***
Молодая рыжая кошка, опустив голову, сидела на веранде старенького деревенского домика. Запах жареных котлет кружил ей голову, но она словно приросла к месту. Громко шурша, подошла большая серая крыса и села рядышком. Кошка даже ухом не повела.
– Что, Лиска, на тебя, небось, ворчат? – со скрипом сказала крыса, махнув лапой в сторону дома, из которого доносился недовольный голос женщины. – Давно тебе говорила, пора с этими мышами кончать! Сколько от них беспокойства, сама посуди.
Лиска взглянула на крысу, вздохнула, а потом посмотрела вдаль, словно её мысли унеслись далеко отсюда. Через несколько минут она заговорила.
– Ты же знаешь, Хрустинья, если бы не мыши, я бы сейчас здесь с тобой не разговаривала.
– Ой, да подумаешь! – тряхнула головой старая крыса. – Вот ты жалеешь их, надеешься всё на встречу с этим, как его, – Хрустинья сделала вид, будто вспоминает имя, – Твиком, а сама скоро без дома останешься. Выгонят Лиску из дома, а на её место нормальную кошку возьмут. Мышеловку! – крыса сделала вид, что вытирает слёзы.
– А может, крысоловку, – Лиска усмехнулась и посмотрела на Хрустинью.
Глаза у крысы сверкнули, а вдоль хребта поднялась шерсть.
– Ну, их же не крысы мучают, а мыши!
– Ладно, не обижайся. Я пошутила, – Лиска ласково лизнула крысу за ухом. Хрустинья от удовольствия чуть пикнула. – Кстати, я видела, как вчера мальчик приехал, тот, что в прошлом году был. Да не один в этот раз, он твоего родственника привёз.
Хрустинью от Лискиных слов даже передёрнуло.
– Ой, да что ж это за родственник такой. Неженка! Целыми днями в клетке сидит. На него чихнёшь, и пиши пропало. А какой он трусливый! – Хрустинья закатила глаза и снова театрально вздохнула. – Я подошла к его клетке, так он чуть в обморок не упал. Тьфу! Нет родных, но и таких родственников мне не надо.
Лиска хихикнула, а потом в задумчивости начала чистить свою шубку.
– Хрустинья, а может, мне этот Федя сможет помочь?
– Откуда ты его имя знаешь? – крыса с удивлением посмотрела на кошку.
– Мне Анечка, дочка хозяйки, вчера весь вечер рассказывала о том, какой он умный. Может, он что-то придумает? Совет даст… Он ведь людей хорошо знает.
В доме хлопнула дверь? и раздались шаги. Хрустинья обернулась. Глаза ее округлились в испуге, уши прижались, а из горла вырвался сдавленный писк. На крыльце, возле двери, стояла женщина, хозяйка этого дома. Пятясь задом, Хрустинья с грохотом свалилась с крыльца, даже не попрощавшись с Лиской. Тут женщина заметила кошку. Она подошла и села с ней рядышком.
– Ой, Лиска, что ж ты за недоразумение. Ведь и выкинуть жалко, такая ты красивая и хорошая, – женщина погладила кошку по спинке, потом почесала за ушком, любуясь ею. – А мышей кому-то надо ловить… – со вздохом пробормотала хозяйка, вставая с пола. – Вон, вчера всю головку сыра изгрызли.
;
***
– Феденька, иди ко мне, тсс, тише, ну иди же ко мне, мой маленький, – белокурая девчушка лет шести уже несколько минут пыталась вытащить крысёнка из клетки, стоявшей на подоконнике. – Сидишь тут целыми днями, Антошка с тобой даже не играет. Пойдем гулять!
Наконец крысёнок, обнюхав всю ладошку девочки, залез на руку. Оглядываясь, как бы никто не увидел, она выбежала из комнаты во двор.
– Ну вот, все хорошо, не бойся, я рядом. Ты смелый крыс и не боишься кошек. Посмотри, какие у тебя усищи, зубы и хвост! Я тебя обязательно познакомлю с Лиской, – девочка шла по саду, прижимая к груди и поглаживая Федю по спинке. Крыс, осмелев, залез на плечо и принялся её обнюхивать. – Ой, не надо! Ой, щекотно! Федя!
Девочка засмеялась, невольно дернув плечом. Крыс не удержался и свалился в траву. От испуга и неожиданности он не сразу сообразил, где находится, и побежал без оглядки.
