ЧАСТЬ 3. МИР ЗЕРКАЛ
Также вы для меня недостаточно прекрасны
и недостаточно благородны.
Я употребляю чистые и гладкие
зеркала для учения своего:
а на вашей поверхности искажается
даже собственный образ мой.
Ф. Ницше. «Так говорил Заратустра».
Глава 19. Мурмышка
- Мне плакать или радоваться? – спросил Антон и вдруг осознал, что ему уже все равно. Накатило безразличие. Что бы там ни было, уже ничего не исправишь. Перед ним стоял проводник по миру Дверей, с горящим керосиновым фонарем в поднятой правой ручонке, а он, Антон, стоял обнаженным перед проводником, с мокрой простыней в опущенной левой руке. И вот она – десятая дверь. Последняя. Осталось только открыть. И…
И что? О чем там пел фей Ерофей? Что дальше? Вот она, Венера?
- А дальше - десять теней в десяти зеркалах, - улыбнулся Позднолег и качнул фонариком в сторону двери. - Все вспомнишь, когда придет время. Тебе же так Ерофей говорил?
- Успел я, значит? – вздохнул Антон. Безразличие сникло. Пришла радость. Радость успешно завершенного дела.
- А сам как думаешь? – улыбнулся Позднолег.
Антон с сомнением глянул на свои голые ноги, на бассейн, оглянулся на дверь, за которой резвились Юрка, Даша и Катя – по звукам радости игра уже вошла в фазу миттельшпиля.
- Теряюсь в догадках, - честно признался юноша своему проводнику. Если рассматривать сегодняшнее (да и чего греха таить, регулярное за последние пару лет) времяпровождение, то вряд ли можно было бы сказать, что оно проходит с пользой.
- Тебе уже сколько? – прищурился Позднолег.
- Девятнадцать.
- Какая цель вела тебя до десятой двери?
- Окончить школу, выбрать специальность, поступить в вуз, - отрапортовал Антон, как на параде.
- Окончил, выбрал, поступил? – допытывался Позднолег.
- Так на втором курсе уже, - скромно заметил Антон.
- Вот только вопрос был не просто в том, чтобы выбрать специальность и поступить в вуз, - в глазах гида появились загадочные искры. – Нужно было выбрать дело на всю жизнь. Трамплин к Венере. Получилось?
- Да как же знать? – пожал плечами Антон.
- Есть один признак, - хитро улыбнулся Позднолег. - Истинная идея никогда не завершается с реализацией одной цели. Тут же появляется связанная с нею вторая цель. А за ней третья, и так – до самой Венеры. Ну что, появился на горизонте новый ориентир?
- Появился, - чуть подумав, ответил Антон. – Я теперь хочу…
- Это не важно, - остановил его Позднолег. – Важно другое, - и указал фонариком на дверь в парилку.
- Я успел? – не спросил, а утвердил Антон.
Позднолег с молчаливой улыбкой подался вперед всем телом-головой – кивнул по-своему.
- Мне что же, просто открыть эту дверь?
Позднолег снова кивнул, качнув фонариком в сторону двери.
И тут Антон вспомнил, что из одежды на нем – только банная простыня, да и та – в руке.
- Могу я хоть одеться? – спросил у лохматого гида, но тот отрицательно перевалился из стороны в сторону:
- Не нужно. Успеешь.
- А что нужно? Совет, как всегда перед новой дверью?
- Последний совет, - согласился Позднолег с печальной улыбкой.
- Почему последний? – Антону вдруг стало холодно. Холодно в бане, пусть и не в парилке, - это непорядок. Но он уже все понял. Медленно Антон обернул мокрую, липкую простыню вокруг бедер, зафиксировал край, чтобы не размоталась.
- Мой мир в пространстве междудверья, - озвучил Позднолег то, что Антон уже знал и так, - Я проводник по миру Дверей. А там – мир Зеркал. Там у тебя будет другой проводник. Другой, необычный, но, думаю, привыкнешь. Ко мне же привык, - Позднолег печально улыбнулся. - Мне пора. И тебе пора. Иди уже.
- А совет?
- Не ложись поздно, - подмигнул Позднолег «морщинистым» глазом. – Соблюдай режим. Тебе это и там понадобится. – С этими словами Позднолег выдохнул на огонек керосинки, и тот погас. Вместе со светом фонаря погас и сам зверек Позднолег – он начал тускнеть, становиться прозрачным и наконец растворился, превратившись в облачко светло-лимонного пара над голубым бассейном.
