Моего нищего, которого я устроил в деревенский дом, поперли, и вот он вернулся обратно с острова, мне с парома улыбается, я сдержанной вежливостью жму руку, нервно везем в новый благосклонный приют. Оказалось, уютная землянка за 100 рублей сутки. Я помню, в таких случаях надо преодолеть первый шок. "Вова, здесь даже электричество имеется". Провод действительно волочится через весь огород, и мы воткнули в него дуйку, которую только купили. Комнатушка два на два, но вид на море с горы замечательный. Вова отводит глаза в пол, вежливостью подменяет нахлынувшую на свою жизнь обиду. Сам себя пересиливает, во Вжигоре раздавливает гадкое чувство малодушия. Да, не жертвую благочинные хоромы как у себя, а что-то страшное холодное отдаю. Для жизни оно непригодно, а для выживания - вроде как сойдет. Хоромы с телевизором и ванной покупать уличным монахам пока не могу.
- Вова, слышал, хозяйка говорит, здесь есть вай-фай.
Нищий натужно благодарно улыбается, кивает. В глазах его ужас. Через час волочим по лесу кусок целлофана, заделываем в келье дыры, создаем кокон внутри избы. Чтобы не пересекаться с арендодателем, залазим в хибарку со стороны огорода. Начинается приятная бытовая рутина.
После двух дней пребывания регента в землянке с вайфаем, я гляжу на его бегство. Он самопроизвольно садится на паром, дует на остров, надеется с того вернутся на тот, с которого приехал, к другим благодетелям. Но то ли лед между островами разошелся, то ли дорогу пилигрим по тьме не нашел. Короче, январскую ноченьку коротает под открытым небом на чужой земле. Прыгнуть обратно на катер не выходит, так как судно ночует вдали от берега - чтобы льдом не сковало. Огонь для костра добыть не выходит. Зажигалка замерзла. К счастью, магазин в деревне круглосуточный. Он бежит туда, покупает спички, спасает свою жизнь костром. Разумеется, без сна. Утром судно на минуту подпрыгивает к берегу, сжирает пассажиров и уносится в город. А Вова опаздывает на обратный паром, и второй день коротает под небом голубым, иногда фиолетовым и черным. Костер от бессилия уже не разводит. Спас владелец местного магазина. Нос. Добрый и подельчивый, он выдал борща, таз с горячей водой и шконку. Оживший Вова сел на паром только на третий день. Я встречаю блудного мальчика сорока лет. У Вовы горят легкие. У Вовы жар. Скорая два часа ехать не хочет. Мы потопали в лекарню пешком. Оплатив флюорографию, поняли, дело капец. Врач пишет, пневмонию, шлет в спецбольницу. А там суровый врач зыркнул в меня, оставил за дверью, а бомжа лично убедил: "Что с того, что рентген ужасен, поверь ты здоров, просто простыл". Вова с Жигарем отчаянно вернулись в землянку. Первый теперь с температурой, с ревущими легкими, измотанный отсутствием сна, обессиленный километрами ходьбы по чужому острову. Бородачи растопили лед в чайнике, запарили дошир, и бродяжка рухнул в холодную кровать. Поскольку на сегодня идеи кончились. Я потопал на квартирку к интернету, спросить у доброй сети, как нам лечить бомжа, у которого нет ничего. Разве что доброе отношение к людям у него имеется и ненависть к водке и всем пьющим.