– Федя! Федечка! Ты где? – ему казалось, что голос доносился отовсюду. Он не знал, куда бежать. Вокруг была высокая трава. Нарастающий плач ещё больше сбил его с толку. Крыс метался то в одну сторону, то в другую, но всюду он натыкался на зелёную стену, а запахи сбивали ещё больше с толку.
Вдруг запах чего-то необычайно вкусного и сладкого заставил позабыть всё: и куда бежал, и испуг. Огромная клубника висела прямо над головой. Федя поднялся на носочки и протянул лапку к ягодке, но она была так высоко! Тогда, заприметив стебелек, он подобрался к кустику и наступил на него. Лишь когда последний кусочек клубнички был съеден, Федя почувствовал, что ни плача, ни зова. Куда идти?.. Крысёнок печально присел рядом с кустиком, на котором только что росла столь вкусная ягодка.
Вокруг щебетали птицы, с жужжанием носились шмели и пчёлы, порхали яркие бабочки. Хоть Феде и не хотелось в клетку, но он боялся свободы, ведь всю жизнь он провел в маленьком решётчатом домике. Он привык, что всегда есть корм и вода, и люди следят за безопасностью. А здесь? Здесь он сам за всё в ответе. И ни одного друга, чтобы подсказать или утешить.
Легкое дуновение воздуха принесло новый запах – запах еды. Теперь Федя знал, в какой стороне находится дом. Однако пахло не только едой, был ещё один запах. Федя не знал, что это, но от него у крысёнка по спинке пробегали мурашки. А потом остался только запах еды. Принюхавшись ещё раз, Федя рванул к дому. Едва добежав до первой ступеньки, он нос к носу столкнулся с молодой рыжей кошкой. Около минуты они удивленно смотрели друг на друга.
– Ну ладно, мне пора, – Федя очнулся первым и начал карабкаться в дом. И лишь дрожащие усы да кончик хвоста, выдавали его безмерный страх.
– Не бойся, я тебя не трону. Мне нужна помощь, совет, пожалуйста…– услышал он позади себя. Это было настолько неожиданно, что крысёнок шлёпнулся на землю со ступеньки.
– Ну, пожалуйста, Анечка говорит, что ты самый умный крыс, – едва слышно произнесла кошка и вздохнула. Федя с удивлением рассматривал кошку.
– Ой, нашёлся!– девчушка сбежала со ступенек и протянула к Феде руки. По красным глазкам и мокрым щёчкам было видно, что она все это время плакала навзрыд. – Ты уже и с Лиской познакомился. Молодец.
– Хорошо, только давай потом, – крыс торопливо залез на плечо девочки.
Аня уселась на последнюю ступеньку, а кошка с мурчанием взобралась к ней на руки. Девочка то весело напевала, то рассказывала Лиске с Федей о своих мечтах и желаниях, почёсывая их по очереди за ухом. Так они просидели до самого вечера, пока мама не позвала девочку ужинать.
Уже ночью, ложась спать, Аня приоткрыла клетку к Феде.
– Ты только не шали, никуда не убегай. Надоест сидеть здесь, погуляй, но потом возвращайся! Хорошо? – шептала она. Личико находилось прямо перед дверкой. Крысёнок ткнулся мокрым носом ей в лоб, будто соглашаясь, и она, кивнув, пошла спать.
***
Федя никуда и не собирался. И даже мысль о том, что Лиске нужна его помощь, сильно не тревожила его. Он сытно покушал, подбил опилочки для постельки и сладко заснул.
Разбудил его бряцающий звук. Федя нехотя приоткрыл один глаз. Рядом сидела Лиска и лапкой то открывала, то закрывала дверцу.
– Я вообще-то сплю, – проворчал Федя.
– Извини, пожалуйста, но мне действительно нужна помощь. Пойдем со мной, чтобы никого не разбудить, – Лиска ловко спрыгнула с подоконника на пол и, не оглядываясь, пошла к двери.
Федя выбрался из домика. Принюхался. Посмотрел на пол. От высоты у него закружилась голова, а дыхание перехватило. Он с опаской отошёл от края. Пригладил шёрстку, успокаивая колотящееся сердце, и посмотрел вслед кошке. Лиска была уже возле двери.
– Спускайся скорее, – мяукнула она, едва взглянув на него, и завернула за угол.
