После бала
или Ржевский в имении Кочубея, 1819
Разгорячённый мазуркой ротмистр лейб-гвардии Ржевский вырвался из цепких рук дам, выбежал на ротонду и перемахнул через каменные перила на вычурных балясинах. Съехал на заднице по траве со склона прямо в куст и примолк. Его обсыпали розовые лепестки вереска.
В ротонду почти сразу же вбежали молоденькие поклонницы и защебетали:
– Ou est-il?
– Ou est-il alle? He!
– Capitaine! Capitaine!
– La princesse en etait-elle coupable?..
– Ха-ха-ха! Est-ce qu'elle s'est promen;e dans le jardin?
– Il a battu en retraite plus vite que les Fran;ais!
– J'espere qu'il n'a pas perdu sa masculinit;?
– Que devrions-nous faire avec impuissant?*
Их голоса позвенели ещё с пять минут на непатриотичном французском, а потом девушки убежали в залу танцевать. Там опять заиграла музыка.
Ржевский вздохнул. Пот градом лил с его чела: да, уже не молод – не шутка, уже двадцать девять, за плечами победы над французами и дамами, награды из рук самого Кутузова и дам... Только теперь попойки и битвы сменились на литературные и музыкальные салоны, встречи у Карамзина, охоту, прогулки верхом... Веселиться можно было везде!
И на хрена его понесло на бал у Кочубея в Царском. И что в результате? Очередная победа? Увы, удрал как дезертир!
Ржевский прислушался, вылез из кустов, отряхнул лосины и полез к ротонде.
Это было очень неосторожно. Едва его голова поднялась над перилами, как он услышал приятный голосок фрейлины императрицы Екатерины Б... Она взмахнула руками:
– Ah, je ne t'attendais pas en vain, capitaine!**
Ржевский чуть было не поехал обратно по склону. Но сообразил, что услыхал только один приятный голосок. Он огляделся, убедился, что в ярко освещённой свечами ротонде была только одна дама, и перелез через перила.
– Ах, Катенька! Как, вы тут? А как же молодёжь? Как же бал? Там так весело!
Девушка прикрыла своё очаровательное личико веером и промолчала.
– Неужели это веселье сегодня вам претит?
– Je m'ennuie la ou tu n'existes pas.***
– Катенька, прекратите говорить на этом варварском языке!
– Вы, ротмистр, как будто не понимаете, что этот язык будто специально приспособлен для ненормативной лексики! Но я подчиняюсь, mon ami!
Ржевский вплотную подошёл к фрейлине, взял её за руку.
– Как жаль, что вас не было вечор на последнем вечере в литературном салоне у Жуковского...
– Как жаль, что вас не было вечор у Александра Брюлло!
– Неужели вы там выставили свою живописную работу?
– Что вы, Ржевский! Je ne suis pas assez doue pour peindre et aimer!**** А кто был у Жуковского?
– Штабс-капитану, Гёте, Грею,
Томсону, Шиллеру привет!
Им поклониться честь имею,
Но сердцем истинно жалею,
Что никогда их дома нет.
– Браво! Это ваши?
– Что вы, милая, это стишки Обезьяны с тигром!
– Что? – не поняла девушка. – Вы говорите загадками!
– Их написал Сашок-Пушок! Наша восходящая звезда!
– А про любовь у него есть?
– Извольте!
Лила, Лила! я страдаю
Безотрадною тоской,
Я томлюсь, я умираю,
Гасну пламенной душой;
Но любовь моя напрасна:
Ты смеешься надо мной.
Смейся, Лила: ты прекрасна
И бесчувственной красой.
– Как точно переданы мои чувства к вам, ротмистр! – Катенька замахала веером, а Ржевский закашлялся и отвернулся, скрывая досаду, залившую пунцовостью его лицо после такого признания. Потом повернулся к девушке.
Сияющие глаза приветливо смотрели на Ржевского. Её ласковые пальчики пробежали по пуговицам вниз и тронули лосины. Знала бы она, что их можно было натянуть только мокрыми! Ржевский уже жалел, что не нарядился в партикулярное платье...
– Ваша образованность, ротмистр, меня поразила в самое сердце! – ещё немножко, и она пальчиком проковыряет в лосинах на fesse дырку! – Ржевский, не смущайте беззащитную девушку, а то покраснею.
– Смотрите, лебеди в пруду! – ответил невпопад ротмистр.
– А вы хотели бы вот так, как они, плыть по глади вод, вдвоём с подругой? – она продолжала смотреть ему прямо в глаза. – Впрочем, лето еще в самом начале. Вам, конечно, не привыкать...
– Вы умница Катенька! – вздохнул с облегчением Ржевский. – Реки приходилось вброд переходить и весной, и осенью. Да и гнилой европейской зимой в тринадцатом приходилось...
– Понимаю. Вода доходила по самые testicules, – и она показала пальчиком на лосинах, докуда доходила вода.
– По самое седло в ледяной воде… – поправил не растерявшийся Ржевский и отвёл её бархатную ручку в сторону. – А с подругой – нет, увольте.
– А жаль! Сe serait bien d'etre un connard nu et de l'eau glacee!*****
– Точно! Я так понимаю, что вы изучили книгу Руссо о естественности и близости к природе… Замечательно излагает, хоть и француз!
Фрейлина жеманно повела плечами. Бальное платье потихоньку сползало, и Ржевский заволновался. Но быстро сообразил и накинул на обнажённые плечи свой ментик. Фрейлина рассердилась и топнула ножкой:
– Вы, ротмистр, изменяете самому себе? Что с вами?
– А вы, Катенька, любили когда-нибудь? – нашёлся Ржевский.
Девушка задумалась:
– Да, несколько раз!
– Фи, Катюша, я о большой любви!
Фрейлина было открыла рот, но Ржевский перебил:
– Только не надо тут о сексуальных позах! И вообще, Катенька, мне пора в полк. Построение, знаете ли, – он приобнял рассвирепевшую девушку, стянул с неё ментик и опять сиганул через балясину. Ему удалось удержать равновесие, и он побежал по склону, сверкая испачканными в зелёное лосинами.
Катенька обмахнула разгорячённое лицо веером и сказала в сердцах:
– О, как ему идут усы! Et les leggings vont encore plus au cul!******
*
– Где же он?
– Куда он подевался? Ау!
– Ротмистр! Ротмистр!
– Неужели его ангажировала княжна?..
– Она его ангажировала на прогулку по саду?
– Он ретировался быстрее французов!
– Надеюсь, он не потерял свою мужественность?
– И что нам делать с импотентом?
**
Ах, я не напрасно вас ждала, ротмистр!
***
Мне скучно там, где вас нет!
****
Я ещё недостаточно искусна в живописи и любви!
*****
Хорошо бы голой ж... да в ледяную воду!
******
А лосины ещё больше идут к попке.
Январь 2018
**************************************
Ответ на миниатюру Владимира Репина
https://www.stihi.ru/2018/01/04/11868