Заю звали Зая. И только после этого случая стали звать Золушка. Звали так не за ушки, а за ножки. Редкого для человеческого существа размера 52. При росте 152 и весе 52 Зая ходила по сугробам, не проваливаясь. Из неё вышел бы идеальный полярник, если б ей не было вечно холодно. И потом, идеальные полярники умеют готовить еду на огне. Зая не умела готовить еду даже в микроволновке. Возможно, если б она делала это ножками, а не ручками, было бы не так трагично...А так было. Единственное, чем Зая могла без риска для жизни обеспечить сама себя- сок или молоко из пакета. Там ведь и прольёшь, не ошпаришься. Не то, что чай, не дай Бог.
И именно потому, что это не сказка, а жизнь, Зая была не замужем. Что совершенно бы её не беспокоило, если б не две лихие и злые подружки, которые вырывали девушку, а потом уже женщину из мира обожаемого ею Фаулза, горячо любимого ею Достоевского и очень ею уважаемого Льва Николаевича и не орали дурными голосами "доколе", и не вопили выпью "когда", и не стенали ветром в ивах "давно пора".
Именно эти Маринка и Лизонька и затащили в тот крещенский вечерок Заю на крышу их высотки, прихватив с собой старый Заин говнодав и заставив её, превозмогающую тошноту и боязнь высоты, расстаться с древним предметом туалета. "Бросай! В какую сторону полетит, оттуда и жених придёт!" Это вот не про Заины ручки. Она бросила не в сторону, а прямо перед собой. И без того тяжёлый говнодав, с налепленной на подошву с осени глиной, резко набрал скорость и впечатался в лобовое стекло проезжавшей иномарки. Иномарка дала по тормозам и из неё стали выходить люди. На этом этапе даже отчаянные Заины подружки уже поняли, что пора сворачивать мероприятие, и потащили полуобморочную подругу назад в люк. Затаились на двенадцатом, у Маринки, хоть сама Зая жила на первом. Вдруг "эти" пойдут по подъезду?!
А "эти" и пошли, ведь стекло-то треснуло. Хоть и не единственная, но любимая машина депутата Госдумы всея Руси была попорчена. А так нельзя! Нельзя так с депутатами! И потом, может, это покушение было! Покушение говнодавом! Однако, первые же два этажа показали, что открывать без ордера им не намерены, поэтому телохранители Толян и Боря, покрутив возмущённо шеями, вернулись к хозяину ни с чем. С говнодавом.
Но дело на этом не кончилось. Дело только начиналось. Следующие несколько дней парни попеременно дежурили у дома с одним, слава Богу, подъездом, проверяя размер ноги каждого выходившего...мужика. Ну а кто бы мог заподозрить в слабом поле физическую возможность владеть этим говнодавом?!
Зая наблюдала за этой наружкой из-за занавесок кухни. Ей понравился Толян. Он был такой огромный и, наверное, очень добрый, потому что раз даже помог Нине Петровне дотащить её телегу с кирпичами сахара и муки до лифта. Нина Петровна всегда подозревала надвигающуюся войну и хотела, чтоб у неё наступило-таки завтра. Тогда-то Зая и решилась открыть дверь и предложить Толяну...чаю. Не очень веря в успех поискового предприятия, Толян, тем не менее, дождался сменщика, а уж тогда и пошёл к Зае чаёвничать. Это очень странно, но чай они пили без проблем. Может, потому, что Толян сам наливал его своими огромными ручищами в крошечные чашки розового фарфора. Потом он заметил, что в ванной подтекает труба. Потом, что в коридоре плохая проводка, потому и лампочки вышибает, сколько ни меняй. Потом, что телевизор в спальне нельзя подсоединить к интернету, поэтому надо бы новый.
Ну а какой у Заи размер ноги, Толян заметил уже только на свадьбе. На их свадьбе. И немного удивился.