Федя в растерянности посмотрел по сторонам. Легкий ветерок дул из форточки, принося с собой запах свежей травы и навоза. Белый тюль развевался, то приближаясь к нему, то удаляясь. Холодок пробежал по спинке. Шёрстка вздыбилась. В отчаянии Федя прыгнул на тюль и, стараясь не смотреть вниз, начал спускаться. Уже находясь над самым полом, Федя струсил. Он не мог разжать лапы: не мог и всё тут. Он зажмурил глаза. Порыв ветра дёрнул тюль и Федя, влетев в стену, расцепил лапы.
В комнате было тихо. Аня спала в своей кровати и только повернулась с одного бока на другой. Федя прислушался: Лиска была уже далеко. Он опрометью бросился к выходу.
Крыс шёл по коридору, прижимаясь то к одной стене, то к другой. На холке шерсть поднялась дыбом, усики дрожали, а из лап не уходило напряжение. По углам сновали тени, раздавался сдавленный писк. На кухне звуки стали сильнее. Появился запах еды. Возле одного из шкафов Федя остановился и принюхался. Вдруг сверху на него упал тазик с мукой, сердце у крыса ёкнуло и он застыл от ужаса, а белые пищащие комки разбежались в разные стороны. Так, дрожа и прислушиваясь, Федя просидел, как ему показалось, целый час, пока Лиска громко не мяукнула над его ухом. Вокруг стояла тишина. Крыс отряхнулся и догнал кошку возле двери из дома.
– Куда дальше? – спросил Федя, семеня за Лиской.
– Пойдем подальше, на крышу. Там нас точно никто не потревожит, – Лиска шла не оборачиваясь.
В саду было прохладно. Запахи стали менее чёткими, но по прежнему сбивали с толку. Полная луна освещала сад и ближайшие постройки. Вдалеке лаяли собаки. Из ближайшего курятника раздавалось сонное кудахтанье куриц. Уже не было того дневного щебетания птиц и жужжания пчел. Лишь стрекотание цикад было неизменным.
– Ты умеешь лазить по деревьям? – спросила Лиса Федю. Он помотал головой. Кошка вздохнула, прошла мимо дерева и направилась к лестнице, прислоненной к обратной стороне дома.
На крыше Федя переводил дыхание после тяжелого подъёма, во время которого он карабкался изо всех сил, чтобы не отставать от кошки, а Лиска задумчиво смотрела вдаль.
***
– Ты только не смейся. Дело в том, что я… люблю мышей и не могу их ловить, – наконец сказала Лиска и снова замолчала. Глаза у Феди расширились от удивления. Через несколько минут Лиска продолжила, глядя в сторону сарая: – Когда я была маленькой, случился пожар на сеновале, вон, видишь там. Это было ночью, все спали. Маму, моих братьев и сестёр тогда сеном завалило, выбраться они не смогли. А меня, ещё маленького котёнка, спас мышонок по имени Твик. И сейчас, я не могу ловить их. Понимаешь? А вдруг это сын или дочь Твика? Или внуки? И вот так я отблагодарю его? А ведь с тех пор я даже не видела его.
– История, конечно, удивительная, я тебе сочувствую, но, а проблема-то в чём? – после недолгого молчания, спросил Федя.
– Ты, наверное, не слышал, что люди дома держат только тех кошек, которые ловят мышей. Может у вас, городских, это не так, но здесь, в деревне, по-другому и быть не может. Я знаю, мыши лезут везде. Они воруют хлеб, сыр, муку, сахар. Но ведь это не со зла. Они же тоже кушать хотят! А у людей еды много. Вот и приходят сюда.
– Хорошо, но я не знаю, чем могу помочь. Я ведь не мышь, – снова спросил Федя.
– Но ведь ты их родственник, крыс, к тому же умный, мне Аня говорила. Знаешь, людей. Подскажи мне, может ещё можно как-то остаться в доме, или как с мышами договориться? – Лиса посмотрела на Федю.
Возникла неловкая пауза. На небе всё также ярко светила луна и нежно мерцали звезды.
– Мне нравится здесь бывать ночью. Будто ты одна во всём мире и больше не надо ничего решать. Только ты и звёзды, – нарушила тишину Лиска.
– Да, здесь удивительно красиво, но это лучше чувствуется, если у тебя нет проблем, – ответил ей Федя и дотронулся до её лапки. – Давай подумаем вместе. Только там, внизу… – робко добавил он.
Они спустились в сад тем же путём, что и взобрались на крышу. Тянуло сыростью. Уже выпала предрассветная роса, и земля была мокрая и липкая. Федя брезгливо оттряхивал лапки, пока они не оказались на веранде.
