НАЧАЛО МИРНОЙ ЖИЗНИ
Июль 1945 года.
Время мирное, но не в Эстонии, куда прибыла воинская часть Краснознаменного военного Флота СССР. Офицерский состав был расквартирован в прибрежном районе города. Павел Иванович получил комнатку, десяти квадратных метров в одноэтажном домике. Ни он, ни его жена, Вера Ивановна, и шестимесячная Людмила, тем более, эстонского языка не знали. Соседские семьи из местных сначала молча наблюдали за молодой семьей, а потом не только помогали, но и постепенно обучали их азам разговорного языка. Так что, Вера, покорившая их своей чистоплотностью и порядочностью, а погоны Павла, его безотказное умение отремонтировать в доме все, в чем бы ни была необходимость, снискали у соседей уважение и доверие.
Время было неспокойное; по лесам бродили остатки фашистских формирований, в городе и пригороде диверсии, грабежи, нападения на заблудившихся моряков, возвращавшихся через прибрежные парки города в порт с увольнений. Комендантский час. Спать по ночам было страшно, Павлу приходилось держать у кровати топор, ведь пистолет при выходе из части он сдавал. Иногда спасало то, что Павел, учась в Академии, получил навыки разговорного английского, а, так как учиться он любил и имел хорошую память, склонность к дотошной аккуратности, то совершенствование языка доставляло Павлу только удовольствие.
Район, где семья жила, был бедным, рабочим и жители искренно радовались освобождению от фашистских захватчиков советскими войсками этой территории.
Когда же Павлу стало опасно появляться в офицерской форме, а командование запретило всему составу воинской части и кораблей выходить в город, посещать родных и знакомых, то соседи стали Веру с ее малюткой выдавать за глухо - немую родственницу и помогали, как могли в нужный момент. Девчушке было семь месяцев, когда скарлатина все-таки поймала ее, такое хрупкое белокурое дитя. Пришлось собираться в больницу, Вера с болью в сердце, завернула дочь в ватное одеяло и, в сопровождении соседки, отправилась в путь.
Девчушка очнулась от глубокого забытья в огромной палате, где кроме нее было еще очень много, болели, кто чем. Запомнился мальчик, чья кроватка была у двери, он был старше всех и ходил на четырех ногах, так думала она. Он был добрый малый, очень веселый, все что-то пел, а по ночам плакал и звал свою маму. Когда, после температурных атак ее сознание окончательно прояснилось, то она мысленно жалела его и добрую тетю в белом халате, так ласково гладившую ее по голове. Веру к дочери не допускали и особенно не церемонились, видимо кому-то не нравилось ее незнание языка, при ней по-русски совсем не говорили. Дней через десять Павлу разрешили побывать дома, после некоторых возражений и стычек с младшим медперсоналом, его допустили до заведующей отделением. Его военная форма и служебный лимузин заставили заведующую считаться с его желанием забрать дочь, и подписать заявление Павла со словами:
- У вас необычный ребенок, поэтому надо особенно беречь.Вы теперь сами за нее отвечаете.
Отвезя домой семью, Павел вернулся в часть. А дальше Вера пылинки сдувала с дочурки и не могла нарадоваться, от счастья даже всплакнула не раз, во всем себе отказывала, лишь бы ее «белокурое счастье» было здоровым.
Через два года Павлу выделили отдельную квартиру, из тех приписанных к воинской части площадей, что были переданы властями Эстонии.
Это была квартира в центре города, главное с русскими соседями.
Началась мирная жизнь.
08.01.2018.