектируем свою судьбу.
- Да, тяжкие времена, - согласилась Иринка, - Невольно задумаешься, а есть ли в нашей жизни смысл. Всюду действует принцип: «чем проще, тем лучше». Чего мы сегодня добиваемся?
Услышав про упрощение жизни Пупков задумался на пару минут и крепко прижал к своей груди Иринку-блондинку. Прижал как дочь получившую отличную оценку и показавшей папе свой дневник.
- Ирочка, ты молодец, ты увидела главное, ты увидела упрощение жизни. Я абсолютно ничего не слышу о талантливой молодёжи и о возможности проявить себя. Исчезли индивидуалисты, остались жлобы и нытики. Раньше индивидуальность боялась себя раскрыть, ибо это было небезопасно. Сегодня мы достаточно раскрепощены. Мы свободно можем высказывать своё мнение. Вроде бы современное молодое поколение может говорить правду. Легко ли это сегодня?
Пупкову вдруг показалось, что это последняя глава из рассказа о его омоложении, но из неё уже вырастает новая книга о молодёжи.
Короткий вечер и такая же ночь, связавшие Пупкова с молодёжью и новой жизнью, заканчивались. Он ощутил, что жить-то так ему уже не хочется.
Видимо, решил Пупков, у высших сил на счёт него свои планы и закусил растёртым в пыль морским ежом с шоколадом.   
Молодёжь съехавшееся на Форум ещё мирно дрыхла в своих палатках, а новое Солнце уже всходило, где-то «Там вдали за озером».