– Итак, что у нас есть, – начал рассуждать Федя, шагая из одного угла в другой. – Одна кошка, которая не может ловить мышей, – это раз. Много мышей, которые безобразничают в доме, – это два. Люди, которые хотят, чтобы кошка ловила этих самых мышей, – это три. Пока не понятно, что с этим делать.
Федя остановился и почесал лапкой за ухом. Под полом что-то прошелестело, но они не обратили на это никакого внимания.
– Понимаешь, люди в городе порой содержат животных не ради какой-то выгоды. А здесь… я не вижу другого выхода, кроме как ловить мышей, – на минуту предрассветная тишина сдавила уши. – А что если ты меня поймаешь? Только смотри, шкурка у меня нежная, – Федя пригладил шёрстку на загривке.
– Давай, попробуем… – неуверенно посмотрела на него кошка. Она подошла к нему поближе, потихоньку взяла его за шкирку. Федя чуть пискнул.
– Ничего-ничего, продолжай, – немного похрипывая, пропищал он.
Лиска несколько раз прошлась по веранде с ним в зубах, а потом отпустила.
– Так-так. Значит, мышей она не ест, а вот за крыс, я смотрю, ты принялась. Всё-таки проснулась в тебе твоя натура, – раздался сзади голос Хрустиньи.
– Нет! Хрустинья, как ты могла подумать! – глаза у Лиски округлились. – Федя помогает мне.
– Нет, не годится, – потирая шейку лапой, перебил их Федя. – Ты только подумай, ну сколько раз ты меня можешь ловить? Один? А тебе ж надо каждый день приносить мышей летом. И потом, я уеду, кого ты будешь ловить? Нет, здесь надо что-то еще придумать. А это кто?
Федя кивнул в сторону Хрустиньи. Но возмутиться крыса не успела, так как в доме хлопнула дверь, и послышались шаги.
– Люди проснулись. Пора расходиться, – сказала кошка.
– Я что-нибудь придумаю, ты не грусти, – махнул на прощание лапкой Федя, и юркнул в дом.
***
Федя прошмыгнул в свою комнату. Антон спал. Крыс взобрался на подоконник, наскоро устроил себе постель и заснул. Остаток ночи ему снились дурные сны: то Лиска падала в яму, то отряд злобных крыс поджигал сарай, то армия мышей сгрызала всю еду. Разбудил его пронзительный крик Антона, двоюродного брата Анечки.
– Анька! Почему клетка открыта? Почему у Феди такие грязные лапы и брюхо? Он может сбежать! Он может заболеть! Что я родителям скажу? Ты понимаешь, мне собаку не купят! – Антон стоял перед девочкой, отчаянно размахивая руками. Его лицо покраснело от возмущения. – Я уже полгода с ним вожусь! Зря, что ли? Вот будет собака, я тебе подарю его, и тогда делай, что хочешь!
Анечка сидела на кровати напротив мальчика, поджав ножки, укутанные одеялом. Она украдкой всхлипывала.
– Федечка никуда не убежал бы… Он у-умный… – Аня хлопала красными от слёз глазами.
– Да? Он тебе клятву что ли давал? – Антон взял клетку в руки и поднёс поближе к лицу.
– Нет. У него глаза умные! – Аня посмотрела на Антона, будто тот не понимает очевидные вещи.
– Ха! Глупости это всё! Ничего я не вижу. Зря я тебя послушал и дал тебе клетку с крысом. Больше к Феде не подходи! Мне нужна собака. И осенью мне её купят! – Антон вышел из комнаты, хлопнув дверью и унося с собой клетку с Федей.
Анечка громко расплакалась. Ей было жаль Федю, жаль себя и жутко обидно оттого, что теперь она не сможет больше с ним гулять. Федя же весь разговор слушал стоя на задних лапках, держась передними за прутья клетки. Ему хотелось пожалеть Анечку, но сквозь прутья клетки сделать это не мог. Переезд его не пугал, ведь он умел открывать клетку.
В своей комнате Антон поставил клетку на стол. Бережно достал оттуда Федю. На столе стояла миска с тёплой водой, это тётя Оля, мама Анечки, принесла по просьбе Антона. Крыс не вырывался, он любил принимать ванны. Антон смыл всю грязь с лапок и брюшка, вытер полотенцем, а потом, пока Федя бегал по его плечам и голове, почистил клетку.
– Ну, вот и всё, Федя, отдыхай, – мальчик посадил крыса в клетку, подхватил тазик с водой и пошёл к выходу. – Я приду вечером, не скучай!