Антон тяжело вздохнул и направился к десятой двери. Ручка вниз, шаг вперед, темнота, дверь захлопнулась за спиной. Антон обернулся – не было двери. Только зеркало – большое, старинное. Прямоугольник в человеческий рост был обрамлен золотыми барочными завитками орнамента. Но в нем не было отражения Антона. В зеркале Позднолег водил из стороны в сторону на прощание керосиновым фонариком, все так же, как и возле банного бассейна, превращаясь в прозрачное облачко желтоватого пара.
Некоторое время облачко было единственным содержанием зеркальной поверхности. Потом исчезло и оно. Но отражение Антона не появилось и теперь. Зеркало потемнело, стало почти черным, и где-то в его таинственных глубинах начали зарождаться новые огоньки – сразу два, одновременно. Только не желтые, а зеленые.
И только тут Антон вдруг понял, что так и не поинтересовался у своего товарища по миру Дверей, что ж теперь будет с охотником. Или охотницей. Как там ее зовут? Как-то на «До..», судя по оговорке лохматого гида. Погоня закончена? Можно вздохнуть спокойно? Или вот оно – материализуется за зеркальной гладью и сейчас вылезет наружу всеми своими когтистыми лапами, клешнями, щупальцами, хажнями, ложноножками и чем там у нее еще? Или же здесь, в новом мире, Антона ожидает и новый охотник, еще более жуткий, еще более проворный?
Нет, услышал Антон, опасности нет. Сейчас нет. Да, услышал Антон, охота все еще идет, нужно быть осторожным. И охотник - все тот же. Кто же это говорил? Никто не говорил, никто. Это мир Зеркал, тут нет произнесенных слов, тут нет конкретных смыслов, тут нет четких линий. Это мир Зеркал, тут есть недосказанные мысли, тут есть зарождающиеся замыслы, тут есть неясные тени.
Одна из этих теней сейчас проявлялась в зеркале перед Антоном. Две зеленые точки: глаза неведомого существа? соски женских персей? огоньки работающей микроволновки? Звуков не было – было ощущение звуков. Мурчание кошки Ка-Це, оставшейся дома? Шорох мыши за плинтусом? Мурмышка – так стал называть для себя Антон эту игру бликов на темно-серебряной глади зеркала. Почему-то Антон был уверен, что тень в зеркале имеет определенно женское начало.
Первое зеркало пройдено, сообщила Мурмышка. Вернее, не было никаких сообщений: Антон как бы перебирал собственные мысли, находил нужную, а потом складывал мысли в значимые конструкции, как складывает ребенок домики и башенки из кирпичиков конструктора. К этому трудно было привыкнуть, но со временем Антон научился упрощать этот процесс. Теперь он разговаривал сам с собой, но одна сторона в беседе была Антоном, а другая – тенью в зеркале, Мурмышкой.
Сейчас, стоя перед этим первым пройденным зеркалом, Антон пытался упорядочить хаос, клубящийся в голове. Нам, дорогой читатель, нет надобности наблюдать со стороны за ментальными мучениями, за тщаниями постичь законы мира Зеркал. Разложим сразу на диалог эту пытливую работу юного разума.
Добро пожаловать в мир Зеркал, говорила Мурмышка, я твой проводник. Нет формы, нет содержания – для меня нет надобности ни в форме, ни в содержании. В мире Зеркал это твоя задача на пути к мечте, она заключена в поиске и того, и другого. Ты же поставил уже перед собой новую промежуточную цель, спросила Мурмышка без знака вопроса, уже зная ответ, поскольку Антон всего лишь спрашивал сам у себя. Цель поставлена, напомнил себе Антон, ответил Мурмышке и тут же понял, что на этом этапе необходимо наполнить поставленную цель содержанием и облечь в форму. Все просто. В остальном же правила те же: через десять теней в десяти зеркалах лежит дорога твоя к далекой мечте.
Одно зеркало уже пройдено, порадовала Мурмышка. Так всегда бывает: где вход, там и выход, где выход, там вход. Вошел в дверь – вышел из зеркала. Зеркала сами найдут тебя и примут твое отражение. Все зеркала ждут твоих отражений, но не во всех зеркалах стоит отражаться – можно застрять в одном из них навсегда, увязнуть, как в болоте. И тогда охотница настигнет тебя. Или сам станешь отражением, всего лишь отражением, бликом на серебре зеркала. Осмотрись.
И Антон осмотрелся.