Федя беспокойно забегал по клетке. Во время купания у него появилась мысль, которую срочно требовалось обдумать.
– Согласятся ли мыши?.. Справится ли Лиска?.. Может, не стоит?.. Да и крыса эта какая-то странная, – бормотал про себя Федя. – А как же Антон? Мне надо ему тоже помочь. Он расстроится, если не увидит меня на месте. Вот и думай, как тут поступить.
Федя улёгся в уголок, прикрыл глаза и беспокойно заснул. Сказывалась бессонная ночь. Он бежал по огромному полю, по пятам следовала огромная тень и хотела накрыть его. Со всех сторон раздавался хриплый смех Хрустиньи. Вдруг перед ним возник горящий сарай, а оттуда с мяуканьем выпрыгивали коты и проносились мимо него. Неожиданно пошёл дождь. Федя проснулся. На него капала вода. Видимо, во сне он так ворочался, что оказался под поилкой. Крыс решительно открыл клетку, побежал по направлению к тюлю и спустился.
***
Федя оббежал всю комнату вдоль стен, но того, что искал, не нашел. Тогда он юркнул под дверь и оказался в просторном коридоре. Крыс сразу понял, куда идти, хотя ночью стены казались намного выше, а люди с картин больше. Выйти из дома не составило труда, его никто не заметил: «Слишком заняты своими делами», – подумал крыс.
Ещё вчера днём Федя видел лаз под крыльцом. Перед тем как войти в него, крыс остановился, разровнял лапкой шёрстку и прижал дрожащие усики, а потом нырнул в проход.
Темно. Наконец глаза привыкли к полумраку. Вокруг были навалены комья грязи и пыли, сверху свисали паучьи сети, а в углах копошились, как ему показалось, насекомые. Федя пригляделся. «Да это убежище пауков!» – воскликнул он про себя. Он прошёл чуть дальше, стараясь не испачкаться. Федя понюхал воздух. Пахло сосной. Он хорошо знал этот запах: каждый день Антон насыпал ему в домик немного сосновых опилок. Крыс любил этот запах. Мимо него с жужжанием прямо над землёй пролетел рогатый жук. Федя почесал себя за ухом, отряхнул грудку и ещё раз оглянулся. Ничего. Он медленно побрёл к выходу. Солнечный свет на секунду ослепил его, крыс мотнул головой и пошёл вдоль дома. Когда Федя повернул за угол, он столкнулся с Лиской.
– Ты что здесь делаешь? – кошка от неожиданности присела и понюхала воздух.
– Ищу мышей, – Федя почесал лапкой за ухом, стряхивая пыль, и сел на траву, – думал, что их жилище под крыльцом, но ошибся. Там кроме пауков и жуков никого нет… – Федя ещё раз почистил свою шёрстку, а потом, прищурившись, посмотрел на кошку, – Лиска, ты же кошка, как пройти к мышам?
– Ты думаешь, она знает? – прохрипела сзади Хрустинья. – Она, наверное, даже по запаху их не отличит.
– Хрустинья, ну зачем ты так? – Лиска потупила мордочку, кончики усов у неё задрожали.
– А что? Они вчера опять мои запасы все утащили. Ни крошечки не оставили, – Хрустинья прижала лапки к груди и подалась чуть вперёд. – Теперь даже красный бантик, что остался от моей матери, а ей от её матери, эти воры украли. Они совсем обнаглели!
– Тогда, может, ты отведёшь меня к мышам? – Федя встал между Лиской и Хрустиньей и махнул лапкой в неопределённом направлении.
– Да, пожалуйста, за мной, – Хрустинья с равнодушным видом отвернулась и, махнув хвостом, побежала в сторону сарая.
– Хрустинья, а разве… – попыталась возразить Лиска, но крысы уже были далеко, и ей пришлось их догонять.
– Возьми Федю за шею, как тогда на веранде, так будет быстрее – крысы и кошка стояли возле края поля, на котором мальчишки гоняли мяч. – А потом бежим через поле.
Уже на середине поля крыса оглушил пронзительный крик «Федя!!!» и он увидел, как отбросив в сторону мяч и отталкивая друзей, к ним мчится Антон. Казалось, что сейчас их накроет огромная туча пыли, вылетавшая из-под ног мальчика. Лиска от неожиданности выпустила Федю и, прижав ушки к голове, попятилась назад. Падения крыс не почувствовал, лишь запах навоза, смешанный с запахом травы. Антон подхватил Федю на руки вместе с кусками коровьей лепёшки и побежал за кошкой. Но потом передумал и, бросив друзьям: «Пока», пошел к дому. До Феди донёсся хриплый смешок. Он взобрался на плечо к Антону и видел, как Хрустинья, посмеиваясь, стояла на краю поля и потирала лапки. Лиски нигде не было видно. Крыс в недоумении почесал за ухом, а потом, не желая расстраивать Антона, уселся поудобнее.
Дома Федя зарылся в свои опилки. Родной запах помог ему успокоить мысли, которые скакали вокруг Хрустиньи. Антон сидел рядом с клеткой и пальцем водил по прутьям. Федя слышал, как того отругали за фантазии. Лиска, мол, не могла поймать крысу, она и мышей-то не ловит, а боится их. Переубедить взрослых у мальчика не получилось, поэтому он покраснел и громко дышал. Федя знал, что так бывает, когда Антон злится. Крыс на какое-то время задремал. Разбудил его голос мальчика.
– Ничего, Федька, больше кошка не войдёт сюда, дядя Гена обещал сегодня замок повесить и щель внизу закрыть, – Антон отошёл от двери и, плюхнувшись на кровать, достал из-под подушки журнал.
Крыс вылез из опилок. Эта новость его ошарашила. Как же он поможет теперь Лиске? Как ему добраться до мышей? Как узнать, почему Хрустинья не хочет, чтобы он попал к мышам (А в этом он был уже почти уверен)? Ответов, сидя здесь, в комнате, ему не найти.
***
Прошло несколько дней. По утрам, когда уходил Антон, Федя выбирался из клетки и отправлялся на поиски мало-мальской щёлочки в подпол. Но ничего не было. Пытался Федя и сам сделать дырку в плинтусе, как это делают мыши. Но скрипящее на зубах дерево и вкус краски отбили у него всякое желание. На третью ночь, как только все люди уснули, в окне появилась Лиска.
– Я знаю, как пройти к мышам! Я нашла нору, – Лиска выгнула грудь, прошлась по подоконнику и села возле клетки. – Выходи!
– Это хорошо, но я заперт здесь, – Федя махнул лапой в сторону двери и плюхнулся на опилки.
– Я знаю другой путь, – Лиска пригладила языком шёрстку на лапках.
Федя с интересом посмотрел на кошку и вышел.
– Залезай на меня, – скомандовала Лиска. Федя с сомнением посмотрел на кошку, а потом взобрался на спину и уцепился лапками за шерсть. – Держись!
Кошка вскочила на форточку, а потом в один прыжок оказалась на земле. Сердечко у Феди затрепыхалось, словно птица в силках. Крысу на минуту даже показалось, что оно остановилось. Запах ночной росы и влажной земли привёл его в чувство. Они пошли к мышиной норе, стараясь ничего не задеть.
Вдруг справа зашелестела трава. Они остановились. В свете луны Хрустинья бежала, то и дело, оглядываясь и нюхая воздух, будто не хотела, чтобы её заметили. Федя и Лиска прижались к земле и тихонько поползли за ней. Ветер дул в их сторону, поэтому учуять их крыса не могла. Под верандой Хрустинья вошла в тот вход, в который несколько дней назад пробирался Федя. Подождав несколько минут, друзья тоже прокрались туда. Хрустиньи нигде не было видно. Лиска и Федя принюхались. По-прежнему пахло сосной.
– Она перехитрила нас, – Федя вздохнул, его ушки опустились и он развернулся, собираясь уйти.
– Тсс. Иди за мной, – Лиска всё ещё нюхала воздух и стала пробираться глубже, обходя насыпи из земли и сосновые ветки и иглы, наваленные в беспорядке то тут, то там.
Через несколько поворотов крыс и кошка увидели небольшое углубление, заваленное мусором. Сверху, по всей видимости, из чьей-то комнаты весь этот хлам освещал маленький лучик света, падая прямо на красный бантик. За кучей стояла Хрустинья и чем-то гремела. Их она не заметила. Когда крыса развернулась, друзья увидели худенького маленького мышонка, лежащего прямо на полу в клетке. Его ушки свисали по бокам словно тряпочки, а глазки испуганно следили за Хрустиньей.
– Есть хочется, небось, – крыса стояла прямо перед клеткой с корочкой, перекладывая её из лапы в лапу. Усы её дёргались, а хвост гулял из стороны в сторону. Она по кусочку стала отгрызать хлеб. Мышонок, схватившись передними лапками за прутья, голодными глазками смотрел на исчезающие во рту у Хрустиньи крошки.
– Ладно, поживи ещё немного, – с этими словами она кинула оставшийся кусок мышонку, – Я заставлю Твика уйти отсюда, ты ведь его любимый внучок. Но сначала я избавлюсь от Лиски. А потом я приглашу сюда своих родственников, и мы снова заживём, как прежде.
С этими словами Хрустинья что-то достала из кучи хлама. Лиска вздрогнула и подалась вперёд. Шерсть на её спине вздыбилась. Напряжение передалось Феде.
– Хрустинья! Я думала, мы друзья, – Лиска вышла из тени и почти вплотную подошла к крысе. Но садиться не стала.
– Лисонька, – Хрустинья сделала несколько шагов назад, глаза забегали, в них читался страх, – что ты… – она не договорила, – Представляешь, они всё сюда перетащили! Поймала я вора, – Хрустинья попыталась выкрутиться. Она развернулась к куче мусора и стала по очереди прижимать к груди каждую вещь, причитая и вздыхая, словно соскучилась.
– Нет, Хрустинья, я всё слышала. Почему ты прятала ошейник моей матери? – Лиска положила лапу на холку крысы. Шерсть у той встала дыбом. – И почему ты хочешь избавиться от меня?
– Нет-нет, говорю же, я это здесь нашла. Я тебе сразу хотела отдать. Давай, я тебе надену его, он так тебе идёт, прямо как твоей матери, – вкрадчиво заговорила Хрустинья. Она развернулась к Лиске и начала надевать ей ошейник, стараясь, чтобы кошка не рассмотрела медальон.
На долю секунды свет упал на медальон, и Федя отшатнулся, увидев, что на нём изображено: кошка, держащая в зубах крысу.
– Ты знала мою мать? Но почему ты ничего не говорила? – Лиска кашлянула. – Туго.
– Что ты, что ты! В самую пору, – Хрустинья бросила взгляд в сторону, а потом пошла вглубь, за ветки. – Я была очень мала, Лисонька. Я плохо её помню. Пойдём со мной, я тебе ещё кое-что покажу.
Лиска с сомнением посмотрела на Федю, но тот ей дал знак, чтобы молчала. Ему показалось, что ошейник слишком плотно сел на её шею. Но надо было Хрустинью поймать с поличным, иначе бы она отвертелась, как сделала это только что с ошейником. Федя принюхиваясь, пошёл с другой стороны. Сначала он не узнавал ни один запах, спотыкался о раскиданные сосновые ветки, сбивающие с толку. Наконец он уловил запах Лиски и побежал налево. Буквально через несколько поворотов Федя чуть не свалился в глубокую яму. Одинокая ветка спасла ему жизнь. Но он снова потерял кошку.
– Странно, – пробормотал Федя, и тут услышал голос Хрустиньи.
– … я сегодня узнала… ты не поверишь! – восклицала крыса. – В том поджоге виноваты мыши. Ты думала он тебя спас, ошибаешься… – злость и раздражение в голосе Хрустиньи нарастали. – Я тебе докажу!
Федя спрятался за угол. Он хорошо слышал и Хрустинью, и хрипы, вырывавшиеся из груди кошки.
– Вот сейчас, сейчас, Лисонька, ты сама убедишься, что твой Твик не такой уж хороший, – голос у Хрустиньи снова стал уверенным. – Это здесь, проходи.
Хрустинья остановилась, пропуская Лиску вперёд. Кошка уже хотела было сделать шаг, как из-за угла выскочил Федя.
– Нет! Стой, Лиска! Здесь ловушка.
Лиска из последних сил лапой хватила Хрустинью за бок, и крыса сама свалилась в свою яму. Неожиданно кошка обмякла и упала на насыпь.
– Федя, задыхаюсь…
Крыс, стараясь не свалиться, пробрался по насыпи к кошке и перегрыз ошейник.
– Лиска, а мама твоя была крысоловкой. Вот чего так боялась Хрустинья, – Федя поднёс медальон к глазам кошки. Лиска лизнула крыса, а потом медленно встала. Лапы дрожали.
– Федя, пойдём, надо освободить мышонка, – сказала она тихим голосом, даже не посмотрев на Хрустинью.
***
Лиска подошла к клетке с мышонком. Глазёнки у того расширились от ужаса, маленькое сердечко не выдержало, и он потерял сознание. Федя поднял мышонка, вытащил из клетки и положил на пол.
– Далеко вход в нору? – Федя посмотрел на Лиску.
– Рядом, только идти надо в другую сторону, – кошка, стараясь не повредить тоненькую шкурку мышонка, взяла его в зубы.
Они прошли несколько тёмных коридоров, образованных насыпями земли и вошли в помещение, стены которого шевелились и попискивали. Пахло лежалыми остатками еды. Федя впервые видел столько мышей вокруг. Кровь хлынула ему в голову, а пятки похолодели. Вдруг движение остановилось. Они увидели Лиску с мышонком в зубах и на минуту застыли. Кошка сделала шаг вперёд и тут мышонок со шрамом через всю морду кинул камень. От неожиданности Лиска выронила спасённого малыша и, прикрыв лапой ушибленный нос, мяукнула. В это время мыши вышли из оцепенения и, словно морская волна, хлынули вглубь в темноту.
– Оставайся на месте, – бросил Федя Лиске, а сам побежал вдогонку за мышами. – Стойте! Стойте, кому говорят!
Федя метался от одной мыши к другой, спрашивая, где Твик. Столько он никогда не бегал. Дыхание сбивалось. Злость уже прошла, хотелось просто помочь Лиске. Но мыши, не глядя, неслись по неровному полу подпола.
– Так, фух, не пойдёт, – Федя бросился к ближайшей толстой, но на удивление проворной мыши. Он схватил её за хвост зубами и навалился на неё всем телом. Мышь пискнула. – Стой! Кошки нет, – при слове «кошка» по телу мыши прошла дрожь. – Где Твик?
– Твик там, остался там. Он разберётся с кошкой.
От неожиданности Федя упал с мыши, чем она воспользовалась, и крыс увидел лишь кончик хвоста, исчезающий в темноте. «Лиске нужна помощь!» – мелькнуло у Феди в голове. Запыхавшись, он бежал в темноте, путая повороты и насыпи. Здесь есть запах Лиски, там нет. Все ориентиры потеряны. Наконец, учуяв запах испорченной пищи, он нашёл место, где оставил Лиску, но там никого не было. По шее пробежал холодок. Вход в мышиную нору манил своей чернотой, но Федя понимал, что, ни он, ни тем более Лиска войти туда не могут. Значит, её утащили в другое место. Подняв голову и принюхиваясь, он побрёл к выходу. Надежды у него не было никакой. Обогнув насыпи несколько раз, Федя оказался у выхода. Осторожно он подобрался поближе и высунул свой нос.
– А вот и он, герой, – Лиска подтолкнула лапой Федю поближе к Твику. Мышонок сидел на камне и с любопытством оглядывал городского жителя.
– Ты знаешь, Федя, а Хрустинья нас всех обвела вокруг пальца. Мне она рассказывала о том, какие плохие мыши, а Твику о том, что я ей житья не даю, и на мышей охочусь. Самое ужасное, что мыши действительно пропадали… – Лиска покачала головой.
Твик молчал. Поседевшие волоски, множество царапин и шрам через всю морду – это был не тот Твик, который представлялся Феде. В рассказах Лиски он был молодым.
– Я рад, что всё выяснилось, – Твик взглянул сначала на кошку, а потом перевёл взгляд на крыса. – Мы всё обсудили с Лиской. А теперь, простите, но мне надо бежать и успокоить свой народ. До встречи!
С этими словами Твик нырнул в лаз под крыльцом.
– Ты извини меня, что не дождалась тебя, – Лиска придвинулась ближе к Феде и лизнула его языком. – Но нам о многом надо было поговорить с Твиком, – Лиска встала и пошла к веранде, не отрывая глаз от звёздного неба. – Зато теперь мыши почти не будут лазить в закрома, и я смогу играть в нашем чудесном маленьком спектакле «Кошка ловит мышь», который ты придумал.
Лиска уселась на веранде, освещённой лунным светом, удобно сложив под себя лапки. Вокруг заунывно пели цикады, легкий ветерок трепал шёрстку, а под полом шуршали мыши. Запах свежести, мокрой земли и утренней росы наполняли крыса небывалой лёгкостью, не смотря на дрожащие от усталости лапы. Феде очень захотелось оказаться в этот момент в своей постельке.
– Спасибо тебе, Федя! – кошка посмотрела на усталого крыса, ещё раз лизнула его и, закрыв глаза, замурчала.